Диана Денисовна Кацапова
Её позор – моя проблема
– Больше никогда, слышишь, никогда не беги туда, где не очень уверена в том, что тебя примут… бедная девочка! Столько всего натерпелась, и всё это за один единственный день!
Женщина встала со стула и крепко обняла Милу, чуть не задушив последнюю в своих объятиях. Милена сделала глоток чая ещё больше, чем ранее, после чего встала со своего стула и медленно пошла к двери. Тотчас же Эвелина догнала гостью и вновь усадила её за стул. Сама Мила нервничала, но Дэв понимал, что его мама делает всё из благих побуждений, и заставить её в таком состоянии делать что- то, не похожее на действия самой Эвелины, было невозможно. Поэтому Дэвид, сам нервничая, сидел за столом и смотрел, что будет происходить дальше. Долгое время Дэв, его мама и Милка просто пили чай с тортом, купленным Эвелиной в магазине, но потом мама Дэвида задала такой вопрос, от которого даже Дэвиду, парню, который никогда не был в ситуации Милки, стало больно:
– Мила, а ты никогда не думала о том, что тому человеку, который тебя изнасиловал… понравилось твоё тело? Только и всего.
Понятное дело, Мила заплакала. Дэв прекрасно понимал Милку, и, увидев ручей слёз из глаз Милены, сердце его сжалось. Парню было трудно понять, зачем его мама так обесценила ситуацию Милы, но, по всей видимости, ответа он бы всё равно от неё не дождался, поэтому единственное, что мог сделать Дэв- это успокоить Милену, как вскоре Дэвид и сделал: парень, придя в себя и заглушив злость, подошёл к своей подруге и та погладила его по щеке. Тело парня пронзило непонятное, но приятное чувство. Будто бы и не было того шока… Мила встала со стула, очевидно, думая, что Дэв хочет сесть на её место, а Дэвид накинулся на Милену, обвил её тело руками, оно было таким же тёплым, как в тот момент, когда они последний раз обнимались друг с другом. Плотно прижимаясь, можно было слышать биение сердца, и томные выдохи, а аромат волос Милы ничуть не изменился, и Дэвид словно окунулся в прошлое, один из прекрасных моментов его жизни, когда Дэв раскидал хулиганов, и он вместе с Милкой застыли, прижимаясь друг к другу. В момент, когда посиделки за столом разбавились объятием Милены и Дэвида, всё было по- другому. Милка многого натерпелась, а Дэв всё ещё был шокирован, и для них обоих тот момент, когда Дэвид заключил Милу в объятия, стал как глоток свежего воздуха. И Милка уже
Но то приятное ощущение вмиг прервалось, ибо раздался звонок в дверь. Эвелина понеслась открывать её, думая, что пришёл кто- то из соседей, но когда послышался звук поворота ключа, было слышно, как мама Дэвида звала Милену. Отойдя друг от друга, Дэв и Милка пошли к двери, и тут же попятились назад.
На пороге стояла мама Милки. Как Дэвид понял, что это её мама- по описанию. Гуляя, Милена рассказывала ему о внешности каждого из её родных, поэтому Дэв понимал, что это мама Милки, вот только она была какая- то злая: один глаз у этой женщины дёргался, а лицо её было всё красное.
– М… мамочки…– пролепетала Милена и спряталась за спиной Дэва.
– Спасибо, что помогли ей.– молвила мама Милены.– Она выбежала из квартиры в одной рубашке, я уж думала… а зачем она, собственно, к Вашему сыну заходила?
– А Вы Кевина не видели?!– намекая, вопросил Дэвид.
– А он, как только Милка моя выбежала, сразу- за ней. Вот только узнала я, что изнасиловали мою дочь. Дура она, вот и всё… ладно, шучу! Нет, не дура! Сейчас домой пойдём, и она придёт в себя! Ну не бойся, Мила.
– Ты правда не ругаешься?– спросила Милена с полными глазами слёз.
– Ну нет, девочка моя. С чего вдруг?! Ты ж не виновата!
– Ладно.
– Ну, мы пойдём, пожалуй.
– Да… пока, Дэв!
– Пока, Милка!– сказал Дэвид.
Захлопнулась дверь квартиры Дэва. Очевидно, сила у матери Милены была больше, чем у Дэвида, молодого и, вроде бы, не очень- то и слабого парня. Было слышно, как Милка и её мама спускаются по лестнице. Очевидно, женщина читала своей дочери нравоучения- но даже, если так, то разве нельзя было отложить это на потом? Об этом думал Дэвид, смотря на закрытую дверь квартиры, пока Эвелина не взяла за руку своего сына, и не потащила его обратно в кухонную комнату;
Дэвид очень ошибался, думая, что всё с Милой хорошо. Едва дверь захлопнулась и Милка с её мамой остались одни, первая получила удар по лицу. Да такой, что аж упала на пол, захлёбываясь в слезах.
– ВСТАВАЙ, ТВАРЬ!– рявкнула мама Милены.– МНЕ ЗА ТЕБЯ ЕЩЁ КРАСНЕТЬ НАДО!!!
Девушка на трясущихся ногах встала с пола и пошла вслед за матерью.
– Дома поговорим.– сказала она Милке.
Разговор дома наступил очень быстро. В глазах у Милы почернело, когда она не увидела в доме ни единого родного человека- кроме, конечно, её мамы, которая доставала ремень. Милена осталась одна. Одна, наедине со своей проблемой. Женщина быстро начала своё дело. Выворачивая руку дочери, она провела ту в комнату и, закрыв дверь, кинула Милку на кровать, после чего начала избивать ремнём.
– Ещё и домой пошла к парню. Да ладно ещё это! Так ещё и оделась, как проститутка! Я тебя не так воспитала, идиотка! Ты сопьёшься и умрёшь, в последние секунды своей жизни упрекая в этом кого? М, кого? Меня, правильно!
Руки Милы были в крови. Ног девушка не чувствовала. Всё тело болело и горело, словно его подожгли. Кровь из носа была невыносимо сильна, и Милена чувствовала, как теряет сознание. Девушка уже не пыталась бороться. Милена смирилась со своей участью, искренне надеясь, что после смерти её справедливость восторжествует, и все поймут, кто же убил её. Именно про это, стиснув зубы, Мила и решила сказать, пока не потеряла ещё сознание и способность что- либо сказать:
– Если ты меня убьёшь, все подумают на тебя! Слышишь! Остановись, или я заору, и соседи вызовут, кого надо!!!
Женщина, казалось, даже не услышала Милену. Она продолжала бить Милку, также, как и говорить что- то, и не в поддержку Милы:
– Бедный Кевин! Всё подумают на него! А это ты его спровоцировала! Я не такой тебя воспитала, слышишь!– женщина начала хлестать Милку ещё сильнее, с улыбкой какого- то маньяка.
– Прости.
Дальше Милка уже не слышала того, что говорила ей её мама. Она потеряла сознание.
***
Когда Мила очнулась, она подошла к зеркалу и не узнала сама себя: по всему телу были синяки. Лицо Милены было расцарапано, а губы и нос все были в крови. Последний немного покосился, очевидно, был сломан, но не намного, а совсем чуть- чуть. Тело Милки горело, и ей побыстрее захотелось сбежать из дома и спрятаться у Дэвида, чувствуя там какую- никакую поддержку. Девушка дёрнулась к двери, но та была закрыта и, казалось, её держал кто- то снаружи. Мама… только кто- то из гостей мог бы отвлечь её. Дэв был единственным, кто отвечал на звонки Милы, поэтому, дрожащими руками взяв телефон, Милка набрала номер Дэвида. Через секунду в трубке послышался голос Дэва:
– Мил? Ты чего так поздно?! Ты уже спать должна.
– Дэвид, я заперта в собственной комнате!!!– плача, проговорила Милена как можно тише, зная, что её мама всё слышит.
– Я уже иду. Милена… у тебя какая квартира?
– Восемнадцатая. На втором этаже. Цифры для домофона: 54678.
– Я уже иду.
Мила положила трубку. Дэвид знал, что нужно было спасать Милку. Сомнений в том, что её мама делает со своей дочерью жуткие вещи, у Дэвида уже не оставалось. Никак иначе парень не мог объяснить положение Милены. В любом случае, кто бы то ни был- мама, или же кто- либо другой, Милке нужно было как- то помочь. Этим Дэв и решил заняться сразу же, как в трубке послышались гудки. Быстро накинув ветровку и попрощавшись с мамой, объяснив всю ситуацию, парень выбежал из подъезда и оказался на улице. Фонари хорошо освещали её, поэтому Дэв без труда отыскал оранжевый дом, где и жила Милена. Дрожащими руками Дэвид набрал цифры для домофона и оказался в сыром, пропитанном старостью, подъезде. Поднявшись на второй этаж, Дэвид не увидел восемнадцатой квартиры. На том месте, где она должна была быть, номер самой квартирки был содран и валялся на полу.
«Что за… идиотская семья тут живёт?– подумал Дэв.– Зачем сдирать номер квартиры?! Надо быстро вызволять Милку!».
Парень понял, что времени для размышлений у него нет, поэтому позвонил в звонок, висящий на стене возле квартиры Милы, болтающийся, но зато чудом оставшийся висеть, в отличии от номера квартиры, на который Дэв снова посмотрел. Он был запачкан… и это была кровь. Ноги подкосились, но кроме того, как понять, что с Миленой всё в порядке, Дэвида больше ничего не интересовало. Ничего, даже его собственная жизнь. Мать Милы не открывала дверь, как будто бы специально- и Дэв вновь позвонил в звонок. Эта попытка оказалась удачной, ибо через секунду там, в квартирке, послышалось шебаршение, и дверь, скрипнув, открылась.
На пороге показалась мама Милки. В руках у неё был ремень. Мокрый ремень. Но кровь всё равно ещё не отстиралась, и только в этот момент Дэвид понял, что происходило в той адской квартире. Зрачки парня расширились, но отступать он не хотел. У Дэва был стимул- Милена.
– Здравствуйте. Что- то не так?!– спросила мама Милены, сделав удивлённое лицо.
«Вот же тварь!– подумал Дэв.– Думает, я не заметил.».
– Что- то не так?– переспросила мама Милены.
– Нет, всё хорошо. Я пришёл к Милке. Хочу узнать, как она чувствует себя. Разрешите пройти…– Дэв попытался натянуть на себя улыбку, чтобы женщина не подумала, что он не рад их встрече и подозревает её в чём- то.
Мама Милы пропустила Дэвида в комнату Милены. Девушка сидела на подоконнике и пялилась в окно. На Милене был серый свитер, в который она словно укутывалась, пытаясь что- то скрыть. Едва Дэвид зашёл к Миле, последняя вздрогнула, как от удара током, но, увидев Дэвида, вмиг пришла в себя и, пытаясь улыбаться, подошла к Дэвиду и обняла его. Скорее всего, теперь Миле просто не было страшно, поэтому она разрыдалась. Милка постоянно плакала в тот день, да и ситуации были соответствующие, поэтому Дэв даже и не хотел спрашивать «А ты чего плачешь?», считая это как минимум каплей соли в итак растерзанную душу Милены. Дэвид знал, что мама избила Милену, но не знал, что она прячет под свитером, поэтому решил с Милой поговорить об этом. Но не в тот момент, пока мама Милки стояла за дверью. Наконец она отошла, и Дэв шёпотом сказал:
– Покажи. Пожалуйста.
Милка сняла свитер, оставшись лишь в майке с короткими рукавами. По всему телу были раны, и она сказала так, как будто бы это было само разумеющееся:
– Меня мама избила. Я провинилась.
– В чём?!
– Дэвид… я не знаю. Но мне страшно быть здесь. Но я боюсь. Мне кажется, я не хочу больше жить… мне так ужасно сейчас… ДЭВИД… уходи отсюда, Дэв. Я ужасна. Это позор.
– Твой позор- моя проблема.– сказал Дэвид фразу, ставшую девизом его жизни.
– Мила, не говори так.
– Я для мамы- сплошной стыд. Она мне так сказала.
– Не слушай… ты- солнце. Лишь благодаря тебе я… я стал счастливым… и ты мне как друг, очень дорога… и… ты мне нравишься. Очень нравишься.
Щёки Милы покраснели, и она бросилась на шею Дэва, который прижал Милку к себе. Парень почувствовал какое- то облегчение от того, что наконец сказал Милене то, что думает. Дэвид был уверен, что Милене Дэв нравится как знакомый, но никак не как любимый сердцу человек. Но ответ Милы поразил Дэвида больше даже того, что Дэв смог признаться Милене без всяких заиканий. А ответ горячо любимой подруги, или даже во время первого знакомства, как казалось Дэву, девушки, был такой:
– Ты мне тоже.
Дэв не верил, но когда Милена повторила свой ответ ещё раз, к Дэву уже точно пришло осознание происходящего. Порадовать Милу для Дэвида было радостью, а взаимный ответ её принёс Дэвиду ещё больше позитивных эмоций.
Радость Дэва закончилась тогда, когда он посмотрел на синяки Милы, и вновь к парню пришло осознание того, где он находится. Ребята отпустили друг друга и уселись на подоконник, где ранее сидела Милка. Дэвид знал, что мама неспроста избила Милу, потому что за то, что её изнасиловали, мама Милены не могла так уж сильно избить собственную дочь. Не могла, и всё тут! Спрашивать об этом Милену Дэвид знал, что смысла не будет- ведь глядя в глаза Милки было ясно, что она сама без понятия, что произошло некоторое время ранее. Поэтому Дэв решил спросить маму Милены обо всём произошедшем за кружкой чая. И не успел Дэвид попросить маму Милки о том, чтобы та заварила чай, как из кухни донёсся не строгий, ласковый и нежный голос матери Милы:
– Чай готов! Идите сюда.
Дэв и Милка спрыгнули с подоконника.
– Давно она так не разговаривала. Обычно наши разговоры заканчивались синяками.– молвила Милена.– Ты не заметил того, что номер нашей квартиры лежит на полу? Это я пыталась за него ухватиться и перелезть на третий этаж к Дашке… но… мама решила всё за меня. Впрочем, скоро это закончится, ведь я уеду в институт в Англии. Или как у них там это называется? Не важно. Просто… когда в наш дом приходят гости, она становится совершенно другим человеком, нежели когда мы остаёмся одни.
– Всё изменится.– молвил Дэвид, думая, какие вопросы задаст маме Милы.
– Да как? Как изменится?!
– Я поговорю с ней. А ты не влезай. Просто наблюдай, ладно?
– Ну… ладно…– согласилась девушка.
Дэвид крепко сжал руку Милены, после чего они вошли в кухню, которая находилась напротив комнаты Милы. Кухней это назвать было сложно- просто маленькая комнатушка с почерневшими от времени обоями. Очевидно, Мила и её мама жили в квартире, ещё доставшейся матери Милены от её мамы. Впрочем, обои были не самым ужасным, что было в кухне. Увидев холодильник, внешний вид обоев вмиг забылся Дэвидом, ибо таких грязных холодильников Дэв не видел никогда в жизни: мини-холодильник в квартире Милены был страшно грязен, и даже не так, как пылен. Он был открыт, и множество продуктов в данном месте было попросту просрочено, и на них уже сидели мухи. А в остальном кухня была абсолютно обычной, вот только вместо стола была какая- то деревяшка, а вместо стульев- самодельная табуретка, которая еле выдерживала кота, сидящего на одной из них, и Дэву было даже страшно представить, что будет, если на неё сядет он.
– Не бойся. Нас она выдерживает.– произнесла мама Милены, и Дэв, закрыв глаза, сел на табуретку.
Дэву и Милке протянули чай, и Дэвид отодвинул его в сторону, ибо это не чай был, а какие- то помои, намешанные в кружке. Вместо того, чтобы сделать также, как Дэв, Милена отпила немного из кружки и причмокнула. Дэвиду стало страшно. «Надо вызволять Милу отсюда,– подумал Дэв,– она же тут погибнет!!!»– после этой мысли у Дэвида вновь появился стимул бороться, и поэтому он вздохнул, после чего молвил:
– Почему Вы избили свою дочь?
На лице женщины появился неподдельный испуг. Она выронила полотенце из рук и попятилась назад.
– Я не буду вызывать полицию, просто… объясните.
– Ладно. Но если обманешь…– сдалась мама Милы.
– Нет, я честно… говорю же Вам. Серьёзно…
– Ладно. В новостях сегодня сказали, что те мамы, что будут беременны до восемнадцати, после рождения ребёнка, будут расставаться с ним, а их ребёнок будет отправляться либо в детдом, либо к родителям матери этого малыша. К тому же… они будут отсылаться во время беременности куда- то и выполнять какие- то задания. Так наша страна хочет избавиться от разгульного образа жизни.
– Но… Милена… она же не беременна!
– Этого мы пока не узнаем. Но… через неделю надо проверить.
– А сегодня?!
– Нет… пока нет… я не хочу её избивать. Мил, прости, ладно? Я просто боюсь за тебя… проклятье! Идиотское правительство! Я потеряю её!!!
– Она не беременна, не бойтесь! Всё хорошо!
– Я бы хотела так думать.
Было видно, что лицо женщины помрачнело, да и Милка сама стала какой- то испуганной. Дэвид думал, что это очередная шутка, которую прочитала мама Милы в какой- то социальной сети типа Instagram, но испуганные лица матери и дочки давали понять Дэву, что всё это- не юмор, а прочитано данное сообщение было на каком- то официальном сайте. А что, если Мила всё же беременна? Нет, чушь, чушь!!!
***
Дэв вышел в школу спустя две недели после изнасилования Милены. Парень помнил о мести, и уже вёл Кева в то место, где их бы всё равно никто б не нашёл. Дэвид завёл Кевина в туалет, и начал избивать того. Парень кричал, но Дэвид зажал ему рот со словами:
– Насиловать и ломать жизнь- это ужасно.
Дэв оставил Кева в туалете, а сам сначала отдышался в коридоре, а потом пошёл в классную комнату, где уже собрались полицейские, приехавшие на вызов кого- то из ребят, или учителей. По всей видимости, туалет уже был рассмотрен.
– Дэвид, сознайся, иначе тебя посадят в тюрьму!– шептала Милена. Она перешла в школу Дэва тогда, когда вышел Дэвид, дабы чувствовать себя в безопасности.
В классе была тишина. Все ждали того, пока Дэвид наконец сознается в содеянном: тело Кевина, который не умер, а находился без сознания, нашли в школьном туалете. Предположительно, все ранения Кевину причинил Дэв. Он бы не отрицал этого, ибо Кев сломал психику Милене, и будь это чем- то более серьёзным, Дэвид был бы способен и на убийство.
– Дэвид, ты обвиняешься в…
Дэв не стал слушать дальше. Для него было лучше сознаться, чем видеть муторные расследования и лица свидетелей, судьи и других людей, занимающихся подобной деятельностью. Да, Дэвиду было страшно сознаваться. Этот страх неприятно охладил парню спину, и он взглянул на Милку, думая, что делает это в последний раз. Вряд ли в тюрьме бы разрешили ему болтать с Миленой, поэтому Дэв, губами произнеся: «Я буду скучать», закрыл глаза. Так ему было легче начать говорить жестокую правду:
– Это я его избил.– молвил Дэв, не открывая глаз.– Все раны. Все раны Кевина- моя вина. Я просто отомстил. Делайте что хотите, мне всё равно! Мне плевать!
После этих слов Дэв вдруг вспомнил события, из- за которых Дэвид и стоял рядом с полицейскими:
Дэвид завёл Кевина в туалет, и начал избивать того. Парень вдруг начал кричать, зная намерения Дэвида, но последний зажал ему рот со словами:
– Насиловать и ломать жизнь- это ужасно.
Парень толкнул Кевина на пол. Тот, отчаянно вцепившись в ногу Дэвида, молил о пощаде. Но Дэву ни капли не было жаль Кевина. Ни капли. Ни один мускул не дёрнул у Дэва, когда он увидел Кева, пытающегося остановить кровь из его носа. Дэвид же не остановился и ударил Кевина вновь, а затем, прислонив его к стене, начал душить. Дэву было нужно лишь то, чтобы Кев извинился. Жажда мести двигала Дэвидом, будто бы избивает своего бывшего друга не он сам, а что- то иное, неизвестное Дэву. Что- то странное и неизвестное Дэву. Но то, с чем Дэвид был на одной волне.
Дэвид всё сильнее и сильнее сжимал горло Кевина. Последний задыхался, но мотал головой, очевидно, не желая даже думать о том, чтобы попросить прощения за содеянное. Тогда Дэвид пнул Кевина и достал перочинный ножик. Он блеснул при свете солнца, попадающим в окно туалетной комнаты, и Дэв глянул на Кевина. Кев отчаянно пытался выбраться. Нет, убить Кева Дэвид не мог… но избить- запросто. Можно было сказать, что у Дэвида это уже получилось. Парень мотал головой, руками, но никак не мог освободиться от того, что ему перекрыли воздух.
Наконец хватка Дэвида немного ослабла. Но не на долго. Секунда- и рука Дэва вновь сжимала горло Кева, к тому же, ногами Дэвид избивал его. На лице Кевина появились кровоточащие раны. Но Кевин был тоже не железный и, очевидно, почувствовав, что теряет силы, произнёс:
– Прости… прости, Миленочка… я так не хотел…– и упал на пол.
Дэвид глянул на Кева, чувствуя себя до кошмарного плохо. Голова Дэва кружилась, а едва он принимал попытки глотнуть немного воздуха- связь обрывалась. Но месть была жестока, и Кевина Дэвиду было нисколько не жаль. Кев заслужил то, что с ним произошло- в этом Дэвид не сомневался, и плохое самочувствие у него было не из- за этого, а из- за того, что Дэв в принципе не хотел делать больно человеку, но после того, что Кев сделал с Милой, для Дэвида Кевин не был человеком, а помнил Дэв его таким, каким Кевин был раньше- добрым, милым и весёлым парнишкой. И едва Дэвид вспоминал его таким парнем, сердце его пронзала жгучая и невыносимая боль, смешанная с горьким чувством вины…
А теперь Дэвид стоял в классе и вспоминал всё это.
– Вы признаёте свою вину?– спросил один из полицейских.
– Я? Да… да, признаю…– молвил Дэв.
– У нас в школе и не такое было. На самом деле, он ведь не умер, мы даже видели, как он встал. Думаю, Вам просто лучше поставить этого ученика на внутри школьный учёт. Больше ничего. Но в следующий раз… парень, запомни, в следующий раз будет хуже.
– Я понял.
Дэвид открыл глаза и посмотрел на уходящих из класса полицейских. Парень безумно радовался внутри себя, что всё обошлось, но зашкаливающих внутри него приятных чувств Дэвид решил не показывать всему классу. Кроме того, большинство ребят теперь даже не смотрели на него, а Карина демонстративно отвернулась к окну, едва Дэвид сел к ней. Парень знал, почему она так себя ведёт, но зато Милену Кевин бы больше не тронул- и это было смыслом такого отчаянного поступка… но сама Милка обиженно сидела за партой, тихо всхлипывая. Дэв знал, что стал врагом общества, и принимал это, даже несмотря на то, что сердце неприятно кололо, а голова разрывалась от безумной боли…
***
Вечер.
Всё, как обычно. В планах Дэвида не было ничего особенного- просмотр Instagram, а после- сон. Ситуация в школе постепенно начала приниматься Дэвом и менять место обучения он пока не планировал, по крайней мере, до того момента, пока Милена бы не адоптировалась в том месте, куда перешла в этот день.
Звонок в дверь. Дэв никого не ждал. Он отложил телефон и пошёл к двери. В глазке парень увидел Милену, но не понимал, зачем она пришла. В школе Милка обижалась на Дэвида, поэтому ему было непонятно, что ещё разобрать Милена хотела с Дэвом. Но, надеясь, что этот приход был знаком примирения, Дэвид открыл дверь. Милка выглядела ещё хуже, чем в день её изнасилования. В день, когда Мила пришла к Дэвиду- якобы, как думал Дэв, ради примирения, Милена была безумно бледна. Было ощущение, словно она являлась восставшим мертвецом из многочисленных фильмах ужасов. Милка накинулась на Дэвида с крепкими объятиями, очевидно, что с ней произошло что- то… и это что- то не было приятным, скорее, наоборот, страшным и пугающим. Вскоре Дэв узнал, почему Мила была такой взволнованной: постояв в объятиях минуты две, Милка села на один из стульев, и, вдохнув небольшое количество воздуха, промолвила:
– Я… беременна… уже две недели. Дэвид… поэтому я так плакала в классе.
Дэвид приоткрывает рот, чтобы вдохнуть воздух, которого вдруг стало не хватать, и попытаться совладать с телом, которое его не слушалось. Нет, это какое- то безумие… Сердце Дэвида будто заполняет всю грудь. Кровь приливает к лицу. Надо что-то сказать. Срочно. Электрические разряды пробегают по телу. Ноги грозят подкоситься в любой момент. Нужно быстрее принять правильное решение, быстро! Но невозможно было принять правильное решение, если в голове были мысли обо всём, но только не о возникшей ситуации. Дэвид даже не мог сделать вдох; кажется, стоит воздуху наполнить легкие – и связь обрывалась. Дэв не знал, что делать. Тело его пробивала мелкая дрожь. Неужели он внезапно ввязался туда, куда не нужно было?! Но единственное, что знал Дэв- это то, что надо было спасать Милену. В связи с тем, что Милка попала в достаточно сложную ситуацию, единственным, кто мог ей помочь- это был Дэвид. Больше друзей, очевидно, у Милы не было, или были, но просто отказались ей помогать. В итоге, Дэв сломал своё эго, которое диктовало ему, что ни в коем случае нельзя помогать Милене, раз она не поддержала Дэвида. Ведь едва Дэв глядел в грустные глаза Милы, вся гордыня улетучивалась в один миг. Но, даже поняв, что отвечать что- то придётся, Дэвид всё равно не мог ничего произнести, словно стал немым в один момент. Но вот в одну минуту молчание прервалось. Это получилось совершенно внезапно. Дэв и Милка вновь встретились взглядами. Её глаза были чем- то замечательным, прекрасным, идеальным- и безумно грустным. Ком встрял в горле Дэва. Парень теперь точно понял её боль. Он взглянул на один из синяков на руке Милены: очевидно, её уже избили за то, что она оказалась беременна. Увидев, что Дэвид смотрит на неё, Мила быстро задёрнула рукав кофты и отвернулась от Дэва. Посмотрев на Милену под другим углом, Дэвид понял, что та плачет, даже, можно было сказать, плачет, борясь с истерикой ужаснейшей силы. И лишь тогда Дэв решил что- то сказать:
– Милен… мы с тобой… всё сможем, ясно?! Что бы ни произошло… прошу, не плачь. Ты будешь мамой, а я- буду тебе помогать. Во всём. Честно.
Очевидно, эти слова стали особой мотивацией для Милы. Девушка с улыбкой повернулась к Дэву и крепко обняла его, вместе с тем вытирая слёзы.
– Но как… как мы всё сможем?– спросила Милена, прижимаясь к Дэву всё сильнее и сильнее.– Нас завтра заберут на автобусе и мы уедем куда- то. Намного дальше, чем наш дом. Да… а мразь, являющаяся биологическим отцом этого ребёнка, будет жить и радоваться, а обо мне даже и не вспомнит! Видел бы ты, как эта тварь выкинула меня из квартиры, когда я сказала, что беременна!!! О, ведь на левой руке синяки от него.– Милка отпустила Дэвида и скривила улыбку маньяка- психопата, после чего продолжила:– Уверена, если я выживу, я отомщу этому придурку! А я выживу!
Дэв подошёл к Миле и обнял её. Он стал переживать за её психическое состояние, но Милена, казалось, даже не видит Дэвида. Вновь отстранившись от него, девушка начала ходить по квартире, при том говоря всякую чушь про какой- то автобус и смертельные задания. Дэв ничего не понимал из речи своей подруги, но изучая психику человека, знал, что при шоке может быть что- то наподобие поведения Милены. Поэтому парень просто терпеливо ждал, пока Мила вновь придёт в норму и с ней можно будет решать какие- то вопросы. Но она всё говорила и говорила, не останавливаясь. Дэв уже стал сомневаться в том, что это остаточное явление от пережитого шока, потому что, замолчав, Мила продолжала ходить по квартире, в поисках чего- то, неизвестного Дэву. Последний спрашивал у неё что- то. Вопросы эти такого типа как: «Что ты ищешь» или «Что потеряла? Мне помочь найти?»– в общем, самые обычные и адекватные вопросы, которые бы задал каждый человек в такой ситуации. Но самым странным было то, что Мила не отвечала ни на один из заданных вопросов, будто бы не слышала их, или же не хотела того.
Нужное Милена нашла через часа полтора. Она была на кухне у Дэва. Последний наблюдал за Милой, не зная, чего она хочет. Наконец девушка отыскала в кухне какую- то табуретку и залезла на неё. Дэвид наблюдал за каждым действием Милы. Руки его уже тряслись, но он продолжал наблюдать за Миленой. Та вскоре открыла окно в кухне нараспашку и перелезла на балкон. Вскоре девушка встала на край балкона, и только собиралась прыгать, как вдруг…
– Дура! Ты что делаешь?!– Дэв поймал Милу, которая чуть не упала с окна в кухне Дэвида.
– Я всё равно умру. На задании.– Милена скривилась в жутковатой улыбке и хихикнула.
Дэвид начал трясти Милену за плечи. Та совершенно на это не реагировала. Всего лишь улыбалась и то и дело, хихикала.
– НА КАКОМ ЗАДАНИИ, МИЛЕНА? КАКИЕ ЗАДАНИЯ? О ЧЁМ ТЫ, МИЛ? ТЫ ЧТО, С УМА СОШЛА??? ПРЫГАТЬ ЕЩЁ СОБРАЛАСЬ…
– Я не собиралась прыгать. Я хотела перейти в портал между нами и ИМИ.
– Что? Какой портал? Милена! Какие задания?!
– Я не знаю. Но ты же всё слышал! Всё, о чём говорила моя мама! Или ты забыл, Дэв?! Неужто забыл!
– НО ТО, ЧТО ГОВОРИЛА ТВОЯ МАМА – ЭТО САМЫЙ БРЕДОВЫЙ БРЕД!!!!
– Вовсе нет. Завтра всё поймёшь.
– А портал?!
– В интернете сказали, что если спрыгнуть с балкона…
– … ты умрёшь. – продолжил фразу Дэвид.– Да, всё так и есть. Милена, милая, чтобы не происходило, надо идти до конца. Никто не знает- может быть, тебе повезёт, и ты выиграешь… и вернёшься домой. Будешь заботиться о ребёнке…
– Ты прав. Нужно жить, пока могу…
– Именно.
Глава 6 Автобус. Неизвестность
Так и уснули Дэв и Мила, на диване в кухне. Первым проснулся Дэвид. Яркий луч солнца ослепил его, и парень решил не будить Милку и его маму. Дэв решил не готовить самостоятельно, а заказать доставку еды. Но сначала нужно было проверить, не было ли за окном того автобуса, о котором говорила Милена. Открыв штору, Дэвид огляделся: ничего, даже похожего на автобус или же какое- либо другое транспортное средство, на улице не оказалось. Все уже уехали на работу, именно поэтому парковка возле дома пустовала. Дэвид вздохнул, и только хотел сдвинуться с места, как услышал:
– Приехал? Автобус?
Обернувшись, Дэв увидел проснувшуюся Милену. Она протирала заспанные глаза, и от сумасшедшей девушки не осталось ни следа: Мила вновь была милой и доброй, правда, в её речи читалось безумное волнение- никак иначе. Дэвид тоже чувствовал себя неважно после рассказа об автобусе и заданиях, в которых можно было умереть. Но пока что это было будущее, неизвестное, то, что было неясно- а наступит ли это всё вообще? И когда, если ответ будет положительный? И именно то, что все смертельные испытания могли обойти Дэвида и Милену, успокаивало Дэвида. Поймав вопросительный взгляд Милены, Дэв улыбнулся своей подруге и покачал головой, показывая, что автобус ещё не прибыл.
– Нет его ещё?– спросила девушка вновь, невзирая даже на то, что Дэвид ответил на её вопрос.
Очевидно, Милена не очень доверяла Дэву. Кроме того, одним вопросом всё не разрешилось. Мила, едва Дэвид снова покачал головой, отвечая на второй её вопрос, встала с дивана и подошла к окну. Теперь Дэв и Милена стояли очень близко друг к другу, так, что Дэвид чувствовал тяжёлое дыхание Милены, очевидно, вызванное волнением. От этой близости Дэву становилось не по себе. Прежде он никогда так себя не чувствовал, но в тот день с Дэвидом творилось что- то крайне странное. Он безумно хотел быть с Милой, но какое- то чувство того, что именно он разрушил отношения Милены и Кевина, горьким привкусом отражалось в горле. Но когда Милка взяла Дэва за руку, парень уже не выдержал.
– Милен… я тебя не достоин…
Только Дэв собирался уходить, Мила взяла его за руку и крепко сжала её. Повернувшись, Дэвид увидел слёзы, бегущие по щекам Милены. Девушка всхлипывала и пыталась что- то сказать. Дэв хотел успокоить её, но слова застряли где- то в горле, образовав там комок. Дэвид никогда ещё так не волновался. Он всегда знал, как помочь Миле. Всегда, но не в тот день. Дэв прокашлялся, но это не помогло. Поэтому Дэвид решил выслушать плачущую Милку, её проблемы и переживания.
Всхлипывая, Милена пыталась что- то сказать, но её слова были пустым звуком, эхом отражавшимся во всех маленьких комнатах квартиры. Дэвид не знал, чего именно хочет Милка, но когда она своими руками вцепилась в майку Дэва, а ногти её больно поцарапали его, дар речи вернулся к Дэвиду. Вот только поздно. В тот момент Милена обогнала Дэвида, и, всё сильнее и сильнее вдавливая ногти свои в тело Дэва, волнующимся и хриплым тоном, девушка негромко молвила:
