Демокрит Заманапулов
Силы специальных операций США. История и современность (1952-2023 гг.)

Полная версия

Примечательной является система финансирования ведения секретных войн в Центральной Америке в 1980-х годах. Нужно отметить, что ЦРУ и ССО наряду с официальными средствами использовали ресурсы, предоставляемые как государственными, так и негосударственными акторами. Данный процесс достиг своей наивысшей фазы в контексте растущей оппозиции со стороны Конгресса программам тайных операций против сандинистов. После принятия первой поправки Боланда 21 декабря 1982 г. администрация Р. Рейгана стала испытывать сложности с финансированием специальных операций. В этой связи решением этой проблемы для администрации Р. Рейгана были договорённости по принципу “Quid pro quo” (услуга за услугу), которые Белый дом тайно заключил с такими странами, как Гондурас, Гватемала, Панама, Саудовская Аравия, Израиль. Суть данной концепции заключалась в том, что США на официальном уровне оказывали военную помощь указанным правительствам, в обмен на которую те скрытно должны были поддерживать движение «контрас».

Детальное исследование этой темы во время расследования скандала «Иран-контрас» провёл офис независимого следователя Дж. Уолша, который имел полный доступ к сохранившимся секретным документам. Подготовленный сотрудниками Дж. Уолша отчёт, содержащий перечисление фактов сотрудничества США с союзниками по принципу “Quid pro quo”⁹⁸, является ценным источником для научной разработки проблемы финансирования антикоммунистического движения в Центральной Америке. Этот всеобъемлющий краткий обзор раскрывает подходы и договорённости США с другими правительствами, предпринятые ЦРУ и СНБ в попытке получить финансирование, вооружение, материально-техническое обеспечение и стратегическую поддержку тайной войны США против «контрас».

Согласно исследованию Дж. Уолша, в рамках подхода “Quid pro quo” руководство ЦРУ предложило, чтобы правительство США предоставило Гондурасу и Коста-Рике увеличенную экономическую помощь в качестве стимула для помощи никарагуанскому сопротивлению⁹⁹. Всего же по данной программе правительство США в 1980-х годах значительно увеличило объём военной поддержки армии Гондураса. Так, в 1981 г. США выделили Гондурасу на нужды армии 47,5 млн долл., в 1982 г. – 112 млн, в 1983 г. –145,2 млн¹⁰⁰. При этом часть вооружения, закупленного на эти суммы, гондурасские военные передавали «контрас». Наряду с этим в рамках психологических операций была проведена серия совместных военных учений между армиями США и Гондураса. С 1981 по 1984 г. на территории Гондураса и в его водах в общей сложности было проведено девять крупных американо-гондурасских военных учений, в которых участвовали 27 тыс. американских солдат. В Гондурас перебрасывалась самая современная американская техника, развёртывались военные аэродромы и другая инфраструктура, которая после окончания учений переходила в распоряжение «контрас»¹⁰¹. Присутствие американских войск и ССО в Гондурасе¹⁰² было постоянным фактором давления на правительство сандинистов.

Наряду с никарагуанской программой, местом, где ССО США реабилитировались за свой провал в Гренаде, была Панама, где в ходе американского вторжения в декабре 1989 г. части специального назначения показали высокую степень своей эффективности. В частности, подразделение «Дельта» сумело обнаружить и захватить панамского диктатора М. Норьегу и доставить его в Соединённые Штаты для судебного разбирательства¹⁰³.

Первым большим конфликтом, где ССО приняли участие, стала война в Персидском заливе, начавшаяся в августе 1991 г. с вторжения Ирака в Кувейт. США возглавили многонациональную коалицию с целью восстановления независимости Кувейта. В ходе боевых действий Ирак начал обстреливать ракетами СКАД территорию Израиля с мобильных пусковых установок. Тель-Авив хотел санкционировать операцию по их обнаружению и последующему уничтожению, однако председатель КНШ США генерал К. Пауэлл был против этого, поскольку вступление Израиля в войну могло оскорбить арабские государства и нанести политический ущерб коалиции. В течение нескольких дней группы спецназа ССО США были развёрнуты на театре военных действий, где выполняли диверсионные рейды против иракских ракетных комплексов, используя быстроходные шестиколёсные боевые машины¹⁰⁴. Действия ССО были признаны эффективными и удержали Израиль от вступления в войну. Наступала новая эра в развитии ССО, связанная с их переориентацией на борьбу с международным терроризмом.

1.3. Силы специальных операций после окончания холодной войны (1991–2020)

«Мне и многим другим стало ясно, что для победы над сетевым противником мы должны сами стать сетью».

Генерал Стэнли Маккристал

В декабре 1991 г. Советский Союз прекратил своё существование, что привело к созданию новой геополитической реальности. Видный американский государственный деятель и политолог Зб. Бжезинский довольно красноречиво назвал итогом этого процесса образование так называемой «чёрной дыры» в центре Евразии¹⁰⁵. Этот вакуум власти на наиболее важном с точки зрения геостратегии континенте представлял для США серьёзный вызов. Пространство, ранее находившееся под контролем Москвы, отныне стало стремительно погружаться в анархию с тенденцией развязывания вооружённых конфликтов разной степени интенсивности. Наиболее остро данный кризис проявил себя в Закавказье, на Ближнем и Среднем Востоке, где Афганская война 1979–1989 гг. стала одним из стимулов возрождения политического ислама.

В этот период Соединённые Штаты, согласно своим доктринальным документам, а именно – принятой в июле 1994 г. под названием «Стратегия национальной безопасности: стратегия вовлечённости в международные дела и распространение демократии в мире»¹⁰⁶, стремились обеспечить за собой роль арбитра в решении тех или иных конфликтов и выступить в качестве силы, противодействующей международной преступности. Данный подход в ведении внешней политики привёл к тому, что США с разной степенью вовлечённости оказались задействованы в череде войн по всему миру, ведение которых требовало использования большого количества ресурсов. Во многом именно сложность этой миссии привела к тому, что Соединённые Штаты оказались не готовы к вызову, исходящему от международного терроризма.

Американское военное присутствие на территории Саудовской Аравии, в священных для мусульман местах, под предлогом защиты монархий региона во время войны в Персидском заливе стало восприниматься как оккупация. США, наносящие ракетные удары по Багдаду – городу, традиционно связанному с историей праведного Аббасидского халифата, рассматривались как ещё одна западная империя, стремящаяся навязать мусульманам свою волю. Симптоматично, что реакцией на это стало объявление священной войны «крестоносцам» и «иудеям»¹⁰⁷, олицетворением которых в глазах наиболее радикальных элементов, и прежде всего «Аль-Каиды»^*, были США. Требовалась существенная перестройка силовых компонентов США для борьбы с новым противником. Обычные армейские силы не годились для такой роли, поскольку были слишком громоздкими. Для достижения победы над террористами необходимо было использовать мобильные структуры с оперативной системой управления и развёртывания в глобальном масштабе.

К указанному времени, несмотря на провал миссии в Могадишо¹⁰⁸ в 1993 г., ССО стали неотъемлемым компонентом реальной политики США в ходе силового регулирования того или иного конфликта. Согласно официальной истории КСО, объём задействования ССО в различных операциях в это время вырос более чем наполовину. Только в 1996 г. ССО были развёрнуты в 142 странах мира, приняв участие в 120 операциях по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, 12 учениях по разминированию, 204 комбинированных полевых учениях¹⁰⁹. Обладающие передовыми технологиями подразделения ССО в 1990-х годах применялись в ходе специальных операций в Сомали, на Гаити, в Сьерра-Леоне, Либерии, Иране, Сирии и на Балканах¹¹⁰. Так, в период гражданской войны в Югославии в декабре 1998 г. ССО США в ходе спецоперации захватили сербского генерала Р. Крстича, которому за месяц до этого было предъявлено обвинение Международным уголовным трибуналом по бывшей Югославии в Гааге¹¹¹. ССО также принимали участие при захвате сербских лидеров Р. Младича и Р. Караджича¹¹². Вместе с тем в 1994 г. ССО привлекались к организации безопасности чемпионата мира по футболу, проходившего в Соединённых Штатах, а в 1996 г. – Олимпийских игр¹¹³. К концу 1990-х годов Министерство обороны США официально признало существование ССО, хотя их цели и задачи при этом не разглашались¹¹⁴.

События 11 сентября 2001 г. привели к войне США с международным терроризмом, что наложило свой отпечаток на дальнейшее развитие ССО. Борьба с «Аль-Каидой»* требовала от США выработки новой нормативно-правовой базы, а также стратегии и тактики, способной быть эффективной в борьбе с сетевым противником. Сама специфика борьбы с терроризмом представляет собой не военную в буквальном смысле этого слова, а полицейскую деятельность. В ней определяющее значение имеют процессы сбора данных, их анализа, поиска, идентификации личности (личностей) и их ликвидации. Как оказалось впоследствии, в подобного рода операциях высокую эффективность показали ССО. Нужно сказать, что некоторая работа по противодействию «Аль-Каиде»* велась в конце 1990-х годов. В КСО имелись планы по ликвидации лидеров этой организации, однако вплоть до 11 сентября 2001 г. ССО не привлекались к операциям по целевым убийствам террористов¹¹⁵.

Новый министр обороны США Д. Рамсфелд стремился получить специальные операции, ранее проводившиеся ЦРУ, в зону своей ответственности и превратить КСО в активный инструмент глобальной войны с международным терроризмом. Он считал, что «Аль-Каиде»* нужно дать точно нацеленный военный ответ. Дж. Скейхилл отмечал, что на момент терактов 11 сентября 2001 г. в структуре ЦРУ не было собственных крупных военных формирований. Большинство ударных операций американской разведки осуществлялось при поддержке ССО¹¹⁶. В рассматриваемый период Соединённые Штаты последовательно вступили в войну в Афганистане (2001), а затем в Ираке (2003).

В ходе иракской кампании спецназ из состава 20-й тактической группы ССО США был заброшен на территорию противника перед основными силами вторжения, где он наводил на цели авиацию коалиции, выявлял позиции ракет СКАД и осуществлял поиск лидеров партии БААС, в том числе и С. Хусейна¹¹⁷. Примечательно, что к моменту вторжения подразделения из 20-й тактической группы ССО, в количестве тысячи человек, активно действовали на севере Ирака, населённого лояльными к США курдами уже более десяти лет. В частности, они оборудовали укрытия и посты наблюдения, устанавливали на иракских дорогах акустические и сейсмические датчики, для отслеживания движения по ним, подключались к оптоволоконной сети Ирака для прослушивания телефонных звонков и чтения сообщений¹¹⁸.

Оккупация Ирака американскими войсками в 2003 г. стала новым этапом в развитии ССО, которые всё чаще привлекались американским командованием для стабилизации обстановки в зоне конфликта. На данной стадии ССО выполняли одну из своих главных функций, а именно проведение контрпартизанских операций в густонаселённых городских условиях Ирака или горной местности Афганистана. Выполнение этой задачи легло на плечи С. Маккристала, возглавившего СКСО в сентябре 2003 года.

В это время СКСО возглавил С. Маккристал – человек, оказавший большое влияние на их развитие. По заявлениям очевидцев, он сумел произвести революцию в тренировочном процессе ССО, модернизировав существующие программы физической подготовки и тактику ночных операций сил специального назначения¹¹⁹.

Как стратег, С. Маккристал стремился использовать опыт колониальных французских властей, полученный ими в борьбе с повстанцами в Алжире в 1950–1960 гг. В частности, С. Маккристал высоко оценивал теорию антипартизанской войны подполковника французской армии Д. Галулы¹²⁰. Наряду с этим, он организовал для своих подчинённых просмотр художественного, но исторически достоверного фильма «Битва за Алжир» 1966 г., в котором французская армия пыталась сломить партизанское движение в Алжире¹²¹, после чего предпринимались «мозговые штурмы» для выявления главных причин поражения Франции в этой войне. По мнению С. Маккристала, главная причина этого заключалась в том, что применяемые к задержанным местным жителям пытки подрывали позиции французской армии тактически и морально. Кроме того, французские солдаты не знали местную культуру и язык. Учитывая французский опыт антипартизанской войны и делая ставку на технологические возможности вооружённых сил США, С. Маккристал уделял основное внимание тщательному сбору разведывательных данных. Работа с полученными в результате перехвата аудиофайлами, видеофайлами, картами, текстами электронных писем и прослушивание телефонных звонков позволяли ССО быстро обнаружить цель и уничтожить её.

Следует сказать, что, как и большинство нововведений, реформы С. Маккристала встретили сопротивление и в вооружённых силах, и в аппарате КСО. Так, С. Маккристал в ходе своей деятельности использовал возможности ЧВК в боевых операциях, чтобы не ждать разрешения Вашингтона на то или иное действие в войне, в которой время имело определяющее значение. Последнее не находило поддержки в военном ведомстве, поскольку получалось, что ЧВК замещали собой армию. Сопротивление оказывалось также и со стороны ЦРУ, в разведывательной поддержке которого нуждались ССО. В частности, в Лэнгли не хотели выводить аналитиков, инженеров-программистов и экспертов по целевым убийствам из-под прямого контроля ЦРУ. Несмотря на это, С. Маккристалу удалось получить поддержку специалистов ЦРУ в ходе операции по ликвидации иорданского джихадиста Абу Мусаба аз-Заркави^**.

В целом подразделения ССО под руководством С. Маккристала начали широкую кампанию по целевым убийствам сторонников различных террористических сетей. Последнее очень сильно напоминало операцию «Феникс», проводившуюся ЦРУ в период войны во Вьетнаме, однако тогда цель программы заключалась в ликвидации сторонников коммунистов. Операция по целевому убийству аз-Заркави продемонстрировала возможности точечного применения силы в борьбе с хорошо законспирированными лидерами террористов. Программа по целевым убийствам получила безоговорочную поддержку военно-политического руководства США.

Меры, предпринятые С. Маккристалом, превратили ССО в полностью автономную сеть разведки и нападения, эффективно проводящую силовую политику США в глобальном масштабе. Министерство обороны США отдавало предпочтение ССО в разрешении наиболее острых кризисов в силу меньших политических и экономических затрат. Хорошо подготовленный отряд ССО, в отличие от крупных воинских контингентов, мог быть оперативно развёрнут в самых отдалённых странах, при этом диапазон решаемых задач у ССО мог быть гораздо шире, чем у обычных подразделений. Поддержка повстанческих движений, силовое сопровождение операций ЦРУ, целевые убийства – всё это имелось в арсенале ССО. Данные возможности нашли восприимчивую аудиторию в лице нового президента США Б. Обамы, который сделал ставку на подавление террористических угроз одновременно со снижением численности американских войск за рубежом. Небольшие подразделения ССО должны были вести боевые действия против террористических сетей в Азии и Африке, действуя в основном через местные вооружённые силы.

В частности, разведывательные и силовые возможности подразделений специального назначения США давали сирийским, курдским и иракским союзникам Вашингтона некоторое превосходство над ИГИЛ *, однако не позволяли кардинально повлиять на течение войны.

Следует сказать, что на начальном этапе такая «дозированная» стратегия открыто критиковалась в мировом сообществе как проявление трусости со стороны США в борьбе с «Исламским государством»*¹²², что выявило фундаментальное непонимание происходящих перемен. Б. Обама как лидер, обладающий в лице ССО наиболее мощным закрытым инструментом силовой политики в мире, стремился, как отмечает отечественный исследователь В.И. Батюк, «совместить борьбу с “Исламским государством”* с политикой “смены режимов” (прежде всего в Сирии). При этом решить эти задачи должны были не сухопутные войска и корпус морской пехоты США, а их региональные партнёры и союзники, отобранные по принципу “политкорректности”»¹²³. Тем самым для Вашингтона смена правительства Б. Асада представляла гораздо более приоритетную цель, чем борьба с ИГИЛ*.

Об активной роли ССО в силовой политике администрации Б. Обамы свидетельствует то, что в дополнение к крупным контингентам специального назначения, развёрнутым на Ближнем Востоке, были созданы более мелкие подразделения, размещённые в Перу, Сальвадоре, Колумбии, на Филиппинах, в Южной Корее, Мали, Чаде и Нигере¹²⁴. В этом свете примечательной является позиция Б. Обамы, занятая им по отношению к активности террористической группировки «Аш-Шабаб»* в Сомали. В частности, на предложение Министерства обороны США развернуть активные военные действия против данной организации Б. Обама ответил отказом и заметил следующее: «Может быть, лучшее, что мы можем сделать, это подстричь траву»¹²⁵ (то есть решить проблему при помощи использования ССО и их практики целевых убийств и точечных «хирургических» ударов по наиболее чувствительным «центрам тяжести» террористических сетей).

Таким образом, операции по поиску и уничтожению стали наиболее важной функцией ССО в сфере борьбы с террористическими сетями в период правления Б. Обамы. Крупнейшим успехом в этой области стала операция «Копьё Нептуна», приведшая к ликвидации У. бен Ладена** в Абботтабаде в 2011 г. Она является наглядным примером удачного взаимодействия ЦРУ и ССО США. В частности, информация, полученная ЦРУ о местонахождении У. бен Ладена**, позволила подразделению “DEVGRU” ССО США скрытно проникнуть на территорию Пакистана и ликвидировать лидера «Аль-Каиды»*¹²⁶. Впоследствии генерал Р. Томас после мероприятий по ликвидации У. бен Ладена** вспоминал, что Б. Обама, говоря об эффективности использования ССО, заметил: «В конечном счёте, ничего из этого не работает, если мы не сотрудничаем с другими странами, не прибегаем к дипломатии и не пытаемся изменить наш имидж в мусульманском мире, чтобы не толкать людей к экстремизму». Сам механизм целевых убийств, сказал он, «не является конечной целью, хотя хорошо, что он есть»¹²⁷.

В целом, во время пребывания генерала Р. Томаса на посту командующего СКСО в 2016–2019 гг. объём ответственности ССО значительно расширился. После прихода в Белый дом Д. Трампа перед ССО, которые и без того обладали широким набором функций, были поставлены новые задачи. Примечательно, что это делалось на фоне резкого сокращения численности контингентов американских войск в Сирии и Афганистане. Наряду с прежними задачами по борьбе с исламским экстремизмом в лице таких организаций, как ИГИЛ*, «Аль-Каида»*, «Аш-Шабаб»* и «Талибан»*, ССО стали активно разрабатывать планы операций в случае конфликта с Ираном и КНДР. В указанный период подразделения ССО США были развёрнуты практически во всех европейских странах, граничащих с Россией, и активно привлекались к операциям по сдерживанию Китая¹²⁸. В 2017 г. в рамках программы по реализации информационных операций ответственность за отслеживание и базирование оружия массового поражения во всём мире была передана ССО от Стратегического командования США. Вместе с тем в программы по использованию ССО активно внедрялись высокие технологии, и прежде всего искусственный интеллект.

Однако, несмотря на получение новых полномочий, КСО продолжало оставаться лишь инструментом проведения силовой политики США и не участвовало в разработке стратегических решений. Нужно сказать, что в этой связи в высшем военном руководстве американских вооружённых сил в период работы администрации Д. Трампа развернулась дискуссия по поводу необходимости включения КСО в процесс разработки оборонной политики США. В частности, генерал Р. Томас считал, что КСО «должно быть включено в процесс по разработке большой стратегии США»¹²⁹, в то время как бывший начальник КСО адмирал У. Макрейвен не был сторонником этой идеи. По его мнению, «эффективность ССО заключается в их гибкости и отсутствии жёстких бюрократических процедур, свойственных структурам, участвующим в формировании силовой политики США»¹³⁰.

Генерал Дж. Вотел, сменивший У. Макрейвена на посту командующего ССО, неоднозначно относился к формальному статусу своей должности, но считал, что командующий КСО должен быть членом КНШ¹³¹.

В этой связи ясно, что в будущем ключевой компонент в военных операциях США, проводящий операции по всему миру, должен иметь место за столом, где разрабатывается оборонная политика Соединённых Штатов. За исключением полномасштабной войны между крупными державами, КСО останется основным механизмом проецирования силы США, который хорошо подходит для современных военных конфликтов, в которых открытое применение силы является нежелательным. Это, в свою очередь, вызывает вопросы о том, правильно ли расходуются огромные средства, выделяемые Соединёнными Штатами на традиционные компоненты вооружённых сил, и можно ли их сократить. Однако эффективность использования ССО не означает, что они являются универсальным инструментом в деле обеспечения национальной безопасности США и позволяют заменить собой обычные силы. Возможность отдавать приказы о точечных ударах и ликвидациях, в режиме секретности, позволяют президенту США действовать с минимальной угрозой для своего политического имиджа, однако данная тенденция может спровоцировать американских лидеров заменить более устойчивую стратегию фрагментарными акциями ССО, которые не будут решать комплексных проблем.

Как признают сами руководители КСО, невозможно победить прочно укоренившееся движение, такое как «Аль-Каида»* или «Хезболла», время от времени убивая их лидеров. Помимо этого, рост и бюрократизация КСО в долгосрочной перспективе может сказаться на его эффективности. ССО стали главным механизмом применения силы США благодаря высокой степени их адаптации к вызовам современных военных конфликтов. По мере того, как структура КСО усложняется, данная служба может превратиться в громоздкую бюрократическую систему, которую она была призвана сменить.