Денис Сергеевич Кореев
Нежеланная мечта. Том 1
11
Я проснулся чуть после рассвета. Я был жутко испуган и взволнован. Если ты что-то задумал, то делать это нужно сразу, а не откладывать на завтра. Меня переполнял страх. Я никогда ничего ни у кого не отбирал. У меня тряслись руки. Вот чёрт, не уже ли я не смогу этого сделать. Ладно, я взял трубку, забил табаком, выкурил. Да у меня ж остался то всего рубль и мне нужны эти деньги. Я выкурил ещё трубку, потихоньку светало, но руки мои по-прежнему тряслись. А к чёрту, алкоголь придаёт сил и уверенности, я выпил грамм сто, оделся, взял подготовленный пакет с одеждой. Чёрт! Он будет слишком заметным, когда я буду возвращаться с ним. Но я не могу навсегда расстаться с вещами. Нужно его сменить на соответствующий веку мешок. Я вышел из гостиницы, пожелал доброго утра управляющей и рассказал, что так и не побывал при дворце и направляюсь туда, чтобы исправить это недоразумение, она пожелала мне удачи. Вообще она добрая женщина, но сейчас она вызывала во мне ненависть, в особенности за то, что мы с ней переспали. Не люблю пересекаться с теми, с кем я сплю по пьяни, а особенно если секс был плохой.
В торговых рядах я купил походный мешок, истратив последний рубль, хотя торговец просил два, но я сторговался. Я прямо сейчас хотел его пристрелить, какого чёрта он решил меня грабить, когда я сам невероятно злой и испуганный иду на грабёж.
Дойдя до улицы, я принялся ждать полицейских и курить. Ожидание смертельно. Это правда, особенно когда ты ждёшь момента преступления, наказание за которое казнь. Не знаю почему я так решил, но на сколько я знал, то раньше в России казнили за любое преступление, пусть и самое маленькое. Не знаю сколько времени я ждал этих полицейских, но мне это время показалось вечностью, за которую я успел раз десять отказаться от задуманного и раз десять приступить к этому прямо сейчас. А эти твари сейчас так медленно уходили в сторону конца города.
Я пошёл к намеченному проулку. Пока я шёл, я каждую минуты оглядывался и боялся, что они в любой момент могут развернуться и пойти в мою сторону. Чёрт, где это ебаное спокойствие, ведь я обещал себе быть в этот момент спокойным. Сердце в моей груди колотилось так, словно хотело выпрыгнуть и убежать подальше из этого проклятого города.
Зайдя в проулок, я принялся быстро одеваться, спортивные чёрные штаны, поверх брюк, сюртук заправлен, чтобы его не было видно. Пока я надевал штаны, то ноги мои попадали не туда, а штанины цеплялись за что-нибудь и не на лазили. Затем кроссовки, с ними оказалось попроще. Револьвер я достал и положил пока что в карман штанов. Затем кофта, которую я надел поверх сюртука и рукава грёбаного сюртука задрались, меня это бесило. Я застегнул кофту. В этой одежде я казался значительно толще и крупнее, чем был на самом деле. Я подумал: «Тихо! Сейчас всё начнётся. Не веди себя как сыкливая баба! Ты потомок великих славян. Тебе не знаком страх. Ты был рождён для того, чтобы убивать и грабить. Это в твоей крови. Сейчас ты хладнокровный и спокойный зайдешь и сделаешь это. Не спиши!» С этими мыслями я достал приготовленную сигарету и выкурил её, правда закончилась она слишком быстро. Потом я закинул туфли и шляпу в рюкзак, надел на лицо бадану, на голову накинул капюшон и завязал его. Всё что было видно, так это мои глаза и руки. Но руки мои не были изнежены, так что меня вполне можно было счесть за крестьянина. К тому же за последние пару недель они слегка загорели. Я засунул их в карманы кофты и крепко ухватился за револьвер.
Я спокойным шагом пошёл в сторону мастерской, опустив глаза в землю. Мне частенько говорили, что у меня красивые голубые глаза, это могло бы стать приметой. Особенно если мои глаза запомнил кто-то, когда я покупал костюм. Я не смотрел по сторонам, только себе под ноги, дошёл до лавки и зашёл туда.
– Вам чего?! – Сказал мужик, я сразу узнал его голос, это был мастер, швейник, портной, да чёт бы его побрал, как он там назывался.
Я вынул револьвер из кармана и направил в сторону портного. Только сейчас я поднял глаза. Из-за банданы на лице дышать было слегка сложно.
– Итак, это ограбление! Никому не дёргаться! Иначе я выстрелю. – Я указал револьвером на девушек. – Вы! Где третья?!
– Она, она, на, на складе, – проговорила одна молоденькая девушка.
– Пусть тащится сюда!
– Дуся, – окрикнула её другая девушка. Дуся сразу пришла и, увидев револьвер, прижалась к стене.
– Делайте, что я говорю и все останетесь живы! А ну быстро прошли в этот угол, все втроём! – Револьвером я указал на левый угол, возле окна, девушки, рыдая, побежали туда. – А ты! – Я указал револьвером на портного. – Где деньги?!
– Они, они на складе, в сейфе, – мужик похоже наделал в штаны, не меньше, чем барышни. Вот кто такие эти портные, меня это позабавило.
– Иди открывай! Только без резких движений!
Он направился на склад, я пошёл за ним. Там и правда стоял сейф, который мужик принялся открывать трясущимися руками. Я же остановился в дверях, не проходя глубже на склад.
– Не дёргаться! Я всё вижу! – Крикнул я на девушек, но те итак боялись что-либо предпринять и, лишь прижавшись друг к дружке, сидели в углу.
В этот момент меня переполнял адреналин и сила. Весь страх и волнение прошли, словно их и не было. Мне казалось, что я веду себя как профессионал. Спокоен, уравновешен. Я даже стоял в двери и одни глазом следил за портным, который долго и неуклюже пытался открыть сейф, перепуганный до ужаса, а другим глазом следил за девушками, чтобы они не выбежали. Никогда прежде не думал, что можно одновременно смотреть в обе стороны.
– Всё, – тихо проговорил мастер и открыл дверь сейфа.
Вот чёрт, у меня ж не было с собой мешка, хуёвый я профессионал, что даже не удосужился взять мешок для денег на ограбление. Хотя в сейфе лежали в основном бумажки и было не так уж много серебряных и золотых монет. Мне бы всё поместилось в карманы, но я не мог отвести глаз от девушек и подойти к сейфу.
Я схватил с полки первый попавшийся кусок ткани и дал её портному.
– Ложи сюда всё что есть в сейфе!
– Но, но…
– Заткнись! Быстро ложи!
Мне было безразлично, то что он хотел мне сказать. В качестве урока для всех, я хотел пристрелить его, но понял, что бессмысленный выстрел лишь привлечёт внимание прохожих и соседей.
Портной протянул мне свёрнутый кусок ткани, который напоминал мешок.
– Отошёл! – Крикнул я вновь, чтобы убедиться, что в сейфе ничего не осталось.
После этого, я, не помня себя, выбежал из мастерской и со всей дури помчался в проулок. Мне невероятно повезло что в мастерской не было людей, кроме рабочих. И сейчас мне так же сильно повезло, ведь на улице к которой примыкал проулок, тоже не было людей. Револьвер я кинул в карман, ещё в самом ателье. Меня никто не преследовал. Отлично.
Я бегом забежал в проулок, высыпал деньги в свой мешок, тряпку кинул в сторону. Затем бегом вынул туфли и шапку. Сердце вновь стучало как поршни двигателя, когда едешь со скоростью больше 200км/ч, руки тряслись, но я действовал быстро. Кофта, бандана, штаны, кроссовки, за полминуты всё оказалось в рюкзаке. Ещё секунд десять и на мне были туфли и шляпа и я направился к выходу из проулка новым человеком.
Прежде я так сильно волновался и боялся, что даже не замечал жары, но сейчас я осознал, что я весь мокрый, словно побывал в бане. Меня переполняло желание бежать, но я, сдерживаясь из всех сил, шёл разными проулками ко дворцу. Я хотел бы сейчас напиться, но нужно было создать алиби. Я хотел бы накуриться сигаретами, но тоже нельзя, это из моего века. Так что я лишь забил трубку табаком и курил её всё то время, пока шёл.
Следующие несколько часов я вообще не помню. Я ходил вдоль замка, общался с людьми, вошёл во двор, ходил там. Тоже общался с людьми, говоря, что я Москвич и путешествую, прибыл сюда пару дней назад, услышал о дворце и решил его осмотреть. Периодически заходил туда, куда не следовало и стража меня выпроваживала. Так я провёл пару часов вокруг замка, курил и общался с крестьянами, слушая, как все они поголовно не любят Агинских. Внутрь я не решался заходить. Потом я решил, что уже можно возвращаться в номер. И отправился туда по главным улицам.
Страх переполнял меня вновь. Особенно отсутствие револьвера за спиной делало меня голым. Он лежал сейчас в рюкзаке и быстро бы я не смог его достать. Меня переполняло желание зайти в тихий проулок, взять револьвер и засунуть в кобуру. Но я слишком вспотел из-за жары и нервов, а потому одежда слишком сильно ко мне прилипала и могла бы выдать то, что я хожу с револьвером. А было похоже, что ни у кого, кроме меня, в этом городе нет револьвера. Так что я шёл, переполняемый ужасным страхом быть пойманным. Как бы я не старался говорить себе, что меня ничего не выдаст, лицо было закрыто, люди перепуганы, одежда неизвестно какая, телосложение другое и даже невиданное прежде оружие, но я всё равно боялся. Недавно приехал и тут вдруг грабёж, речь, недавно был в мастерской, знал, что там и где. В тот момент я ещё и не догадывался что полицейские были невероятно тупы и нечего этого не могли знать, ведь первые школы и учебники появились только в начале 20 века, а все, кто сейчас служит в полиции – это тупые военные крестьяне, которые негодны воевать.
Я приближался к мастерской. Там столпился любопытный народ. Двое полицейский были на улице и расспрашивали людей, ещё двоих я увидел за витриной. Я искренне пытаясь сохранять спокойствие, шёл дальше, но тут один полицейский крикнул мне:
– Простите, сударь!
Чёрт, что мне делать. Бежать! Другого выбора нет.
– Подойдите пожалуйста!
Хотя, стоп. Нет, нельзя бежать. Меня не подозревают, иначе бы дали понять. Я просто прохожий, потенциальный свидетель, точно. Я подошёл поближе к полицейскому. Сердце вновь бешено колотилось в груди, руки тряслись, я убрал их за спину. Кровь отхлынуло от лица, и оно побледнело.
– Простите, но с вами всё в порядке? – Поинтересовался полицейский, видя, что мне не здоровится.
– Да, всё в порядке, просто очень спешу на важную встречу, – сказал я серьёзным голосом.
– Извините, что я вас задерживаю, но понимаете ли, дело в том, что здесь произошло ограбление.
– О ужас! – Попытался я изобразить удивление. – В этом милейшем городке и ограбление?
– Да, это невероятная редкость в этих краях. Вы нечего не слышали?
– Нет, я проездом здесь, задержался на пару дней и с самого утра отправился ко дворцу, изучать архитектуру и стиль, в котором выполнена его постройка. Отдаёт слегка венгерским, хотя и чувствуются нотки немецкого влияния. И я так сильно увлёкся этим, что совсем позабыл о том, что у меня назначена встреча с другом, – я постарался показать, что я знаток архитектурного искусства, судя по взгляду, полицейский всё равно ничего не понял, заодно упомянул о своём алиби и том что я лишь странствующий дворянин.
– Вновь простите, не смею вас более задерживать.
– Благодарю, – я приподнял шляпу и изобразил поклон.
Затем я стал быстрым шагом удаляться от места своего преступления. Вот чёрт! Вот это эмоции, вот это адреналин, вот это драйв. Я впервые совершил грабёж, а затем как ни в чём не бывало стоял и разговаривал с полицейским на месте преступления. Вот же шикарно.
Как только я вернулся к себе в комнату, то бросил мешок в сундук, даже не став его осматривать и начал пить. Я выпил залпом, наверное, грамм двести водки. Затем я выкурил сигарету. Алилуя, в этой комнате меня никто не видит, и я мог сделать это. Вновь водка, после сигареты. Меня переполняли чуть ли ни все известные мне чувства: Восторг, восхищение, ужас, изумление, отвращение, гнев, насторожённость. Я наконец-то выполнил то, о чём так долго мечтал, но не мог исполнить. И вот оно сбылось.
Чтобы не сойти с ума, от переполнявших меня чувств, я пытался заглушить их водкой и табаком. И мне удалось. Уже в течении часа я валялся без задних ног на кровати, пребывая в сладостных мирах снов.
12
Проснулся я рано утром и тут же понял, что надо бы узнать какой куш удалось мне урвать вчера. Я сразу же отправился к сундуку, где лежал мой мешок. В первую очередь я разобрал свои вещи, вернув их в рюкзак. Затем я принялся за пересчёт денег. 510 бумажных рублей и ещё 43 золотом и серебром. Это было просто невероятно. Сумма действительно достойная поступка. Меня переполняла гордость. Хотя страх вновь проснулся во мне, когда я всё же вспомнил, что это было ограбление. Так же там были какие-то бумаги вроде документов, о владении мастерской, уплате налогов и прочая ересь, которую я решил выкинуть где-нибудь. Я покурил чтобы успокоиться. У меня ещё оставалась водка и я выпил грамм сто, дабы успокоить страх. Только начало светать. Так что город только просыпался, если же я хочу узнать, что происходит в нём и как происходит расследование, то мне стоит выйти на улицу лишь после полудня, ближе к обеду.
У меня оставалось достаточно времени в запасе, так что я решил собрать столько патронов на сколько мне хватит пороха. Начал я с испорченного мной патрона, затем сделал ещё четыре патрона. Теперь их у меня было 13 и оставалось ещё пять пуль. Всё, что было необходимо для изготовления я скидал в опустевший от пороха мешочек и убрал его в рюкзак. Револьвер я зарядил полностью, патронташ тоже. И один патрон сунул в кошелёк. Я взял с собой 50 рублей разными купюрами, преимущественно мелкими. Большими суммами светить не следовало, я мог бы вызвать подозрение.
Собравшись, я отправился гулять по городу, как раз уже был полдень. Я прогулялся по крупным улицам, отправился в таверну. Полицейские особо не суетились и продолжали выполнять свою обычную работу. Я всячески старался прислушиваться к разговорам людей. Все говорили только о моём вчерашнем поступке. Мол какой-то неизвестный путешественник, проезжая этот маленький городок, ограбил мастерскую. Однажды я услышал, что это связали с ограблением полицейского в Бресте. Но подробностей никто не знал. Половина людей настаивали на том, что это проделки пруссаков, другая же половина оспаривали их, говоря, что одежды были совсем не прусскими. Находились и те, кто утверждал, что это мог бы быть русский дезертир, сбежавший с крымской войны, а одежды якобы турецкие. И никто не собирался меня разыскивать здесь, так как люди считали, что я ускакал на все 4 стороны. Отлично, вот она магия хорошо спланированного преступления. Никто не ждёт второго ограбления, а значит я смогу абсолютно спокойно проделать его и ускакать дальше. Вот тогда-то начнут искать грабителя именно здесь, и никто не будет сообщать в Варшаву о том, что к ним может направляться грабитель. В этот момент я сам себе казался гением.
Весь оставшийся день я гулял, периодически заходил в кабаки, чтобы пропустить по кружке пива и послушать всё то, что я уже итак понял. В свою очередь я тоже делал вид, что интересуюсь событиями, хотя на самом деле, люди лишь говорили по кругу одно и тоже и никаких новых мыслей у них не было, в какой бы кабак я не зашёл. Разве что, меня однажды поразила история старика, что я якобы с огромной пушкой вломился в мастерскую, разбил все витрины, выстрелил в сейф так, что его разорвало на части, забрал деньги, изнасиловал девушку и скрылся. Но после рассказа люди лишь кинули несколько медяков сказочнику на выпивку и дали понять, чтоб он не сочинял. Весёлое это время, наверное, зайди я в мастерскую в маске лошади, то люди бы говорили, что лошадь научилась ходить на двух ногах, говорить и принялась грабить. Эта идея запала мне в голову, только смеха ради, проверить какие же слухи пойдут.
Прошлялся я до вечера, затем слегка уставший, сытый и подвыпивший вернулся к гостинице. Тут я и вспомнил, что мне нужна лошадь на завтра, чтобы скрыться из города. Я прогулялся по заднему двору гостиницы, там было десять лошадей. И только две из них были осёдланными, значит здесь кражи сёдел боятся больше, чем кражи самой лошади. Но те обе лошади были достаточно хилыми на вид. Я рассуждал, исходя из тех соображений, что впервые я украл достаточно хорошего коня, которого успешно продал за большую сумму. Значит всех остальных следует мерить именно по нему, чтобы случайно не схватить вариант хуже. Я приметил двух таких коней, да мой выбор пал именно на коней изначально, потому что мужчины сильнее и выносливее женщин. У них было достаточно много мышц, бока тоже имелись, но не столь большие как у других, но в то же время и не совсем тощие, как те две осёдланные лошадки. Кожа была упругой и не обвисшей. Но подойдя к одному коню, чтобы погладить, тот стал дёргаться и извиваться. Так, его характер мне не понравился, этот жеребец не позволил бы мне на нём ехать, а у меня не было опыта в укрощении краденных коней. Но вот второй, прямо что надо, был тихим и спокойным. Я его погладил, затем дал ему сена, чтобы прикормить его и завтра он мог бы признать во мне друга. Тут вдруг подошёл мальчик конюх.
– Господин, а вы знаете толк в лошадях.
– Хороший конь, не правда ли?
– Да не то слово, это ж русский верховой рысак, верный брат орловского рысака.
– А ты не плохо разбираешься, несмотря на возраст.
– Так я ж с пяти лет с лошадьми то вожусь. А ваш то конь где? Помниться приезжали вы на нём.
– Был вынужден продать. Слушай, а кто владеет этим рысаком? Глядишь и перекупить сумею.
– Да я прав же и не знаю, как его звать то. Иностранец какой-то, толи француз, толи немец. Я ж в них не разбираюсь. Да вот только он завтра после обеда уже обратно к себе возвращается при чём на нём же и верхом, – парнишка указал на коня. – Так что он вам вряд ли продаст. Говорят, он специально сюда приезжал, дабы эту породу отыскать.
– Понятно, спасибо тебе, вот держи, – я протянул ему 25 копеек серебром.
– Так это ж за что? – Испугался мальчик.
– За то, что в лошадях хорошо разбираешься.
Я вручил ему монету и пошёл к себе. Конечно же деньги я ему дал за то, что он подтвердил моё предположения относительно выбранного коня, а заодно и назвал время, когда лучше всего его будет красть. Я в осёдлывании пока нечего не смыслю, а раз этот иностранец уезжает, то он велит юнцу оседлать коня. Тот явно куда-нибудь отлучится, как закончит работу, и я смогу спокойно уехать, словно на своём коне.
Я отправился спать, мне предстояло рано вставать.
Проснулся я, как только первые лучи пробились в окно. Моё окно выходило как раз на задний двор. Так, конь на месте, ещё без седла, отлично. Мне предстояло совершить кражу и ограбление. Конечно же я волновался, но уже не так сильно, как в предыдущий раз. Пока я одевался, то готовился к тому, что мне может прийтись в любой момент воспользоваться револьвером. Затем я выкурил трубку. И принялся складывать вещи в рюкзак. Основная задача состояла в том, чтобы переместить вес вертикально. Пока я не отъеду достаточно далеко от города, то у меня не будет времени прикрепить рюкзак к коню, а значит я буду вынужден ехать с ним на плечах и следовало сделать так, чтобы это было как можно легче. На верх я положил одежду, приготовленную для ограбления.
Как только всё было готово, то я подошёл к окну и принялся ждать, когда оседлают моего коня. Да, конь уже стал моим и мне было безразлично, что я его ещё не украл. Запасного плана у меня не было. Параллельно я курил трубку, желая утолить свой никотиновый голод, покурить я ещё несколько часов не смогу. Главная сложность нового ограбления состояла в том, чтобы сделать всё так быстро, чтобы никто не успел найти коня в проулке и мой рюкзак, иначе я останусь без транспорта, без вещей и без денег. Говоря иначе, без всего. Скорость никогда не была моим главным качеством. Я привык к атмосфере спокойствия и размеренности, но без лишней медлительности. Собственно, из-за этих соображений я никогда не любил городскую жизнь, в которой все вечно куда-то торопятся и спешат. Но раз уж я заделался в грабители, то скорость – это должно быть моё главное качество.
Вот, парень вышел и начал седлать коня. Пять минут, ничего сложного, конь готов. Я направился на улице к своему коню, выходя из номера, я услышал хлопок дверью на задний двор. Так, значит парень пошёл сообщить, что лошадь готова. Вот она, скорость. Я пустился самым быстрым шагом из возможных на задний двор. В моём распоряжении была минута на всё, прежде чем, либо хозяин, либо юный конюх выйдут из гостиницы. Вот я на заднем дворе, конь стоит у входа, не привязанный, отлично. Я вскочил на него, взялся за поводья и пару раз слегка пнул его в бока. Конь пошёл. Я пришпорил его ещё. Конь побежал лёгкой рысью. Отлично, как я и говорил, конокрадство – это не так уж и сложно, если выбирать правильного коня. Выйдя на главную улицу, я перевёл коня на быстрый шаг, чтобы не привлекать внимания.
Время приближалось к полудню, полицейские патрулирующие улицу приближались к гостиным рядам, это было не очень хорошо. Значит уходить из города нужно было на юг, затем за городом свернуть на запад и через несколько вёрст вернуться обратно на север, на дорогу до Варшавы и дальше спокойно двигаться к крупному городу. Да это значительный крюк, но за то полиция меня не увидит, и никто не сможет предположить точного времени, когда я покинул город.
Добравшись до проулка, я остановил коня, скинул рюкзак и поставил его на поводья. Весил он прилично, так что конь вряд ли смог бы случайно его сдвинуть. А к хозяину он не особо привязан, раз согласился ехать со мной, так что намерено убегать не станет. Я быстро облачился в свою маскировочную одежду, взял мешок и отправился в обувную мастерскую. Действовать было необходимо с необычной скоростью, чтобы меня не заметили из стоящей напротив мастерской одежды, иначе бы меня сразу же узнали. Вот чёрт! Идиот! Вот она моя ошибка, только сейчас я додумался до этого, нельзя совершать ограбления, напротив предыдущего места ограбления, а то могут заметить.
Выйдя на главную улицу, я бегом забежал в мастерскую, вынул револьвер и наставил его на торговца.
– Деньги, бегом, в этот мешок! – Я протянул ему мешок.
– Ч-что? – Он долго соображал, уставившись на револьвер.
– Деньги! Быстро!
– А!
– Да заткнись ты!
Он сидел на стуле, возле небольшого стола с закрытым низом, он медленно достал оттуда сундучок и хотел было кинуть его в мешок.
– Ты меня за лоха что ли держишь?! А ну открыл сундук и вытряхнул оттуда деньги!
– Да, да, – испугано пробормотал торговец.
Он меня дико бесил, его медлительность, его тупые жидкие усы, я был переполнен злостью и хотел было прямо сейчас пустить в него пулю, но благоразумие меня останавливало. Он же делал всё так медленно, что в любой момент меня могли заметить в окне, или могли ограбить, забрав всё что у меня есть в проулке. Этот же усатый чёрт только достал ключ.
– Кидай сундук и ключ в мешок!
Мешок по-прежнему оставался в моей руке. Торговец же осторожно поднёс всё своё богатство, видимо боясь уронить и плавно опустил в мешок.
– И кошелёк! Он висит у тебя на поясе!
Кошелёк я приметил, когда расплачивался с ним за обувь. Признаться, честно, о наличии сундука с деньгами я и не знал. Он мог спокойно отдать мне лишь кошелёк, как я и планировал, и я удалился бы. Этот же глупец отдал мне всё, что у него было. Он так же медленно и осторожно снял с пояса кошелёк и положил его в мешок. Я сдерживался из-за всех сил, чтобы не спустить курок, бесил этот человек меня невероятно сильно. Но как только кошелёк начал падать в мешок, то я бросился к выходу.
Я выбежал из мастерской и бегом рванул в проулок. Мне снова везло. Никто. Совершенно никто не пытался меня остановить, или преследовать. А граждане, что были на улице не заметили меня, или пребывая в испуге, делали вид, что не замечают. Это было приятно. На месте меня верно ждал конь, который даже и не пытался куда-то отойти, словно он охранял мой рюкзак, а не наоборот. Я быстро скинул с себя верхнюю одежду. Переодел обувь. Все мои вещи моментально оказались в рюкзаке. Шляпа же моя сейчас была на голове коня, я накинул рюкзак, снял шляпу и одел на свою голову.
– Спасибо, что подержал. Как только прибудем в Варшаву с меня столько яблок, сколько захочешь, – сказал я коню, считая, что они любят яблоки, не знаю от куда я это взял.
Я запрыгнул на коня, и он отправился спокойным шагом по дороге на юг, ведущей к выезду из города, не без моей помощи конечно же.
Полчаса на юг, затем средней рысью пару часов на запад по бездорожью, пока город не оказался вдали за нами, там мы обнаружили маленькую деревню, где по дороге ехали ещё полчаса на север, дабы вернуться на нужную дорогу и вот мы в пути на Варшаву, располагая приличной суммой денег и имея всё, что нам необходимо, оставалось лишь где-нибудь отдохнуть. Можно было бы конечно остановиться на небольшом озере, близ деревни, но я не хотел лишних свидетелей. Но через минут двадцать мы наткнулись на небольшую реку, где и сделали привал.
Там я смог искупаться и успокоится. Второй грабёж прошёл менее волнительно. Если бы ещё торговец не бесил, то вообще всё было бы шикарно. Я выкурил третью сигарету из пачки, искупался, наполнил бутылки водой. Напоил коня и дал ему возможность погулять и пощипать травы. Сам же я принялся смотреть как много нам удалось заполучить денег. В кошельке я обнаружил лишь двадцать пять рублей, большая часть бумажная, часть серебром. В сундучке я нашёл ещё двести двадцать рублей. 40 рублей из которых были четырьмя золотыми монетами. Улов не столь большой как прежде, но зато теперь у меня было почти 800 рублей, отличный конь, уверенность, сила и желание новых приключений, куда шикарней чем эти.
