Дем Михайлов
Башня Гвактала или по следу огненного дракона…

Глава третья

Городок Шеледо расположился точнехонько посреди небольшого по охвату, но довольно глубокого болота Серебринка. С севера и с юга из Шеледо выходили два широких каменных моста, а на восток и запад бежали деревянные узкие мостки. Сам город вместе с его величественными каменными стенами находился на скалистом высоком острове, чьи стометровые отвесные обрывы изобиловали птичьими гнездовьями. Тысячи и тысячи изумрудных саланган обитали на скалах.

Шеледо являлся королевским поставщиком такого деликатеса, как гнезда изумрудных саланган. Лучшие из них бережно упаковывались и быстрейшим летучим курьером отправлялись в четыре Великих города мира Вальдиры.

Альгора, Акальроум, Рогхальроум, Храдальроум и даже заносчивый Вхассальроум постоянно делали свои заказы в Шеледо, заодно даря ему свое покровительство. Уникальнейшая ситуация, что привела к удивительнейшим последствиям – за все войны, что гремели на Старом Континенте, когда гномы, орки, эльфы и люди опять что-то не могли поделить, Шеледо не был затронут ни разу. Ни одна армия даже близко не подошла к этому совсем небольшому городу.

Все это Мифу рассказал Кроу, когда они ненадолго задержались у лотка придорожного торговца кофе, что заварил им невероятный по крепости черный и густой как смола напиток, подав его в крохотных чашках и добавив по два квадратика горького шоколада и по две красные засахаренные вишни. Он же, чуть загадочно улыбаясь и то и дело будто пропадая в сером дыме, что исходил из его поставленной прямо на обочине жаровни, достал откуда-то пузатую бутылку и налил им по порции превосходного коньяка. Дождавшись, когда друзья неспешно допьют и заплатят, торговец пожелал им доброго пути и долго смотрел вслед, неспешно отряхивая от дорожной пыли похожую на колпак шапку.

Серебринка – овальное глубокое болото – названо так необычно по той причине, что раньше оно было полным чистейшей серебристой воды озером. Воды давно замутились, вдоль берегов и вокруг скалистого островка появилось опасное болото, но кольцо по-прежнему чистой воды все же сохранилось и было богато прекрасной здоровой рыбой. Здесь было разрешено ловить исключительно на удочку, и следили за этим строго.

Бытует легенда, что в давние-давние времена сюда забрел великий маг. Или, может, даже колдун. Волшебник одним словом. Один из тех, что вечно кутаются в потрепанный дорожный плащ, скрывают голову и лицо под полями широкополой высокой шляпы и опираются на внешне ничем не примечательный посох. Ну и конечно у него была пышная седая борода, что почти достигала земли – если не моталась за спиной волшебника на ветру. Говорят, что волшебник тот, несмотря на свое могущество, давно страдал от тяжелой простуды. Явившись сюда промозглым весенним деньком, он совсем приболел, и только доброта приютившей его хозяйки окраинного домишки, что подобно птичьему гнезду прилепился у самого края скалы, спасла ему жизнь. Поправившись и даже отъевшись, перед уходом волшебник спросил: «Как мне отблагодарить тебя, добрая женщина?», а она, чуть подумав, ответила просто: «Мне ничего не надо. Но пусть у кормящихся в небе здешних птах будет побольше еды». Рассмеявшись, волшебник нагнулся, подобрал с земли обычный камень, шепнул над ним пару слов и швырнул его вниз – в расстилавшиеся под ними озерные воды. Туда камень и канул, исчезнув на дне. Ушел и волшебник, неспешно постукивая посохом. А где-то через неделю, ну, может, чуть больше, местные рыбаки начали замечать первую муть в прежде чистейших водах…

Такова легенда. И никто не знает, насколько она правдива. Но с тех пор число комарья и прочих мелких летучих гадов возросло невероятно. А вместе с ними выросло и поголовье саланганов…

А еще появились те, кто верит в «болотный камень» и по сей день не оставляет попыток отыскать его. Кто-то ищет с корыстными целями – какова мощь такого артефакта? – вторые намерены извлечь камень и очистить озерные воды от болотной гнили. А третьи рыщут в поисках камня, чтобы изучить его и понять – кем же был тот таинственный волшебник в старом плаще и широкополой шляпе?

– Таинственный волшебник, – пробормотал Миф и отступил на шаг, чтобы получше оценить скульптурную композицию.

Они стояли на совсем небольшой центральной площади Шеледо, что со всех сторон была окружена стоящими стеной высокими зданиями, многие из которых были надстроены позднее – благо толстенные стены позволяли такую нагрузку. В центре площади, на небольшом каменном возвышении, стояли двое – сложившая руки на животе и спокойно улыбающаяся ничем не примечательная женщина средних лет и высокий сутулый старик в глубоко надвинутой на глаза классической шляпе волшебника. Его фигура была безлика – половину лица закрывает шляпа, а другая скрыта бородой с раздвоенным концом. Фигуру драпирует просторный плащ, а длинный посох выглядит обычнейшей сучковатой палкой, что повидала немало дорог.

– Болотный камень, – опять заговорил Миф и с робкой надеждой глянул на стоящего рядом гнома.

– Ну нет, – засмеялся тот, сразу поняв, куда клонит Мифрил. – У нас дел не хватает?

– Когда-нибудь! – решительно заявил Миф. – Когда-нибудь, неспешно попивая тот чудесный кофе, я приду сюда, с высоты скал гляну на болото, а потом оттуда же нырну, повергнув в шок и трепет всех смотрящих и… минуток через пять…

– Они поймут, что ты больше не вынырнешь, и разойдутся?

– Нет! Мутную гладь пробьет сжимающая таинственный болотный камень рука! Моя рука! И тут же от меня начнет расходиться круг чистейшей озерной воды…

– И девы возопят с надрывом, кидая тебе со скал свои кружевные панталоны, – пробурчал проходящий мимо них тяжелой поступью гном со скрытым уровнем, но в столь крутом полном доспехе, что персонаж никак не мог быть ниже двухсотого уровня, а скорей всего, гораздо выше. – Ну да… и откуда только такие берутся?

– Откуда надо, – коротко ответил за друга Кроу, и в его голосе прозвучало столько металла, что ворчливый гном невольно приостановился и глянул на него с искренним удивлением и даже уважением.

Коротко кивнув, незнакомый гном со скрежетом повел плечами и хмыкнул:

– Веселые и дерзкие… когда-то я уже встречал похожих на вас… Удачи!

Гном утопал, а Кроу повернулся к другу и улыбнулся:

– Ловлю тебя на слове, Миф. Когда-нибудь ты придешь сюда, допьешь вкусный кофе, нырнешь со скалы и вынырнешь, сжимая в ладони болотный камень. Да?

– Да, – просиял Серый Мифрил и вроде как даже подрос на пару сантиметров. – Да! Так и будет!

– Хорошо, – кивнул его наставник. – И кто бы что ни говорил – продолжай мечтать. Но с условием, дружище.

– Каким?

– Полчаса мечтаний – два часа пусть даже мелких, но свершений. И никак иначе. Да?

– Само собой! Так мы дальше куда?

– Когда мы первый раз сюда попали по весьма туманной наводке, нам порекомендовали зайти в лавку, на которую смотрит добрый взор сей каменной женщины. Последуем этому совету и на этот раз.

– Но она смотрит вон в тот темный переулок, – мгновенно сориентировался мастер карт. – Да тут везде уже темнотища… Пошли?

– Пошли, – кивнул Кроу и первым двинулся вперед, наискосок пересекая небольшую площадь Шеледо, в то время как ночной ветер бросал под его ноги багряные листья.

Когда они почти добрались до переулка, их уши уловили весьма напряженный диалог двух спорщиков, что явно находились где-то выше.

– Нет, мы не будем этого делать! Просто потому что это глупо!

– Будем! И сделаем!

– Идти вдвоем на болотного монстра просто глупо! И мы не пойдем! Я решила!

– Ты решила?! Слушай сюда, похотливая ты ириска!

– Похотливая ириска?!

– Не зря тебя пурум-пурумщицей назвали!

– Кулак смерти! БДЫЩ!

– Какой еще бд… ой! А-а-а-а!

– Выпаданцы атакуют! – Миф округлил глаза, глядя на выпавшую с третьего этажа жертву услышанной ими перебранки, что перевернулась и без малейшей грации шлепнулась плашмя.

– Святой Берендей… – простонал упавший.

Буднично обойдя упавшего на брусчатку парня со странноватой прической и цветкоподобным игровым ником, Кроу мельком глянул на распахнутое окно на третьем этаже, у которого стояла рассерженная донельзя эльфийка, и, вежливо ей кивнув, вошел в переулок. Им вслед донесся сдавленный голос выпаданца:

– Надо подаваться обратно на юга-а-а-а….

Усталые авантюристы, забыв о выпаданце, прошли до конца переулка, что оказался тупиком, где путь им преградила массивная дубовая дверь. Рядом с ней стоял тяжело дышащий парень «местный», старательно натирая дверь пропитанной маслом тряпкой. Не зря дерево двери так мягко сияет в свете двух медных фонарей, что висят над дверью и вывеской «Гончарная Долрогана».

Повернувшись навстречу подошедшим, парень мельком оценил их коротким взглядом, чуть подумав, принял решение и распахнул перед ними дверь. Все это он проделал молча и без малейшего намека на улыбку. Впрочем, учитывая длинный шрам на левой щеке, что наискосок пересекал губы, это была бы скорее злобная гримаса, а не улыбка.

– Радушием и не пахнет, – тихо заметил Миф.

– Они работают далеко не с каждым, – столь же тихо ответил гном, первым переступая порог.

Внутри их ждало ничем не примечательное помещение, выдержанное в строгих нейтральных тонах и обставленное с подчеркнутым аскетизмом. Сероватые оштукатуренные стены, высокий потолок, три масляных светильника, а из мебели лишь стол и два стула, что сейчас пустовали. Но стоило им войти, как дверь в противоположной стене открылась, пропуская широкоплечего гнома с короткой русой бородой, чьи удивительно яркие серые глаза смотрели с безразличием.

– Вечер уже поздний, чужеземцы. Да и в ближайший год мы заняты – большой важный заказ, – без обиняков заявил гном и, коротко кивнув, развернулся обратно.

– Но вечер еще не закончился, – спокойно ответил Кроу и, чуть повысив голос, произнес странную фразу: – Эльфийским дубам не взобраться на склоны гномьих гор. Их корням и ветвям не опутать священного камня и не заглушить кузнечного горна. Дымное пламя пожрет ложь и цветы раккаконов!

Уже выходящего гнома эти слова будто молотом в затылок ударили. Шатнувшись, он врезался плечом в косяк, рывком развернулся и в два шага оказался перед Кроу. Два коренастых коротышки замерли друг перед другом в молчании, а разинувший от удивления рот Миф ме-е-е-едленно опускался на один из стульев, заодно пытаясь нащупать его блуждающей за спиной рукой.

– Эти слова… – проскрежетал русобородый гном. – Эти откровенно неумелые гномьи стихи…

– Стихи? – Миф изумленно выпучил глаза, но с внезапно снизошедшей на него мудростью решил эту тему далее не развивать, вместо этого спросив: – Кто такие раккаконы?

– Эльфы, – хором ответили ему гномы.

– Эти слова никто и никогда не слыхал кроме…

– Одного умершего чужеземца, с которым ты как-то распил целый бочонок гномьей браги, – кивнул Кроу.

– Умершего? Ох…

– Да, мастер Долроган… тот чужеземец мертв, – подтвердил Кроу и слабо улыбнулся. – Его глубокая могила надежно сохранит твои тайны.

– Как он погиб?

– Дракон, – тихо произнес игрок. – Его испепелил великий огненный дракон. И его друзей. Ты знал их…

– Всех?

– Никого из этих оказавшихся не столь уж и бессмертными чужеземцев ты больше не встретишь на просторах Вальдиры.

– Это великое горе…

– Согласен.

– А ты сам кто будешь? А он? – взгляд мастера Долрогана уперся в нащупавшего наконец стул Мифа.

– Мой друг Серый Мифрил. Мастер карт, стрелок из арбалета, страстный копатель и любознательный познаватель мира. У него чистое сердце и добрая натура, – улыбнулся гном. – Я же гном Кроу из Серого Пика. Начинающий кузнец, строитель, землевладелец.

– И хранитель старых тайн…

– Да, – кивнул гном и, чуть помедлив, добавил: – И, возможно, во мне есть частичка того чужеземца, что был сожжен зловонным дыханием дракона…

– За их гибель отомстили?

– Нет. Но отомстят.

Как показалось Мифу, при этих словах в глазах Кроу зажглись тусклые красные огоньки, но, скорей всего, это просто был отблеск настенных светильников.

– Горнило мести расплавит любой металл… обожжет и искорежит любую душу…

– Я знаю.

– Гном Кроу из Серого Пика, значит… – сделав наконец шаг назад, мастер Долроган неспешно прошелся вокруг продолжающего спокойно стоять Кроу. – Ты похож на него…

– Немного, – согласился игрок.

– Но внешность обманчива.

– Да.

– Однако никто другой не мог знать тех стихов, кои я с пьяной опрометчивой откровенностью зачитал, стоя на бочонке…

– На столе.

– И держа в правой руке медную…

– Серебряную кружку.

– А в левой ложку с пшенной кашей…

– Вилку с насаженным на нее куском жареного мяса.

– Что ж… Ты уверен, что тот чужеземец на самом деле погиб, гном Кроу?

– Он мертв и надежно хранит все тайны, – широко улыбнулся игрок.

– Меня волнуют не тайны… – Долроган огорченно опустил голову. – Я надеялся, что он лишь скрывается… Но подозревал худшее – когда он не явился на уговоренную встречу и не дал о себе знать следующие дни, я начал искать… но нашел лишь пугающую пустоту… их малый боевой отряд бесследно исчез… Удивительно! Еще тогда мы спросили себя – что… или кто мог заставить исчезнуть столь сильный отряд… Ответа мы так и не нашли.

– Я не могу сказать ни слова о Враге, – тихо-тихо произнес продолжающий стоять Кроу. – Я не вправе вмешивать вас в эту войну.

– Если ты говоришь правду, то я только что узнал о гибели моих друзей… хотя чем дольше я гляжу на тебя, тем сильнее ты кажешься мне старым знакомцем… что обрел иное лицо, другой голос и даже мрачность… но…

– Мы пришли сюда просить о помощи, добрый мастер Долроган… – Кроу склонил голову и прижал сжатые кулаки к груди. – Сейчас не время бередить старые тайны. Я бы не стал произносить те славные воинственные стихи, если бы не нужда привлечь твое внимание…

– И у тебя получилось.

– Позволишь стать вашим новым клиентом? Знаю, что новых заказчиков ты предпочитаешь не брать, но… я только что сообщил тебе, что нескольких из них ты больше не увидишь никогда.

Мастер Долроган молчал долго. Минуты три он неспешно прохаживался по пустой комнате, не сводя при этом взгляда со спокойной фигуры Кроу. И наконец, резко остановившись, он кивнул:

– Да!

Выдохнув с шумным облегчением, Кроу заулыбался и склонил голову еще ниже:

– Моя благодарность велика, мастер Долроган.

– Но!

– Но?

– Ты расскажешь мне все… – заявил русобородый гном, и его серые глаза грозно засверкали. – Ведь я тоже слышал о великом огненном драконе…

– Знаю.

– Никто не видел его самого… но я собственными глазами видел проплавленный в крепкой доброй скале огромный след, полный бурлящей лавы… В тот страшный день был разрушен небольшой древний храм, посвященный гномьему светлому божеству. Были убиты все жрецы…

– Знаю, – тихо повторил Кроу. – Что ж… ты вправе… но не сегодня.

– В обмен за хорошие честные сведения я готов…

– Я не прошу о скидках и заплачу полную цену, – отрезал гном. – Но не сразу… выкупать мы будем частями. Малыми частями.

– Насколько малыми? И насколько велик общий заказ?

– Очень малыми… и заказ очень велик. Даже я сам пока не могу и представить его полного объема. Для начала я бы взял два малых ящика… расплачусь сразу же и сполна.

Долроган не стал тратить на размышление много времени, кивнув почти сразу же:

– Что ж… два малых ящика. Полная цена. И обещание скорой откровенной беседы за малым бочонком крепкой браги. Да?

– Да, – подтвердил Кроу, и два гнома соединили ладони в крепком рукопожатии.

Ошарашенно хлопающий глазами Миф так и не понял, о каком товаре идет речь, но зато он впитал в себя то, как вели себя оба собеседника, как стояли, как шли на уступки и как выдвигали свои требования. Не сказать, что он понял прямо многое, но при этом уже знал, что ему есть что записать и что запомнить.

Когда друзья покинула крайне странную гончарную мастерскую – без единого горшка или даже комка сухой глины в углу – уже не выдерживающий Миф вцепился в рукав Кроу и зашипел:

– Что щас было-то?!

– Расскажу, – с улыбкой кивнул Кроу. – Но сначала дождемся нашу покупку, откроем ящики – и ты все поймешь. Так будет наглядней…

– Меня прямо разрывает! А доставка только через два часа!

– А нам нечем заняться эти два часа? Работы море… вперед, Миф. Обменяем остатки серебряного лома на звонкую монету вон в той ювелирной лавке, если она еще открыта. И рванем на рынок за продуктами.

* * *

К полуночи двойка уже запредельно усталых авантюристов едва заволокла под Дом На Холме два больших каменных ящика, что скорее походили на крепкие гробы. Гномы любили камень, и порой эта любовь выходила за все рамки разумного. И, честно говоря, внутрь оба ящика волоком втащил гном Кроу, тогда как обессиливший напарник лежал на последнем «гробу», через силу выставляя галочки в своем списке, отмечая завершенные дела и хриплыми возгласами подбадривая друга. И с каждой новой галочкой улыбка на грязном лице становилась все шире.

– День прожит не зря! – оповестил он, скатываясь с «гроба», когда Кроу допер связанные ящики до памятного им перекрестка Гвактала.

– Скорее уж сутки, – устало заметил гном, потягиваясь всем телом.

– Позвоночник подергивает от холода, – вздохнул Миф.

– Еще полчаса – и ты спать, – улыбнулся Кроу. – И я… Девчонки так уже спят, наверное.

– Аму мне отписалась, – кивнул мастер карт и в нетерпении постучал ладонью по крышке ближайшего ящика. – Ну-с? Или утром уже? Но хотелось бы прямо щас…

– Щас так щас, – усмехнулся гном и выдернул первую каменную шпильку, что крепила массивную крышку к ящику. – Помогай давай…

Совместными усилиями они повытаскивали все шпильки до одной, бережно убрав их в рюкзаки – игроков предупредили, что тара штучного изготовления и ее придется вернуть. И лучше вернуть без недостачи.

Так же вместе они стащили одну за другой крышки и, поставив их к стене, заглянули поочередно в каждый ящик. Содержимое было одинаковым. Каждый ящик был забит глиняными мелкими фигурками – в ладонь длиной. Обычные глиняные человечки. На плоских лицах едва намечены глаза и рты, с трудом можно различить ушные раковины. Если вглядеться еще пристальней, то можно заметить, что все эти человечки – этакие лилипуты-крепыши: бочкообразные тела, толстые руки и ноги-тумбы, шей нет вообще. Еще в каждом ящике прямо поверх игрушек лежало по два головных серебряных обруча – как и просил Кроу. В каждом обруче было по крупному синеватому кристаллу спереди. Забрав из ящика два обруча, гном убрал их в заплечный мешок и подцепил остальные два. Но их убирать не стал. Один опустил себе на голову, другой передал Мифу, и тот последовал примеру приятеля. Опять наклонившись к ящику, гном вытащил из него большой железный колышек. Пройдя вперед, он небрежным ударом ладони вбил колышек в землю между камнями брусчатки. Вторым ударом утопил его окончательно и прикрыл сверху камнем. Бакен установлен, и он незрим.

Потерев ладони, гном с шумом выдохнул, обозрел ящики еще раз и твердым голосом произнес:

– Именем Бармаглота Бурого заклинаю вас, о нетленные души в нетленной глине! Пробудитесь! Охраняйте!

Закончив призыв, он взглянул на Мифа, и тот поспешно произнес слово в слово:

– Именем Бармаглота Бурого заклинаю вас, о нетленные души в нетленной глине! Пробудитесь! Охраняйте!

Сперва синеватый кристалл зажегся в обруче Кроу, следом такой же свет появился и у Мифа. А еще через несколько мгновений из каменных ящиков донеслось, надо сказать, весьма зловещее постукивание и похрустывание. Вскоре над стенками ящиков образовалось некое шевеление и… первая глиняная фигурка с мягким стуком приземлилась на грязный камень мостовой. Повернувшись всем корпусом, крошечный голем взглянул на замерших игроков, чуть постоял так и… отвернувшись, двинулся по улице, в то время как за его спиной уже приземлялись другие големы.

– Первая часть боевого роя, – тихо обронил Кроу. – Следующий платеж надо сделать завтра, и он будет выборным. Помнишь?

– О да… – Миф расплылся в широченной довольной улыбке. – Сделаем и второй платеж! Надо же… как круто шагают… мелкие, но грозные… Кто такой тот гном?

– Пленитель подземных душ, – ответил Кроу. – Древняя гномья магия, что ныне строго запрещена Советом Магов всех Светлых Королевств.

– Крутотень какая жуткая… и чьи души?

– Души бурых няф, – улыбнулся гном. – Пока что нам подчиняются двести миниголемов, и в каждом из них пленена душа бурого няфы.

– Му-и-и-и-и-и-лло! – дикий пронзительный крик ушедшего вперед голема донесся из темноты над перекрестком и заставил друзей вздрогнуть от неожиданности. – Му-и-и-илло!

– Му-и-и-илло! Му-и-и-илло! Му-и-и-илло! – тут же хором отозвались десятки других, медленно разбредаясь во все стороны от ящиков.

Боевой каменный рой будет патрулировать и защищать определенную территорию вокруг вбитого в землю бакена. Честно говоря, Кроу и сам пока не знал всех деталей, а в рюкзаке у него имелась увесистая книжица с инструкциями и пояснениями. Но этим он займется позже.

– А ведь если их обидеть, они объединятся в нечто большое и злобное, – заметил Кроу, шагая следом за бредущим Мифом к штабу.

– Конец мертвякам! – не оборачиваясь заметил мастер карт и тут же протяжно зевнул. – Все… меня вырубает…

– Как и меня, – признался Кроу. – Всем спать!

* * *

Не сказать, чтобы гном прямо выспался. Но когда он, пробудившись по укоризненному сигналу звенящего лишь в его ушах будильника, выполз из-под мирно дрыхнущей подруги и поднялся на ноги, он все же широко улыбался, предвкушая новый день.

И его улыбка стала лишь шире, когда он в сопровождении сонно повизгивающих собак поднялся повыше на вершину родного холма и с этой высоты огляделся.

Несколько законченных построек будущего поселения коротеньким двойным рядом тянулись от холма, а между ними была настоящая улица – кое-где уже с серьезными областями брусчатки. Да и несколько уличных фонарей еще не потухли, приветствуя огоньками наступающий рассвет. Первых солнечных лучей как раз хватило, чтобы пробиться сквозь хмурые ночные облака и выборочно осветить части каменистой долины. И этим утром лучи упали не на почти мертвую землю, а на очищенные от камней, валунов и пней наделы, что выбрали себе семьи первых поселенцев. Пробегающий рядом с полями ручей будто обещал, что засухи не предвидится, а зачатки невысокой, но толстой каменной ограды обещали в скором времени окружить драгоценные поля и защитить их от грызунов и ветров. Там уже у ограды в трех местах высились высокие столбы со свисающими деревянными табличками – на них отмечены имена арендаторов гномьей земли. Указан и адрес – сторожевой пост Серый Пик.

За наделами угрюмая долина опять брала свое, зло щетинясь колючим кустарником, редкими кривоватыми молодыми деревцами, расколотыми валунами и полотнищами щебенистой земли. А еще дальше высится он – обжитый орлами высокий скалистый пик с озерцом у подножия. Но глядя на еще темную предрассветную долину, гном видел не мрачность, дикость и необжитость. Нет. Он видел свои будущие земли. Их будущие земли.

– Да, – прошептал Кроу, и на его лице засверкала широченная улыбка. – Да… так и будет…

Оглядевшись, игрок убедился, что все спят – исключая собак и коротко кивнувшего ему охранник – и широко зашагал вниз по склону. Оказавшись по ту сторону стены, он подкинул в руке верный молот – пора бы его уже подремонтировать – и перешел на бег, направляясь в долину…

Назад Кроу вернулся быстро, тяжело шагая под тяжестью нескольких тонких сучковатых бревен. Сбросив ношу у кухонного навеса, на ближайший стол он споро разгрузил собранные яйца, ветки и солидный пук дикого лука, туда же выложил свежее мясо, зная, что Кашемор будет рад припасам.

Не удовольствовавшись столь мелкой разминкой и не успев еще обдумать и распланировать весь будущий день – а что лучше для размышлений, чем рутинная приправа будничных дел? – Кроу развернулся и опять направил стопы в посветлевшую долину. На этот раз вылазка оказалась дольше – гному приглянулся вылезший из земли здоровенный камень, и он не удержался от соблазна прихватить дармовый стройматериал. Поднять каменюгу силушки не хватило и пришлось перекатывать, во время кратких передышек собирая всякую мелочь. Бросив камень у круговой стены, довольный очередной победой Кроу вернулся на кухню, разгрузил принесенное и занялся приготовлением завтрака.

Медная сковорода и кофейник с тихим стуком встали на решетку над разгоревшимся хворостом. С легким шипением по раскаляющемуся металлу заскользил в лебединой песне солидный кусок солнечного масла. В оставшуюся после расплавившегося танцора лужицу столь же скорбным водопадом упало содержимое свежайших куропаточьих яиц. Солонка и перечница скупо добавили к кулинарной симфонии вдохновляющий ритм маракасов, а громко простучавший крещендо нож измельчил несколько длинных побегов, чтобы тут же швырнуть их в пузырящуюся массу. Финальный звон крышки закончил исполнение композиции, а еще через минуту гном уже усаживался за стол, со стуком поставив перед собой сковороду и исходящий ароматом большой кофейник.

Сытный завтрак правильного гнома всегда прост. Пара десятков куропаточьих яиц на сливочном масле, в меру соли и перца, пригоршня измельченных побегов злого дикого лука, кусок еще пахучего вчерашнего каравая и кружка хорошего кофе. Ну и ватрушка – если повезет, и останется хоть одна после вечно голодных обозников… сегодня вот повезло…

Гном успел с аппетитом слопать завтрак и выпить пару кружек кофе, когда с легкой вспышкой на склоне холма появился сонный Миф. Не заметив гнома, Миф протяжно зевнул и уселся прямо где стоял, плюхнувшись в траву. Порывшись в поясной сумке, он выудил пачку листков и принялся проглядывать свои записи, сортируя их по понятному лишь ему одному принципу. Кроу, неспешно поднявшись, сходил за еще одной кружкой, налил в нее остатки кофе и, прихватив собственную, зашагал к начавшему что-то бормотать другу.

– Да это поэтический беспредел! – в голос рявкнул Мифрил и ойкнул, когда рядом с ним появилась коренастая фигура гнома. – Ух! Напугал!

– Чем? – мирно осведомился Кроу, старательно пряча улыбку и протягивая другу кружку. – Плохой рифмой возникновения?

– Внезапностью появления!

– Разобрался с планами на сегодня? – поинтересовался гном, отводя взгляд от чужих личных записей, что на самом деле походили на длиннющий стих с разноцветными строчками.

– О да! Но…

– Но?

– Но пока не пощупаю питомца – никаких дел! – решительно отрезал Миф и, подскочив, принялся прыгать из стороны в сторону на крутом склоне холма. – Подайте немедленно! Вот прямо срочно!

– Это к Лори или Аму, – гном развел руками и зашагал вниз. – Молодец, что разобрался с планом. Я тоже только закончил.

– А ты давно встал? – прекратив прыгать, Миф заторопился следом за гномом.

– Час назад, – честно ответил Кроу. – Ну? Что у тебя первым после встречи с питомцем?

– Копка!

– А потом?

– Битвы и копка!

– Вот и занимайся, – решительно кивнул гном. – Вместе с Лори. А я пока побуду тут и пригляжу за Аму – у нее первая половина дня уйдет на дела торговые и общение с людом проезжим. Мы стали мало уделять внимания слухам. Да и музыка не будет лишней для усталых обозников.

– Мудро! Аму как раз вчера жаловалась, что у нее мало практики.

– Знаю, – кивнул Кроу.

– А ты?

– А я вернусь к наковальне, – улыбнулся гном. – Пора перетащить кузницу за ограду и продолжить прокачку мастерства. К обеду закончу и спущусь вниз.

– И будем копать дальше и глубже!

– Будем, – кивнул Кроу. – Сегодня у нас с тобой цель простая и четкая, Миф – к вечеру мы должны иметь сто золотых монет.

– Ого! Хотя… не так уж и много… если повезет в Гвактале.

– Должно повезти. К вечеру нам снова в гости к одному почтенному гному…

– Я побежал! И учти – лопаты почти износились!

– Еще один повод заработать побольше, – улыбнулся Кроу и, подумав, добавил: – Или могу выковать тебе цельнометаллическую лопату…

Миф решительно помотал головой:

– Нет уж! В этом деле я за качество и прогресс! Все! Я убежал! Лори тоже скоро появится, и я прямо сгораю… Кстати! Они там что-то поменяли!

– Кто?

– Девушки!

– С чем?

– С кем! С питомцами! Мой в силе, а вот с остальными какой-то сюрприз…

– Сюрприз, – вздохнул Кроу и потопал следом за Мифом. – Следовало ожидать…

– А вдруг у них будет лучше чем у меня!

– Зависть толкает на зло, – нравоучительно заметил гном.

– А еще на покупку самоучителя по балету! Да… опрометчивый был шаг для меня и моей пр… ой! – стукнувшись головой о вылезший из земляной стены прохода камень, Миф чертыхнулся, с трудом выворотил помеху и спрятал в свой мешок, чем вызвал одобрительную усмешку у Кроу. – Они вроде как и тебе питомца присмотрели!

Усмешка у гнома тут же исчезла, сменившись страдальческим выражением:

– Я же сказал – я еще не решил окончательно насчет Криса!

– Я тут не при делах! – открестился Миф, одновременно показав за спиной скрещенные пальцы. – Я лично остаток ночи толком и не спал, мечтая о броненосце….

– Бронеролл, – поправил гном.

– Бронеро-о-олл, – с нежностью повторил парень и ускорил шаг. – Скорее! Скорее!

* * *

– Так было надо! – первым делом заявила Лори и подтвердила это столь долгим и сладким зевком, что заразила зевательным вирусом всю бравую компанию авантюристов.

Следующую минуту они усердно соревновались в этом мастерстве, стоя вокруг четырех ящиков, сколоченных из неотесанных досок с просверленными в них частыми отверстиями. Один из ящиков подергивался и что-то нюхал. Первым завершив зевательную разминку, Миф ласково погладил дергающийся ящик и с нетерпением воззрился за девушек.

– Было надо что? – поинтересовался гном и, сделав шаг назад, оперся плечом о косяк входной двери в штаб, тем самым продемонстрировав свою непримиримую позицию.

– С орлом в подземелья – глупо! – прорычала амазонка и со шлепком припечатала ладонью по дергающемуся ящику, заставив его испуганно замереть и потушить золотистые огоньки в одной из темных щелей внизу.

– По хребту не бей! – возмутился Миф, ложась на ушибленный ящик и прикрывая своим телом. – Больно же!

По пометкам на сем ящике он уже понял, что внутри находится именно его неугомонный питомец, и мигом проникся к грубой таре отеческой любовью.

– Ты ведь согласен? – Лори продолжала беспощадную атаку, буквально вжимая гнома в стену своим словесным напором. – Ты ведь согласен, что очень глупо идти в подземелья с орлом? Он в самом низу шкалы универсальности. К тому же весьма немалый шанс, что рано или поздно нам придется столкнуться в бою с очень и очень сильными противниками из чертовых приспешников коварной летающей ящерицы. И если бой состоится в замкнутом пространстве?

– А если на открытом? – парировал Кроу и попытался податься вперед от стены, но следующие слова подруги вбили его обратно:

– Наши петы должны уметь работать вместе и парами! Ты же знаешь это! Они должны дополнять друг друга!