Родина слоников (сборник) – Денис Горелов

Люблю я советское кино. За неповторимую атмосферу, за актерскую игру, за историю, которую передает каждый режиссер: по-свойски, по родному. Но лучше уж пересмотреть любимые советские фильмы, чем прочесть этот сборник эссе. Ну, или, лишний раз пересмотреть документальные работы, блистательно снятые, про те или иные картины. Будет намного познавательнее. Время с пользой проведете, да и нервы себе сохраните.

Быть объективным касательно подачи автора – невозможно. Сам Денис Горелов, со своим самомнением и самолюбованием, разрушает всю ту самую атмосферу советского кино. И остается – 0.

Книга разделилась на «ожидание» и «реальность». В конце, кроме как, «Что это было?!», мое сознание, к сожалению, ничего не выдало.

Совершенно бесполезный текст, который ничего, кроме раздражения, не вызвал. Эти эссе писались с бодуна? Большая часть – набор слов, какие-то невнятные факты и.. Конец. После, автор переходит к следующему фильму. Та пресловутость, с кой составлен этот сборник, отражается даже на настроении в момент чтения. Ненароком замечаешь, что сам сидишь и гримасы строишь.

"Многие … покрывались холодным потом, когда Денис брал слово на общем собрании и упоминал их фамилии… Страшнее всего было то, что Денис был действительно умен, и его аргументация была часто солидно-убийственна."

А.С. Макаренко, «Педагогическая поэма»Дениса Горелова очень люблю ещё с начала 90-х, когда он публиковал свои обзоры в «Московском комсомольце» – иногда один, иногда в паре с Артемом Рондаревым.

О Горелове практически сразу, буквально с первых абзацев любой его рецензии, понимаешь три вещи: этот человек

а) прекрасно знает, понимает и чувствует кинематограф – и как искусство, и как средство воздействия на массы;

б) очень умен;

в) и столь же остер на язык.Последнее обстоятельство особенно важно – возможно, именно благодаря этому читатель не остается равнодушным к Горелову, относясь к нему либо с уважением, либо с раздражением. Денис бывает ехидным, злоязычным, хлестким, порой даже едким, как кислота – ближе к концу текста приведу несколько цитат. Некоторым героям его обзоров, надо полагать, не раз становилось не по себе. В голове промелькнуло было словосочетание «не выбирает выражений», но промелькнуло – и сразу же исчезло. Ибо выражения автор как раз выбирает – отборные, ядреные, с безжалостной точностью. Горелов – критик термоядерный, пишущий наотмашь."Родина слоников" изначально не была задумана как книга, но написанные за многие годы рецензии сложились в книгу, если можно так выразиться, естественным образом. Подавляющее большинство описанных фильмов стали лидерами проката в год выхода – исключения есть, но их крайне мало. А если учесть, что начинается книга с «Октября» Сергея Эйзенштейна (1927 г.) и заканчивается «Домом под звездным небом» Сергея Соловьева (1991 г.), то можно сказать, что перед нами – история советского кинематографа за почти весь период существования СССР. Или – история СССР сквозь объектив кинокамеры.У читателей «Родина слоников» вызвала неоднозначную реакцию. В обсуждениях, происходивших там и сям на просторах Интернета, высказывалась следующая мысль: советские фильмы подчас были далеки от реальной жизни, а многие из них вообще являют собой идеологический мусор, поэтому не нужно рассматривать их всерьёз и пытаться воссоздать по ним облик Страны Советов. А в продолжение этого тезиса как-то сам собой появляется еще один – «поэтому, дескать, и книге не стоит придавать значения».Хочется сказать одну простую вещь: вот именно потому, что советские фильмы были подчас далеки от реальной жизни, они и являются нашей историей! Лакировка действительности, естественно, в них была, пропаганда – тем более. Но в том числе и благодаря этому в советском кино и отражается советская история, как в зеркале. Как в кривом зеркале, да, но разглядеть и понять увиденное можно.

К ним просто не нужно подходить буквально. Для понимания исторического источника иной раз важнее анализировать не то, что в нем есть, а то, чего в нем нет, и те причины, по которым этого «чего-то» нет.Рецензии Горелова – не просто вольный стеб, как могло бы показаться (хотя стебется он знатно). Он делает очень нужную и важную вещь – внятно объясняет причины, породившие тот или иной фильм (или группу фильмов). Практически в каждой рецензии четко прослеживается взаимосвязь между теми или иными историческими событиями и отражением этих событий в советском кинематографе. Произошло размежевание некогда единого НКВД на КГБ и МВД – получите «Дело № 306», «Ночной патруль» и прочие детективные фильмы об убийствах, кражах, махинациях и т.п. (до этого снимали только «шпионские» детективы). Страну захлестнул вал преступлений, совершаемых в среде пролетариата -> поступило решение «перебросить» часть вины на более интеллигентные слои общества -> получите, например, «Дело пестрых» и прочие фильмы с кучей студентов разной степени морального уродства. Отношения между СССР и США достигли апогея напряженности к середине 80-х – получите «Одиночное плавание», где героические советские морпехи Ножкин, Фатюшин и Бегалин лихо мочат военную базу вероятного противника. И так далее, и тому подобное. Конечно же, не нужно воспринимать «Родину слоников» как учебник истории :) Ни при написании отдельных рецензий, ни при сведении их в книгу Денис Горелов, насколько я понимаю, такой задачи перед собой не ставил. Но его книга сродни лучу яркого прожектора, поочередно выхватывающему из мрака то один, то другой фрагмент грандиозной исторической мозаики.А возвращаясь к стилю изложения – едкому и колючему – хочу привести несколько цитат, надерганных на мой личный вкус:Сергей Михалыч Эйзенштейн очень любил дохлых детей. Хлебом не корми – дай паровозом истории крошку переехать, черным силам реакции спиногрыза скормить. Кинет, бывалоча, малютку сатрапам под нож, опрокинет колясочку – и ну убиваться, ну неистовствовать, ну в колокол бить: «Нет самодержавию!» Шевелюру на себе рвать и молочную грудь расцарапывать.

За это его большаки оченно уважали. «Голова, – говорили (у Сергей Михалыча и впрямь голова была большая), – никто так больше не умеет нашу правду сеять. Дети – оно крайне пользительно. Вставляет, а то».

…примечательно, что до Ромма Кузьмина была женой Барнета и играла главные роли в его фильмах – но он не отпускал ее играть в фильме Ромма «Тринадцать», на что она обиделась и стала женой Ромма.

Искусственно вскормленные дички республиканских киностудий в СССР влачили жалкое существование. В большинстве сателлитов России народу жило вдвое-втрое меньше, чем в Москве; более чем скудный внутренний рынок в принципе исключал существование национальной кинематографии. Проводить многожанровую репертуарную политику могла только студия Довженко: 40 миллионов украинцев позволяли ей работать в автономном режиме. Остальным следовало всерьез ориентироваться на русскоязычную аудиторию метрополии, – а та категорически не желала смотреть, как Мамед ставит советскую власть на нефтепромыслах, а Калев и Сулев занимаются соцсоревнованием на Пылдреской плавбазе имени товарища Кингисеппа.

Вообще, щенячий фрейдизм торчал в картине изо всех щелей. Глупые барбудос лелеяли свои вторичные половые признаки до тех пор, пока не представился случай проявить первичные – после этого кущи были сбриты, обнажив младенческие незагорелые подбородки. В момент решающего объяснения Роман рассказывал Зое историю своего ветеринарства: как приятель отрезал его любимой собаке хвост, а он не сплоховал и пришил назад. Зоя после этого приснилась самой себе в черном садистском трико и сапогах укрощающей Романа прямо на арене при содействии Наташи, упакованной не хуже. Сама Наташа на всех афишах сжимала в руках полосатый жезл огуречной формы, а ее Вадим, рисуя на стойбище литеры «М» и «Ж», сначала изобразил «X», а после уж поставил посреди палочку, смутив даже мужланов-приятелей.

Страна по-прежнему считала, что амбразуры закрывать и котлованы мостить лучше всего людьми, но – Бригадир метростроевцев Кайтанов атлантом вставал под обваливающуюся штольню и звучал гордо. Леша Акишин в затонувшей подлодке отдавал другу последний акваланг и завещал жить счастливо – не спрашивая, отчего так выходит, что аквалангов вечно не хватает на всех.

Временами обленившегося автора оставляли последние проблески совести. В 1980 году майор Костенко устраивал засаду на Тверской возле уличного точильщика топоров (!!). Урка с книжной кличкой Сударь цедил сквозь зубы доисторические, времен трех революций, слова «мильтон» и «марафет». Рядового мазурика Читу водили на допрос лично к начальнику МУРа (генерал-лейтенантов-то в ГУВД и сейчас по пальцам счесть), и он раскалывал мерзавца на два счета, железной волей светлых очей и слов: «Пей чай. Сахар сыпь. Отвечай быстро. В глаза смотри».

Зрителю уже не нужен был советский детектив с его процессуальным педантизмом, черными перчатками и трудными подростками из обеспеченных семей. Зритель уже вполне был готов к тому, что майор Костенко, яко грязный Гарри, ввинтит горлышко «магнума» в ширинку маньяка: «На счет „три“ отстреливаю правое яйцо». Удачное слово «бельмондизм», которым вегетарианская критика пыталась опечатать в бутылке девятый вал полицейского беспредела, произносили с издевкой и тайным ожиданием.Следует ли воспринимать отзывы Дениса Горелова как истину в последней инстанции? Ни в коем разе. Можно ли спорить с его оценками? Безусловно! Не рубит ли он порой сплеча? Да запросто! Не перебарщивает ли иной раз с колкостями? Бывает.

Но тут, раз уж мы говорим о книге кинокритика, уместно вспомнить цитату именно из кино. Наверное, не так много российских читателей прочли пьесу Робера Тома «Попугаиха и цыпленок», зато экранизацию этой пьесы – фильм «Ищите женщину» с Чиаурели, Куравлевым и Абдуловым – видели, думаю, очень многие :) – Мадмуазель Вирджиния, девушку украшает скромность!

– Это когда нет других украшений! У Горелова – есть, и много.

Вообще-то, знаешь… план был неплохой.

Немного подкачало исполнение.

(Альвар)План, обозначенный в аннотации и во вступительном слове автора, был прекрасен. Составить обзор примечательных тем или иным образом советских фильмов, увязав их с жизнью страны соответствующего периода.

Благодаря подобным заметкам Михаила Трофименкова, я узнала и с удовольствием посмотрела фильм «Трое вышли из леса» 1958 года, поэтому «Родина слоников» заранее получила от меня заинтересованный плюс в карму.

К сожалению, по мере чтения минусы становились всё жирнее. Автор подошел к составлению книги очень просто: собрал свои заметки разных лет для разных периодических изданий под одну обложку.

В результате имеем повторы, отсылки к событиям уже давним в расчете на немедленное узнавание и общий разухабистый стиль а-ля махровый «Московский комсомолец».

Есть и хорошее, интересные мысли и трактовки, удавшиеся ассоциативные ряды, быстро рисующие читателю картинку, и да, я нашла себе фильм посмотреть.

"Один шанс из тысячи", 1969, Одесская киностудия. Картина и по сей день продается под грифом «военно-патриотическое кино», хотя за такой патриотизм полагалось бы канделябром.Не одному Голливуду снимать трэш, который так плох, что уже замечателен. Мы тоже можем. С удовольствием посмотрела почти до конца. Дуэли в подвале втемную, вермахтовец Циклоп (смахивающий повадками на невыросшего в чинах адмирала Биттенфельда), Солоницын в черных плавках, велогонка по серпантину и тупые немцы, «неизвестный овладел велосипедом майора Венцеля и…». Майор Венцель! Сценаристы-постановщики просигналили, что развлекаются вовсю.

Возвращаясь к «Родине слоников»: в книге есть и удачное, и интересное, но – ах, какой слон! какой мог бы быть слон! – по-настоящему хорошей она стала бы, приложи автор больше усилий к редактированию когда-то написанного, а не понадеялся обойтись примечаниями.Спасибо o_v_n , что навела на книгу!