Денис Сергеевич Кореев
Загадочный остров
10
Я надеялся на то, что с утра успею сбегать до берега, но остальные проснулись так же рано, как и я. И у охотников был свой ритуал. Они не ели и не пили до того момента, пока не поймают первую дичь. Так что мы собрались в путь и отправились в те части леса, в которых я ещё не бывал. Медведь вручил мне свой нож. Я знал, какая это редкость на острове, иметь нормальный нож из метала. И этот нож был заточен настолько остро, что им можно было побриться при желании. Весь день мы шли по лесу голодные до первой остановки. Прибыли туда уже к вечеру. Лис принялся разводить костёр, Кабан ушёл на охоту. Койот показал мне дерево, из которого лучше всего сделать копьё, и я принялся стругать себе копьё. Вепрь, Медведь готовили место для ночлега. Спать мы должны были просто на шкурах. Уже через час Кабан принёс трёх уток, за это время, Койот принёс воды. Моё копьё было готово. Мы сели ужинать.
– Ну что, Волк, готов? Уже завтра ты встретишься со своим первым медведем.
– И видимо с последним?
– Ахахах, вижу, парни тебе уже рассказали о особенностях охоты. Ну это как повезёт.
– Жду не дождусь этого момента.
– Отлично. Лис, берлога на западе, так что расставляй свои силки к востоку, чтобы мы на них не набрели. Кабан, как обычно, на север к воде. Вепрь, Койот, пойдёте с нами, будем прикрывать Волка.
Все согласились. Для них это было уже ясно, как день, Медведь перечислил обязанности лишь для того, чтобы я всё понял.
– Ну что, Волк, видел когда-нибудь рогатину?
– Нет, – признался я.
Койот принёс палку, похожую на вилку, только с двумя зубьями.
– Всё максимально просто, выманиваешь медведя из берлоги, кидай в него камни, ветки, всё что угодно, лишь бы он вышел. Он не станет на тебя сразу нападать, будет рычать, отпугивать. Медведи здесь сытые, так что люди их не волнуют. Ты должен разозлить его, тычь в него рогатиной, кричи на него, приближайся, дай ему понять, что ты представляешь опасность. Он должен подняться на задние лапы, это главное. А потом втыкай ему в брюхо рогатину. Тычь именно в брюхо, потому что грудную клетку ты ему не проломишь этой палкой, а дальше втыкай другой конец в землю и удерживай его ногой. Длины рогатины достаточно, чтобы медведь тебя не цапнул, под собственной тяжестью он будет сам втыкать её в себя. Как только поймёшь, что медведь обессилен, то вынимай рогатину и отпрыгивай, он рухнет на землю и всё. Ничего сложного, главное не показывать страха, не отворачиваться и не терять внимания. Лучше всего, смотри ему прямо в глаза, их это бесит. Если что-то пойдёт не так, то мы тебя прикроем, так что не геройствуй. Ты всё равно ещё не готов к тому, чтобы побороть медведя голыми руками. Может когда-нибудь позже и будешь готов, но не завтра. Всё уяснил?
– Да.
– Ладно, тогда ложись спать, выдвигаемся до рассвета. Ты должен быть готов к этому. Лис, Кабан, вы дежурите ночью.
Я быстро доел свою часть утки и пошёл спать. Лежал на шкуре, ворочался, но заснуть никак не мог. Мне предстояло встретиться с медведем, с живым медведем, не человеком, а животным, животным, которое было рождено для убийств. Сказать, что мне было страшно, это ничего не сказать. Если бы я шёл на охоту с ружьём, то такого страха бы не было, но я шёл с палкой, с какой-то палкой, которые ломаются как нечего делать. Ни одна палка сломалась под моим весом, а что говорить про вес медведя. Конечно, завтра меня будут прикрывать опытные охотники, один из них, убил не одного медведя голыми руками, но сейчас то убить его должен буду я. И это пугало. Невероятно сильно пугало. Когда я поднялся, то все кроме Койота уже спали. Я подошёл к нему.
– Что? Не спится?
– Не то слово.
– Понимаю, я перед встречей с медведем не спал всю ночь, на утро у меня тряслось всё, что только можно, но только я увидел эту рожу и страх как рукой сняло. На кону стояла моя жизнь и нужно было за неё бороться. Как видишь, теперь я охотник и со смехом вспоминаю тот день. На самом деле, бояться нечего, если вдруг ошибёшься, ничего страшного, это нормально, мы тебя прикроем.
– Прикрывать меня не потребуется.
– Рад это слышать, а теперь тебе и правда стоит поспать, сон лучший источник силы.
– Ещё бы заснуть.
– Кабан предвидел это, вот держи, три капли, максимум четыре, но не больше, – Койот протянул мне кожух с каким-то отваром.
Я вернулся к своей шкуре, выпил три капли этого горького отвара и лёг. И уже спустя пол минуты я спал, как убитый.
На утро Медведю пришлось меня рассталкивать.
– Нажрался всё-таки этой дряни, сейчас уже медведь придёт тебя будить, чтобы ты на него охотиться шёл. Поднимайся давай!
Я поднялся, но был ещё сонным. Светать даже не начинало. Я быстро умылся. Размялся немного и приготовился. Когда я подошёл к костру позавтракать, то медведь ударил меня по руке, когда я тянулся к утке.
– Куда лапы тянешь, ты ещё своё не заслужил!
– Сегодня началась твоя охота, пока не убьёшь каждый вид животного, ты ешь только то, что убил сам, – объяснил Вепрь.
– Тогда пошлите уже, я жрать хочу.
– Успокойся, ожидание охоты, это самое приятное, – сказал Медведь.
Вот только ни хрена это приятным не было, ко мне снова вернулся страх, я был чертовски голодным, потому что съел слишком мало на ужин. И меня бесило то, что я не мог поесть. Но я сел у дерева и принялся осматривать рогатину. Оружие, которым мне предстояло убить свою первую жертву.
– Поднимайся, пойдём, – наконец-то сказал Медведь.
Мы отправились на охоту. Мы шли примерно полтора часа, шли чуть поодаль друг от друга. В одной руке у меня была рогатина, в другой копьё. На поясе, за спиной висел нож. Да, мне дали крутой кожаный пояс.
Мы наконец-то пришли к месту, ко мне подошёл Медведь и начал говорить шёпотом:
– Всё помнишь?
– Да.
– Отлично, давай сюда копьё.
Я протянул ему своё копьё.
– Вон берлога, медведь внутри. Мы будем держаться поодаль, действуй.
Я аккуратно подошёл к берлоге. Это была яма, вырытая в земле, приваленная ветками и брёвнами. Внутри я никого не видел, и уже подумал, что медведь проснулся и ушёл. Посмотрел на свои руки, они тряслись. Посмотрел на ноги, колени тоже тряслись. Осмотрелся вокруг, никого из охотников не было видно.
Я ещё чуть приблизился к берлоге. И тут я услышал какое-то шевеление там. Значит моя добыча была внутри. Только-только начинало светать, но солнце было за моей спиной. Я схватил ветку и бросил внутрь. Послышался слабый рык. Я бросил ещё, потом ещё. Но ничего не было.
– Эй ты, выходи давай! Я жрать хочу! – Крикнул я.
Но услышал в ответ только слабый рык. Тогда я подошёл ещё ближе и вырвал какое бревно из этой конструкции, часть веток провалилась внутрь, и я бросил бревно сверху, после чего отбежал назад и схватил рогатину.
– Ну может хоть теперь выйдешь?
И тут я услышал громкий рык, и медведь отшвырнул в сторону и ветки и это бревно, а сам вышел на четвереньках из берлоги. Весьма такой безобидный зверёк, ну не учитывая того, что даже на четырёх лапах он был ростом мне до груди. Его пасть была заполнена клыками, и слюна скатывалась из пасти, а глаза горели яростью. Но он только рычал. Я тыкнул в него рогатиной и отошёл, он подошёл и начал реветь громче. Я ещё раз тыкнул ему в голову, он лишь махнул лапой. Лапой с огромными когтями. Я снова тыкнул в него рогатиной и тут он поднялся во весь рост. Он был выше меня раза в полтора и больше раз в пять. Но я понимал, что дальше он просто накинется уже на меня. Его рык я даже не слышал, я воткнул рогатину ему в брюхо, как мне и говорил Медведь, но не успел я воткнуть её в землю, как медведь начал опускаться. Я просто резко вогнал её в землю, как можно ближе к медведю, но она не воткнулась. Я резко наступил на неё правой нагой и стал держать из-за всех сил. Медведь махал своими лапами и его когти проносились прямо перед моим лицом. Он ревел, но я был глух. Я только и старался, что удержать эту палку, дабы она не сдвигалась. Мне казалось, что этот медведь весит пол тонны, потому что держать его было невероятно сложно, нога постоянно съезжала назад, а рогатина просто гнулась и гнулась и я уже был готов услышать, как она треснет, но услышал я крик сзади:
– Да вынимай ты уже!
Сначала я не понял, но до меня дошло, что пора вынимать рогатину. Я убрал ногу и резко дёрнул, так резко что упал на задницу вместе с этой рогатиной, а медведь рухнул прямо передо мной. Я был дико испуган. Но ко мне спокойно шли охотники. Они помогли мне подняться.
– Поздравляю! – Сказал Койот.
– Да, красавчик, – подтвердил Вепрь.
И только медведь сказал:
– Идиот, ещё чуть-чуть и рогатина бы сломалась! Мы заебались их уже делать, из-за таких даунов, как ты.
Вот этим я был немного шокирован.
– Да, ладно, я шучу, иди уже сюда! – Он схватил меня в объятиях. – Поздравляю, молодец!
– Кило двести, может двести пятьдесят, – сказал Вепрь, осматривая тушу. – Носилки нужны.
Двести, двести пятьдесят, мне всё это время казалось, что он невероятно большой, но тут я взглянул на него мёртвого и понял, что медведь то и действительно не был большим, даже страшным не был. Он и атаковать то меня не хотел.
– Мы понесём его? – Спросил я.
– Здесь его оставлять нельзя, набегут волки. Нужно отнести в лагерь, там разделаешь, – ответил Койот.
– И как?
– Сделаем носилки, потащим все вчетвером. Ничего сложного.
Они с Вепрем сделали носилки. Ну как носилки, связали четыре крепкие палки верёвкой из травы, потом закинули на них тушу медведя. Мы с Медведем взяли спереди, Вепрь и Койот сзади и понесли в лагерь. Там нас ждал Лис.
– Поздравляю с первой добычей! – Выкрикнул Лис, только увидев нас.
– Вообще-то это я его убил, – спокойно сказал Медведь.
– Да скорей бы дал Волку сдохнуть и поржал бы сидя в кустах, чем пошёл на помощь, так что иди на хрен!
– Ладно, ладно, его добыча. Сегодня у нас медвежатинка в меню.
Койот объяснял и показывал мне как свежевать медведя, при этом сам он ничего не делал, только я. За пару часов я управился с ним. У меня теперь были когти и клыки на ожерелье и медвежья шкура, с которой я пока не знал, что буду делать. Но пока не вернёмся с охоты, я планировал просто спать на ней. Мы пообедали медведем. А потом отправились вдвоём с вепрем на охоту на кабана.
– Слушай внимательно, многие считают, что охота на кабана проще, чем на медведя, но на самом деле, это совершенно не так. Кабаны быстрее, злее и куда сильнее не любят людей, чем медведи. Кабан сразу побежит на тебя. Так что тут важна резкость. Следует стоять, ждать, пока он бежит на тебя. А как только он окажется рядом, прыгать в сторону и бить копьём в бок, главное не оставлять копья в нём. Потому что кабаны ещё и выносливы. Это нужно проделать раза три, четыре, пока кабан не будет серьёзно истекать кровью. И в этот момент он станет убегать. Ловить его не нужно. Можно просто спокойно идти по кровавому следу и придёшь к уже готовой туше. Но идти следует быстрее чем волки, иначе потеряешь добычу. Волки конечно охотятся поодиночке, но когда видят уже мёртвую жертву, то сбегаются стаей. От одного отбиться можно, но не от пятерых. Я тебе только помогу найти кабана, дальше ты сам, они обычно бродят стаями, так что я пойду охотиться на остальных.
– Понял.
Вепрь вывел меня на поляну, где водятся кабаны, мы дождались одного, и я пошёл на него, а куда пошёл Вепрь я не знаю. С кабаном и правда всё было просто, ну не считая того, что пару раз он снёс меня с ног, но я быстро подскакивал и уклонялся дальше. Потребовалось пять ударов копьём, прежде чем кабан убежал. Я бежал прямо за ним, по его тёплым следам. Даже на кровь не смотрел, бежал там, где он шёл. И весьма быстро нашёл его умирающим. Чтобы он не мучился, я перерезал ему сонную артерию ножом и понёс тушу в лагерь. Притащил только к вечеру. Теперь я уже убил двух животных и завтра готовился к охоте на волков. На своих братьев. Но после медведя мне это уже было не страшно. В лагере появилась медовуха, а Медведь и Кайот уже были пьяны. Кабан принёс трёх рябчиков и двух куропаток. Лис поймал двух зайцев, сказал, что ещё лиса попалась, но он отпустил её, чтобы у меня были шансы на поимку. Я освежевал кабана, чтобы мясо не испортилось. Завтра его должны были отнести в хижину, потому что у нас остался ещё медведь и очень много. Вепрь вернулся на час позже меня, но ничего не принёс. Мы посмеялись над ним, но не обидно, после чего пропустили по кружке медовухи.
– Эй, Волк, есть ещё одно правило. Настоящий охотник должен не только убить каждый вид животного, но и съесть его сердце, чтобы в тебе проявились качества этого зверя. Медведь – сила, кабан – выносливость, волк – злость, лиса – хитрость, заяц – скорость, белка – ловкость, а птица, чтобы умел летать, – сказал Медведь.
Сначала я решил, что это шутка, но потом понял, что все и правда ждут, когда я начну есть. И мне пришлось это сделать. При чём сердца следовало есть сырыми. Медвежье я съел как-то более-менее нормально, но вот на кабаньем меня уже дико тошнило, и я через силы пихал его в себя и прожёвывал куски. Когда я закончил, то меня просто вырвало всем этим, а ещё и ужином, который я съел. Все остальные лишь посмеялись, но согласились, что и так пойдёт. А потом я лёг спать, полностью опустошённый и с привкусом крови и блевотины во рту.
11
Мы проснулись на рассвете. Позавтракали. Медведь сам показал мне некоторые бойцовские приёмы, которые мне могли сегодня помочь, после чего мы с Койотом и Медведем отправились на охоту на волка. Мы отошли от лагеря на пару километров, раскидали мясо на открытых полянах, а сами сели в засаде. У каждого была своя поляна, так что сегодня меня никто не прикрывал. Даже никто не рассказывал о том, как убить волка. Предполагалось, что если я Волк, то я сам должен всё знать.
Я просидел в кустах часа два, после чего услышал со стороны Койота борьбу. Ему повезло, он убил волка и отправился в лагерь. А я остался на своей поляне. Привкус крови и сердец до сих пор остались у меня во рту.
Я сидел в кустах долго, очень долго. Но зверя всё не было. Уже начинало темнеть. Ко мне подошёл Медведь.
– Сегодня не твой день, пошли, – сказал он.
– Я останусь.
– Смотри сам, но ночью охотиться куда сложнее.
– Я ещё пару часов посижу, потом приду.
– Ну как знаешь.
Он ушёл в лагерь, а я продолжил седеть. Я изрядно проголодался, особенно учитывая то, что последнее время я привык есть много и вкусно. А ещё и меня мучала жажда. У меня так и не было бурдюка, в отличии от остальных. Но я продолжал сидеть. Уже полностью стемнело, я думал собираться и уходить. Но тут я услышал дыхание за своей спиной. Глупо, но я решил, что это кто-то из охотников пришёл за мной. Я спокойно обернулся, копьё лежало в стороне. И тут в нескольких шагах от себя я увидел злобную волчью морду. Он был ростом мне по пояс. Глаза горели красным светом, пасть была открыта. Цвет шкуры я плохо видел, но она мне казалась чёрной. И тут я вспомнил всё, что сегодня было, все звуки, шорохи, это не я сидел и выслеживал волка, а он следил за мной. Он выжидал, когда убили его собрата, он ждал, когда будет подходящий момент, сначала он ждал, когда добыча останется одна, а потом ждал, когда стемнеет, чтобы я не мог ориентироваться в темноте. Он выжидал часами, чтобы я был уставшим и сонным. Чтобы я потерял концентрацию. Это было умное животное. Даже очень. Он был охотником и куда лучшим, чем я.
Я сидел, не шевелясь и он не двигался. Он не атаковал первым, он ждал, когда я что-нибудь сделаю. Но я чувствовал, что любое моё малейшее движение спровоцирует его. И сейчас я сидел безоружный на поляне, затаив дыхание и смотрел прямо в глаза своему сопернику. Одним резким движением я мог бы схватить копьё, но я не знал кто окажется быстрее, я с копьём, или волк с клыками. Расстояние между нами даже я бы с лёгкостью преодолел бы одним прыжком, что уж говорить о нём.
Мы так и продолжали смотреть друг другу в глаза, но тут я стал потихоньку тянуться к копью, надеясь остаться незамеченным. Но он прыгнул на меня. Я резко отпрыгнул в сторону кувырком и поднялся на ноги. Вот только я идиот, я отпрыгнул в другую сторону от копья. Теперь я был отрезан от копья, пришлось вынуть нож из-за спины. Волк молниеносно повернулся и бросился на меня. Мне ничего не оставалось кроме как подставить левое предплечье под клыки, в которое он и вцепился. Мы оба повалились на землю. Я стал втыкать нож в его шею. Нанёс ударов пять, но его хватка не ослабевала, только становилась сильнее. Я уже чувствовал, как клыки вонзались в мою кость. Я отбросил нож в сторону и стал сталкивать с себя волка, пока совсем не остался без руки. Но попытка была бессмысленной. Тогда я воткнул большой палец ему в глаз, он слегка расслабил свою челюсть, и я скинул его с себя. Подскочил на ноги. Вся грудь у меня была расцарапана и истекала кровью. Левая рука онемевала. Волк начал скулить и побрёл от меня истекая кровью. Я скинул с себя рубаху, схватился за нож и начал её полосовать. Волк всё равно не ушёл бы далеко с пятью ударами в шею, так что он был у меня в руках. Так что следовало позаботиться о ране. Я наспех перевязал руку. Я её уже не чувствовал.
Убрал нож за пазуху, взял копьё и пошёл по кровавым следам. Прошёл часа полтора, дошёл до реки и там я увидел, что на мою добычу напал другой волк, раза в два меньше того, с которым я боролся.
– Пошёл нахрен! Он мой! – Выкрикнул я на бегу.
Схватил камень, кинул во второго волка. Тот испугался и убежал. Мне было насрать на последствия, я хотел только притащить свою добычу в лагерь.
– Ну что, родной, пойдёшь со мной.
Волк лежал на берегу и скулил. Теперь уже он ничем не отличался от раненой собаки. Я подошёл к нему, перешагнул через спину, воткнул копьё в землю, вынул нож и перерезал горло животному, чтобы оно не мучилось. А потом, я засунул под повязку на левой руке копьё, кулак я сжать ей не мог. Взвалил волка себе на спину за передние лапы и потащил. Весил он под сотню кило и теперь я понял всю пользу от приседаний с бревном.
Мне казалось, что я пробыл в лесу часа два, может три после заката, но к тому времени, когда я пришёл в лагерь, уже начало светать и все проснулись.
– Что не уже ли всё-таки поймал его? – спросил Медведь.
Я бросил тушу у костра, а сам пошёл к воде.
– Да его другой кто-то загрыз, а наш Волчок притащил падаль, – сказал Койот.
Я соскочил с места, подошёл к Кайоту и толкнул его целой рукой. Могу предположить, что глаза у меня горели сейчас точно так же, как и у этого мёртвого волка до битвы.
– Пошёл на хуй, сукин ты сын! Кого ты тут падальщиком назвал, трусливый пёс?!
– Тихо, тихо, парни, успокойтесь. Волк был полон сил, когда наносил эти раны, – Медведь указал на мою грудь. – Волк всадил в него нож пять раз, прежде чем освободился. Потом волк ушёл, скорей всего к воде и вот там на него кто-то ещё напал. Крупные они нынче пошли. Встречали когда-нибудь таких?
– Да, Волку очень повезло, туша и правда большая.
Я пошёл к воде, чтобы умыться. Было поразительно, как Медведь так точно описал ход происходящих событий. Сначала я обтёр грудь и плечи, чтобы избавиться от следов крови. Но порезы были глубокими, они продолжали кровоточить. Будут первые боевые шрамы. Ко мне подошёл Кабан.
– Ты извини Койота, он просто шутил. Никто и не думал, что ты падаль притащил. А теперь показывай руку.
Я размотал бинты, кровь продолжала струиться.
– Перебинтуй всё это получше, я кину ещё бинтов. К вечеру сделаю мазь, надеюсь кровь остановится.
Я выстирал бинты, промыл рану и вновь всё это перебинтовал, Кабан принёс рубаху, которую я тоже пустил на бинты. После чего пошёл свежевать тушу. Желания жрать несколько сердец, у меня больше не было, так что как только я вынул сердце, то сказал:
– Смотрите внимательно, чтобы потом не было никаких претензий!
И я съел всё это сердце. Учитывая то, насколько я был голоден, оно мне даже понравилось на вкус. И я был бы не против съесть ещё.
После чего я закончил с тушей и накинул на себя шкуру. Она была не чёрной. На спине она была серой, тёмно-серой и плавно белела к брюху. Брюхо было белым. Слегка грязным, но белым. Голову я срезать не стал, оставил как капюшон, капюшон с ушами. Волк в волчьей шкуре, вот кем я теперь был. С шрамами на груди это выглядело весьма угрожающе.
– На кого я сегодня иду охотиться? – Спросил я, пока все ещё не успели разойтись.
– Ты собрался на охоту без одной руки? – Рассмеялся Медведь.
– Ну если я уже победил медведя, кабана и волка, то осталась мелочь, которую я и одной рукой убью.
– Ахахахах, ну ладно, Лис, научишь его ставить силки, пусть узнает и о тихой охоте.
Самая главная сложность расставления силков была в том, что их нужно было сделать. А сделать их нужно было из стеблей горькой ядовитой травы, которую не едят зайцы и белки и к которой не притронется лиса. Ты берёшь три стебля и переплетаешь их в верёвку, а дальше всё просто, ты идёшь в лес, находишь кроличьи и беличьи тропы и расставляешь силки на них. Тут важно правильно разбираться в следах. На белку кладёшь орехи, не грецкие, а кедровые. На зайца выкладываешь траву, которую они любят больше всего. Вот и всё. Прежде чем поймать лису, следует поймать зайца, или белку, потому что иначе лис не приманишь. Как только силки расставлены, можно идти в лагерь и делать всё что душе угодно до вечера. Так как Лис не расставлял сегодня силков, то на поляне стояло десять штук моих силков, Лис сказал, что к вечеру добыча обязательно будет.
Так что я поел ещё раз, по приходу в лагерь. А потом занялся шкурой. Я отрезал хвост и прикрепил его к поясу. Ту часть, которая свисала ниже задницы я тоже обрезал. А дальше я сделал пуговицы из задних когтей, которые сцепляли брюхо. Передние лапы я оставил, чтобы они свисали. Так у меня и появилась волчий жилет с капюшоном, вместо старой изорванной рубахи. Времени до вечера ещё оставалось много. Так что я решил сменить свои штаны. Тут вообще не было ничего сложного. На штаны весьма сгодилась бы медвежья шкура. Я отрезал нижнюю часть. Это скорей были бриджи, чем штаны. Вырезал лишнее, медведь всё же был куда толще меня, сшил остальное, иглу мне заменял коготь, а вместо ниток я использовал животные жилы. К вечеру я уже выглядел как настоящий охотник, только без сапог. Мне нужны были ещё два таких же волка, именно из его лап я хотел сделать себе сапоги и перчатки. Но эти я уже слишком сильно испортил. И мне нужны были светлые штаны, а то бурые медвежьи мне совсем не шли. Какой волк бывает коричневым.
За час до заката я пошёл проверять силки. Три белки и два зайца задохнулись прямо в них. Самая лёгкая добыча из всех, что была. Когда я пришёл в лагерь, то там уже все вернулись с добычей. Всё что я сделал с добычей, так это вырезал сердца и закинул все эти пять меленьких сердец в себя, одно за другим.
– Ну вообще-то нужно съесть по одному сердцу каждого животного, – сказал Лис.
– Да мне насрать, буду в два раза быстрее и в три раза красивее, или что там белка даёт?
Все посмеялись. Есть сердца для меня стало нормой. Но после двух дней без сна я просто вырубался.
За ужином Медведь обратился ко мне:
– Отличная шкура, но для охоты лучше срежь голову, волков все боятся.
– Твоя специальность медведи, моей будут волки. А волк волка не боится.
Это вызвало очередную порцию смеха.
– Отлично, ты не только пережил встречу с волком, но и начал кайфовать от этого. Я рад.
– Порадуемся вместе, когда я уже стану охотником.
– Дело за какой-то птичкой, считай, что ты уже один из нас.
Кабан дал мне мазь, я разбинтовал руку, промыл её, кровь высохла, но, когда я начал обрабатывать, пошла вновь. Всё это дело я смазал, дал выйти гною и грязи. Выстирал бинты, вновь всё это перевязал. После чего лёг спать.
На утро я пошёл и расставил пять силков на лису. После чего пошёл в лес с кабаном.
Мы вышли на берег и сели там.
– Медведь вчера посмеялся над добычей птицы, на самом деле это куда сложнее, чем в рукопашную драться с животными. Птица тебя к себе не подпустит, будь то, рябчик или утка, это тебе не домашние курицы. Их нужно бить на расстоянии. Пользовался когда-нибудь луком?
– Нет.
– Жаль, значит сегодня весь день будешь учиться этому. Если стрелять не умеешь, то только зря стрелы истратишь, так что если стреляешь птицу, то должен быть уверен в том, что попадёшь в неё, иначе и не берись за это.
Кабан протянул мне лук и пять стрел. После чего показал правильную стойку, как нужно стрелять, как держать лук, указал мне дерево и сказал, чтобы я стрелял в него, пока не попаду. Занятие куда сложнее, чем кажется на первый взгляд. Часа три я пытался хотя бы попасть в него. Главная проблема была в том, что я еле-еле держал его своей левой рукой и из этого ничего не выходило. Кабан это понял.
– Ладно, к чёрту лук, будет интересно, потом как-нибудь научу тебя стрелять. Сегодня освоим более сложный вид охоты на птицу, при помощи копья. Его можно метать только одной рукой. Наверняка уже слышал насколько Койот в этом хорош, тут он был бы лучшим учителем, но к чёрту, попробую и я.
У Кабана не было своего копья, его оружие было лук, так что он одолжил моё. Я говорил ему куда метать копьё, а он с невероятной точностью это делал. После чего и объяснил мне как всё это делается. Я заточил копьё и стал пытаться повторить. До заката я метал копьё и что-то более-менее у меня начало получаться. После чего мы вернулись в лагерь.
Я сходил проверить силки, одной лисе удалось сбежать, но вторая умерла. Две белки и заяц были испорчены. Зато теперь мне осталось только научиться убивать птицу.
За ужином Кабан обратился к Койоту:
– Слушай, может лучше ты его научишь охотиться? Лук он держать не в состоянии, копьё я вроде научил его метать.
– Ну если научился, то пусть сам идёт и охотится.
– Ладно.
На утро мы вновь отправились с Кабаном охотиться на птицу. Из двадцати метаний копья, в цель я попал только один раз и то это была очень жирная утка. На ужин у меня было всего одно сердце. В лагере надо мной уже смеялись, что за два дня я убил медведя, кабана и волка, а какую-то ничтожную птицу поймать не могу.
На следующий день мы вновь пошли к берегу, но сегодня вообще ничего. Я чувствовал, что лишь порчу охоту Кабану. Но пока я не сдохну, или не стану охотником, из леса мы не выйдем.
Шёл уже четвёртый день охоты на птицу. Кабан упростил для меня задачу, он объяснил какую траву едят куропатки, а какую рябчики, я раскидал эту траву на берегу и ждал. К вечеру мне таки и удалось подбить одного рябчика. За это время Кабан набил пять уток. Дальше у него просто не было стрел, и он не хотел портить мне малину на поляне.
На пятый день уже заканчивалось мясо, потому что всё что следовало сохранить, унесли в погреб. А медведь закончился. С утра я уже ел вчерашнего рябчика. Сегодня должен был хоть что-то поймать. В итоге я раскидал приманку на куропатку и ждал. Пока я ждал, я только и мечтал о том, когда наконец-то буду охотиться на волков, а не на этих дурацких птиц. Они мне осточертели. Но я убил только утку в середине дня и всё.
И только на шестой день я прямо с утра убил эту грёбаную куропатку!
– Поздравляю! На конец-то ты это сделал. С какой? С сотой попытки? Да ладно, с луком бы ты и за день справился, ничего страшного. Забирай её и пошли в лагерь.
Как только мы пришли в лагерь, и я показал эту куропатку, то все просто торжествовали. Все только и мечтали о том, чтобы вернуться в хижину и предаться выпивке и дури. А из-за меня мы провели на охоте вместо четырёх дней, целых девять. С учётом того что нужно было возвращаться, мы пробыли на охоте одиннадцать дней. Одиннадцать долгих и весёлых дней. Моя рука уже почти зажила. На ней была куча шрамов от клыков, которые теперь висели у меня на шее, но она была в порядке.
Когда я освежевал куропатку, то решил пошутить.
– Эй парни, тут сердца нет…
– Да пошёл ты на хуй! – Выкрикнул Койот, а остальные посмеялись над его злостью.
– Ладно, ладно, вот оно.
Я вынул сердце и съел его. Своё последнее сердце. Медведь подошёл и обнял меня одной рукой.
– Ну что, Волк, вот ты и поймал всю дичь. Ладно, не всю. Но если с птицей ты мучился шесть дней, то хомячков и мышей ты до старости тут ловить будешь. Хотя мы ловили. Ладно, поздравляю тебя! В рядах охотников появился один достойный Волк!
Он наклонил меня и потёр кулаком мою голову. Все торжествовали. Но выдвигаться к дому мы должны были только утром.
А пока мы веселились, дрались, боролись, ели всё что только можно, для того, чтобы не тащить это в поселение. И я ел, после того, как я съел свою куропатку, я накинулся на кабаний окорок и съел его весь. Я этого ждал девять дней, этого момента, когда смогу есть всё, что угодно.
Но зато теперь я познал с каким трудом добывается настоящая еда. Как это тяжело. С какими рисками это связано. Порой ради еды и одежды нужно пролить кучу крови, а порой нужно только терпение, каменное терпение. Я чувствовал насколько я стал сильнее. Удерживать медведя на палке, прыгать с кабаном, драться с волком, метать копьё из раза в раз, аккуратно передвигаться на кончиках пальцев, чтобы не испортить животные тропы, выслеживать дичь по следам, ну то есть до того момента, пока не начнёшь охоту на неё, разбираться в разных травах, плести верёвки, обрабатывать мясо, делать оружие своими руками… Чёрт, да за эти одиннадцать дней я научился куда большему, чем за полгода в поселении. И это меня охренено радовало.
