Делия Росси
Помощница лорда Хаксли
– Хорошего дня, нера Грей, – козырнув, попрощался Гарри, и они с напарником вышли из дома.
– Дилли, они ведь не выкинут нас на улицу?
Дэйв обнял меня и, подняв лицо, уставился в глаза.
– Нет, Дэйви. Никто нас не выкинет. Я найду деньги и заплачу долг.
И откуда только взялся этот Траут-Портер?! А главное, где взять пятьсот гиров? Я старалась не поддаваться отчаянию, но оно поднималось со дна души и сжимало горло холодными костлявыми руками.
– Ох, Дилли, – вторя моим мыслям, тихо сказал брат. – Откуда они только взялись, эти долги?
– Ты же знаешь, папа брал кредит, чтобы снарядить «Жемчужину», – вздохнула в ответ и тут же постаралась отвлечь брата: – Дэйв, а смотри, что я тебе принесла!
– Пирог? – Глядя, как я разворачиваю платок, удивился Дэйв.
– Самый настоящий! С мясом.
– Это тебе лорд Хаксли дал?
– Да.
– Дилли, а может, ты попросишь у него денег? Ты же сама сказала, что он добрый.
Дэйв посмотрел на меня с такой надеждой, что я не удержалась и снова вздохнула.
– Попробую, Дэйви.
Я заставила себя улыбнуться.
– Вот увидишь, он тебе не откажет, – возбужденно сверкая глазами, частил брат. – Разве стал бы жадный человек давать еду? И ты же у него работаешь, значит, он должен тебе помочь. Помнишь, папа всегда говорил, что он отвечает за тех, кто от него зависит?
Еще бы я не помнила! Даже когда стало понятно, что «Жемчужина» не вернется, отец поступил по справедливости и выдал жалование рабочим. Хотя его компаньоны предпочли сбежать, но сохранить свои денежки.
– Дилли, я воду согрел. Ты будешь пить чай? – Спросил Дэйв.
Он успокоился и повеселел, решив, что лорд Хаксли даст нам ссуду. Хотела бы и я так легко в это поверить. Вот только вряд ли начальнику могут быть интересны наши проблемы. И вряд ли он согласится мне помочь.
Рональд Хаксли
Утро вползло в комнату хмурым рассветом. Таким же отвратительным, как и мое настроение. Приоткрытая створка уныло скрипела, хлопая по раме с обреченностью висельной петли, промозглая сырость просачивалась в комнату и оседала на стеклах мелкими каплями. Старый клен за окном уныло шумел листвой. Похоже, осень все-таки решила показать свое истинное лицо.
За дверью послышались шаги камердинера. Джон подошел к комнате и остановился. Мне даже почудилось, что я слышу неуверенный вздох, и настроение упало еще ниже. Вот чтоб мне было сдержаться и не срываться на старике? Ну принес он очередное письмо от неизвестного, так ведь не знал же, что в нем? Да и с самим «подарочком» в виде нового проклятия удалось разобраться. Жаль только, улики найти не получилось. Тот, кто стоял за этими преступлениями, не оставил ни одной зацепки. А против такого, как Прэскотт, без увесистых доказательств не пойдешь. Настоящий политик – цепкий, беспринципный, ловкий. От всего откажется. Еще и обвинит в ответ. В неуважении к власти.
– Джон! – Позвал негромко, стараясь, чтобы получилось не слишком хрипло, но голос, осипший от магических отваров Джеймса, казался чужим.
– Доброе утро, милорд.
Дверь медленно открылась, и в сером полумраке спальни появилась худая ссутуленная фигура. Джон был бледен и больше обычного походил на тень.
– Ваша сорочка, милорд, – остановившись рядом с кроватью, прошелестел камердинер.
На длинном лице застыла траурная мина.
– Я вчера немного погорячился, Джон.
Я посмотрел на старика, служившего еще отцу. Обиделся. Вон, губы дрожат. И в глаза не смотрит. И руки трясутся.
Джон помог надеть сорочку, застегнул последнюю пуговицу, подал мне сюртук и только тогда, не поднимая взгляда, ответил:
– Что вы, милорд. Я понимаю, милорд.
– Понимаешь?
– Проклятие, милорд. Нер Картер предупредил, чтобы слуги вели себя осмотрительно.
– И о чем еще предупредил Картер?
Мне даже интересно стало, как много понял Джеймс.
– Чтобы горничные не попадались вам на глаза.
Значит, много. Это плохо. Так ведь и те, кому не следует ничего знать, догадаются.
– Понятно. Что ж, ступай, Джон.
– Велите подать завтрак, милорд?
– Я спущусь в столовую.
– Милорд, я вчера не успел доложить.
– Да?
– Поздно вечером принесли еще одно письмо. Посыльный из дворца.
– И где оно?
– Нер Картер велел вас не беспокоить, сказал, утром сам передаст.
– Хорошо. Скажи Картеру, чтобы зашел.
Камердинер неслышно выскользнул за дверь, а я задумался. С чего бы дворецкому сортировать мою почту?
– Милорд?
А вот и он. И лицо такое бесстрастное, словно и не отпаивал меня вчера полынником.
– Письмо, Джеймс.
– Пожалуйста, милорд.
Эрх достал из-за спины украшенный знакомыми вензелями конверт и протянул его мне.
– Почему сразу не отдал? – Сломав печати и разрезая плотную бумагу, спросил дворецкого.
– Магия, милорд. Вчера вы не совсем ее контролировали.
Темные глаза смотрели мягко и понимающе. Совсем как тогда, в Батре. Какого уровня заклятие я там отхватил? Восьмого, кажется? И Джеймс точно так же выхаживал меня своими травами, возвращая к жизни.
В памяти мелькнуло смазанное видение: тростниковая крыша, круглые каменные стены, набитый соломой тюфяк и огромная жестяная кружка, над которой поднимался пар. Я провел в бетакле Джеймса без малого неделю, и все это время эрх не отходил от меня ни на шаг. А потом, словно так и надо, прикрывал мою спину, когда я разбирался с врагами.
– Что ж, ты все правильно сделал, дружище.
– Принести еще отвара, милорд?
– Пока не нужно. Что там нера Грей? Во сколько она вчера ушла?
– В восемь, милорд.
– Почему задержалась?
– Не могу знать, милорд.
– Проследи, чтобы сегодня она ушла раньше.
– Хорошо. Я могу идти, милорд?
– Подожди.
Я вчитывался в приглашение, с трудом сдерживая раздражение. Ну до чего ж не вовремя! «Королевский бал… прибыть десятого сентября… в сопровождении спутницы…»
– Плохие новости, милорд?
– Отвратительные, Джеймс.
Строчки расплывались перед глазами. Проклятие снова набирало силу. И даже то, что вчера весь день провел в Пьяном квартале и сменил пятерых девочек мамаши Ванды, не помогло. Ну и как прикажете идти на бал?
– Я могу что-то для вас сделать, милорд?
– Пожалуй. Когда появится нера Грей, приведи ее ко мне.
– Да, милорд.
– Хотя, нет, вначале накорми ее.
– Слушаюсь, милорд.
– А потом – ко мне. Все, иди.
Я подошел к окну и уставился на кусты красных георгин и копошащегося рядом с ними садовника. У старика Хэмфри была особая любовь к этим пышным цветам, и он готов был возиться с ними от рассвета до заката. Как говорится, одна, но пламенная страсть…
Так. А эта что здесь делает в такую рань?
Взгляд скользнул по тонкой фигурке. Скромный синий костюм, пышные каштановые волосы, старомодная шляпка, изящная, какая-то даже беззащитная шея, раскрасневшиеся щеки. Странно. Что-то в прошлый раз не заметил на них ямочек. А, ну понятно, девчонке не до улыбок было. А тут, ты гляди! Словно никаких забот и проблем не знает. Да и какие у нее могут быть проблемы?
В душе заворочалась тяжелая темная клякса. Захлестнула. Подошла к самому сердцу.
– Рокарио, – выдохнул одно из сильнейших заклятий, и почувствовал, что дышать стало легче.
Ничего. Самое сложное уже позади. Осталось всего несколько дней, и остатки чужеродной магии окончательно исчезнут. А пока нужно держаться и не реагировать на ту, что замкнула проклятие на себе.
Грей снова улыбнулась своим большим подвижным ртом, а у меня сбилось дыхание, когда я представил, что она может сделать этими удивительно пухлыми для ее худенького лица губами.
– Джеймс!
Я отвернулся от окна и стиснул кулаки. Держаться? Шасс побери эту Грей!
– Милорд?
Заглянувший в комнату дворецкий смотрел встревоженно.
– Отвар, Джеймс. Немедленно!
– Да, милорд.
Дверь тихо закрылась, потом еще раз открылась, и спустя всего пару минут я уже пил горькую гадость, приготовленную дворецким.
– Не волнуйтесь, милорд, все образуется, – приговаривал тот, и его глаза сочились сочувствием, как соты медом.
А мне все сильнее хотелось выругаться. Обычно моя магия быстро справлялась с посторонним воздействием. А тут – ничего. Как ломало изнутри, так и продолжает ломать. И к девчонке тянет просто неудержимо, никакие убеждения не действуют. И ведь понимаю все: и что мала еще, и что сломается, если отпущу себя и возьму то, в чем она побоится мне отказать. Вот только не помогает это ни шасса!
– Иди, Джеймс. Проследи, чтобы Грей позавтракала. И раньше девяти не приходите.
– Слушаюсь, милорд.
Эрх исчез, а я постоял еще пару минут, приходя в себя, а потом забрал письмо и пошел в кабинет. Работа всегда была тем единственным, что действительно помогало справиться с любой напастью.
Аделина Грей
Книги ждали моего прихода. Я ощутила это, едва перешагнула порог библиотеки. Тихие шепотки, разлитая в воздухе магия, нетерпеливые покашливания. Все это было таким привычным и родным, что на душе впервые за последние часы стало легче. И отчаяние отступило. Оно не ушло до конца, нет, но скрылось до времени, не выдержав света родственной мне магии.
– Доброе утро, уважаемые неры! – поздоровалась со своими подопечными, поставила на подоконник глазурованный горшок и отошла на шаг, любуясь пышными кучерявыми лепестками.
Садовник Хэмфри оказался так добр, что позволил мне взять из оранжереи королевскую герань. И теперь ее крупные цветки пламенели рядом с рабочим столом, невольно напоминая о нашем доме в Гринвилле.
– Нера Грей, а вы сегодня собираетесь заниматься нашим гардеробом? Или так и будете на цветочки пялиться?
Ну конечно! Ворчливый фолиант «пять-два-два» просто не мог промолчать.
– Не слушай его, Дилли, – послышался писклявый голосок книжки-малышки, как называли в прошлом веке сборники дамских стихов. – Королевская герань – лучшее средство от уныния. Ее аромат способен унять даже самую сильную печаль.
– Если бы она еще могла добавить жизнерадостности старым ворчунам, – язвительно добавил шестой том «Уэбстерской энциклопедии».
– Уверена, немного красоты никогда не помешает, – улыбнувшись, ответила всем сразу, и достала из сумки нарукавники. – А пока, давайте займемся делом.
Правда, мои слова так и остались словами, потому что в библиотеку вошел дворецкий Картер и позвал меня с собой.
– А куда мы идем? – Торопясь за быстро шагающим эрхом, уточнила я.
– Завтракать, – не поворачиваясь, ответил тот.
– Но я не голодна.
Я даже остановилась от удивления.
– И потом, мой рабочий день уже начался.
– Приказы милорда не обсуждаются, – непреклонно заявил Картер и свернул к лестнице.
– Приказы?
Внутри шевельнулось тревожное предчувствие. Вот так и знала, что будет какой-то подвох!
– После завтрака милорд ждет вас в своем кабинете, – подтвердил мои опасения дворецкий.
– Нер Картер, а вы не знаете, зачем?
Я прибавила шаг и поравнялась с эрхом, заглядывая ему в лицо.
– Милорд вам все объяснит, – не поддался Картер. – Прошу, нера Грей.
Он распахнул передо мной двери кухни и, обратившись к кухарке, коротко приказал:
– Накормить.
– Присаживайтесь, нера Грей, – приветливо сказала полненькая розовощекая женщина и расплылась в улыбке. – Вот, попробуйте ватрушки. И чай. Настоящий утренний «Лидлмарк», от него сразу сил для работы прибавится.
Кухарка журчала, окутывала словами, движениями мягких рук, добрым светом глаз, и не успела я опомниться, как уже сидела за столом и пила чай, заедая его тающими во рту ватрушками. Правда, насладиться едой не получалось. В голове ворочались тревожные мысли, и я раз за разом проговаривала про себя просьбу, с которой собиралась обратиться к лорду Хаксли. И обмирала от страха, представляя горящий взгляд и недоуменно приподнятую бровь.
– Да вы кушайте, нера Грей, не смущайтесь, – подвигая ко мне блюдо с румяной выпечкой, приговаривала кухарка. – Обед у нас в два, еще успеете проголодаться. Меня, кстати, Сарой зовут.
– Приятно познакомиться, Сара. Я не поблагодарила вас за вчерашний полдник, все было очень вкусно.
Я улыбнулась женщине, и та засветилась, как огонь в печи, засуетилась, поправляя накрахмаленный фартук и плотно повязанную косынку, смущенно покраснела, наливаясь спелой ягодой. Мне даже вспомнилось любимое выражение гринвилльцев – не женщина, а сладкая малина. В наших краях как раз таких, как Сара, считали красавицами – пышных, большегрудых, со сдобными плечами и румяными щеками.
«Ты, Дилли, девица, конечно, на личико пригожая, да только мужа тебе теперь не приманить, – вздыхала наша соседка, нера Доули. – Исхудала-то как! Где ж это видано, чтобы жена такой тощей была? На кости ни один нер не позарится».
Что ж, я и не спорила. Не до того мне было.
– Вот я вам горяченьких еще положу, – суетилась Сара, подкладывая на блюдо румяные глазастые ватрушки. – Да вы на меня не смотрите, ешьте спокойно. Нер Картер, а вы у девочки над душой не стойте. Успеет она еще к милорду. А то, может, и не стоит ей к нему ходить? – Сара как-то странно посмотрела на дворецкого и добавила: – Пока все не образуется?
Картер не ответил, а я отложила ватрушку и переспросила:
– Что не образуется?
– Да так, ничего, – замялась кухарка и вернулась к плите. – Ох, беда, заболталась я, а у меня тут бульон чуть не выкипел! – Снимая крышку с большой кастрюли, пробормотала Сара.
Похоже, добрая женщина решила уйти от ответа. А ведь мне страсть как хотелось его узнать и понять, что не так с лордом Хаксли? А то попаду под горячую руку, и не только денег не получу, но и работы лишусь! Ведь недаром опять во сне пустыню видела. Сколько себя помнила, она всегда снилась мне перед какими-то неприятностями. Словно предупреждение. Красный песок, бесконечные барханы и высокое синее небо, под которым я блуждала, пытаясь найти дорогу домой.
Пальцы дрогнули, и чашка громко звякнула о блюдце.
– Если вы закончили, нера Грей, я вас провожу, – негромко сказал Картер.
Он вообще предпочитал не повышать голос.
– Да, конечно.
Я поспешно встала из-за стола, поблагодарила кухарку и пошла за дворецким.
Лестница, коридор, бесчисленные белые с позолотой двери – путь до кабинета промелькнул слишком быстро. И вот я уже вхожу вслед за Картером в огромную комнату и упираюсь взглядом в знакомую спину.
– Вы хотели меня видеть, лорд Хаксли?
Голос едва не сорвался, когда я посмотрела на заваленный бумагами стол. Изнутри поднялась странная дрожь. Щеки опалило жаром, и мне вдруг стало невыносимо стыдно от накативших воспоминаний. Горячие руки на моих обнаженных плечах, чужое дыхание, тяжелый грохот бьющихся в унисон сердец… Катастрофа! Если я теперь все время буду вспоминать, что происходило между нами в тот первый вечер, то не смогу смотреть лорду Хаксли в глаза.
– Через три дня состоится королевский бал, – не поворачиваясь, недовольно сказал маг и замолчал, словно ждал от меня какого-то ответа.
– Вот как?
Я не знала, что еще сказать. И не понимала, для чего лорд Хаксли заговорил о бале. Уж меня-то это точно никаким боком не касалось.
– Вы идете со мной, – еще более недовольно произнес маг, и я растерянно моргнула.
– Простите?
– Вы. Идете. Со мной, – резко отчеканил лорд Хаксли и повернулся. – Что непонятного?
– Все.
Я смотрела на потемневшее лицо, на сурово сведенные брови, и невольно вспоминала слова Сары. Как она сказала? Пока все не образуется? Значит ли это, что с лордом Хаксли что-то не так?
– Я не привык повторять дважды, – раздраженно бросил маг и поднялся из-за стола. – Вы идете со мной.
– Простите, лорд Хаксли, но я не могу.
– Это еще почему?
Маг потянулся к стоящей на столе вазочке с засахаренным миндалем.
– Ну? – Поторопил он и закинул в рот сразу несколько орехов.
– Для бала необходим подходящий наряд.
– И в чем проблема?
– У меня его нет.
Лорд Хаксли прищурил глаза, медленно оглядел меня с ног до головы и нажал кнопку звонка.
– Милорд?
Картер появился так быстро, словно ждал за дверью.
– Договорись с Бертой, пусть подберет бальное платье для неры Грей.
– Да, милорд.
– Можешь идти, – кивнул маг и снова уставился мне в лицо.
И чем дольше он смотрел, тем сильнее мне хотелось развернуться и сбежать. По коже поползли мурашки, сердце вдруг своевольно затрепыхалось, забилось, понеслось вскачь, и я с трудом сдержала зачастившее дыхание. Щеки обдало жаром, а лорд Хаксли все не отводил взгляда, и в какой-то момент мне показалось, что я снова стою посреди кабинета без одежды. Пресветлые рукописи! И я собиралась просить у этого человека денег? Большую глупость трудно было и придумать!
Отчего лорд Хаксли так смотрит? И к чему это непонятное приглашение на бал? Хотя это и не приглашение даже, а приказ.
– Надеюсь, вы не вообразили себе ничего лишнего, нера Грей?
Тон мага был не просто холодным – ледяным! И меня словно водой окатило.
– Чего именно, лорд Хаксли?
– Мне всего лишь нужна спутница на вечер.
Лорд Хаксли нахмурился и снова потянулся к вазочке с миндалем.
– Я поняла. Только не возьму в толк, почему вы решили выбрать меня.
Нет, действительно. Я была уверена, что лорду достаточно пальцем поманить, и тут же сбегутся первые леди столицы, жаждущие его внимания. Так зачем ему сдалась обычная хранительница? Неродовитая, небогатая, совершенно обычная.
– Потому что любая другая тут же станет строить глупые планы и досаждать нелепыми чувствами, – скривившись, объяснил маг и добавил: – А мне это ни к чему.
Ах вот оно что! Значит, самый завидный жених Уэбстера пытается избежать ненужных осложнений? Что ж, тогда понятно.
Я вздохнула и отвела взгляд от мужественного лица.
Внутри тонко заныла какая-то незнакомая струна. И почему-то снова вспомнился тот странный пожар, в котором мы с магом горели совсем недавно, и на душе стало грустно, хоть плачь.
– Что-то не так, нера Грей?
Вопрос лорда Хаксли вынудил меня вернуться к темным глазам. И к застывшим в них льдинкам. Вот только ответить я не успела.
Маг неожиданно оказался рядом, ухватил за подбородок, склонился ко мне, а его губы замерли всего в нескольких дюймах от моих. Я чувствовала горячее дыхание стоящего вплотную мужчины. Ощущала твердую, почти каменную грудь, к которой оказалась прижата сильными руками. И не могла пошевелиться, захваченная тем странным огнем, что снова бушевал между нашими телами.
Не знаю, сколько времени прошло. Но в какой-то момент лорд Хаксли хрипло застонал и впился в мой рот поцелуем. И меня едва не снесло ураганом, что захлестнул с головой, лишил разума и воли, подарил блаженство, а потом внезапно вышвырнул в холод и одиночество.
– Идите, нера Грей, – ледяным дождем окатил голос мага. – Работайте.
И я пошла. Оглушенная произошедшим даже больше, чем в тот, первый, раз. А ведь могла бы уже и привыкнуть…
Я не помнила, как вышла из кабинета, как прошла мимо Картера и добралась до библиотеки. И только оказавшись среди книг, огляделась по сторонам и опустилась в кресло. Ноги меня не держали. А в голове застряла мысль о том, что, кажется, я совершила самую большую глупость в своей жизни, когда пришла устраиваться на работу к лорду Хаксли.
Рональд Хаксли
Миндаль хрустнул на зубах, рассыпался приторной сладостью, но перебить горечь отвара так и не смог. Я закинул в рот очередной засахаренный орех и уставился на лежащие передо мной бумаги. Что-то не сходилось. Ниточки рассыпались, и мне никак не удавалось свести их воедино. Какая связь между недавними покушениями? Кто за ними стоит? Канцлер? Совет? Королева? Или у меня появился новый враг?
Донесения охраны, экспертное заключение магов из шестого отдела, доклады соглядатаев – целая кипа документов, но по-прежнему ни одной реальной зацепки.
– К вам лорд Уэсли, милорд, – раздался голос Джеймса, и я неохотно отодвинул бумаги.
Дворецкий почтительно склонил голову, но невозможно было не заметить быстрый встревоженный взгляд, скользнувший по моему лицу.
– Проси, – кивнул в ответ и откинулся в кресле.
Джеймс вышел, а спустя пару минут в кабинете появился Бриан. Светлые волосы стянуты в гладкий хвост, в серых глазах танцуют золотые блики, на идеальном лице застыло хорошо знакомое выражение. Великолепный Бриан Уэсли во всей красе.
– Рон, ты стал настоящим затворником.
Голос друга звучал насмешливо, но во взгляде светилась обычная настороженность. Да и в углах губ затаился вопрос.
– Ну и что сподвигло тебя нарушить мое уединение? – Ответил в тон и кивнул Уэсли на кресло.
– Поговаривают, что ты со скандалом выставил Вайолет Прэскотт из своего дома. Врут?
Бриан уселся напротив и потянулся к ящику с сигарами.
– Отчего же? Выставил. Хотя, насчет скандала не стал бы утверждать определенно. Скорее, развеял слишком радужные надежды прекрасной леди.
– Брачные? – Ехидно улыбнулся Бриан, а когда я кивнул, уже серьезнее спросил: – Мне стоит за тебя беспокоиться?
Обрезанный кончик вспыхнул красным, и я ощутил в горле ароматную горечь. Уэсли затянулся, отставил руку с сигарой и посмотрел на меня поверх вьющегося дымка.
– Не думаю.
– Не хочешь говорить?
Бриан уставился знакомым взглядом, а я усмехнулся и тоже потянулся к ящику с аранейскими «Вилмар». И пусть сейчас был не самый подходящий момент, но отказываться от того, чтобы выкурить сигару в хорошей компании, не хотелось. И так в последнее время не жизнь, а шасс знает что.
– Пока нечего, – наблюдая за извивающейся струйкой дыма, ответил как можно беззаботнее, но Бриан, как та натасканная ищейка, уже почувствовал неладное и напрягся.
– Очередное покушение?
– Не совсем.
Я и сам не понимал, почему не хочу говорить о проклятии. Тем более, Бриану, которого знал без малого двадцать лет, со времен учебы в академии и неудачной эрдейской экспедиции. Мы тогда чуть не погибли в подземельях Эрдаса, отрезанные обвалом. Чудом выжили. А после судьба еще не раз проверяла нас на прочность, в итоге накрепко спаяв боевой дружбой. Но сейчас все внутри противилось тому, чтобы рассказать Уэсли о «подарке» Прэскотта.
– Ладно, – не стал настаивать Бриан. – Если нужна будет помощь…
Он не договорил и повернулся к открывшейся без стука двери.
– О, у тебя гости? – Удивленно протянул друг.
А я смотрел на застывшую на пороге Грей, и чувствовал, как в груди закипает раздражение. И если бы только оно! Один вид растерянной, что-то шепчущей себе под нос девчонки тут же заставил ожить ту часть тела, которая все последние дни и так не давала мне покоя. И захотелось отпустить самоконтроль, схватить Грей в охапку и… Шасс! Глупая идея. Это только все усложнит.
