Денис Арзамасов
Аннексия Земли. Враг у ворот
– Иваново. Квартира числиться лично за Русланом Казанцевым.
Фокс мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Ещё несколько лет назад получив от предателя полную базу данных тайных укрытий аваронцев, Артур установил за ними наблюдение. Денег и сил на это было потрачено изрядно, но как оказалось совсем не зря.
– Куратор с ним?
– Мне доложили о трёх мужчинах и одной женщине. Кто это такие наблюдатель не знает.
По большому счёту Фоксу было всё равно кто сторожит Барнса. После запуска Проекта Рудаков уже не представлял интереса, и его смерть принесла бы американцу лишь только моральное удовлетворение без какой-либо существенной пользы. Потому и специально охотиться за куратором уже не имело практического смысла. Разве только сам под руку попадётся.
– Пошли людей освободить Барнса и срочно доставь его в Москву. Аваронцев в расход. Мне они не нужны.
Майкл серьёзно кивнул и тут же уточнил:
– Кого послать?
Хороший вопрос. Насколько помнил Фокс, в Ивановской области у них никого не было.
– Ярославских. Они ближе всех, – сориентировался на местности глава Московского филиала, и тут до него дошло, что начальник охраны попросту не знает всей агентуры работающей на тэрингов. Не его профиль. Полностью в теме был лишь Стивен и без него Артур чувствовал себя калекой, лишившимся правой руки. – Отставить. Занимайся своими обязанностями. Я сам разберусь.
Майкл равнодушно кивнул (мол, начальству виднее) и отошёл к своим парням, топтавшимся возле входа в ресторан.
Артур в приподнятом настроении допил остатки уже чуть остывшего кофе и, оставив хорошие чаевые, встал из-за стола. Завтрак прошёл просто отлично, а день обещал выдаться крайне удачным. Сейчас же пора обратно в офис. Там в ноутбуке хранились все контакты с нужными Фоксу людьми.
***
«Ярославские», как их назвал Фокс, бандитами, в классическом варианте этого слова вовсе не являлись. Откровенным разбоем и рэкетом не занимались, своих зон влияния не имели, уголовных сроков ни за одним из членов группы не было и даже, грешно сказать, не привлекались. По большому счёту и знали-то о них не многие. Слухи, конечно, были. Но не более того.
В мирной жизни вполне себе добропорядочные граждане. Один бизнесмен средней руки, исправно платящий налоги. Второй самозанятый привыкший всё делать своими руками и ни от кого не зависеть. А третий и вовсе безработный, стоящий на бирже труда.
Казалось бы, что может объединить этих таких разных людей находящихся далеко не в равном социальном положении и не имеющих общих интересов? Любой вам скажет – ничего. И будет прав, и не прав одновременно.
Все трое мужчин когда-то воевали срочниками в Чечне против вооружённых бандформирований терроризирующих республику. Все трое попали в плен. В разное время, в разных местах, но сути это не меняло. Разве только сам плен изменил человеческую суть в мужчинах. Изуродовал их моральные качества и выбросил на помойку.
Зверские пытки, психологическое давление, ежечасное ожидание смерти сломили дух. И когда им была предложена жизнь в обмен на жизнь своих товарищей, они сделали свой выбор. С этого всё и началось.
Предатели и убийцы. У них не осталось другого пути, как стать такими же бандитами, какими являлись их мучители.
И ведь как ни старайся с крючка не соскочить. Компромата на каждого скопилось не на одно пожизненное. Потому единственное, что им оставалось – безукоризненно следовать всем указаниям своих кураторов. Террор и ликвидация неугодных людей. Именно к этому их готовили натовские инструкторы.
Приблизительно через полгода предателей из разных мест собрали в одном тренировочном лагере и разбили по группам, сформированным из земляков. Так началось боевое слаживание и интенсивная военная подготовка, которая продлилась ещё несколько месяцев. И только после этого новоиспечённых диверсантов отправили в свободное плавание по родным городам.
«Ярославские» изначально попали в обойму запасных и после успешного проведения нескольких малозначимых операций за пределами области о группе, казалось, все забыли. Что было совсем не удивительно. Террористические банды одну за другой ликвидировали спецслужбы России. Базу подготовки разнесли с «вертушек», а после зачистил спецназ. Натовская же разведка с тех пор молчала и не выходила на связь. Ни намёка, не то чтобы на новое задание, а даже на то, что о существовании группы ещё хоть кто-то помнит.
Шло время, и перед членами отряда встал вопрос, что делать дальше? Царившая в то время в стране криминальная обстановка, жажда лёгких денег и специфическая подготовка молодых парней не оставили им большого выбора. Трое из группы решили податься в бандиты и сколотить свою «Бригаду» на примере Саши Белого. Но нарвавшись на жёсткий отпор воров и беспредельщиков, давно поделивших между собой зоны влияния в городе, выбрали иной путь. А именно стать профессиональными убийцами, или «решалами» (кому как нравится) способными за немалую денежку устранить любую проблему.
Безукоризненное качество работы, полная анонимность заказчика и инкогнито самих исполнителей сделали своё дело. Репутация наёмных убийц шагнула далеко за пределы Ярославской области и со временем пошли куда более серьёзные и денежные заказы.
Вот тут и вышел на них Барнс. А после нескольких деликатных услуг, предназначенных больше для проверки, предложил более тесное сотрудничество, прикрепив его кругленькой суммой зелёных бумажек с портретами дохлых американских президентов.
Так Ярославские киллеры стали работать на клонов.
– Вот эта улица, вот этот дом, – напел известный мотив Валера заезжая во двор старой двухэтажки.
– Выруливай за ту «Калину» и глуши мотор, – приказал старший группы Павел. – Пока только наблюдаем.
– Понял, не дурак, – весело отозвался водитель. Он вообще старался не унывать и получать от жизни максимум удовольствия. И не скажешь, что этот весельчак до армии был хмурым, замкнутым юношей. Из плена он вернулся совершенно другим человеком, для себя решив, что жизнь коротка и брать от неё нужно по максимуму, здесь и сейчас. И единственное, что мешало ему стать душой любой компании, это приступы безудержного гнева.
Спустя некоторое время из подъезда вышел мужчина, покурил и ушёл обратно. Павел сверился с присланными на телефон фото.
– Похоже это Михаил Рудаков. Заказчик обозначил его, как цель номер два.
– Будем валить? – оживился Валера, предвкушая дополнительный заработок.
– По обстановке, – слегка умерил аппетит товарища всегда спокойный и рассудительный Павел. В отличие от отчаянного Валеры командир не любил такие вот заказы, когда без подготовки приходится лезть в драку, ничего толком не зная о противнике. Сколько в квартире людей, как подготовлены, на что способны? Да будь там даже всего один парализованный дедушка, случайностей никто не отменял. Куда вернее и надёжнее снайперская пуля с безопасной дистанции и заранее подготовленные пути отхода. Потому если представиться хоть малейшая возможность отбить клиента малой кровью Павел обязательно ей воспользуется. И плевать на деньги. Жадность, как известно, фраера сгубила.
– Как скажешь, командир, – покладисто согласился Валера.
Павел подозрительно посмотрел в кристально честные глаза товарища и предупредил:
– Только без самодеятельности. Накажу. Ты меня знаешь.
Водитель понурился. Вот так всегда. Обломают на корню не дав размечтаться. А лишние деньги сейчас бы ох как пригодились. Безработному трудно прожить на одно пособие. Тем более, что первый взнос за небольшой домик на двести квадратов в элитном коттеджном посёлке уже уплачен. Осталось внести вторую половину и можно праздновать новоселье. Вот только где её взять, если за последние полгода ежемесячные убытки в одном только казино составляют порядка пятидесяти тысяч?! А с серьёзными заказами в последнее время было не густо.
Потекли томительные минуты ожидания. Импульсивный Валера всегда терпеть не мог такие вот моменты и совершенно не понимал, что этим сидением в машине хочет добиться осторожный командир. Ждёт когда Барнс к нему сам выйдет?! Напрасно. Это так не работает.
– Час прошёл, – заметил водитель и зябко поёжился. Без включенной печки в салоне стало заметно прохладней. – Может, ускорим события?
Последние минут двадцать Павел думал о том же. Если эти ребята, взявшие в плен американца, никуда не торопятся, то могут в квартире сутками сидеть. А ждать столько времени совершенно неприемлемо. Заказчик обозначил весьма жёсткие условия – провести операцию в кротчайшие сроки. И не торгуясь согласился на весьма внушительную сумму гонорара, в которую входила срочность исполнения и компенсация за сопутствующие в этом случае риски. Следовательно, операцию пора было начинать, невзирая на отсутствие подготовки.
– Добро. Действуем по отработанной схеме, – провёл краткий инструктаж Павел и связался по рации с третьим членом группы, прикрывающим окна квартиры с противоположной стороны дома. – Семён, мы выходим.
– Подожди командир. К нам гости, – отозвался в наушниках гарнитуры Семён.
– Принял.
Вырулив из-за угла двухэтажки, к подъезду подкатила машина «Росгвардии» и остановилась, не глуша мотор.
– А эти здесь чего забыли? – высказался вслух Валера. Он раньше уже бывал в иваново и даже как-то раз зависал в этом районе, и знал, что правоохранители просто так сюда не катаются.
– Подождём, увидим, – настороженно ответил Павел. Ему совсем не понравился этот внезапный приезд гвардейцев. Как бы они не спутали все планы. Ведь к гадалке не ходи понятно по чью душу они здесь нарисовались. – Семён, без моей команды ничего не предпринимать.
– Обижаешь, командир, – под приглушённый треск рации, упрекнул старшего, третий из команды киллеров.
Из машины вышли трое вооружённых автоматами бойцов. Один из них остался на охранении, двое других зашли в подъезд.
– Четверо. Много для обычного патруля.
Павел согласно кивнул на верное замечание водителя. Как ни крути, а на совпадение это не похоже. Впору крепко выразиться матерным словом. Прав был Валера, надо было сразу всех мочить. Но кто ж знал, что в этот раз осторожность выйдет боком?!
Отсутствовали гвардейцы не долго. Минут через десять они в сопровождении трёх мужиков и девушки выволокли из дома полубесчувственное тело Стивена Барнса и не без труда затолкали его в салон своей машины.
– Твою мать, – выругался Валера, понимая, что заказ уходит у них прямо из-под рук. Связываться с правоохранителями совсем не то, что отбить клиента у гражданских. Себе дороже. – Что будем делать, командир?
Павел думал не долго:
– Я звоню заказчику и отменяю сделку.
Валера тяжко вздохнул, сожалея о потерянных деньгах. А какие были планы… Что ни говори – не везёт, так с детства.
– Мистер Фокс, это Павел. У нас проблемы.
***
Своё пленение Барнс принял с ледяным спокойствием и изрядной долей пацифизма. Не смирился, нет. Мысли о побеге присутствовали постоянно, но и в истерике рвать на себе волосы клон не собирался. Проку от этого ноль, а энергоресурсов тратиться уйма. Да и удовольствия врагу доставлять не хотелось.
Было слегка обидно, что проиграл всего в шаге от цели. Казалось бы, куратор ликвидирован, ключи от проекта у Стивена, и тут такой подлый поворот судьбы. Неожиданное воскрешение Михаила и появление чистильщиков ликвидировавших всю группу спутало все карты. Да, что там говорить – Стивен до сих пор был сильно удивлён, что его оставили в живых, а не пристрелили прямо там, у дома доктора.
Лично он именно так бы и поступил. Особенно если учесть, что Барнс невольно узнал месторасположение секретного бункера с системой управления одного из спутников и выведал, что в «Цитадели» зияет огромная брешь. А это отличный шанс для диверсионно-разведывательных групп тэрингов приступить к аннексии Земли. Ценная информация. Осталось только вырваться из плена, чтобы её применить.
Отличный для этого шанс выпал, когда за Стивеном приехали люди Казанцева в лице бойцов Росгвардии. С этими справиться не в пример проще, чем с чистильщиками и подготовленными резидентами аваронцев. Барнсу оставалось только выждать удобный момент. А пока притворяться, что он всё ещё находится под действием снотворного, которым его пичкал «Призрак». Вот бы тот удивился, узнав, что препарат в полной мере так и не подействовал на генномодифицированного клона. Кроме сонливости никакого эффекта агент тэрингов не ощутил.
Правда, притворство Стивена не очень ему помогло с гвардейцами. Те, ещё совсем молодые парни, видя состояние клиента, сперва отнеслись к нему весьма пренебрежительно. Ещё бы, их аж четверо, все вооружены и крайне опасны. Но Михаил провёл с ними внушительную беседу, и строго настрого приказал ни при каких обстоятельствах не снимать с Барнса наручников, глаз не сводить и вообще лучше вызвать для усиления пару троек крепких омоновцев.
– Он, что, совсем нас за лохов держит? – возмущённо высказался сидевший рядом с клоном гвардеец с лычками сержанта, когда их машина выехала со двора.
– Не обращай внимания, – отмахнулся от его слов второй с погонами лейтенанта. – Фээсбэшники они такие. Считают себя самыми умными и крутыми. А другие, вроде как, даже шнурки самостоятельно завязать не могут.
– Это точно, – согласно кивнул водитель, сворачивая на светофоре направо, к центру города.
Барнс мысленно усмехнулся. Знали бы эти щенки, с кем их свела судьба, так бы не говорили. Фээсбэшники в сравнении с теми же чистильщиками, что пионеры на прогулке.
– Эй, мужик, – толкнул Стивена в бок говорливый сержант. – Тебя за что повязали? Маньяк или диверсант укроповский?
Клон понятное дело промолчал.
– Ты гляди, не хочет с нами разговаривать, – посетовал парень на вопиющую невежливость конвоируемого. – Не уважает, значит.
– А почему он должен тебя уважать? – вроде как удивился лейтенант. – Он с тобой в одной бане не парился.
Дружный смех прервал глухой звук удара и чувствительный толчок в задний бампер машины.
– Охренеть, – выругался водитель, ударив по тормозам.
Остальные гвардейцы синхронно повернули головы, посмотрев назад. И лишь Барнс остался равнодушно-спокоен, старательно изображая роль обколотого снотворным человека. Однако внутренне напрягся, понимая, что капризная фортуна на этот раз повернулась к нему лицом, предоставив шанс вырваться на свободу. Осталось лишь дождаться удобного момента.
– Пойду, посмотрю, что там за мудак в нас въехал, – отложив в сторону автомат, сказал лейтенант. – Серёга со мной. Остальные в машине. И глаз с этого кренделя не сводить.
Минус двое. Стивен приготовился. Сейчас оставшиеся отвлекутся на разборки ДТП и можно действовать. Слегка мешали наручники, но по большому счёту это была не проблема. Повезло, что за спиной не застегнули. Было бы хуже.
И тут произошло то, чего Барнс ожидал меньше всего.
К автомобилю Росгвардии подъехал мотоциклист, резким движением расстегнул чёрную кожаную куртку и, вынув пистолет, спокойно, как в тире сделал ровно два выстрела. Дверное стекло, лопнув, рассыпалось мелкой крошкой, а молчаливый гвардеец, сидевший по левую руку от клона, неуклюже дёрнулся и обмяк.
Одновременно с этим сзади прозвучали частые хлопки и тут же стихли. Барнс догадался, что лейтенант с водителем успешно ликвидированы и от души заехал локтём в лицо, схватившемуся было за автомат, сержанту. Одного удара хватило, чтобы отправить его в глубокий нокаут.
Обыскать гвардейцев на тему ключа от наручников Стивен не успел. Задние двери одновременно открылись и в салон машины заглянули двое мужчин. Одного из них клон узнал сразу. Несмотря на анонимность ярославских киллеров одно из условий сотрудничества с тэрингами была обязательная личная встреча.
– Чисто, – с неким оттенком сожаления озвучил результат успешной работы второй.
Стивен досадно поморщился. Он не любил когда людям данной профессии работа доставляет удовольствие. Такие товарищи могут быть крайне опасны в силу своей непредсказуемости. Это, как бешеные собаки, никогда не угадаешь, что у них в голове.
– Этот живой, – Барнс кивнул на оглушённого сержанта.
Павел подхватил бесчувственное тело гвардейца и вытащил его из салона. Сразу за этим прозвучал одиночный выстрел. Никаких свидетелей. Всё, как по учебнику для наёмных убийц, если такой, конечно, существует.
– Мистер Барнс, выходите. У нас очень мало времени, – уважительно поторопил клона киллер.
Глава 2
2 глава
Окончательно Артём пришёл в сознание уже в больнице. На второй день после кровавой провокации польских головорезов. Врачи, как могли, боролись за жизнь молодого человека и в итоге буквально вырвали его из костлявых рук смерти. Сильная контузия, осколочное ранение правого бедра в каком-то сантиметре от крупной артерии, множественные ушибы, гематомы и внутреннее кровотечение.
Счастливчик. Его друзьям повезло гораздо меньше. Ни один из них не выжил. По крайней мере так сообщил следователь который пришёл уже под вечер и со слов парня переписал события того вечера.
– Что с родителями? Они живы? – уже напоследок Артём хрипло выдавил из себя всё это время мучавший его вопрос. Он до последнего не решался произнести вслух эти слова, боясь услышать страшный ответ.
– Иван Станиславович в реанимации с пулевыми ранениями. Врачи говорят состояние стабильно тяжёлое, но шансы выкарабкаться у него очень не плохие, – застыв у самых дверей, обнадёживающе произнёс следователь.
У Артёма стукнуло сердце в плохом предчувствии.
– А мама? – предательски сорвавшимся голосом спросил он.
Мужчина сочувствующе посмотрел на парня и, отвернувшись, молча вышел из палаты.
Артём всё понял. Тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Сквозь опущенные ресницы пробилась тихая мужская слеза.
– Твари! – сам собой вырвался из горла нервный всхлип.
В этот момент Артём твёрдо для себя осознал, что он никогда не сможет простить и забыть смерть близких ему людей. Польские военные навсегда останутся для него убийцами и нацистами, безжалостно истребившими мирных жителей деревни только за то, что они были русскими. Это уже даже не террор, это геноцид. И срока давности для него не существует.
Чуть легче было от того, что жив отец. Навестить его Артёму разрешили на следующий день, и уже с самого утра молодой человек не мог дождаться, когда ему привезут коляску. Тупая ноющая боль в раненой ноге простреливала до самого затылка при любом неверном движении. Врачи обнадёжили, что при соблюдении постельного режима через неделю он уже сможет ходить самостоятельно, но пока передвигаться можно было только на колёсах.
В саму палату интенсивной терапии Артема, конечно же, не пустили, но ему позволили немного посмотреть на батю через открытые двери. Иван Станиславович увидев сына, грустно улыбнулся и ободряюще кивнул. Артём помахал ему рукой. Считай, что пообщались.
После завтрака в больницу пришла тётя Лида – двоюродная сестра отца. Именно на её хрупкие женские плечи легли все хлопоты, связанные с похоронами матери. Больше некому. Все остальные родственники по обеим линиям, жили в центральной России и в свете последних событий сомнительно, что в ближайшее время они сюда приедут.
Похороны назначили на два часа. Раньше никак не получалось. Очень много было погибших людей. Копальщики работали в две смены. И это несмотря на посильную помощь неравнодушных добровольцев. Что там говорить, ритуальные службы города так же оказались не готовы к такому количеству своих клиентов и если гробы, венки и прочая атрибутика нашлись на складах, то с катафалками вышла настоящая напряжёнка. Помогла администрация, выделив нужное количество машин.
Отпускать Артёма на похороны завотделением категорически не хотел, ссылаясь на плохое состояние пациента. Пришлось подключаться тёте Лиде, как тяжёлой артиллерии. Сестра отца торговала турецко-китайским барахлом на центральном рынке, и уболтать могла кого угодно. Язык у неё был подвешен что надо. В итоге Артёму дали три часа. С учётом дороги туда-обратно получалось всего ничего, лишь успеть попрощаться.
…Маленькое деревенское кладбище ещё никогда не видело столько народу. Здесь были родственники и друзья погибших, городская администрация чуть ли не в полном составе, представители правительства области, репортёры региональных и федеральных средств массовой информации, а также полиция с росгвардией. Ну и сочувствующие в лице обычных зевак и блогеров мечтающих сорвать хайп и привлечь новых подписчиков.
Вся эта толпа людей раздражала Артёма. Близкие на похоронах это понятно. А вот что здесь забыли все остальные?
Сейчас сделают из этого представление. Чиновники со скорбными лицами будут произносить длинные пустые речи, прозвучат обещания помочь семьям погибших. Журналисты всё это заснимут на камеру и покажут в вечерних выпусках новостей, снабдив репортаж слезливо-патриотичными комментариями с гневными репликами. Неравнодушные понесут цветы на могилы. И вроде всё правильно, всё по-людски, так и должно быть. Вот только Артём предпочёл бы видеть здесь только своих.
– Пятнадцать человек погибшими. Вы только вслушайтесь в эти жуткие цифры. ПЯТНАДЦАТЬ мирных, ни в чём не повинных жителей деревни. Это и есть самый настоящий неприкрытый фашизм. Да-да, вы не ослышались. Устроить Новосельскую резню могут только последние мрази – последователи эсэсовских ублюдков. Прощу прощения у подписчиков моего канала за столь откровенные слова, но я просто не в силах сдержать эмоции, потому и называю вещи своими именами. Без всякой цензуры.
Артём повернул голову. Неподалёку стоял парень лет тридцати и увлечённо снимал себя на телефон. Блогер. Против них Артём никогда ничего не имел, каждый зарабатывает, как может, но сейчас испытал резкое чувство отвращения.
Злость, сидевшая в Артёме, требовала выхода, просилась наружу, толкала сорваться по любому поводу на ком угодно. Да хоть бы на этом городском пижоне словившему хайп на чужом горе. Однако парень промолчал. Не время и не место для истерик. Ненависть надо сберечь для настоящих виновников смерти матери и друзей, а не тратить её по-пустому.
Артём тронул колёса коляски и отъехал в сторону. Тётя Лида покосилась на племянника и тоже отошла. Блогер же постояв ещё пару минут, ушёл снимать красочные картинки для своего репортажа с других ракурсов.
Официальна часть прощальной церемонии явно затягивалась. Желающих произнести последнее слово оказалось куда больше запланированного. Молодой человек уже начал опасаться, что не уложится в отведённое врачом время. Да и сам чувствовал себя неважно. Волнами подкатывала удушающая слабость, голова периодически покруживалась, временами перед глазами появлялись радужные круги, а в раненой ноге поселилась навязчивая пульсирующая боль. Всё-таки прав оказался доктор, рано ему пока вставать с кровати.
– Как ты? – обеспокоенно спросила тётя Лида. От её внимательного взгляда не укрылось плохое самочувствие племянника.
– Нормально, – не моргнув глазом соврал молодой человек. – Долго они ещё воздух сотрясать будут?
Тётя вздохнула. Её и саму уже порядком утомила эта процедура.
– Батюшка подошёл. Сейчас панихиду отпоёт, и можно будет прощаться.
– Хорошо, – облегчённо выдохнул Артём. Может это прозвучит кощунственно, но сейчас он больше думал, как бы не завалиться самому, чем о погибшей матери.
На глаза опять попался тот самый блогер, что с таким пафосом вещал о похоронах на своём канале. На этот раз вместо телефона он держал в руках обычную дорожную сумку с надписью «Пума» на английском языке. Чем он привлёк внимание Артёма, парень не смог бы ответить даже на суде.
Вёл он себя как-то странно. Был молчалив и серьёзен. Всё время оглядывался по сторонам, словно потерял кого-то или наоборот скрывался. Резкая перемена в поведении прямо-таки бросалась в глаза.
Вот, пожалуй, и всё. На первый взгляд ничего криминального. Мало ли у человека причин так себя вести? Может ему в туалет приспичило, а уйти не может. Вот и мнётся с ноги на ногу, затравленно озираясь. И Артём уже было отвернулся, решив не обращать на блогера внимание, а то заметит пристальный интерес к своей персоне и привяжется с просьбой дать интервью или попозировать для камеры телефона. Ни то, ни другое молодой человек делать не собирался.
И не пришлось. Блогер неожиданно спохватившись, посмотрел на часы. На лице мужчины промелькнула тень лёгкого испуга, и аккуратно поставив сумку на землю, он поспешил ретироваться.
Артём проследил за ним подозрительным взглядом. Вот блогер выходит из толпы, оглядывается назад и ускоряет шаг в сторону стихийно организованной парковки. Полицейские, согнанные сюда для охраны правопорядка, не обратили на его странное поведение никакого внимания. Видимо не посчитали таковым. А вот Артёма напротив это сильно напрягло.
– Бомба! – закричал Артём сам до конца не уверенный в правильности своей догадки. Но уж лучше выглядеть в глазах людей трусливым паникером, чем действительно проморгать теракт из-за своей нерешительности. – В сумке.
Толпа вздрогнула и отшатнулась от подозрительного предмета. Самые нервные и осторожные уже поспешили к выходу. Священник прервал молитву, полицейские с гвардейцами сперва растерялись, но тут же собрались и попытались организованно вывести людей с кладбища. Чем только усугубили ситуацию. Люди поняли, что всё серьёзно. Началась паника и давка. Каждый старался вперёд других протиснуться в узкие проходы между могильных оград. Толпа кричала от боли и материлась. Задние ряды напирали на тех, кто был впереди, и требовали шевелить ногами. Передних толкали в спины. Они торопились, запинались, падали. Оставляли на острых краях оград куски порванной одежды, а на теле кровоточащие порезы и ссадины.
– Без паники! – выкрикнул какой-то чиновник в дорогом костюме, пытаясь вразумить людей.
Бесполезно. Его никто не слушал.
Артём в ужасе смотрел на результат своих слов, понимая, что если он ошибся все эти покалеченные, израненные люди, поддавшиеся природному инстинкту самосохранения, тяжким грузом лягут на его совести. Молодой человек уже сожалел, что взбаламутил толпу даже не попытавшись разобраться и проверить сумку.
– Артём. Надо уходить. Ты слышишь меня? Артём!
Оказывается, тётя Лида пыталась докричаться до племянника, тормоша его за плечи в надежде привести в чувство. Артём посмотрел на тётю и совершенно спокойным голосом произнёс:
– Уходите. Мне на коляске сейчас не пройти. Затопчут.
– Я без тебя не уйду, – выкрикнула Лидия, понимая, что племянник прав.
Но Артём её уже не слушал. Его взор был прикован к бесхозно лежащей на земле чёрной сумке. Озарённый дикой, сумасшедшей мыслью парень тронул колёса коляски, однако сделать задуманное не успел.
– Господи, прости все прегрешения мои, – осенив себя крестом, святой отец решительно подошёл к подозрительной сумке и, взяв её в руки, быстрым шагом направился в дальний конец кладбища.
Один из полицейских было дёрнулся в сторону священника, но наткнулся на останавливающий жест.
– Я сам. С Божьей помощью.
О чём в тот момент думал святой отец, Артём не знал, но себя поймал на мысли, что очень хочет ошибиться. Уже было неважно осмеют его или накажут, лишь бы в сумке не было бомбы.
– Уходите, – к Артёму с тётей подошёл капитан Росгвардии. – Уже все почти вышли. Остались только вы.
– Поможете? – попросила тётя Лида, понимая, что сильному мужчине будет быстрее и проще справиться с инвалидным креслом племянника.
– Да. Конечно.
И в этот момент священник зацепился полой своей длинной рясы за ограду. Неловко сделал шаг, нога подвернулась, и он упал прямо на прижимающую к груди сумку.
Сильный взрыв подбросил святого отца в воздух не оставив ему ни малейшего шанса выжить.
– Не ошибся, – глухим голосом произнёс парень, чувствуя, как на него наваливается тяжёлое тело капитана решившего закрыть собой Артёма.
***
Казанцев нетерпеливо переминался с ноги на ногу в приёмной президентской резиденции в Ново-Огарёво в ожидании, когда его пригласят. Никакой робости или неуверенности перед встречей с самым значимым человеком Российской Федерации Руслан не испытывал. Он и раньше встречался с Верховным. Правда это всегда происходило при прямом участии Ромашова, на нём же и лежал основной акцент переговоров. Молодому аваронцу отводилась почётная роль второго плана.
После гибели Георга всё поменялось. Теперь Казанцеву самому пришлось возглавить резидентуру имперских агентов и соответственно выходить на более высокий уровень. И это накладывало большой груз ответственности. В отличие от своего покойного шефа Руслан никогда не был силён в дипломатии и переговорах. Он предпочитал действовать, а не говорить. И в тоже время понимал, что без этого никуда.
Ожидание не затянулось, что несказанно порадовало аваронца. Он был настроен на более длительное время, прекрасно понимая, в каком сумасшедшем режиме сейчас приходится работать президенту.
– Здравствуйте, Руслан, – Гарант тепло встретил представителя внеземной цивилизации. – Прошу, проходите.
– Добрый день, господин президент. – Казанцев уверенно пожал протянутую руку.
– Добрый ли? – усомнился глава государства. – Я бы не был столь категоричен с учётом того, что сейчас творится в мире. Поступающие новости одна тревожнее другой.
С этим трудно было спорить. Напряжённость в отношениях России и коллективного Запада поднялась до катастрофической отметки. А вероятность ядерной войны с каждым днём росла в геометрической прогрессии. Если так пойдёт и дальше аваронцам, как и тэрингам, придётся забыть о Земле. Кому нужна выжженная планета с радиоактивным загрязнением на десятки тысяч лет?!
– Что нас не убивает, делает сильнее. Так, вроде, говорят в России?
– Абсолютно верно, – помрачнев лицом, произнёс президент. – Я соболезную вашей утрате. Георг Евгеньевич был хорошим человеком. Точнее… Вы меня поняли.
Казанцев кивнул
– Спасибо. Вы уже нашли тех, кто это сделал?
– Соответствующие службы работают над этим. Мы их найдём, не сомневайтесь, – твёрдо пообещал Гарант, и вдруг просмотрев пронзительным взглядом в глаза аваронца жёстко предупредил: – Только без самоуправства. Если Ваши люди найдут их первыми, сообщите генералу Стоцкому.
– Хорошо, – Руслан не стал спорить с президентом, а уж как оно получится на самом деле одним лишь Богам известно. Совсем не исключено, что наёмники тэрингов умрут при задержании или в результате несчастных случаев. И это будет справедливо. Смерть Ромашова новый глава имперских разведчиков прощать никому не собирался. – Но Вы ведь меня вызвали совсем не за этим?!
– Не за этим, – подтвердил президент, присаживаясь в кресло за своим рабочим столом. – Я видел спутниковую запись космического боя. Весьма впечатлительное зрелище. И не только для меня. Интернет «взорвался» потоком информации от астрономов любителей и уфологов, с прикреплёнными фотографиями в качестве доказательства. Все эти специалисты по зелёным человечкам во весь голос кричат, что мы не одиноки во Вселенной и со дня на день должен произойти контакт двух цивилизаций. Что вы на это скажите?
