Денис Цевелев
Хроника города Эн
Глава 23
Мастер, как обычно бывает в такое время, мирно спал, закрыв дверь. Мне пришлось стучаться. Я долбил в дверь, перебудив всех соседей, но от Мастера ответа не последовало.
Может, он не дома? А где ему быть в такое время? Может, он опять сел на снотворное?
Из соседних квартир уже слышались проклятия, угрозы и фразы в стиле 'Ёбаные наркоманы, сколько можно тут ходить ?!', но меня это не останавливало – мне нужен был Мастер, я и добивался того, чтоб он вылез.
Наконец, спустя полчаса, Мастер всё-таки открыл дверь. Он, будто, не переодевался – единственное изменение в его гардеробе – маска для сна на глазах.
– Чего не открывал? – меня трясло с похмелья, я хотел жрать и пить, а ещё скоро должна была начаться ломка. Мастер видел моё состояние, поэтому пригласил меня войти.
– Вижу, вчера тебе было весело, а? – я махнул головой.
Надеюсь, я не просадил все бабки. Помню, я откладывал на ширяево. И про запас оставлял. Надеюсь, они ещё у меня. Главное, чтоб Мастер не увидел, сколько у меня бабок, иначе начнёт втюхивать самую дорогую дурь.
– Слушай, Мастер, – в моей голове родился идеально-гениальный план. – Я у тебя толчком воспользуюсь?
– Конечно, – кивнул Мастер, заваривая себе чай. – Только не нюхай там ничего, что не принёс с собой. Помнишь, что было с Белым?
– Помню, не буду. – Белым мы его называли за то, что его кожа была настолько же бледная, как перья белых лебедей. Он был почти трупного цвета. Да ещё и на порошке сидел.
Однажды он пошёл к Мастеру, купил дозу и собирался было уходить, как ему прибило сходить в туалет. Ну он и пошёл. Увидя… Толи стиральных порошок, толи чистящее средство, Лебедь решил его снюхать, приняв за дозняк.
Мастер нашёл его без сознания и с пеной у рта через час, после того, как этот мудак зашёл в толчок. Уж не знаю, как Мастер раньше хранил всю домашнюю химию, но теперь он хранит её на верхней полке в самом дальнем углу.
Зайдя в туалет, я достал кошелёк, в надежде увидеть там хотя бы пару сотен. В центральном кармане – в том, где все хранят купюры – было пусть. Оно и понятно – туда я кладу то, что хочу потратить именно в этот момент времени. В кармашке для мелочи я наскрёб пару монет.
– Ну вот, уже не всё прогулял – усмехнулся я. В 'отсеке' для карт я отрыл несколько сотен. То, что нужно! Пересчитав, я понял, что хватит мне ровно на один дозняк. Значит, это те бабки, которые я отложил на ширь. Всё. Остальных бабок нет. Я проебал почти все бабки! Теперь я нихуя не имею. Пиздец !..
Я выхожу из туалета, смыв воду для вида.
– Ну, шлаки сбросил? – Мастер заварил чай и мне.
– Да пиздец! – я сел за стол, взяв чашку чая.
– Да, пиздец! – Ответил Мастер – ты хоть помнишь, что вчера было?
– Смутно, – я сделал глоток и рассказал Мастеру всё, что вспомнил. Утаив только историю с тем пидором из гей-клуба.
– А вот тебе моя история – я удивился этим словам, но мне было интересно, что же он скажет. – Ты залетаешь ко мне в три часа ночи, весь грязный и обдолбаный до смерти. Ты требуешь дозняк на все деньги и кидаешь пачку капусты мне на стол. Там было больше обычного, поэтому я хотел отдать половину назад, но ты был в невменозе, поэтому я спрятал деньги, а тебе кинул пару колёс. Они были дешевле, поэтому мне было не жалко отдать их тебе за так. А деньги я спрятал, в надежде, что ты придёшь ко мне в трезвом состояние.
– Ебать !.. – Я покраснел. Так вот, почему я не в том костюме, а в дефолтной одежде. Значит, я заходил домой, чтоб переодеться, а потом завалился к Мастеру. А ещё это значит, что бабки я не проебал, а 'оставил на сохранение'. – А что были за тэблы, которые ты мне всунул? Я к тому – не сдохну ли я от них? В тот день я много всякого говна сожрал.
– Да не парься, – Отмахнулся Мастер – там был активированный уголь. – после этих слов, в комнате раздался громкий смех Мастера, отражавшийся от стен квартиры и бьющий прям в голову. – А, да, – Мастер куда-то полез и достал пачку соток. – Вот твои деньги.
– Спасибо, Мастер – я взял бабки и спрятал их в карман. – Слушай, – Мастер поднял на меня голову, вопрошающе смотря в лицо. – У меня к тебе странный вопрос.
– Конечно, давай
– Помнишь ту девушку, что была… У тебя… Когда я приходил в последний раз?
– Ну да, помню. А что с ней?
– Я ей должен кое-что отдать. А найти я её не могу.
– Так это Холодка сестра, спроси у него. – Всё-таки придётся идти к Холодку. Ладно, будь по-твоему, тупой урод, я пойду к тебе домой! – А что ты ей должен отдать?
– Да так, она обронила, а я подобрал. – ответил я – Ладно, Мастер, спасибо за чай, но мне уже пора. – я купил у мастера дозы и пошёл в местный бар обдумывать план действий.
Глава 24
В нашем городе большинство баров круглосуточные. Но в десять утра они немноголюдны. От слова – совсем. Иной раз, заходя в паб так рано, не понимаешь, это те, кто только пришёл или те, кто ещё не уходил. Иногда, конечно, забредают сюда и те, кто решил разогнать кровь перед работой, выпив кружечку или стопочку, но таких смельчаков очень мало.
Я же пришёл в этот бар чего-нибудь поесть. Сегодня, кроме чая и воды, в моём организме не было ничего, поэтому я заказал кучу всякой жирной еды. А запить это месиво я решил молочным коктейлем. Давно их не пил.
Честно сказать – я давно не жил, как человек. Последняя пара лет проходила в четырёх стенах, периодически сменяющаяся на четыре стены Мастера. Почти всегда я валялся под кайфом или в ломке – очень редко я был в сознание, чтобы здраво рассуждать. Но после встречи с Марго, моя жизнь будто… Изменилась… Я видел её один раз, а она уже смогла перевернуть мою обыденность… Может, моя судьба встретить её? Может, кто-то там хочет, чтобы я её нашёл, поэтому-то я её и ищу? Думаю, всё это не про… О, горячее принесли! Пришло время пожрать.
Набивая брюхо, я смотрел по сторонам – мне не комфортно в большой толпе людей, поэтому я, невольно, озираюсь. Вдруг я замечаю Холодка и его свиту в дверях бара.
Холодок, типичный шкаф – высокий и накаченный – по нему и не скажешь, что он на чём-то сидит. А сидит он на всём, что не нюхается и не колется. Конечно, иногда он может побаловать свои вены чёрным, но это бывает очень редко.
Ещё какой-то прыщик – сутулый, мелкий, но юркий тип, и небольшой гоповатого вида кошак с месяцевидным лицом и огромными лапами.
Рядом с ними шла девушка, опустившая голову и закрывая лицо руками. Она явно плакала, но трём мудакам до этого не было никакого дела.
Главное, чтоб Холодок не заметил меня, иначе доебётся. Мне-то он ничего плохого не сделает, просто его компания мне не особо нравится.
Они животные, которых надо истреблять. Тупой сброд, готовый на убой, только принеси ружьё. Стадо скотов.
Я отвернулся от них, чтобы сделать вид, что не вижу их. А ещё так меньше шансов, что найдут меня. Я ещё давно заметил – если ты не смотришь на кого-то, то и этот 'кто-то' не посмотрит на тебя.
Стая уродов сели на соседний столик. Я их почти не видел, но из-за почти полной тишины в баре и почти полностью отсутствующих манер уродов, я слышал все их разговоры.
– Заебала ныть, – Холодок явно был недоволен проявлением чувств бедной девушки. – Ты их поебала, ты получила, чё ты ещё хочешь?!
– Да ладно тебе, братан, – сутулый явно любит подлизывать Холодку. – Ты всё правильно сделал, пусть рыдает. – третий тип всё время молчал. По его лицу было видно, что он не очень-то жалует эту компашку, но что-то его в ней удерживает.
– Ты сказала, что потеряла их где-то по пути домой, так? – Холодок никак не отъебётся от бедняжки.
– Да – сквозь слёзы, робко отвечает девушка. – Только я не помню, где.
– Ты чё, дура? Как ты можешь не помнить, где ты потеряла серьги? – Холодок явно начинает нервничать. – Ты знаешь, что будет, если батя узнает, что ты, тупая дура, проебала серьги? Это же фамильная ценность! – Холодок замахивается и хочет было ударить девушку.
– О, кого я вижу! – не надо было лезть, но я, кажется, понял, кто эта девушка и о чём они говорят. – Здоров, друг мой! – я подхожу к столу свиты обезьян и протягиваю руку Холодку.
– О, привет, Щепка! – Холодок тянет мне руку в ответ. – Чё, как? Тебе, я смотрю, прям вообще хуёво, а?
– Да, вчера была насыщенная ночь. – Отвечаю я. – Я тут невольно подслушал ваш разговор – его, блядь, невозможно было не услышать – вы что-то потеряли?
– Да, – отвечает Холодок – моя сестра проебала бабкины серьги. Серебряные с рубиновыми вставками. Стоят, как ебучая почка! – я посмотрел на сестру и увидел её. Во второй раз в жизни, но всё ещё в том же образе – потёкший макияж, взъерошенные волосы и грязная рваная одежда. Мало она отличалась от меня. Разве что, макияж я не носил.
– Слы, Холодок, – почесал я затылок – твои серьги, они такие… Полукруглые и закрученные слегка?
– Ну да, а ты откуда знаешь?
– Был я в ломбарде местном. Ну, том, куда всё краденное свозят. Так вот, там были подобные серьги.
– А, да не, я уже оттуда их забирал.
– Да ну? Когда?
– Да недели две, как…
– А я там вчера был!
– Ну смотри, если я туда приду, а их там нет – я тебя найду и… – мелкий мозг Холодка не мог придумать ничего оригинального, поэтому выдал то, что ближе всего лежало. – Захуячу! – Холодок со свитой встали и направились к выходу, а Марго осталась сидеть за пустым столиком.
– Если хочешь, можешь присесть за мой столик, – предложил я, когда банда гиббонов скрылась из виду.
– Спасибо, только я сначала в туалет схожу. – я пошёл за свой столик, а Марго пошла в туалет.
Глава 25
Сидя напротив неё, я понимал, что в воспоминаниях её лицо казалось мне немного другим. Она казалась мне красивее. Вспоминая её, зарёванную в грязной одежде, она казалась мне привлекательнее, чем спокойной с аккуратным макияжем. Но, несмотря на это, она всё ещё чем-то влекла меня. Будто я что-то в ней увидел. Со мной никогда не было подобного.
– Так, почему ты за меня вступился? – робко произнесла девушка.
– Не знаю… – ответил я, прожёвывая кусок того, что я поместил себе в пасть, наколов на вилку.
– Мы же второй раз видимся. Ты не должен был мне помогать.
– Но… Ты убралась у меня в доме… – Очень отдаёт клишированными мелодрамами. Девушка потупила взгляд. – Слушай, я знаю Холодка не первый год. Я знаю, на что способен этот больной уёбок, а – судя по тому, что ты зашла сюда зарёванная – ты тоже об этом знаешь. Так почему бы тебе просто не поблагодарить меня за спасение?
– Ну… – робко протянула Марго – спасибо.
– Ты, наверное, голодная? – я вижу, как она пялится на мою еду, но эти деньги – последние. Я и так нормально гульнул в прошлую ночь. Ебучий педик мне будет сниться в анальных кошмарах!
– Нет, спасибо, – Девушка снова потупила взгляд – я не хочу.
– Не думаю, что ты недавно ела, – Оборвал я – не думаю, что ты ела с того момента, как ушла от меня.
– С чего ты это взял? – так, я её явно задел, надо бы сбавить обороты.
– Ну… Я так подумал… Ты так смотришь на мою еду, вот я и решил…
– Ничего подобного! – БЛЯДЬ! Дурак!
– Ладно, ладно, – ненавижу успокаивать тёлок, но, похоже, придётся. Сам виноват. – Слушай, ты была у Мастера, но у меня взяла слишком мало дури для одной дозы… – как бы аккуратно спросить её о том, сколько же она сидит ?.. Дело в том, что для многих нарков эта тема запретная. Не каждому нравится рассказывать о том, сколько он портит руки этой хуйнёй, поэтому о таком лучше не спрашивать – негласное правило!
– Я взяла её для брата – Прервала меня девушка. – У него уже почти не осталось денег на дурь, поэтому он заставляет меня заниматься этой хернёй. Я, конечно, иногда тоже этим балуюсь, но я не сижу на системе. – Да, да, ни один нарк не признается, что он нарк. – А мой брат… Ну, ты сам знаешь… Он меня и заставил делать то, что я делала у этого… Как ты его там назвал?
– Мастер. – Так вот оно что! То-то я и ломок не увидел! Ну, что ж, так даже лучше – не надо будет дурью с ней делиться. Кстати о ломках – давненько у меня такого не было. Может, конечно, это из-за того, что меня ещё ночной дури хватает, но лучше перестраховаться. Лишним не будет. – Слушай, Марго, ты меня, конечно, извини, но мне пора. – я подозвал официанта и попросил завернуть всё, что я не сожрал, с собой и принести счёт. – Не подумай, что я грубиян, но у меня важные дела.
– Можно я поеду к тебе? – девушка схватила меня за руку и, смотря щенячьим взглядом прям мне в зрачок, умоляющим тоном упрашивала меня – Я не буду мешать, ты меня вообще не заметишь. – Блядь! Вот только этого мне и не хватало! А что потом? Заведём собаку и назовём её Чарли ?.. Ебучий Чарли, это не я!
Я бы с радостью её взял, но, боюсь, она не поймёт моих приколов. Я-то знаю, каково это, когда тебя ломает. А она – нет. Смотреть на это ещё мерже, чем чувствовать. Не хочу я, чтоб она видела, до какого животного может деградировать человек, зависящий от ёбаной дозы 'чёрного'.
– Извини, Марго, – я вырвал свою руку из её цепких пальцев. – Но не получится. – как бы я ни хотел ей помочь, я не могу. Зная, что меня из-за этого послали на хер родители и все друзья, не хочу я, чтоб ещё один – пусть малознакомый – человек меня тоже слал на хер.
– Пожалуйста, мне негде ночевать. Мой брат меня не пустит на порог, потому что я потеряла серёжки бабушки. – не думаю, что ей будет комфортно жить с тем, кто убивает ради того, чтобы принять яд. Не хочу я показывать ей жизнь 'по ту сторону'.
Я уже встал из-за стола и, взяв пакет с остатками еды, направился к выходу.
– Я сделаю всё, что захочешь – ёбаная дура никак не уймётся! Что непонятного в слове 'нет'?! Видимо, она уже в отчаяние, а у меня кончились аргументы. В конце концов, её брат заставлял её сосать каком-то уёбку за дозняк. Думаю, она знает этот мир изнутри.
– Я тебе отсосу! – девушка вскочила из-за стола. На нас обернулись все люди в баре. Воцарилась гробовая тишина – все ждали развязки. Её глаза были полны слёз. Её отчаянию можно было только посочувствовать. Я… Блядь… Блядь, блядь, блядь! СУКАНАХУЙБЛЯДЬ! Как же… Похуй, будь, что будет!
– Пошли. – я взял её за руку и почти волоком потащил на выход.
– Спасибо тебе! Я сделаю всё, что захочешь! Я хорошо умею это делать, правда! – не унималась Марго. Я вывел её из бара и поставил напротив.
– Закрыли тему оральных утех! – строгим голосом сказал я, тыча пальцем у её лица. – я беру тебя к себе, если ты будешь терпеть всё, что будет происходить в доме, не задавая вопросов. Усекла?
– Д… Да – испуганно промямлила Марго.
– Не бойся, я тебя трогать не буду, – пообещал я, снизив тон. – но и ты меня особо не трогай.
– Хорошо, – Глаза девушки блеснули радостной надеждой.
Ломка подступает, я это чувствую, а значит надо быстрее дуть домой. Я взял Марго за руку и потянул её за собой. Что-то объяснять не было времени – надо было поскорее вернуться домой и вдарить шприц.
Глава 26
Ненавижу автобусы. Да любой общественный транспорт. Куча бабок и дедов, воняя телесно, они начинают вонять, если им не уступишь место. Как же бесят эти старые уроды! Постоянная толкотня.
У меня началась ломка. Застала меня в самый ненужный момент, а эта старая тварь подошла ко мне и начала капать на мозги, чтоб я уступил ей место. Ты уже старуха, так сиди дома! И куда это ей надо ехать в такое время?
– Молодой человек, не могли бы вы уступить мне место? – ДА ОТЪЕБИСЬ ТЫ! НЕ ВИДИШЬ, ЧТО МНЕ ПЛОХО?!
Я даже ничего ей сказать не могу – каждая мысль даётся мне болью в голове; уж страшно подумать, что будет, если я ей начну что-нибудь говорить.
– Парень, может, ты встанешь? – Ещё один подсирала. Если тебе так нравится уступать место, может, уступишь своё? Ты выглядишь моложе этой бабки, так почему же ты всё ещё сидишь?
Мой скелет будто хочет выйти из заточения плоти. Все мышцы сводит судорога.
– Извините, но ему очень плохо, он не может уступить вам место – вступилась за меня Марго.
– Да что же это такое?! Уже даже бабушке место не могут уступить! – спасибо, Марго. А ты, оказывается, можешь быть полезнее, чем я думал!
Меня сейчас вырвет. Кто-то толкает меня под плечо. Кости начинают дико ныть. Боль коликами отражается по всему телу, эхом отдавая в голову. Боль везде. Меня рвёт на пол. Прям под ноги той орущей бабке.
– Тьфу! Наркоманы чёртовы! – Бабка плюнула мне под ноги и ушла в другую часть автобуса.
Мы выходим на ближайшей остановке. Я уже не могу стоять, но Марго берёт меня под руку и ведёт куда-то. Я ничего не соображаю – голова будто туманом заплыла. Я ничего не вижу перед собой. Я уже даже не помню, кто должен был идти со мной. И куда мы должны были идти. Ни черта не вижу. Меня усадили на землю. Холодные камни впиваются в мой зад, что заставляет меня чувствовать ещё большую боль в мышцах. Ну пиздец.
Думая о камнях, на которых я сижу, вспоминаю того педика. А что, если я у него сосал? От этой мысли меня снова выворачивает.
Чувствую, что кто-то шарит у меня по карманам, но я не в состояние этому помешать. Опять эти бомжи. Опять они меня обоссут и обколют мои пятки. Нет, этого не должно случиться вновь!
– Нет! – хрипя, я хватаю руку человека, залезшего ко мне в карман. От резкого прикосновения, кисть сводит судорога. Я уже не могу разжать ладонь. Всматриваюсь в лицо этого… Человека… Пытаясь узнать его. Всё плывёт перед глазами. Я ничего не понимаю. Ничего не могу различить. Человек пытается что-то мне сказать, но я не различают слов. Ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не могу сказать. Я – все три обезьянки в одной.
Раньше я любил мультики про Джеки Чана. Там была… Там была девочка. Её звали Пенни Гаджет? Всё смешалось в мозгах. Все мысли и воспоминания, все чувства и образы – всё стало одной кашей, ужасной болью, давящей на мозги и распространяющую эту боль по всему телу.
Я разжал руку и отвернулся, облокотившись к стене. Теперь я сидел прямо. Мне плохо. Кажется, я теряю сознание. Теперь уже плевать. Будь, что будет.
Вдруг резкая колющая боль коликами отдала по всему телу. Будто мою нервную систему начали тыкать иголками. По-моему, меня только что пырнули ножом. Осталось понять, куда. Я уже ничего не соображаю. Мне даже дышать теперь больно.
Но, вдруг всё становится радужней. Дышать стало свободно. Боль понемногу отступает. Я становлюсь… Живее. Я чувствую себя живым! Я что, умер? Плевать! Какая разница, жив ты или нет, если тебе стало легче?
Я засыпаю.
Глава 27
Ночь. Свет софитов. На мне чёрный костюм с белой рубашкой и галстуком-бабочкой. Я танцую с прекрасной девушкой. На ней красное платье в пол. Её губы горят ярко-красной помадой. Мои волосы зализаны настолько, что я боюсь к ним прикоснуться. Мы кружимся с ней в танце, забывая обо всём. Её золотые волосы падают на плечи. Вот, свет горит уже на нас. Я не могу разглядеть её лицо, но это и не надо. Она прекрасна, и я это знаю. Танец уже близится к завершению, и я тянусь заполучить свой поцелуй. Девушка кладёт руку мне на шею и медленно тянется ко мне.
– Ты предал. – шепнула она и, вместо лица, у неё появляется черепаший клюв. Я хочу закричать, но ничего не выходит. Мне страшно. Свет софита направлен только на меня. Вижу, как из темноты выходят черепашки в красных платьях. Все одинаковые. Они окружают меня, скандируя 'ты предал'. Я зажмуриваюсь, готовясь принять удар.
Глава 28
Открываю глаза в своей кровати. Ни хера не помню. Только этот ебаный сон. Почему-то, именно он запомнился мне лучше всего. Я сел на край кровати.
– Черепашка в красном платье? – усмехнулся я – Ебать, я Крис Де Бург! – я встал с кровати, натянул свои штаны и стал вспоминать, как же я попал домой. 'Интересно, – думал я – будет ли хоть один день, чтоб я не вспоминал, как же я, блядь, попал туда, где проснулся?'
В кухне послышалось какое-то шуршание. Это, наверное, моя новая гостья. Эта мысль меня немного приободрила. Давненько я не просыпался с мыслью о том, что кто-то мне сделает завтрак.
Выйдя в зал, я увидел кучу еды на столе. На самом деле стояла пара тарелок, но, зная мой рацион, что-то больше одного куска батона уже считается кучей еды. Я подошёл к столу и почуял запах гари. Что-то горит? Блядь! Не хватало только ёбаного пожара!
– Чё это там горит? – Выдавил из себя я
– О, а я и не заметила, как ты вышел. – Марго покраснела и, по обыкновению своему, на миг потупила взгляд. – Это, наверное, от меня. У тебя нет балкона, а в окно, думаю, нельзя, поэтому я и вышла на улицу. – Нихуя не понял.
– Ты хотела выйти на улицу из окна? – У меня вчера была ломка, а значит, что спал я под кайфом. Потому что спал – во время ломки ты не заснёшь. Ну… Не на первый день, уж точно. А если я спал под кайфом, значит, сегодня всё утро я буду жать тормоз, пока педаль не отвалится.
– Да нет же – хихикнула девушка – я выходила… Курить… – Ебать. А чем ты, блядь, подкуривала, что от тебя так тянет? Горящей сосной? А курила ты, наверное, поле табака? Я не стал ничего ей отвечать. Хорошо, хоть, что в хате не курила, а на остальное похуй.
Я сел за стол.
– Слушай, я не хочу быть обузой, если тебе не нравится, я не буду курить тут. – она, по-моему, как-то слишком рьяно держится за это 'место'. Слишком уж сильно она пытается мне угодить. Что-то тут не так.
– Да забей. – кидаю я. – Мне плевать, лишь бы в хате не воняло. – никогда не мог переносить этот запах. Помню, как отец курил трубку – он был капитан, ему по статусу положено было. Так он постоянно говорил. В детстве я думал, что он это серьёзно, и что всем капитанам выдают трубки на работе. В любом случае, я не мог даже стоять рядом, когда он курил. От него пёрло этим полу-сгоревшим табаком так, что меня тошнило. Один раз, когда он, покурив, взял меня на руки, я нанюхался этого дерьма от его кителя – мы тогда ходили на какой-то парад, поэтому отец нарядился сам и заставил всех нас нарядиться – и меня вырвало прям на его парадную форму.
Я думал, что меня убьют.
Эта хуйня не отстирывалась от моей рвоты, поэтому китель пришлось заменить. С тех пор я непросто терпеть не могу этот запах, но и видеть, как человек курит. Будь то трубка или обычная сигарета – да всё, что угодно.
– К слову, – начал я. Мне всё ещё интересно, что же было вчера и как она меня допёрла до – надеюсь, что – моей квартиры. – А что вчера было?
– Ну, – начала Марго, задумчиво подняв глаза. – у тебя началась ломка, поэтому нам пришлось сойти, не доезжая пару остановок. Я нашла у тебя в кармане свёрток с дурью. Сначала я подумала, что это… Ну, знаешь… Нюхать… Но потом увидела твои руки и поняла, что это надо колоть. Я не нашла у тебя шприца, поэтому мне пришлось залезть в твой кошелёк и достать пару бумажек, чтобы купить шприцы. Я сделала всё, что видела у брата, когда он… Как это называется? Варил? Так вот – я сделала тебе укол, но ты был совсем плох после него. Не знаю, из-за чего это. Я видела, что брат набирает пять кубов этой дряни, и сделала так же…
– Погоди, – остановил её я – пять кубов – очень много, я мог просто сдохнуть от передоза. – вот, почему у меня болит голова! – А где ты взяла воду?
– Какую воду ?.. – Марго посмотрела на меня испуганными виноватыми глазами.
– Ты чё, даже воду не наливала ?! – захрипел я, вскочив с места – ты понимаешь, что это был чистейший героин?! Да ещё и сверх моей дозы! Как я, блядь, жить-то остался?!
– Я… Я – залепетала девушка. Она, как всегда, потупила взгляд. На её глазах проступили слёзы.
– Ладно, не плач, – я снова сел на место – ты не знала. Просто в следующий раз не делай ничего, о чём не знаешь или что знаешь, но плохо.
– Хорошо. – Марго вытерла глаза рукавом.
Она показалась мне похожей на маленькую девочку, которую строгий, но добрый отец ругает за шалость. Мне захотелось её пожалеть. Но я не стал – мне было слишком… Не по себе… Мою голову сейчас занимали лишь несколько вопросов: как бы не сесть на чистый, как бы не начать повышать дозу, как я, блядь, жив остался, нахуй?! И что же было дальше? – Ладно, завязывай ныть, лучше расскажи, что дальше было.
– Ну, – хлюпнула носом Марго – я, когда тебя уколола, спрятала дурь к себе, чтоб она у тебя не выпала из кармана, подняла тебя, взяла под руки и донесла до дома.
– А… Э ?.. – не знаю, что и сказать! Хрупкая девушка пёрла меня почти два ебучих километра? Да это-то ладно, это ещё хуйня – не такой уж я тяжёлый. Как она адрес-то мой запомнила ?.. Или она его знала ?.. В прошлый раз она тоже несла меня до дома, если я не ошибаюсь… Откуда она, блядь, знает, где я живу?!
– У тебя на ключах бирка с адресом, – опережая мой вопрос, ответила она на моё блеяние.
– А, ну да. Точно. – Бирка, блядь! Бирка, нахуй! – Ну, ладно, это мы выяснили. Теперь основной вопрос – где ты спала?
– Я взяла у тебя в шкафу плед и легла на диван. – ответила девушка. А ты сообразительнее, чем я думал.
Я ничего ей не ответил. Мы продолжили завтракать.
– Расскажи о себе? – через силу выдал я.
Мне не очень нравится этот вопрос, но мне интересно, что же за отношения у них с братом, и как она попала в этот мусорный водоворот. – в смысле, о ваших отношениях с братом, и все дела… Зачем он тебя бил и почему заставлял заниматься… Таким… Короче, давай, рассказывай.