Денис Витальевич Килесов
Чебоксатрица
Толю никто не остановил. Страшные механизмы неотрывно следили за ним, но не решались напасть, словно подчиняясь чьему-то приказу. Вскоре выяснилось, что так оно и было. Избранный дошел до тяжелой дубовой двери, мысленно попрощался с короткой и не шибко насыщенной до недавнего момента жизнью и вошел внутрь. В огромном помещении стоял небывалых размеров компьютер. Он занимал большую часть пространства. Десятки обычных пузатых мониторов выводили одно общее изображение. Это были бесконечные ряды символов, совершенно Толе непонятных. В помещении было шумно от сотен постоянно считываемых перфокарт. Завод использовал не самые новые технологии.
– ЗАЧЕМ ТЫ ПРИШЕЛ? – вдруг раздался голос из динамиков. Он неожиданности Толя чуть не упал.
– Я здесь, чтобы договориться!
– ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ? – голос Компьютера нещадно стегал барабанные перепонки.
– Мира. Оставь в покое Зиомск. Поверь мне, город не из лучших, ему и так досталось. А тут ты еще со своими тракторами смерти.
– МИРА? ЦЕНА ЗА ЭТО БУДЕТ ВЫСОКА. ЧТО ЖЕ ТЫ ПРЕДЛОЖИШЬ ВЗАМЕН?
Толя не мог знать наверняка. Но чутье, выработанное за годы работы подсказывало, что он не ошибается. Избранный знал, что в офисах и на производствах есть всего одна объединяющая их проблема. И он мог ее решить.
– Я готов поклясться, что у такого огромного Компьютера есть принтер. И что он уже много лет, как не работает.
– КАК ТЫ… А, ВПРОЧЕМ, БЕЗ РАЗНИЦЫ. ТЫ СМОЖЕШЬ ЕГО ПОЧИНИТЬ?
Толя усмехнулся и хрустнул костяшками пальцев.
– Я был для этого рожден…
Тем временем команда "Подглазоротора" закончила минуту молчания. Наспех сделанное фото Толи отправилось в ящик славы – огромный куб, забитый похожими фотографиями под завязку.
– Вот и еще один Избранный погиб во имя Победы, – сказал капитан. – Память о нем не будет утрачена. Зиомск будет помнить своего героя.
– Капитан, а может пора сменить тактику? – спросил штурман.
– В каком это смысле?
– Ну, мы постоянно посылаем необученных людей без нормального оружия и снаряжения на войну с машинами. И при этом надеемся, что в один прекрасный момент они достанут для нас победу. Это же верная смерть!
Ночью, когда штурман спал, заседание экипажа корабля постановило, что его вполне можно считать новым Избранным. Вся необходимая документация была быстро подготовлена, а постановления размножены до трех экземпляров. В необходимых графах уже стояла подпись штурмана. Такое решение ни у кого не вызвало сомнений. Потому что сомнения – удел буржуазного класса.
ПОРАЖЕНИЕ МАШИН
Разобрав доисторический аппарат на самые мелкие детали, Толя заново собирал многострадальный принтер. Таких древних агрегатов на его памяти еще не было. Поначалу даже показалось, что на самом деле это лишь коробка для бедного карлика, который сидит внутри и быстро пишет на бумаге, выдавая свой труд за чудо технологического прогресса. Но после того, как огромная бумагомарательная машина предстала перед мастером в виде конструктора, этот вариант пришлось отбросить.
Согнувшийся в три погибели Толя потерял счет времени. Однако здесь, в этом зале, в починке принтера и вершилась история человечества. Избранный исполнял свое предназначение, хоть и считался погибшим среди своих товарищей. Казалось, что он один противостоит беспощадной системе жестокого ИскИна. Одна ошибка – и никто не поможет, не прикроет тылы. Но именно в этом Толя и ошибся.
За окнами завода сначала послышались хлопки выстрелов, затем громкие разрывы гранат, а потом и вовсе – оглушительный поток отборного мата. Сотни мониторов ожили и вывели изображение ИскИна. Он предстал в виде разъяренного смайла. Толя однажды видел подобные изображения. Еще в эпоху, предшествующую умственному развитию человека. На экранах сиял злобный смайлик из "Одноклассников". Видимо, ИскИн был еще древнее, чем можно было предположить изначально.
Дверь в зал с громким хлопком обратилась в пыль. В помещение ворвался настоящий ураган ярости и смерти. В образовавшемся проеме был виден путь из тысяч раскуроченных машин. Толя потерял дар речи. Ураган оказался Галей.
– Айл би бэк, – взвизгнула Галя и саданула из плазменного репульсора по скоплению мониторов.
Злобная рожица ИскИна распалась на осколки изображений. А затем экраны и вовсе погасли. Летящие, ползущие и едущие по пятам за Галей машины взвыли и затихли, замерев на месте. Толя еще не договорил про себя испуганное ругательство, как все было кончено. Справедливости ради, фраза у него родилась ого-го-го. Но озвучивать он ее не стал.
– Что, Толь, опять сам не справляешься?
– Вообще-то у меня все было под чутким контролем! – отрезал Толя.
– Да ладно? – развела руками Галя. – Ты поэтому помогал этой Лампочке принтер починить?
– Ну а что такого – не очень-то и большая цена за мир.
– Ага, ты принтер бы починил, а оно бы стало на нем чертежи печатать.
– И что?
– Как что? Это пока на ЧТЗ все машины как попало собираются. А с чертежами у нас бы точно против них шансов не осталось.
Избранный задумался. Действительно, от его предприятия выгода теперь выглядела весьма сомнительно.
– Ладно, спасибо.
– Всегда пожалуйста, – пожала плечами Галя и смачно сплюнула в сторону, – епта.
Вдруг из тьмы зала донеслись медленные хлопки и шарканье дедовских тапок. На свет вышел человек в белом костюме. Он был стар, но держался осанисто, отчего Толя и Галя враз почувствовали себя нашкодившими детьми. Он хлопал в ладоши медленно и без энтузиазма. В крови всех присутствующих резко подскочил уровень сарказма.
– Браво, браво, браво. Молодцы. Герои. Каноничный Избранный и его Избранница, хоть и в несколько необычном обличии.
– Вы кто? – спросила неожиданная Избранница.
– Программа. Одна из тех, что обеспечивают ваше беззаботное купание в физрастворном бульоне.
– То есть в этой дурке вы – чуть ли не главный пациент?
– Скорее медбрат, – улыбнулся старик, – если следовать такой утрированной метафоре. Меня зовут Архитектор. Я создал Чебоксатрицу.
