Денис Александрович Корнев
Однажды после смерти
– Да нее, ну нееет… – на экране монитора в фас и профиль красовались фотографии водителя грузовика, которому ещё совсем недавно Костя вызывал скорую помощь на перекрестке улиц Достоевского и Зелёной – Это же тот тип, которому я пытался помочь – у него сердечный приступ случился!
– Он ваш полный тёзка, – регистраторша пожала плечами, затем взяла трубку телефона со стола и набрала на циферблате короткий номер.
– Алло! Херувим Ордо, – с трепетом в голосе затараторила в трубку блондинка, – Кажется, у нас ЧП…
3. Дело №0
Сквозь небольшие узкие улочки незнакомого города, в сопровождении двух коренастых персон, облаченных в белые туники, Константин быстрым шагом направлялся в неизвестном ему направлении. Попытки выудить какую-либо информацию из сопровождавших его провалились – они были крайне немногословны. Единственное, что Костя услышал от них, была фраза: «Идём с нами! Живее!», брошенная ему командным резким голосом, когда тот ещё находился в сферическом домике в компании белокурой девы с ярко-красной помадой на пышных губах.
Костя заметил неприкрытое любопытство попадавшихся на их пути прохожих и людей, мирно ведущих беседы на лавочках в тени навесов жилых домов. Все они пристально вглядывались в черты его лица, как будто пытаясь прочесть на нём имя незнакомца, а затем провожали его взглядом до самого момента, когда тот, сворачивая в очередной переулок, не пропадал из вида.
Несмотря на то, что дорога с приличным углом уклона вела вверх, Костя совсем не ощущал нагрузки на ноги – идти было легко и казалось, что если он подпрыгнет, то сможет запрыгнуть на невысокое здание, а если побежит, то достигнет пика этого холма за считанные секунды, не затратив, при этом, ни единого джоуля своей физической энергии. Но причин для прыжков и бега не было, и он продолжал следовать за безмолвной парочкой, разглядывая по пути диковинные декоративные деревья, высаженные вдоль широкой улицы, на которую они только что вышли. Деревья были примечательны тем, что из почвы выходил не один ствол, а целая дюжина и на высоте около трех метров от земли они закручивались в спираль по часовой стрелке, а их кроны ровной пирамидальной формы были перевернуты плоскими квадратными основаниями вверх, поглощая ультрафиолетовые волны красно-бурой листвой, свернутой в небольшие трубочки.
Ещё Костя приметил факт полного отсутствия в городе каких-либо животных и птиц – было тихо и очень непривычно: никакого шума от техники современных мегаполисов, никаких рекламных билбордов – по ощущениям, нахождение здесь было схоже с нахождением на погосте. Единственный привлекающий всеобщее внимание звук, был звук гулко отражающегося от стен шлёпающего по каменной брусчатке Костиного ботинка.
Широкая улица вывела идущих на верхнюю площадь, пройдя через которую, они оказались у дворца из белого мрамора грациозно выстроенного и великолепно вписавшегося в архитектурный ансамбль этого места. Над входом, огромными золотыми буквами красовалась надпись «Quies vivere, quias decedere» ( с лат. Умел пожить, умей и помереть). Костя прочел фразу без труда и знал точный перевод, несмотря на тот факт, что не знал ни одного иностранного языка и, уж тем более, никогда не сталкивался с латынью в своей жизни. Спешно поднявшись по широкой лестнице все трое прошли в распахнутые створы массивных дверей, одна из лестниц в фойе привела их на второй этаж в длинный коридор по среди которого находился пункт назначения. Один из сопровождающих зашел в одну из дверей, второй резко остановился и рукой подал знак Константину, чтоб тот ждал на месте.
Табличка на двери гласила: “Следственный комитет по особым делам пересыльного пункта “Мертвятник” Верховный инспектор – херувим Ордо”. Костя только успел прочитать содержимое таблички, как дверь распахнулась, и первый сопроводитель пригласил Костю внутрь. За дверью находилась приёмная с чернявой секретаршей, сидевшей за большой тумбой и подпиливающей свои ноготки. Она на секунду бросила свой взгляд на вновь зашедшего и, не проронив ни слова, вернулась к своему важному делу.
Тип в белой тунике провел Костю через приёмную в очередную дверь, за которой находилась просторная аудитория похожая на зал судебных заседаний; сидячих мест было не много – всего три ряда по восемь кресел, обращенных к центральному помосту, на котором восседал херувим Ордо в черной шелковой мантии и белом накрученном парике. В зале, помимо херувима, находились еще несколько персонажей. Сопровождающий, всё так же молча, подал знаки Косте, чтоб тот сел на кресло и тихо ждал своей очереди.
Перед Ордо, спиной к Косте, стоял высокий человек и разглядеть его лицо возможности не было. Ордо вел с ним беседу:
– Вот посуди сам, Майк – зачем тебе возвращаться на Землю в этом обличии?
– Эй, мистер, я жить хочу – я ещё молод!
– Секретарь, выведите на экран его дело, пожалуйста.
Секретарь, сидевший по правую руку от Ордо, сделал какие-то манипуляции на рабочем столе и, ещё правее на большом экране высветилось дело Майка.
– Так-с, что тут у нас? Дело № 107130720209. Майк Флойд – инкриминировалось: в 1998 году – попытка кражи, в 2002 году – незаконное посягательство на собственность, в том же году – хранение наркотиков с последующим арестом на тридцать дней, этого оказалось мало и следом – заключение под стражу на восемь месяцев, затем ещё на десять месяцев по той же статье, в 2007 году – попытка вооруженного ограбления с группой лиц по предварительному сговору. Ты, Майк, ворвался к женщине в дом, направил на нее пистолет, вынес драгоценности и телефон, за что был отправлен в тюрьму на пять. И, наконец, попытка вооруженного ограбления магазина, где ты и получил три огнестрельных ранения. И это, Майк – лишь то, что смогли доказать люди, а вот наш список твоих преступлений, – Ордо махнул рукой в сторону экрана, – он гораздо длиннее – отчеты твоего ангела-наблюдателя Зур-Куззера показывают, что греховное начало в тебе с юных лет превратилось в настоящий сгусток грехопадений – даже не хочу озвучивать их все. И ты, конечно же, хочешь вернуться, чтобы продолжать заниматься аморальными делами?
– Мистер, у меня мать больна и ей нужен уход. Кто, если не я, будет молиться за её здоровье?
– Ой, вот только не надо заливать про свою набожность! – Зур-Куззера не выдержал и выкрикнул со своего места, – Ты посещал церковь всего два раза за всю свою жизнь и целью визитов была вовсе не молитва, а надежда совратить твою соседку Джесси!
– Тихо-тихо, Зур-Куззера, – Ордо тем же спокойным голосом враз угомонил ангела-наблюдателя, – Майк, ты – грешник, каких ещё надо поискать, но в данный момент мы решаем дальнейшую судьбу твоей души. По некоторым, пока ещё не выясненным нами причинам, твоё тело до сих пор живо, хотя, по линии жизни, уже должно было прервать своё существование. Его ввели в искусственную кому. Это дело требует оперативного вмешательства; линия жизни нарушена и теперь нам необходимо от тебя, Майк, получить устное согласие на официальный переход в Мертвятник для дальнейшего распределения. Что скажешь, Майк – ты согласен? – Ордо, расплывшись добродушной улыбкой, ждал ответ.
– Нет, нет, нет… как вас там, мистер – я хочу жить, я хочу дышать воздухом свободы…Я встану на верный путь исправления, обещаю…Я хочу воспитывать свою дочь…Я не могу, понимаете, не могу сейчас…Верните меня домой!
– Хорошо, Майк, – улыбка на лице Ордо сменилась недовольной гримасой, – мы тебя возвращаем, ты продолжаешь жить, но за повторное правонарушение, которое ты только что совершил, тебе снова светит срок, и, заметь, отнюдь не маленький. Затем тебе будет уже за пятьдесят лет, мать умрет так и не дождавшись любимого сына из тюрьмы, дочь вырастет и будет ненавидеть своего отца-бандита, который вместо того, чтобы уделять время на её воспитание, попусту тратил его, проведя большую часть своей жизни в заключении. Это то, что тебя реально ожидает там. Этого жаждешь, Майк?
Рослый чернокожий Майк призадумался, видимо, взвешивая все за и против.
– Тюремным сроком меня не напугать – верните меня обратно. Я исправлюсь, клянусь! Есть возможность, что мне скостят срок за хорошее поведение и я выйду досрочно. Буду ходить в церковь каждый день, молится за своих маму и дочь и вас буду вспоминать добрыми словами.
Ордо устало покачал головой:
– Ты не понимаешь всей сложности данной ситуации: если мы вернем тебя сейчас на Землю, то твоя нарушенная линия жизни должна будет забрать жизнь кого-то другого и, зачастую, надо отметить – это жизнь ближайшего родственника – так уж устроен баланс жизни и смерти. Более того, я тебе так скажу, Майк – ты прожил никчемную жизнь, много грешил – никто не будет ходить на твою могилу, вспоминая добрыми словами, но вот, если ты прямо сейчас дашь мне согласие на свою смерть, то твоя чёрная душа получит огромный светлый бонус. Более того, предрекая дальнейшую судьбу твоей души, скажу, что смерть твоя в данный момент запустит такой общественный резонанс среди борцов с расовой дискриминацией, что ты на Земле станешь не просто национальным героем, а настоящим идолом, которому будут возводить памятники и поклоняться, как божеству. Из грязи в князи, так сказать. Это, естественно, неимоверно поможет твоей тёмной душе очиститься быстрее в чертогах Ада. Смекаешь, Майк? Такого шанса у тебя больше не будет.
Огромный чернокожий детина стоял молча. Константину не было видно, как у Майка, вдруг затряслась мясистая нижняя губа и тот с большим трудом выдавил из себя: «Даю согласие на свою смерть».
– Молодец, парень! – хлопнул в ладоши довольный херувим, – Проводите его в терминал для отбывающих.
Две фигуры в белом, сидевшие за Майком всё это время, поднялись и вместе с ним покинули зал. Вслед за ними заседание покинул и Зур-Куззера. В аудитории остались, кроме Ордо и Кости, секретарь и один из приведших сюда Константина. Ордо окинул своим взором всех присутствующих и с недоумением спросил секретаря:
– А где, собственно, его наблюдатель? Он вообще в курсе о внеплановом рассмотрении дела?
– Венир был оповещен сразу же после вашего указания, херувим Ордо, – ответил секретарь, – Не удивлюсь, если он умудрился застрять в пробке на пути с Земли.
– Хорошая шутка, Адютор Сократович, – усмехнулся Ордо, – По-моему, ему пора дать хорошую взбучку – распоясался вконец.
В этот момент дверь в аудиторию с шумом распахнулась и в нее влетел запыхавшийся Венир, живо прошел в центр аудитории, встал напротив херувима, поклонился и затараторил:
– Прошу простить, что заставил Вас ждать, великодушный Ордо – задержали в Агентстве – писал объяснительную по данному происшествию.
– Что-то, Венир, вы стали частенько опаздывать, вам так не кажется? Вы очень рискуете утратить оказанное вам доверие и лишиться должности ангела-наблюдателя. Хоть и опосредованно, но считаю, что в нашей сегодняшней незапланированной встрече есть и ваша вина. Писали объяснительную? Так поведайте и нам, Венир, как же так вышло, что души были перепутаны? Как допустили несвоевременное прерывание нити его жизни, – Ордо рукой указал на Константина, – И почему его ангел-наблюдатель отсутствовал в это время на рабочем месте?
– Глубокоуважаемый херувим, – речь Венира была уверенной, без ноток оправданий, – я уже изложил все обстоятельства случившегося своему непосредственному начальству и только ему решать мою дальнейшую судьбу. А по существу скажу, что на данный момент нахожусь в официальном отгуле – заявление было подано заблаговременно. Учитывая, что душа пострадавшего характеризуется, как положительная и стабильная, незамеченная за последние пять лет ни в одном грешном поступке и даже помысле, мной было подано прошение о возможности проводить мониторинг души моего подопечного по неполной программе. Прошение было утверждено Архангелом Сариилом.
Венир сделал паузу, неспешно оглянулся на Константина и продолжил:
– Я бы хотел продолжить заседание в привычных рамках, как того требует протокол. Позвольте мне занять место, специально отведённое для наблюдателей – некомфортно себя чувствую на месте человеческих душ, – и, не дожидаясь позволения Ордо, Венир расположился в кресле, которое еще недавно занимал Зур-Куззера.
Ордо явно раздражился нагловатой самоуверенностью Венира, но пытался не показывать это. Он поманил пальчиком Костю – теперь костя стоял пред ним.
– Итак, – многострадально вздохнул Ордо, – надо разрешить твоё дело…
Херувим вопросительно посмотрел на секретаря, тот в свою очередь пожал плечами:
– Номер дела отсутствует – в реестре его нет…
Ордо задумчиво молчал, почёсывая рукой свой подбородок, затем начал:
– Дело номер «ноль». Костя, до твоей биологической смерти, которая настанет, – он взглянул на песочные часы на своём столе, – скоро. На Земле тебе осталось около четырёх минут жизни – здесь время отличится от земного и идёт иначе – если совсем примитивно объяснять, то идёт медленнее. Протокол запрещает присутствовать на одном заседании двум душам одновременно, но случай экстраординарный и я специально пригласил тебя поприсутствовать на предыдущем деле, чтоб сократить время на убеждение, что всё происходящее с тобой, Константин, реально, и, собственно, что ты мертв в данный момент. Это ты осознал уже или нет?
– Кажется, что осознал, но сомнения накатывают на меня волнами…Даже не знаю – всё так неожиданно и странно…очень странно…
– И это абсолютно нормальная реакция, – Ордо поспешил успокоить Костю, – львиная доля тех, кто прибывает сюда после внезапной смерти, ещё долго отказываются верить и настырно отрицают свой переход в мир духов. Тот факт, что ты адекватно воспринимаешь окружающую реальность, радует меня. Итак, перейдём непосредственно к проблеме. Твой случай не уникален, конечно, но крайне редок – в процессе своей долгой трудовой деятельности мне пришлось разбираться всего лишь с одним подобным инцидентом, когда ангел смерти перепутал людей и отправил в Мертвятник не ту душу. Константин, ещё раз напомню, что тебя лишили жизни, случайно ли, либо специально, но в любом случае это произошло по халатности ангела смерти – в этом нам позже еще предстоит досконально разобраться. Также, информирую, что земная оболочка твоя находится сейчас в состоянии клинической смерти и у тебя есть шанс вернуться… Но! Прежде чем, ты дашь согласие на возврат души, согласно протоколу, я обязан тебе сообщить о том, что нормальной, прежней жизнью ты в данной оболочке больше жить не сможешь. Полученные травмы на столько серьёзные, что ты просто будешь остатки своих дней на Земле проводить в теле паралитика – по-простому, будешь овощем и существовать в таком виде тебе предстоит, по земным меркам, очень долго – а именно 49 лет. Хочешь ли ты такой жизни, Константин? Хочешь ли ты стать обузой для своих родных и близких?
Костя насупился, помрачнел и некоторое время пытался переварить то, что только что услышал. Затем заговорил неуверенным голосом:
– Если вопрос стоит: жить или умереть, то я выберу жить. Пусть я буду калекой, но вот так просто, в один момент, расстаться со своей семьей я сейчас не готов. Хочу видеть, как растут мои детишки, хочу увидеть своих будущих внуков…Ещё не сделано столько дел… Да и моей семье без меня придётся очень туго – кто их кормить-то будет? Государство? Так и пойдут по миру без кормильца…
– А, будучи прикованным к кровати, ты конечно же всех накормишь! Ну что за примитивное и, главным образом, эгоистичное рассуждение? – Ордо всплеснул руками, – Неужто тебе совсем не жаль детей и жены, которые, глядя на твою беспомощность, убирая за тобой, моя твоё изуродованное тело, будут жалеть тебя и с великим состраданием опекать, жертвуя своим собственным нормальным будущим? Смерть твою они переживут, погорюют и перестанут, а ты не станешь для них ношей, изматывающей силы и дух.
– Вы мне предлагаете сейчас помереть, а сорок девять лет МОЕЙ жизни будет доживать мой тёзка? Правильно я понимаю?
В аудитории повисла тишина. Ордо раздумывал, как лучше всего решить дилемму, Константин думал о своей семье и своём жалком положении. Вeнир первым решил нарушить тишину:
– Великодушный Ордо, каково было ваше решение в прошлый раз в подобном случае? Применить его и сейчас, зачем изобретать колесо?
Ордо скрестил на груди руки, откинулся на спинку своего кресла и молча покачал головой, затем ответил ангелу-наблюдателю, не поворачивая головы в его сторону:
– В прошлый раз человеческое население Земли насчитывало всего порядка трёхсот миллионов душ. В то время в вашем агентстве были доступны квоты на причисление душ к святым. Этих квот было – хоть отбавляй. Тогда один продажный ангел смерти – имя его должно быть забыто, вместо гнилой души кровожадного убийцы, забрал душу безобидного раба божьего, который, за всё свою недолгую жизнь аскета, кроме хороших дел не совершил ровным счётом ничего, но, при этом, был распят на кресте, как особо опасный преступник. Шума то дело наделало много…Судебный процесс длился очень долго, вернутся на Землю убиенный напрочь отказался и единственным вариантом для нас оказалось приставление его к лику святых. А сейчас что? С нынешним населением на «святые» квоты стоит бронь на сотни лет вперёд! Этот вариант отпадает, однозначно, да и Константин всё ещё желает вернуться, не так ли? – Ордо пристально посмотрел в глаза Кости.
Костя только хотел было открыть рот и дать положительный ответ, как Венир, словно ужаленный в мягкую плоть пятой точки опоры, соскочил со своего места и громко затараторил:
– Точно! Про квоты я и позабыл! Но если мы, то есть Вы, сейчас вернете его обратно, то за пол века страданий, по Закону божьему, ему будет положена участь мученика, а сие предполагает выделение квоты, которых в наличии нет! Нестыковочка вновь получается. Этот вариант тоже должен быть отклонён, иначе проблем потом будет ой как много! Присваивать чужую жизнь, тому, чьё время пришло и переход души записан в не редактируемом реестре есть так же грубейшее нарушение!
– Венир! – впервые, за всё время, как Константин находился в аудитории, Ордо повысил голос и от этого Косте стало не по себе, – Тебе ли учить меня Божьему Кодексу? Законы я знаю лучше всех вас вместе взятых! Не стоит забывать, что мой законотворческий тезаурус удостоен самой великой похвалы, – Ордо указательный палец поднял кверху.
– Прошу простить моё невежество, – Венир вернул тональность своей речи в прежнее русло, – Не задавался целью Вас оскорбить, прошу лишь досказать свою мысль, которая, на мой взгляд, может решить проблему.
Ордо смягчился и снисходительно кивнул головой в знак одобрения. Венир продолжил:
– Видите ли, ваша речь про население Земли напомнила мне о существенном дефиците душ, который имеет место быть в настоящее время. Род человеческий слишком быстро размножается, а душ, прошедших полную процедуру очистки попросту не хватает для реинкарнации. Наши коллеги из-за этого вынуждены зачастую лишать жизни зародышей, чтобы избежать рождения бездушных людей, – Венир сделал многозначительную паузу, как бы давая время Ордо, чтоб тот самостоятельно додумал ту идею, к которой хотел подвести черту, и просиял, когда убедился, что верховный инспектор ухватил суть, – Это ли не выход, мудрейший Ордо?
– То есть, нам остаётся сейчас лишь подобрать подходящего бездушного зародыша и подселить к нему душу Константина, – эта мысль определённо понравилась херувиму, – В новой оболочке он без проблем сможет дожить свой срок, а душа его тезки прибудет к нам, как и полагается – баланс полностью восстановится! Всё гениальное – просто! Браво, Венир! Только вот осталось ещё одно НО – Время забвения при развитии плода сотрёт всю его память…
Ордо медлен поднялся с массивного кресла, тяжелой поступью снизошел к Косте, обоими ладонями похлопал его по плечам и с тоном добродушного отца, безмерно любящего своего единственного сына, мягким голосом, глядя прямо в глаза Константина, произнес:
– Хороший ты человек, Константин! Да что уж там человек – ЧЕЛОВЕЧИЩЕ! Немногие способны, прожив три десятка лет на Земле, оградить себя от греховных соблазнов и сохранить свою светлую душу в первозданном виде. Тебе выпал шанс прожить новую жизнь на Земле в новом здоровом теле, не подвергаясь длительному процессу очищения – это уникальный случай, который войдёт в историю подушевого реестра. И мы об этом обязательно «вспомним», когда ты вернёшься к нам в следующий раз. Костя, мы даже разрешим тебе самому сделать выбор места твоего нового перерождения! Здорово, не так ли?
Костя хотел было возразить, но не смог – Ордо имел какой-то магический дар убеждения и все сказанные им слова оседали в сознании Кости неоспоримой истиной, в которую следует верить неукоснительно, без долек сомнения. И вместо слова «нет» из уст Кости вышло:
-Так…
– Даёшь ли ты, Константин, своё согласие на перерождение в новом человеческом теле?
– Даю…
– Проводите его в терминал для отбывающих, – маска равнодушия вновь появилась на лице Ордо.
Венир, тип в белой тунике и Константин двинулись к выходу из аудитории. На выходе Костя услышал, как Ордо по громкой связи с приёмной холодным железным голосом сказал: «Следующий».
4. Бог – вода
Подобных смешанных чувств, буря которых сейчас бушевала внутри Константина, он отродясь не испытывал. С одной стороны, тоска тяжеленым грузом давила на грудь и, словно невидимая рука, тянула его обратно на Землю к любимой жене и деткам, и, одновременно с этим, ярость в тандеме с негодованием, вспыхивающие внезапными позывами из-за чувства несправедливости, стремились вырваться наружу, будто огненная лава из жерла проснувшегося вулкана. С другой стороны, смерть оказалась для него делом прелюбопытнейшим. Несмотря на то, что Константин был крещённым с рождения, он, всю свою сознательную жизнь, считал себя непоколебимым атеистом, отрицающим, как божественное начало в человеке, так и продолжение жизни души в другом измерении после своей биологической кончины. А это неожиданное сакральное открытие вызвало эффект разорвавшейся бомбы для его сознания и расширило рамки мировоззрения на столько стремительно, что резкое осознание вечного существования души вскоре нежной пеной потушило негодование и расползлось внутри чувством умиротворения. Только вот тоску по родным это невероятное открытие вырвать из его груди никак не могло – душа, всё также неистово, рвалась домой.
На крыльце кассационного дворца правосудия вышедшие разделились; безымянный в белой тоге, кивнув Вениру головой, пошёл восвояси, Венир же, придержав за локоть Константина, указал другой путь: «Нам туда». В указанном им направлении, за домами, возвышалась гора – самая высокая точка всей обозримой местности. Гора, с ровными салатовыми склонами, была увенчана острым пиком, который, словно зеркало, ярко отражал солнечный свет куда-то в город.
Константин был погружен в свои мысли, и Венир, чтобы скрасить путь и отвлечь спутника от печальных дум, решил завести с ним беседу:
– Мне очень жаль, что так вышло, Константин…Этого не должно было произойти… Но, хочу признаться, мне выпала честь быть твоим ангелом-наблюдателем. Имя моё тебе уже известно – Венир, – он протянул руку Константину, тот, ничего не говоря, пожал её в ответ – И, поверь, роль в качестве твоего наблюдателя мне оказалась приятна; наблюдая за множеством жизней долгое время, я впервые встретил в тебе душу, на столько честную и бескорыстную, что во мне возродилась вера в возможное светлое будущее, не только человечества, но и наше – ангельское. Гегемония тёмной энергии, которая на данный момент имеет место быть, по моему мнению, не приведёт наши миры ни к чему хорошему, и, думаю, что, рано или поздно, эта, превалирующая над светом, мощная сила, попросту поглотит всё вокруг – и пространство, и, возможно, даже само время – не останется ничего, кроме огромной чёрной бездны. Но, если в людском обществе в большем количестве начнут появляться подобные тебе духи, то есть шансы, что баланс сможет восстановиться. Очень на это надеюсь…
Вениру удалось отвлечь своего подопечного от тяжёлых раздумий. Любопытство отодвинуло печаль Константина на второй план.
– Сколько душ ты наблюдал за свою…эээ…жизнь, или свою смерть? Сколько ты вообще существуешь тут, в этом месте? И что это за…
– Погоди-погоди! – Венир с улыбкой на устах прервал поток нескончаемых вопросов, – Не спеши задавать вопросы, ответы на которые не сможешь воспринять в один момент. Во-первых, если перевести местное время на земное, то мне уже более четырёх тысяч лет – точную цифру, полагаю, называть смысла нет. Во-вторых, за это время, которое мы-ангелы, всё же называем жизнью, через меня прошли 133 души, с тобой – 134. Когда-то, давным-давно, и я был духом человеческим и прожил множество жизней, до тех пор, пока не завершил процесс самоочищения своей души, пройдя пять жизненных циклов на Земле с преобладающей светлой аурой.
– Ого! Четыре тысячи лет! Сколько же, интересно, живет моя душа?
– Твоя душа зародилась совсем недавно – во времена просвещения и впервые была вселена в человека на территории современной Франции. Ты был двенадцатым ребёнком – милой девочкой в крестьянской семье.
– Девочкой!? Я был девочкой? – Костя выкатил глаза от удивления, -Не могу в это поверить!
– Да и не раз. У души нет, как таковой гендерной привязки, Константин – половая принадлежность отпечатывается на ней, но после смерти этот отпечаток стирается во время длительного процесса очищения. Лишь случай решает в какое тело отправится душа в следующий раз, за исключением таких недоразумений, в котором тебе пришлось принять печальное участие. Иногда, к моему глубочайшему сожалению, в следствие нехватки, на Землю отправляют недостаточно очищенные души и в них, в той или иной степени, остаётся, так скажем «недотёртая» информация о гендерной идентичности прошлой жизни. А если случай решает поселить такую душу в оболочку человека иного пола, противоположенного предыдущему, то, как правило, такие люди становятся сексуально зависимыми от привычек своего предшественника. Эта оставшаяся у души информация проецируются на жизнь нового человека искажая и трансформируя его естественные сексуальные предпочтения.
– Венир, я правильно понимаю – ты сейчас говоришь о геях и лесбиянках? – Костя всё не переставал удивляться.
– Совершенно верно, Константин. И это не ошибка природы, как полагают люди со стандартной ориентацией, а недоработка – этакая недоделка правителей Чистилища. Души, как ты уже слышал – сегодня дефицитный «товар». Из-за острой нехватки, всё чаще приходиться отсылать души, находящиеся на последней, а иногда даже на предпоследней, стадиях очистки. Души, не прошедшие в полной мере все стадии, по закону божьему, не должны отправляться на Землю, но реальность такова, что подобное происходит всё чаще, ибо бездушные люди никому не нужны.
– Получается, что людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией становится всё больше на Земле?
– Больше? По численности – да, но, если брать всю людскую популяцию, то сейчас гомосексуалов, в процентном соотношении столько же, сколько было в прошлых поколениях. Другое дело, что они всюду пытаются водрузить свой радужный флаг, отстаивая свои права пред мировой общественностью, пытаясь навязать всем, что быть гомосексуалом – это нормально. Нет – это не так, недоочищенная душа – не есть норма, следовательно, и однополые сношения между людьми, так же выходят за рамки общепринятой нормальности. К слову, все эти однополые взаимоотношения, являются грешным делом не по своей воле. В высшем суде можно легко оспорить этот грех, зная, что стал жертвой нерадивых чистильщиков. Если, конечно, эти союзы не порождают садизм и зоофилию – это уже другое и от возмездия за подобные деяния никто уйти не сможет. Вот, к примеру, всем известные поселения Содом и Гоморра – место крайнего разврата, где попирались моральные устои тогдашнего общества. Эти содомиты и гоморрцы активно увлекались не только мужеложством, но также, в своё удовольствие, имели сексуальные контакты с животными, которым, надо заметить, эти извращения вовсе были не по нраву, а это уже насилие, которое является страшным грехом. Именно за жестокие изнасилования, как людей, так и различных животных, эти города были стерты с лица земли, испытав на себе гнев божий, обрушившийся на их головы в виде метеоритного дождя. Это стало наглядным уроком для последующих поколений и люди – заложники сложившихся обстоятельств, буквально до текущего столетия, в основном, боялись проявлять свою гомосексуальность, даже перед своими близкими. В некоторых странах и по сей день однополые отношения караются, либо лишением свободы, либо смертной казнью. Здесь же, мы-ангелы всех сословий, ощущаем возрастающее недовольство Господа, которое, с большой вероятностью, вновь может вылиться смертоносной карой на этих грешников.
– И снова будет метеоритный дождь? Содомиты же рассеяны по всей Земле – это что, будет концом света, о котором так много пророчили?
– Кара божья может выражаться разными способами: будет ли это метеорит, как в прошлый раз, землетрясение ли, потоп ли, а может смертоносная болезнь, решать не нам, но, в любом случае, при этом погибнут и люди невинные – сопутствующая жертва. Полагаю, что конца света, того как его представляет человек, ждать не стоит, ведь иначе будет утерян весь божий замысел.
– Божий замысел? – Константин из-за своего любопытства заметно оживился, – Поведай мне, пожалуйста, кто же такой Бог? Ты с ним встречался, разговаривал? Где он находиться? Здесь?
– Кто такой Бог? – Этот вопрос не даёт покоя всем верующим людям на Земле, не так ли? И каждый землянин получает на него ответ, только после смерти, даже при условии, что он считал себя атеистом. Если бы люди при жизни знали своё предназначение, то, думаю, что замысел божий провалился бы и, маловероятно, что смог бы выполняться на Земле далее. Константин, как ты себе представляешь Господа? – Видя, что собеседник замешкался с ответом, Венир, не дожидаясь, чуть натянув правый уголок рта кверху, тут же продолжил, – Если тебе вырисовывается образ Бога, как прототип и подобие человека, то, сразу скажу – это не так. У нашего общего Бога отсутствует физическое воплощение в подобном образе – он находится повсюду. Частицы его есть везде, как в органических соединениях, так и в неорганических. Вижу, твой взгляд умоляюще просит поскорее раскрыть главный секрет, – непонимающее выражение на лице своего спутника развеселило Венира, – секрет, который скрыт от человека находится прямо у него под носом. – Венир остановился, – Посмотри, друг мой, что ты видишь? – ангел-наблюдатель повел рукой в сторону, как бы приглашая Константина к обозрению местности.
