И Бог заметит нас извне!»
Свободолюбца жребий славен,
И потому так манит он:
Кто ахеджакнут/окуджавен,1
Войдёт в анналы – как гондон.
Творец, прибив к брусчатке совесть,
К сонету приравняв минет,
Сидит, услышать изготовясь:
«Пройдёмте, гражданин поэт!..»
Кто за слезинку эмбриона
Несёт свой сфинктер на аборт,
Того страшатся фараоны –
Ибо не брат ему и чёрт!
Он зло клянёт Отчизну-суку:
Нет сил, мол, жить в такой тюрьме, –
В кормящую нагадив руку,
Блаженно плещется в дерьме.
Где срёт – там жрёт, толпой любимый:
За томом – том, за грантом – грант…
Назло кровавому режиму
Жиреет истинный талант!
Не жня, не строя и не сея,
Шут бдит у барского стола…
Не обещайте лицедею
Свободы духа от бабла!
Увы, кормушка не бездонна…
В своём кубле решим вопрос:
Пусть проредит ряды гондонов
Его Величество Донос!
Творец мужает под девизом:
«Себе подобных – множь на ноль,
Ешь тех, кто твой не принял вызов».
Загрыз всех крыс – и ты король!
Я завершаю, глас возвысив,
Мой сказ о голом короле:
Не обещайте жадной крысе
Избытка сыра на земле!
Пусть белые взлетают ленты,
Рабы поднять не смеют шум.
И крепнет клич интеллигента:
– Цыц, быдло! Я – властитель дум!
Клеймлю позором что есть силы
Власть лихоимцев-живопыр,
Но дайте, дайте мне кормило –
В крови умоется весь мир!!!
Паду ли я, пронзён страпоном,
Иль след мой вытопчет ОМОН,