Денис Леонидович Журавлёв
Два кубометра благодатной земли
– Пожар что ли?
– Если бы! Ты что, не знаешь, как прячут такие секреты? Если не понятно, что происходит и будет ли проверка, то просто все громят, наводят беспорядок, важные документы прячут. А если вот-вот страшную тайну раскроют, то сжигают дотла все документы и результаты экспериментов.
– Так они тебя за проверяющего приняли! –догадался Василий.
– Ага. Когда тот, что навстречу выбежал, узнал меня, он меня чуть на месте не прихлопнул. К счастью, там уже охрана на шум подтянулась.
Они помолчали.
– А с нашими-то что делать? – Василий с надеждой посмотрел на профессора, – Можно ли как-то их остановить?
– Можно, – вздохнул профессор, – Процесс прекращения безумства начался. Я отправил телеграмму на Землю, где-то через пять дней они будут здесь, – пояснил он, перехватив удивленные взгляды.
– Осталось только пережить эти пять дней, – пробормотал Василий, поднимаясь со стула, – Ну как там наши семена? Проросли?
Глеб встал и подошел к стеклу:
– Ну как тебе сказать… Это уже не семена.
– Что?
Василий подошел и увидел, что Глеб прав: то, что было семенами роз, превратилось в какую-то биологическую смесь: вот это, похоже, была голова, это – ноги… Вот только создание, казалось, страдало от каждого мгновения своего существования. Вздувались какие-то пузыри, в агонии бились короткие полупрозрачные лапы…
– Ну чего стоишь? Замеряй! – велел профессор.
Василий кивнул, и превозмогая рвоту, стал замерять данные существа. Друзья сумели неплохо продвинуться в исследовании земли: они выяснили, что по каким-то неведанным образом благодатная земля из данных ей материалов пытается сконструировать жизнь. Из жизни в другую жизнь переработка идет быстрее, из неживой материи – медленнее. Один килограмм меди до сих пор лежал на месте, хоть и немного растворился. По расчетам профессора, новая жизнь появится минимум послезавтра в полдень. Но вот не всегда жизнь оказывалась жизнеспособной.
Когда все было готово, Василий вдруг предложил:
– А давайте через микроскоп за землю посмотрим?
– Смотрели уже, – отмахнулся Глеб, – Другие. Говорят, там видна какая-то шевелящаяся масса, которая ни на что не похоже.
– Мы улучшим этот опыт, – заявил Василий и начал развивать свою идею, – Вот смотрите – разве похожа это земля на извивающийся клубок жидкости?
– Нет.
– Попробуем тогда постепенно поднимать увеличение картинки, и посмотрим, когда она перейдет из неподвижного в подвижное.
Идея казалась интересной, однако тут прозвенел звонок (как в школу вернулся, – подумал Василий) и в дверь требовательно заколотили:
– Ваше время вышло! Выходите!
– Ладно, пойдемте, потом сделаем, – сказал профессор, поднимаясь со стула.
Друзья вышли наружу и остановились в коридоре.
– Куда сейчас пойдем? – спросил Глеб.
– Я проголодался. Предлагаю пойти в столовую, – ответил Василий.
Остальные поддержали его, и они направились в столовую. Пока они шли туда, Василий вдруг вспомнил о кристаллическом звере:
– Слушайте, а как там наш драгоценный зверь поживает?
– Помер, – вздохнул Глеб.
– Как так?!
– Да вот так. Пытались его кормить – не ел. Вот через двадцать часов и помер. Только панцирь остался.
– Понятно, – покачал головой Василий.
– Кстати, тот заяц, который вылез из растения Егора, тоже умер, как и цветок.
– А они-то почему?!
– Черт их знает, – ответил Глеб, – Заяц сначала даже ел, но потом все равно погиб. И кстати, земля утратила свои свойства.
Это Василий уже знал. Благодатная земля утрачивала свои свойства через 12-15 часов после вскрытия. Процесс запускался при контакте с воздухом (причем даже не с воздухом. Биологи пробовали создать вакуум, но земля все равно теряла свои свойства). Поэтому ученые вновь и вновь спускались на планету, дабы набрать благодатной землицы.
Столовая почти пустовала, был занят только одни столик. За ним сидели Алексей, кок, два бортмеханика, программист, медик и сейсмолог. Пожалуй, это были единственные люди помимо капитана, не поверженные всеобщему безумию.
Алексей очень обрадовался, увидев Василия, и поприветствовал его:
– Здорово, Вась! Как там ваши опыты-эксперименты продвигаются?
– Привет, Алекс. Да вот не очень. Наверное, ты заметил. Все немножко нервными стали…
– Немножко?! – фыркнул кок по имени Борис, полноватый, добродушный человек, если его, конечно, не злить. Других людей в коки и не берут, – После того, как завезли эту чертову землю, всех словно подменили! Те, с кем я недавно болтал после ужина, теперь нервно на меня огрызаются!
– А откуда, кстати, новую землю-то привозят? – поинтересовался программист, – Я слышал, на планете сейчас бушуют сильнейшие бури. Будто прячут что-то.
– Да, бушуют, – подтвердил сейсмолог, – Удивительное дело! Как только шаттл приземлялся за землей в одну часть планеты, там тут же начинался ураган. Сейчас уже всю планету накрыло ураганами. Вот недавно привезли последнюю партию, дальше надо ждать пока ураганы утихнут. Говорят, всего два кубометра привезли, больше не успели.
– Чес слово, лучше бы и не находили эту гадость, – горестно вздохнул кок, – Все друг с другом перессорились, я слышал, даже до драки дело дошло?
– Было дело, – признался Глеб.
– Молодые, светлые умы. Никто из них ещё не совершал даже самого малого открытия, поэтому сейчас они очень сильно хотят открыть что-то новое, каждый из них хочет стать новым Чарльзом Дарвином. Но не стоит так волноваться по поводу их безумия, – поспешил успокоить товарищей Углов, – Я уже направил сообщение на Землю, скоро тут будет столько ученых, что наши сразу прекратят соперничать и объединятся против общего «врага»
– Поскорее бы, – сказал Борис.
– А вот и тот, кто мог бы повлиять на проблему!
Вячеслав Углов в упор посмотрел на входящего Сергея Павловича. Тот сделал вид, что не слышит его, и подошел к кастрюле с борщом.
– Ну? – гневно спросил его профессор, – когда вы перестанете игнорировать драки и ссоры на своем корабле?
– Тогда же, когда вы успокоите своих же подчиненных! – парировал капитан, усаживаясь за стол.
– Как вы не понимаете?! Я могу на них повлиять, но они выслушают меня охотнее, если мои слова поддержит сам командир корабля.
– Да станут они меня слушать! – капитан впился зубами в корку хлеба, – Они одержимы своей землей, кто я для них?
– Ну что вы в самом деле?! – профессор навис над Сергеем, – Они же не звери какие-то…
– Но ведут себя именно так! – ехидно заметил один из механиков.
– …Они вполне культурные личности. Если собрать их всех вместе и надавить на самолюбие, они тут же успокоятся. Или хотя бы перестанут сражаться за бессмысленные секунды в лаборатории!
Видя, что капитан колеблется, к профессору присоединился кок:
– Сергей Павлович, прислушайтесь к нему. По кораблю страшно ходить – накинется ещё кто. В конце концов не можем же мы терпеть это до прилёта основной группы.
Капитан вздохнул:
– Перед мнением «большинства» не могу не уступить, – он поднялся со стула, – Организуем им встречу в десять вечера по земным часам. Но я могу лишь собрать их и сказать пару громких словечек, не больше, – предупредил Сергей.
Профессор схватил его руку своими и горячо пожал ее:
– Спасибо вам большое, Сергей Павлович! Вы не зря к нам прислушались.
– Да что там, – скромно улыбнулся капитан, – можно просто Сергей.
* * *
Василий поглядел на время: 21:59. Весь экипаж корабля присутствовал в столовой. Биологи, недавно яростно спорившие друг с другом, недружелюбно поглядывали на остальных. Углов уговорил его стоять рядом с ним. «Это будет очень поучительная картина. С наглецов собьют спесь, и они начнут поспешно извиняться»
В центр столовой вышли Углов и Сергей. Василий решил остаться в стороне и понаблюдать оттуда.
– Итак, всем добрый вечер, – начал профессор, – Капитан и я не просто так собрали всех вас здесь. В связи с последними событиями между людьми на нашем корабле появилось очень много разногласий. Сейчас мы хотели бы их обсудить.
– Какие такие проблемы?! – раздался возглас из зала, – Мы нашли новую жизнь! Разве это не повод радоваться?
– Именно! – подхватил Углов, – Время радоваться и заниматься научными исследованиями! Ставить опыты и эксперименты! Но вместо этого…
– Позвольте! Но разве мы не занимались все два дня работой?! – возмутился другой голос.
– Занимались работой? Что ж, посмотрим. Ответе мне на один вопрос: сколько вы успели узнать нового и полезного о нашей «благодатной земле»?
Из зала послышался неуверенный шепот, а затем голоса:
– Земля не горит!
– Не мерзнет!
– На нее никак не действует кислота!
– Там прорастает все, что туда ни брось!
– У меня вон зверь вырос!
– А у меня – растение!
Переждав, пока стихнут голоса, Углов продолжил:
– То есть я могу сделать вывод, что вы не провели не одного адекватного эксперимента?
Зал протестующе загудел, но потом стих: возразить было нечего. Профессор продолжал развивать успех:
– Подумайте о том, что вы натворили! Вместо того, чтобы небольшими группами по два-три часа исследовать новый объект, вы начали ссорится друг с другом! И из-за чего? Ради чего вы так яростно спорили? Ради фактов о том, что земля не горит и не тонет? И что вам это дало? Вы не провели никаких тщательных опытов, потому что находились в лаборатории десять минут!
Зал молчал.
– Мне стыдно, что я работал с такими людьми! – в сердцах заявил профессор, – Вы вели себя попросту дико и невоспитанно! Мы бы могли сделать большое открытие за эти два дня, но сегодня мы не сделали ничего, кроме ссор и драк!
Зал зашелестел. Люди тихо переговаривались друг с другом, другие стыдливо опустили головы.
– Я надеюсь, что вы осознали свою вину. Подойдите и извинитесь перед теми, кому вы сделали что-либо неприятное!
Люди в зале начали вставать со своих мест и походить к другим. Они жали друг другу руки, извинялись, смеялись, – в общем, жизнь на корабле пришла в нормальное положение. Углов передал слово Сергею. Тот подождал пока все упокоятся и заявил:
– Этот день и правда был непростым. Поэтому я предлагаю устроить праздничный ужин в честь открытия новой жизни!
Его слова утонули в радостных воплях из зала.
– Да, давно пора!
– Ура!
– Правильно, нужно это отпраздновать!
Борис уже проворно накрывал на столы и выставлял различные яства: пирожные, пироги, торты. Не обделил кок и другими блюдами: мясом, жаренной картошкой, салатами. Как и откуда кок сумел достать столько продуктов – загадка.
Все дружно уселись за столы и накинулись на еду, при этом весело болтая. Куда подевалась бывалая враждебность? Все помирились после одной пламенной речи! Василий был в шоке. Видимо, профессор был прав: «они не звери, они люди, просто немного зарвавшиеся. Стоит надавить на гордость, и они сразу осознают свою вину»
Василий присоединился к Глебу и Кириллу, сидевшими за одним столиком. Кирилл замети его и смущенно заговорил:
– Привет… Вась, прости если я где-то нагрубил или… ещё что плохое сделал… Прям не знаю, что на нас всех нашло!
– Ладно, прощаю! – весело отозвался Василий, – Кстати, а где же наш старый оратор? Неужели он решил пропустить празднование?
– Не знаю, – пожал плечами Глеб, – После своей речи он куда-то исчез. Возможно решил ещё поэкспериментировать.
Василий сначала хотел разыскать профессора, чтобы высказать ему все накопившиеся вопросы, но потом решил, что профессор сам не захотел остаться на празднование. А разве он должен был везде и всюду следовать за Угловым? Неужели он не мог немного повеселиться? Вон, кок вынес пару бутылочек водки… Василий решил, что уж сегодня-то он может как следует отдохнуть.
Глава 7
Василий открыл глаза. Голова сильно болела. Кажется, вчера он выпил слишком много. Василий попытался сесть и обнаружил, что находится в своей каюте. Глеб сопел на соседней кровати. Бедолага на дух не переносил спиртного, а потому, похоже именно он принес его в каюту.
Встав, Василий умылся, привел себя в порядок и хотел проверить время, но обнаружил, что часов на руке нет. Он вспомнил, что отдавал часы профессору, когда мыл руки (часы были старые, механические, память о бабушке) и забыл вернуть. «Наверное, профессор оставил часы у себя в комнате, надо к нему зайти», – подумал Василий. Он оделся и вышел из каюты.
На корабле царило затишье. Никого не было слышно. Василий помнил слабо, но похоже больше половины корабля напилось до бесчувствия. Идя по коридору к комнате профессора он встретил лишь одного бортмеханика, который коротко с ним поздоровался. «Бедолаги, – подумал Василий своим ещё не отошедшим от водки мозгом, – устав пить запрещает, понимаю»
Вот наконец и комната профессора. Василий постучался в нее и не дождавшись ответа, приоткрыл дверь. Он ожидал, что профессор спит, но тот сидел на кресле за ноутбуком и смотрел запись со своей личной камеры, направленной на планету. Такие камеры не сохраняют записи на свою память, они лишь отправляют данные на ноутбук. Василий осторожно вошел в каюту и окликнул Углова:
– Профессор? Вы спите?
Тот не отозвался. Значит, спит. Василий осмотрелся, привыкая к темноте, и увидел свои часы, лежащие на тумбочке. Подобрав их, он решил посмотреть, что интересного нашел в записях с камер профессор.
