Денис Потапов
Трансформация политического режима в России

Полная версия

* * *

© Потапов Д. В., 2023

© Знание-М, 2023

Предисловие

Эта книга является в определенном смысле подведением итогов осмысления политической власти и анализа трансформации политического режима в России, его особенностей в парадигме происходящего политического транзита. Первые результаты этой деятельности были суммированы в десятках статей, изданных автором. В предлагаемой книге внимательный читатель может найти для себя не только политические факторы происходящих в России изменений, но и их исторические, географические и социальные особенности. Проблемы, связанные со всеми вышеупомянутыми направлениями анализа политического режима в России, а также в целом ряде стран, служат предметом обсуждения во многих научных литературных источниках, которые приводятся постранично и в конце книги.

Книга состоит из введения, трех частей, включающих 23 главы, выводов и заключения. Во введении обоснован выбор темы и основные проблемы, существующие в теории и практике политических режимов, теории транзитологии и переходов политических режимов из одной формы в другую.

В первой части (глава 1) представлена типология политических режимов, определяются средства и методы политических режимов, содержательно связанных с местом, страной, культурными обычаями общества, правительством. Существует три базовые модели политического режима: «демократия, авторитаризм, тоталитаризм». В книге показано, что исторические закономерности транзитологической парадигмы политических режимов определяются политическим процессом исторических тенденций в странах, поэтому они очень отличаются между собой в различных странах и в ходе изменений реконструируются, создавая свою объяснительную модель перехода в каждой стране. Объяснение причин кризиса транзитологии политического режима мы можем обнаружить уже в концепциях, появившихся в конце 80-х – начале 90-х годов ХХ в., которые утверждают, что принятый анализ изменения политического режима в странах и обоснования американской политики устарел и требует пересмотра. При изменении однополярного политического мирового порядка кризис транзитологической парадигмы политического режима вступает в свою крайнюю фазу. Все это мы отчетливо наблюдаем по разгорающимся в различных странах политическим и военным конфликтам в течение последних лет.

Вторая часть (глава 2) посвящена политическим режимам в России и анализу их средовых факторов. Российское общество зависит от положения России в Европе и Азии. В стране столкнулись два социокультурных типа: личностно-центрический (европейский) и социотипический (азиатский). Это создает двойственность, противоречивость и конфликтность самих социально-политических отношений российского политического режима. В результате в диалектике российского общества проявляются социально-политические императивы, трудности осуществления политической модернизации, которая коренится в слабости внутренних импульсов развития в рамках мобилизационной модели социально-политических изменений, когда ставится задача, к которой население не готово, не готова и власть на разных уровнях. В отличие от традиций в виде национальной идеи, или исторических, культурных традиций, в последние два десятилетия в России прочно сформировалась авторитарная система политического режима, которую поддерживает почти две трети россиян, что в настоящее время укрепляет устойчивость политического режима России.

В третьей части книги (глава 3) представляются глобальные и национальные вызовы российскому политическому режиму, которые влияют на устойчивость политического режима в настоящее время. Представлены изменения политических режимов в контексте парадигмы транзита в других странах. Кроме этого, на статистическом материале показано, что мировые успехи демократии, достигнутые за последние 35 лет, исчезают. Внутри стран усиливается поляризация политических выступлений: увеличиваются группы, выступающие как за демократию, так и за автократию.

В качестве эмпирической базы в книге использовались исследования отечественных и зарубежных авторов, касающиеся способов существования и смены политических режимов; концепции, стратегии и иные программные документы, имеющие отношение к рассматриваемой проблеме; обзоры, аналитические документы. В работе также применялись результаты социологических мониторингов, проводимых Центром социальных и социально-политических исследований ИСПИ РАН, ВЦИОМ, данные Федеральной службы государственной статистики, центрами исследований политических режимов – V-Dem и Polity2 и др. Автор использовал печатные и электронные публикации зарубежных и российских средств массовой информации, общественно-политические издания.

Книга рассчитана на специалистов, работающих в области исследования политических режимов, теории транзитологии. Книга также будет полезна магистрантам, аспирантам и студентам старших курсов соответствующих кафедр университетов как дополнительная литература в учебном процессе.

Введение

Незавершенность и пунктирность современных социально-политических процессов обусловливает сложную и не всегда однозначную трансформацию политических режимов и их последующего влияния на общественную жизнь. В 80-90-х гг. прошлого столетия при смене политических режимов активно использовались демократические установки, но уже с конца 90-х годов все большее значение в мире набирают авторитарные взгляды. В разных странах заметны традиции, которые, отталкиваясь от исторического опыта и интерпретаций прошлого, стремятся опираться на авторитет тех или иных исторических личностей.

После ряда волн демократизации, когда все большее число регионов и стран переходили к демократическим формам правления, внезапно этот демократический поток прекратился, и оказалось, что существуют очень разные формы транзитов политических режимов: в каких-то странах авторитарный политический режим совмещен с коррумпированными структурами, где-то региональное расположение страны влияет на форму политического режима, а в ряде вроде бы устоявшихся демократических стран происходит размывание демократических пространств и демократических прав и свобод.

Оказалось, что с 2011 г. по 2022 г. количество стран в мире, переходящих к автократии, в три раза больше, чем стран, переходящих к демократии, а в 37 странах государственный контроль над политическими аспектами напрямую переместился в авторитарном направлении.

Актуальность темы исследования обусловлена теми факторами, что направление политической демократии исходит от США, и в большинстве стран мира импорт демократии не вписался в историческую и политическую культуру этих стран. Кроме того, демократия, в основе которой лежит метод коллективного управления, есть некий миф «самоуправления народа» и в современном политическом управлении становится уже не непреодолимой силой управления, а все больше подвергается корректировке даже в исконно демократических странах. Так, в разрезе утверждения, что правительство правит с разрешения народа в демократиях, получается, что народ хочет, чтобы им так управляли. Но еще Джованни Джентиле, теоретик итальянского фашизма, утверждал, что «фашистское государство… является народным государством»^[1]. И такие противоречия в XXI в. переходят в раздел актуальных политических вопросов и требуют глубокого осмысления.

В. Путин, популярный среди своего народа, лидирует на выборах и постоянно получает большую часть поддержки избирателей, и в этом плане российский «авторитаризм» должен иметь какую-то существенную разницу с демократией. Причина данного феномена заключается в идеологических предубеждениях, которые мешают видеть политические силы ввиду аргументации, которая используется в политике. Все политические руководители, которые были выбраны на честных выборах, должны заявить о том, что у них есть весомые причины подчиняться народу. В. Путин это наглядно демонстрирует в своих выступлениях, приводя исторические факты основ политического режима в России, таким образом объединяя российский народ перед внешними угрозами.

Трансформация политического режима в России с началом 90-х годов до нашего времени, включая и специальную военную операцию на Украине (СВО), ставит перед наукой проблемы поиска путей дальнейшего развития России. Смысл заключается не в отдельных деталях происходящего и не только в выявлении диалектики трансформации политического режима, но и в необходимости более глубокого понимания возможности общества и государства, фактически обеспечения выживания общества во все более усложняющихся условиях XXI в. Приоритетной задачей исследования российского общества является изучение его способности к выживаемости, которая в связи с событиями СВО переросла в задачу выживаемости России. И на этой стадии должна быть решена проблема преодоления возможной дезорганизации общества, когда превышается определенный критический момент необратимого перехода к политическому кризису, в результате которого сменяются режимы.

Исследуя диалектику трансформации российского политического режима через выявление традиций развития социально-политических отношений, необходимо выявить общие черты и направления в традициях дезорганизации, которые приводили страну к политическому взрыву, и, наоборот, традиции, которые сохраняют гармонию в обществе, в социальных отношениях, в культуре, что дает политическую стабильность. После двух революций, двух мировых воин в XX столетии, Россия в XXI в. ведет уже третью, гибридную мировую войну на территории Украины. Все эти события закладывают высокий потенциал катастрофизма на уровне личности и общества, поэтому нужны выводы в области политической науки, отвечающие на вопрос о том, как адаптировать социально-политические отношения в кризисы для сохранения устойчивости политического режима в России.

Таким образом, мировые успехи демократии, достигнутые за последние 30 лет, исчезают. Внутри стран усиливается поляризация политических выступлений: увеличиваются группы, выступающие как за демократию, так и за автократию. Высокая мобилизация политических групп при переходах показывает высокую мобилизацию политических групп при транзите политического режима. В связи с усиливающимися внешними угрозами для Российской Федерации при формировании нового многополярного мира необходимо определить источники и средовые факторы для устойчивости политического режима в России и оценить возможность трансформации политического режима в России.

Глава 1. Концептуальные и теоретические основы исследования политического режима

1.1. Источники и осмысление политической власти и политических режимов

Решение и изучение «любой конкретной проблемы в политологии обязательно упирается в проблему политической власти, и поэтому любой, даже кажущийся самым беспристрастным, анализ политической ситуации обязательно содержит в своем основании то или иное представление о сущности власти в определенном политическом режиме»^[2].

Действительно, лексико-семантический анализ слова «режим» (французское «regime»)^[3] означает «управление, государственный строй, образ правления, связанный с определенной системой правил и условий деятельности». «Politikos» в переводе с греческого означает «полис», или «город-государство», что выражается в вопросе форм правления в государстве. Примером является попытка осмысления Аристотелем в «Политике» понятия «politikos» (в IV в. до н. э.) как города-государства. Городами-государствами являлись Афины, Спарта. Эти государства представляли собой закрытые сплоченные единицы со своими режимами правления, религиозными и культурными ценностями. «Politeia» – это и «конституция», которая становится формальной причиной образования государства. Аристотель определяет конституцию как «определенное устройство жителей города-государства»^[4]. Хотя у Аристотеля нет понятия «политический режим», но есть «распорядок жизни, система правил, мероприятий, необходимых для той или иной цели, условия деятельности», то есть то, что входит в понятие «режим». А у учителя Аристотеля – Платона – в «Государстве»^[5] присутствует обоснование идеального государства в виде концепции тоталитарного государства.

Определенный интерес к проблемам государственного управления можно обнаружить в древнекитайской философии. Конечно, здесь власть имеет божественное происхождение, но китайские мыслители проявляют несомненный интерес к особенностям функционирования власти и предлагают свои подходы к управлению. И дело здесь не только в подходах и концепциях, которые, например, предлагает Конфуций в V в. до н. э. Вектор интереса направлен на исследование принципов правления, которые закладывают древнекитайские философы, на принципы политических режимов. Действительно, трудно не согласиться, что Конфуцию ближе недемократические формы управления государством. Строгая иерархия и преданность – основа стабильности в государстве. В книге «Конфуций. Лунь Юй» читаем: «Каким образом государь использует чиновников, а чиновники служат государю?» Учитель ответил: «Государь использует чиновников, следуя ритуалу, а чиновники служат государю, основываясь на преданности»^[6]. Хотя Конфуций отстаивает недемократические формы правления, он показывает, что на том, кто управляет государством, лежит полная ответственность за события, происходящие в государстве, и он не может себе позволить глупых поступков, какие могут позволять себе обычные люди: «Учитель сказал: когда в государстве дела шли хорошо, Нин У-цзы^[7] проявлял мудрость; когда же дела шли плохо, проявлял глупость. С его мудростью могла сравняться мудрость других, но с его глупостью ничья глупость не могла сравняться»^[8]. Более того, по Конфуцию, все действия управляющих государством должны быть понятные народу, тогда будет легко управлять этим народом: «Если верхи любят Правила, то народ легко использовать»^[9]. Именно таким образом политическая система приводится в равновесие и стабильность. В этом смысле конфуцианство является неоценимым источником осмысления природы и особенностей функционирования политических режимов, и принципы конфуцианства можно расширить далеко за пределы авторитаризма, с которым его продолжают связывать и в наши дни.

1.2. Типология политических режимов

С точки зрения формирования современного дискурса типологий «политических режимов» интересен опыт Италии. Италию XV в. представляет глубокий политический мыслитель Никколо Макиавелли, чей опыт политической службы положен в основу его концепции политической власти и деятельности. Биография Макиавелли явилась важным эмпирическим контекстом для его трудов. В то время Италия не представляла ни единого королевства, ни того, что мы сейчас назвали бы государством, поэтому самые известные работы Макиавелли по искусству политики были посвящены различным аспектам практической реализации ее в жизни: «Государь» (1513 г.), «Рассуждения о первых десяти книгах Ливия» (1513–1517 гг.), «Военное искусство» (1519–1517 гг., 1520 г.) и «Флорентийские истории» (1520–1525 гг.). Макиавелли также был автором множества небольших исторических сочинений и крупных драматических и литературных произведений. Его произведения демонстрируют принципы гуманиста эпохи Возрождения, а также опытного дипломата и политического аналитика. «Государь» и «Рассуждения о первых десяти книгах Тита Ливия» Макиавелли – это программные документы, краткосрочной целью которых является формирование национального государства – Италии. Объединение Италии под эгидой княжеской семьи должно было стать первым этапом процесса преобразований, который в конце концов мог привести к сравнительно стабильной республиканской системе. А известные слова Макиавелли: «Цель оправдывает средства» – нельзя рассматривать однозначно. Он отстаивал принципы, которые не говорят о прямом насилии ради насилия, речь идет о целеполагании, например: использование силы, но сведение к минимуму жестокости.

Томас Гоббс в «Левиафане» исследует внутренние мотивы власти, которая в результате приводит человечество к проблемам. Гоббс пишет: «…Я отмечаю всеобщую склонность всего человечества к вечному и беспокойному желанию власти, которое прекращается только со смертью. И причина этого не всегда в том, что человек надеется на более интенсивное наслаждение, чем он уже достиг, или на то, что он не может уже довольствоваться умеренной властью, а потому, что он не может уже обеспечить власть и средства к жизни так хорошо, как имеет в настоящем, без приобретения большего. Отсюда и короли, чья власть наибольшая, обращают свои усилия на обеспечение ее у себя в государстве с помощью новых законов, или за границей – с помощью войны: и когда это будет сделано, на смену придет новое желание; слава новых завоеваний; что выразится в легкости и чувственного удовольствия; восхищения или польщения превосходства»^[10]. Если Гоббс выступал сторонником государственного абсолютизма, то Локк обрушивается с нападками на целое поколение англиканских идеологов, которые поддерживали доктрину суверенитета, утверждая, что их политика проистекает как из революционного кальвинизма, из «папской» схоластики, что, несомненно, ставит Локка в ряд теоретиков политических систем либерального типа.

В моделях трансформации политических режимов принцип разделения властей Монтескье был противопоставлен произволу и злоупотреблениям^[11]. В «Духе закона» он пишет: «Основываясь на том, что отеческая власть установлена самой природой, некоторые полагают, что правление одного – самое естественное из всех правлений, но политическая власть необходимо предполагает союз нескольких семейств»^[12]. Хотя Монтескье опасается, что дух «крайней» свободы среди англичан может подорвать конституционное разделение властей, которое защищает их свободу. Поэтому он упоминает о системе «сдержек и противовесов»: «порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга», лишает кого-либо «возможности злоупотреблять властью»^[13]. Таким образом, в разделении властей Монтескье поднимает вопрос о том, каким «духом» должен обладать режим, чтобы поддерживать конституцию отдельных властей и, таким образом, сохранять индивидуальную свободу. Его высказывания в отношении Англии важны для понимания философии либерализма в конституционной свободе властей и имеют большое значение для любого государства.

В рассмотрении генезиса типологий демократии одним из центральных аспектов является степень участия населения в принятии политических решений. На одном полюсе находятся теории Руссо, в которых народное участие занимает центральное место в самой концепции демократии, поскольку такое участие мобилизует граждан, тем самым позволяя им формировать общее представление об общих интересах. Другой крайностью является либеральный конституционализм^[14], в котором основной функцией демократии является защита, а участие населения посредством выборов рассматривается просто как высший контроль над политическими лидерами. Так, английская «Великая Хартия» (1215 г.) выражает демократию только в одном отношении: гарантирует свободу личности, когда человек может подать апелляцию на действия королей. Ключевой нормативный вопрос демократии заключается в том, в какой степени и в каких вопросах государственной политики должна быть институциональная возможность последнего слова за широкой общественностью? Это последнее слово включает в себя не просто непосредственное голосование по вопросам государственной политики, которые выносятся на политическую повестку дня, но в первую очередь осуществление контроля над возникающими вопросами в политической повестке. Это может также включать, какое определение предполагает включение вопросов граждан об их роли в реализации политических решений?

В воплощении раскрытия этих вопросов целое направление мыслителей разрабатывает так называемую «развивающуюся демократию» (protective democracy). К ним относятся А. де Токвиль, Т. Джефферсон, А. Гамильтон и др. Так, у Токвиля происходит соединение демократии и аристократии^[15]. Токвиль убежден, что население должно в различных формах участвовать в государственном управлении (этот факт его роднит и с Руссо). Близок к нему Т. Джефферсон^[16], автор «Декларации о независимости». Оппонентом Токвиля выступал А. Гамильтон^[17], который представлял идеи консервативных кругов плантаторов-рабовладельцев и торгово-промышленной буржуазии. В этом же ряду находится и Георг Вильгельм Гегель. Он, как и А. Гамильтон, выступал противником демократических форм правления.

С утверждением социальных вопросов эволюции политических режимов выступает марксизм. Позже основные идеи марксизма с успехом применяет франкфуртская школа (Ю. Хабермас, К. Оффс, М. Джей, Т. Боттомор), продолжает их феноменологическая традиция (П. Бергер, Т. Лукман) и представители структурно-функционального подхода (Т. Парсонс, Л. Козер, С. Липсет и др.), где основной посыл – это человек как субъект исторического развития, субъект социального и технологического развития. А не технологическое развитие ли способствует сегодняшним изменениям в мире? Принимая во внимание происходящие сегодня события глобального перераспределения контроля над политическими, социальными и экономическими событиями, марксизм приобретает еще большую актуальность: согласно Марксу, именно несогласованность между собой форм духовной и материальной культуры, типов знаний, политического и экономического устройства приводит к разрушению целых государственных «организмов». Но, как известно, государства по своей политической природе очень разные.