Ольга Коротаева
Непокорная для Бешеного

Глава 9

Варвара

Сотрясаясь всем телом, я стояла с закрытыми глазами и молилась, чтобы он отстранился. Такой огромный, пугающий до колик в животе и бешеного биения сердца мужчина нависал надо мной огромной скалой. Холодной и неотвратимой.

Игрушка. Я его игрушка? Точно, маньяк. Явно не все дома. Желает, чтобы слушалась и смиренно делала то, что скажет. Во мне росла злость, она помогала бороться с удушающим страхом. Я должна выкарабкаться из всего этого, обязана вернуться домой, к Тёме и мужу.

Если для этого нужно притвориться куклой, то придётся. Потому что никто мне не поможет. В этой глуши никого нет, связь не ловит. Да и на что она мне? Телефон умер в огромных лапищах чудовища. Я рискнула и проиграла.

Внизу живота ныло после его грязных прикосновений. Даже муж не позволял себе подобного обращения! Мне не хотелось думать о том, насколько умелыми были движения монстра, если эти руки, которыми мужчина легко может сломать мне шею, могут так нежно ласкать. Моё тело слабо отозвалось, и я ненавидела себя за это.

И его поцелуй, отбирающий воздух, высасывающий саму жизнь, стал откровением. Я и предположить не могла, что поцелуи могут быть такими… Злыми, вымораживающими, проводящими острую грань между удовольствием и болью.

Спокойно. Всё это защитная реакция в страшной ситуации. Все нервы в моём теле напряжены как натянутые струны. Лишь поэтому я так сильно реагирую. Мне не нравится боль, никогда не нравилась! И стокгольмский синдром – это не про меня.

Да, надо притвориться, постараться быть послушной. В разумных пределах. Выяснить, что этому чудовищу нужно. Возможно, подыграть ему. Расположить к себе и постараться убедить отпустить меня. Живой и желательно не сломанной.

«Как поступают со сломанными игрушками?»

Я медленно вдохнула и выпустила воздух из лёгких. Собравшись с духом, открыла веки и посмотрела в глаза своего мучителя. Сама мысль о том, что придётся кривить душой, была противна, но что я ещё могла? Слабая, одинокая, без связи с внешним миром?

Я не хотела стать сломанной игрушкой. И игрушкой тоже не желала быть. Но кто давал мне выбор?

Никто.

– Что я должна делать?

Голос прозвучал на удивление ровно, тон был деловым. Да, это сделка. С самой собой, своей совестью и телом. А цена – моя жизнь.

– Добровольно стать моей любовницей, – холодно отчеканил маньяк. Его шрамы вздулись от напряжения, перекосили рот. – Или…

Ублюдок замолчал, в светлых глазах прокрутилась вечность и моё поражение.

– Или я грохну твоего муженька, а ребёнка… – Быстро облизнул губы, как голодный хищник, и по-змеиному заулыбался. – Сына спрячу так, что ты никогда его не найдёшь. А потом всё равно будешь моей подстилкой…

Он отступил. Отпустил меня. Я будто лишилась опоры. После его страшных слов ноги подкосились, не желая держать меня. Я видела по холодному взгляду, что этот человек сделает то, чем угрожает, без малейшего сомнения.

Но почему? Что я ему такого сделала? Зачем он так? Может, избрал жертву и доводит её до самоубийства? Может, ему нравится видеть чужое страдание и как человек ломает себя и свои принципы?

Я медленно сползла спиной по стволу дерева и без сил села на землю.

Монстр сплюнул в сторону, потёр подбородок, тронул губами свои пальцы, что минуту назад мучили меня и, глубоко вдохнув, добавил:

– И будешь подстилкой, потому что сама не против. Все вы текучие сучки. – Он повернулся в профиль и договорил мрачно и тихо – пришлось прислушаться, чтобы разобрать: – Ты можешь уйти. Ловить тебя больше не собираюсь. Ещё за бабами не бегал. Жду в машине три минуты и уезжаю. Поверь, – он повернулся спиной, словно показывая, что не боится меня, – я окажусь у твоего дома раньше тебя.

И ушёл. Исчез в темноте. Шаги затихли, мрак окутал со всех сторон, будто на плечах сомкнулись лапы чудовища.

– Ублюдок, – прошептала я вслед.

Я права, этот страшный человек ненавидит женщин и мстит им, чтобы убедить себя в греховности каждой. Нет, той единственной, что когда-то обидела его. Возможно… Но других объяснений нет. И скорее всего, я случайная жертва. Просто оказалась не в том месте и не в то время. Или мне не повезло быть похожей на ту, что разбила его чёрное сердце.

Но всё это неважно.

Если я не буду играть по его правилам, пострадают мои близкие. Как смеет угрожать маленькому невинному ребёнку этот негодяй? У него совсем нет души! И от этого становилось ещё страшнее.

Стать любовницей такого монстра? Всё моё существо сопротивлялось. Но что я могла? Попытаться сбежать и обратиться в полицию? Успею ли я до того, как свершится самое страшное? Ублюдок не шутил, когда угрожал жизни моего мужа.

И потом… Найдут ли Тёму живым? У мальчика слабое здоровье!

Может, этот страшный человек, получив своё, отстанет от нас? Может, ему будет достаточно убедиться, что я такая же, как та, что обидела его? Как он сказал? Текучая…

Я передёрнула плечами и поморщилась. А потом сделала шаг. И ещё один. И так далее, шаг за шагом, хотя каждый давался с трудом. Ведь я шла не туда, куда рвалось моё сердце. Я торопилась вернуться в машину, пока похититель не уехал, бросив меня в лесу. Пока не совершил преступление.

Дрожащие руки не слушались, когда я пыталась открыть дверь машины, но тут щёлкнул замок. Она сама распахнулась, приглашая меня в добровольное рабство.

И я села. Не глядя на мужчину, обхватила себя руками. Надеюсь, не надо ничего говорить. Пусть делает что хотел, – сделаю вид, что кукла. Лишь бы беда не коснулась тех, кого люблю.

Глава 10

Бешеный

Швырнул сестру Берегового внутрь комнаты, отчего девка распласталась на полу, как морская звезда, запер на ключ и затих у двери.

Что дальше? Упёрся лбом в дерево и скрипнул зубами. Прислушался.

Тишина полоскала мозг, выкручивала нервы. Хотелось рвануть преграду и продолжить начатое в лесу…

Но тогда Варвара точно не сыграет влюблённую невесту, не сможет. Жаль, не купить её, как мерзкую шлюху, и добровольно она не пойдёт.

Ещё и ребёнок на руках! Сука… Я этого не знал.

А что это поменяло бы? Я месяцы-годы вынашивал план мести, выжидал, когда всё затихнет, когда обо мне забудут. Подготовился стать другим человеком, чтобы изнутри подорвать семейку Береговых, а тут ребёнок. Я из-за детей не стал Ангелину трогать, да и она меня не заводила никогда, играл только и подначивал, выводил на эмоции, проверял, а эта… бедная провинциалка, ещё на фото щекотала нервишки и возбуждала. Я думал, что нищебродки ломаются на секс очень легко. Большинству пообещай несколько тысяч зелёных, как мигом ноги раздвинут и заглатывать будут до горла.

А эта не такая. Чувствовалось.

Старый дом поскрипывал, темнота затягивала. Хотелось прилечь на диван и беспробудно уснуть, но я остался на месте – сторожить жертву. Не верил я её покорности. Сбежит, как только поймает момент, и выдаст меня. Я и так засветился около стекляшки.

До утра нужно девку отпустить, иначе будет подозрительно. Правильно отпустить, чтобы не выпорхнула из моей ловушки – сама сюда вернулась. Только у меня ни одной мысли, все вылетели, когда коснулся её горячей норки, до сих пор тесно в штанах.

В комнате есть всё необходимое. Ванна, небольшой холодильник, одежда. Окна заколочены и закрыты снаружи. Не вырвется. Если не дура, всё найдёт. Правда, в доме света нет, но это я завтра решу, сегодня потерпит.

Я опустился на холодный пол и откинул затылок на стену.

– Серж, ты слишком хороший друг, – сказала Мила и протянула мне список продуктов. – Я так тебе благодарна. За всё.

– Друг? Всего лишь…

– Не начинай, Волчара. Мы с тобой разные, да и мне пришлось выбрать.

– И ты выбрала его.

– Ну что ты снова ворчишь? Я же всегда рядом, не нуди. – Береговая, теперь уже жена Лёшки, подобралась ко мне и обвила руками шею, плотно прижалась губами к губам, но по-дружески, не так, как мне хотелось…

В комнате что-то громыхнуло. Я подскочил, в глазах от резкого движения засверкало. Выхватил пистолет из кобуры и открыл дверь. Темнота хоть глаз выколи. И тишина.

– Решила поиграть со мной, Варвара? – Я стоял на пороге и пытался найти очертания силуэта. Хоть малейший блик, хоть блеск. Ни хрена. Полная тьма, будто я провалился в колодец. Водя пистолетом туда-сюда, прошипел в тишину: – Не заставляй меня злиться. Я не люблю непокорных сук.

– Пожалуйста…

Голос прозвучал слабо.

– Я… упала и не могу подняться. Ай! – Варвара болезненно вскрикнула и простонала: – Кажется, сломала ногу.

Я достал мобильный и, держа наготове пушку, посветил в сторону пленницы.

– Если ты меня обманываешь… – Подошёл ближе, выловил лучом испуганное лицо в темноте.

Девушка лежала боком на полу и, прижав к себе лодыжку, тёрла ступню. По обломкам, лежавшим рядом, я догадался, что она зацепилась за стул.

– Ты знаешь, что будет, Варвара, если врёшь. Не играй со мной… – Спрятал пистолет на место и наклонился, чтобы взять её на руки.

Она сжалась, будто боялась обжечься, но позволила поднять себя и усадить на кровать. Даже безропотно взяла сотовый и посветила на свою ногу. Ойкнула, когда я дотронулся до голеностопного сустава. А тот заметно распух…

Осторожно прошёлся пальцами по щиколотке. На каждое прикосновение девушка вздрагивала, луч света вторил её движениям. Но терпела. Не похоже на перелом, скорее, вывих.

– У меня получается! Серёжа, я еду! – Настя наклонилась над рулём и сжала пальчики. Велосипед ехал медленно, но сильно качался от неуверенных рук сестрёнки.

– Ты молодец!

Я бежал рядом, страховал её, подбадривал, следил, чтобы не наехала на бордюр.

Внезапно ноги запутались, и я распластался на асфальте, а Настюша от испуга спрыгнула с велика и, вскрикнув, завалилась на дорогу.

Когда я нёс её домой, она не плакала, а с любопытством рассматривала кровь на ладонях. Щека тоже оцарапалась, покраснела, в золотистых волосах запутались осенние листья.

– Там камушки застряли, – показала мне руку малая и захихикала.

– Молчи, хулиганка. Мама с папой меня четвертуют за эти камушки. А из-за твоей ноги гулять не пустят.

– Я ехала! Ехала! Ты видел? – Она была счастлива и от шока, смешанного с радостью, скорее всего, ничего не чувствовала.

Настя широко улыбалась, даже когда я опустил её на диван в гостиной и осмотрел ногу.

– Болит? – Коснулся отёка у косточки, пошевелил стопу в стороны.

Сестра шикнула, но весело пропела:

– Не-е-а…

Я скинул пальто, свернул его в рулон и приподнял ногу Варвары. Так дед учил. Его давно в живых нет, как и мамы с папой, но советы остались глубоко в памяти и выскочили в нужный момент.

Жизнь изменилась. Сломалась. Моя душа почернела.

Никому теперь не позвонить и не спросить совета. Сестра тоже далеко и не должна знать, что я жив. Нет ни одной живой души, кто мог бы помочь и подсказать, что мне делать дальше и как жить. Ни жены, ни друга. Даже собаки нет.

Я один. Всегда один. Голодный волк. Бешеный от распирающей ненависти.

Я посмотрел на притихшую жертву. От моего взгляда она резко втянула плечи. Покорилась?

Охладить отёк нечем, потому я выхватил телефон из рук пленницы и, освещая себе дорогу, прошёл в ванную. Нашёл на крючке махровое полотенце, набрал миску холодной воды и вернулся к кровати. Безмолвно вернул девушке телефон, чтобы направляла свет на ушиб.

Выжимая полотенце, я срывал на нём злость. Ткань скрипела, а в голове пухли мысли, одна хуже другой.

Ввязался в это безумное дерьмо и ради чего? Ради мести тому, кто уже и забыл обо мне? Проще было порешить всю семейку Береговых и вернуться в тюрьму, чтобы меня там наконец добили.

Но назад дороги нет.

Глава 11

Варвара

«Добровольно стать моей любовницей, или…» – Слова всё звучали и звучали у меня в голове, словно набат, разрушая гордость, круша убеждения и данные себе обещания. Потому что всё неважно, когда на кону здоровье ребёнка, если не жизнь. Похитивший меня мужчина пугал до колик в животе, даже мысли о нём казались ледяным прикосновением к груди, от которого останавливалось сердце.

Я знала – он сделает, что обещал. Видела это в дьявольской черноте глаз. Ощущала кожей исходящую от незнакомца опасность. И не собиралась делать глупостей…

Но вот только оказавшись в непроглядной темноте среди незнакомых вещей и запахов, растерялась. Была готова ко всему, но мучитель запер меня и ушёл. Некоторое время лежала, ожидая возвращения и последующих противных унижений, но ничего не происходило.

Выдохнув с некоторым облегчением, поднялась и, прихрамывая, попыталась освоиться, на ощупь исследовать помещение, но запнулась обо что-то твёрдое. Раздался жуткий грохот, а ногу, которую я уже повредила в лесу, пронзила такая боль, что из лёгких выбило воздух. Я даже закричать не смогла, лишь беззвучно открывала рот и пыталась не потерять сознание.

Раздался скрип отпираемого замка, и я помертвела. Медленно повернула голову. В проёме двери пленивший меня монстр показался ещё огромнее – он почти закрывал собой выход, и его медвежья фигура была абсолютно чёрной. Но стало хуже, когда я заметила в руке похитителя нечто удлинённое, пугающе похожее на оружие. От охватившего ужаса даже боль немного отступила.

Вот зачем он уходил! Теперь пристрелит меня?

Всё. Жизнь закончится, и я больше никогда не увижу Тёмку, а сын снова потеряет мать. Мы только-только наладили доверительные отношения! Маленький болезненный мальчик очень сильно переживал, что у него был лишь отец, считал, что его бросили… Винил себя, и стоило немалых трудов убедить ребёнка, что он ни при чём и что я его не покину.

А теперь?!

Накатившая злость помогла удержаться в сознании и даже ответить на вопросы мужчины. К моему удивлению, похититель не выстрелил. Убрав пистолет, он поднял меня на руки с такой осторожностью, будто я из хрусталя, и перенёс на кровать.

Это так отличалось от того, что было ранее, что я на миг растерялась. Этот страшный человек несколько минут назад притащил меня сюда и, как мешок картошки, бросил на холодный пол. А сейчас прикладывает к моей пульсирующей болью щиколотке прохладное влажное полотенце, и прикосновения необычайно нежные. Будто сейчас передо мной совершенно другой человек.

Я поджала губы. Нет! Это преступник, и то, что он помогает мне, лишь часть его гадкого плана.

– Не похоже на перелом, – услышала тихий вибрирующий голос мужчины, будто он не мне говорил, а бормотал себе под нос. – Скорее вывих.

Выдохнула с некоторым облегчением, хотя нога сильно болела. Светила фонариком на распухший сустав и благодарило небо, что кость цела. Это давало мне крохотную надежду на спасение. Часть меня всё же верила, что шанс спастись есть. Я смогу вернуться к сыну, нужно лишь потерпеть. Что и делала, невольно подрагивая от прикосновений мужчины.

Но тут возникла серьёзная проблема. Я затаила дыхание, пытаясь справиться с новой неприятностью, но всё было напрасно – природу не обманешь. Ощутив, что больше не могу, я запаниковала.

Дом в лесу. Старый и сырой. Значит, удобства на улице. А я сомневалась, что сумею дойти сама. Не говоря о том, что нужно признаться в этом и попросить о помощи. Времени на раздумья не было – я вот-вот…

– Можно в туалет? – не выдержала я. – Мне очень надо!

Мужчина сначала свёл брови, поджал губы, отчего изуродованная кожа на левой щеке вспучилась. Он стал похож на монстра с блестящими, затопленными тьмой глазами.

Он медленно отложил полотенце в миску с водой и повернулся немного в сторону мрачного завешенного окна, будто обдумывая что-то. Луч фонарика выхватил в темноте огромный силуэт, мощный разворот плеч и рваный шрам на шее. Да на нём живого места нет, какой ужас!

– Любуешься? – пробасил он, поднимаясь. – Привыкай, потому что придётся смотреть на меня часто.

Мужчина резко подался ко мне, будто бросился, отчего я испугалась и прикрыла лицо руками. Свет заплясал по комнате, а меня вдруг подняло вверх.

– Только не обмочи меня, Варвара, – мерзко засмеялся похититель. – Потерпи уж. – Он занёс меня в соседнее помещение, показал головой в угол, и я направила туда свет. Там, среди тесной и старой мебели, приютился унитаз. Самый обычный и даже с бачком. Вообще ванна была аккуратной и чистой, я успела разглядеть довольно большую душевую и даже стиральную машину.

Похититель довольно бережно опустил меня на пол и замер, придерживая меня за талию большими руками. Его ладони будто прожигали ткань, такие были горячие.

– Не дёргайся. – Он отодвинулся и, убедившись, что я стою на одной ноге, потянулся к краю моей юбки.

– Не надо! – прижав руки к бёдрам, вскрикнула я и добавила умоляюще: – Пожалуйста… Я сама справлюсь.

На миг мне показалось, что он из тех извращенцев, которые любят наблюдать, как женщины делают это, но через долгие десятки секунд, показавшихся мне вечностью, мужчина развернулся и покинул помещение.

Остался лишь сотовый с включённым фонариком, да из-за двери донеслось угрюмое:

– Шею не сверни, игрушка.

Я выдохнула и, стоило телу расслабиться, как охнула от нестерпимого желания. Морщась от боли и постанывая, доковыляла до унитаза и едва не расплакалась от облегчения. Мелькнул свет, и я сжалась в ожидании того, что мой мучитель вернётся в самый пикантный момент, но телефон он оставил, а света в доме нет.

Я подняла голову и в маленьком мутном окошке увидела прыгающее светлое пятно. Свет фар! Сюда кто-то приехал? Дружки похитителя? А кто ещё заедет в эту глушь?!

Спина похолодела от мысли, что человек со шрамом может поделиться своей игрушкой.

План созрел мгновенно.

Глава 12

Бешеный

– Чего тебе?

Я дождался, когда грузное тело Беркина выберется из машины, чуть не уснул, пока лысый татуированный боров тряхнёт пивным животом и подаст мне руку. Жирную и неприятную.

– Просили передать. – Он полез в карман затасканной куртки, а я незаметно вытер ладонь о бедро и проверил, на месте ли пистолет. С этой тварью лучше быть начеку, хитрый лис знает, когда укусить, когда приластиться. – Вот. – Толстяк протянул мне конверт, тряхнул несильно и заключил с неприятной улыбкой: – Не потеряй. Жарких. Владислав. Александрович.

– Не потеряю. Вали отсюда, внимание привлекаешь. – Я обернулся и зыркнул по тёмным окнам. Моя игрушка пи́сать долго не будет, пора бы возвращаться, а то снова что-то выдумает.

– Так ты ей… – жирный кивнул в сторону дома, – уже засадил поглубже? Согласилась она?

– Пошёл на хрен, – рыкнул я.

– Да чего ты беленишься, Бешеный? Общее ведь дело. Мог бы и поделиться киской. – Берк облизнул потрёпанные боями губы и почесал ширинку. Меня чуть не вырвало – вот ублюдок. – Красивая?

– Подойди к ней на метр, и узнаешь моё бешенство в действии, а заодно рассмотришь все её прелести. – Мне не нужно было говорить громко или низко. Я знал, что мой вид и взгляд пробирает других до косточек.

Кто выживет с такими шрамами? Никто. А я смог. И теперь живу и не живу. Я есть, и меня нет.

– Я пошутил, ты что! – Берк поднял широкие ладони и тряхнул пальцами-сардельками. Из-под полы куртки сверкнул ствол.

Я не боялся пули, да и расправы тоже – мне всё равно, жить или умереть. Сейчас или чуть позже. Без разницы. Только бы с Лютым успеть расплатиться, ради этого я дышу и двигаюсь каждый день.

– Ты пожрать привёз? Шут-ник. – Я немного наклонил голову и слабо сжал кулак, но толстяк всё равно напрягся. Он видел меня в бою, понимает, что не переживёт и одного удара.

– Да, забирай. В багажнике. Там и пожрать, и генератор, и много чего. Показывай, куда относить.

– Здесь оставь, я позже всё занесу. И вали щучкой. – Я повернулся к нему спиной и зашагал домой.

– Ты не поможешь? – проблеял в спину Берк.

Мой средний палец ясно дал понять, что его работу я выполнять не собираюсь. Отъел брюхо, уродец, как же я их всех ненавижу. А других, кто смог бы помочь и поддержать безымянного бомжа, у меня нет.

Но страшнее то, что есть кое-кто повыше этих мелких сошек. Тот, кого Лютый по-настоящему боится. И я боюсь.

Вернувшись в дом, я первым делом замер на пороге и прислушался. Было тихо. Будто внутри никого нет.

Вот и хорошо, пусть не высовывается. А то нарвётся красивая Варвара на более страшные неприятности, чем переночевать со мной под одной крышей. Я ещё не придумал, как её наказать за то, что такая строптивая, но придумаю. Когда пожру. С утра во рту ни крошки. Вот поем, стану вялым и добрым, и… Может, и правда присунуть ей? Всё равно уже замарался – похитил.

Я с улыбкой, похожей на оскал, прошёл в гостиную и услышал странный шорох в коридоре, ведущем в гараж. Напрягся. Вытащил ствол, взвёл курок.

Кто там может быть? Девица в клозете, Берк на улице, а больше никто про моё тайное логово не знает. Если кто-то сел на хвост Берку и решил зайти с чёрного хода, он пожалеет об этом сразу же, как окажется на том свете.

Я побежал на звук тихо и быстро, как неминуемая смерть. В доме темно, и у меня перед вломившимся есть преимущество: наизусть знаю каждый поворот, каждый угол. Где какая половица скрипит и когда стоит пригнуться, чтобы не треснуться башкой о притолоку.

Споткнувшись, ухнул вперёд уточкой, на лету понимая, что некто устроил ловушку, воспользовавшись темнотой и натянув что-то на уровне голеней. Только успел сгруппироваться, как сверху рухнуло нечто огромное. Голова взорвалась болью.

– Тварь! – выплюнул я, ощущая, как по виску ползёт кровь.

Попытался встать, но ощутил боль в ладони. Стекло! Похоже, на меня упала та старая тяжёлая богемская ваза, доставшаяся мне от прежних жильцов. Решил действовать осторожнее – пальцы не лишние!

Потрогал пол в поисках чистого от осколков места. Нащупал растянутый шланг от стиральной машины и, догадавшись, кто устроил мне ловушку, грязно выругался.

И тут раздался визг – точно Варварин и однозначно снаружи дома – да такой, словно ей хребет выдирали.