полная версия

дедушка Логантий
Женщина в темноте

Полная версия

Сын бога Ра

Монс встала почти сразу после восхода солнца. Но Кости рядом уже не оказалось.

"Странно", – подумала Монс, оделась и спустилась вниз. В доме было свежо, сквозняк касался подола ее платья. Монс выглянула на улицу и улыбнулась. Костя сидел на солнце, пил кофе и читал новости.

– Кофе горячий, – произнес Костя, – что ты улыбаешься?

– Не скажу, – ответила Монс и села рядом.

– Помнишь, как мы с тобой признавались друг другу в любви?

– Конечно, – улыбнулся Костя, – ты еще говорила…

– "Очень нравишься", – перебила Монс, цитируя его самого.

– Да, признаю свою ошибку. Но если бы я так не сказал, ты бы не выдала, как это… "Я тебя люблю, схожу по тебе с ума, хочу тебя"… А еще "от меня уже прикуривать можно". Наповал.

– Наповал?! – недоверчиво взглянула на Костю Монс.

– Еще бы! Совсем не каждый день приходится такое слышать.

– Да, – протянула Монс сладко-сладко, но договорить не успела.

– Да, – протянул Костя, обхватил ее, притянул к себе и не дал закончить начатую фразу.

Маленькая мечта

Маргарита впорхнула в дом Монс. Она бросила сумку в одно кресло, сама упала в другое и только тут спохватилась:

– А где Монс?

Костя посмотрел на Марго. Марго заподозрила неладное, ведь обычно послеобеденное время Монс проводила с Костей. Потом Костя уходил до вечера на работу.

– Костя…

– Она купила фотоаппарат, – кивнул в неопределенном направлении Костя и продолжил читать.

– Что, статья интересная? – потрепала Костю по голове и вышла в сад. Нигде не обнаружив Монс, Рита вернулась:

– Купила фотоаппарат, говоришь… – Марго стояла посреди гостиной, уперев руки в бока. Она потопала ножкой, махнула рукой и села в кресло. Задумалась.

– Она давно мечтала о фотоаппарате, – произнесла Марго, – даже смешно.

– Почему смешно? – спросил Костя, чтобы поддержать беседу.

– Такая маленькая мечта, – пожала плечами Марго, – и так долго пришлось ждать ее воплощения в жизнь.

Скоро вернулась Монс.

– Поздравляю! – сказала Марго.

– Спасибо! – искренне поблагодарила Монс. Она сняла с головы широкополую шляпу и легким движением запустила ее через всю комнату. Камеру Монс положила на столик, а сама пошла на кухню – взять чего-нибудь холодненького.

– Можно? – спросила Марго, а сама уже потянулась за фотоаппаратом.

– Можно, – разрешила Монс, хотя знала, что Марго разрешение спросила так, для галочки. И сама она ответила тоже так, для отчета. И от этого она улыбнулась сама себе.

А Марго тем временем листала отснятые кадры. Сначала мелькали незнакомые лица, потом Костя, дом, а потом только море, песок и птицы, какие-то веселые люди и снова море, пляж и тень Монс.

– Да, Монс, – Марго вернула технику на свое место, – так невольно задумаешься, и зачем некоторым фотокамеры, если они не умеют ими пользоваться.

– Ты это к чему? – протянула стакан лимонада Рите Монс.

– Да так, ни к чему. Здорово у тебя получается.

–Почти как у тебя, – улыбнулась Монс. Она взяла камеру, – Улыбочку!

Сработал затвор.

Полет

– Ты уверен? – спросила Монс, когда уже катила чемодан в здании аэропорта.

– Вопрос в том, уверена ли ты, – ответил Вадим, усмехнувшись нелепости вопроса. Он не оглянулся и не остановился, а решительно шагал вперед. Решительность уверенных в себе людей передается окружающим. И Монс последовала за ним.

– Ты же понимаешь. что вопрос был неуместен, – сказал Вадим, когда они уже были в самолете.

Монс улыбнулась в ответ и села на свое место. И они полетели на другой край земли.

Вечером, сидя в уютном кресле отеля, Монс задумчиво произнесла:

– Если бы я могла согреться, то, наконец, уснула бы.

Вадим посмотрел на нее, отвел взгляд, затем снова быстро взглянул, словно хотел что-то сказать, но молча встал и вышел из номера.

Монс поднялась из кресла, закурила и подошла к окну. "Сотый этаж", – побарабанила пальцами по стеклу, опустошая голову от мыслей. Она затушила сигарету, поежилась и закуталась в свою тонкую вязаную кофточку. Погасила свет. Теперь комната освещалась лишь светом городских огней. Не раздеваясь и не запирая дверь номера, Монс легла на кровать. Она закрыла глаза, чтобы дать им отдых.

Дверь едва слышно открылась, закрылась, щелкнул замок. Вадим лег рядом, мгновение помедлил, а потом обнял Монс за плечи. Монс обхватила его руку и уже проваливалась в сон.

– Ты понимаешь, если сегодня ночью ничего не произойдет, то точно случится что-то потом, – сквозь сон пробормотала она.

– А если произойдет? – Вадим еще крепче прижал ее к себе.

– А если произойдет, то превратится в перевернутую страницу, – вздохнула Монс.

– В воспоминание и только?

– Да, – Монс замолкла и добавила, – просто в приятное воспоминание.

– Приятное? – переспросил Вадим.

Монс молчала.

– Тогда, возможно, лучше пусть сегодня ничего не случится?

Монс улыбнулась. Вадим почувствовал, что она улыбнулась. А еще еле заметную дрожь.

–В чем дело? Ты ведь согрелась?

Монс повернулась к Вадиму, посмотрела на него. Света, бьющего с улиц и соседних высоток, было достаточно, чтобы хорошо видеть глаза мужчины. Она едва не касается губами его лица, его губ. Вот-вот и Монс решится.

Но вдруг Монс улыбнулась, отстранилась. встала с постели и вышла из комнаты. Она кутается в свою кофточку, ее знобит, ее ждет еще одна бессонная ночь. Монс идет по коридору отеля к лифту.

Костя слышал мысли Монс. Он сидел на берегу, смотрел на море. Рядом с ним сидел щенок, и Костя гладил его по мягкой спинке. Подошел кот Монс и пристроился возле них. Кот взглянул на Костю и принялся умываться. За несколько дней кот и щенок подружились. Монс еще не знает, что ее ждет дома.

– Думаешь, она скоро приедет? – спросил Костя кота. Кот вновь посмотрел на Костю и ничего не ответил. Он продолжил замывать гостей.

Монс прилетает домой

Как приятно ложиться в согретую постель. Весь день висевшие на улице перины до поздней ночи хранили в себе тепло солнечного дня. Укладываясь спать, Монс чувствовала горячее дыхание ветра, что стремительно проносился над землей, и раскаленную землю, и слепящий свет. Как чертовски приятно было ложиться в постель, которая самым чудесным образом сохранила это волшебное, баюкающее тепло.

Монс счастливо взглянула на Костю и только сладостно промурлыкала что-то. Она прилетела вечером. Контракт на издание книги с восхитительными иллюстрациями был подписан и поездка подошла к концу. Сойдя с трапа самолета и очутившись в здании аэропорта, Монс упала в объятия Кости.

Потом Монс увидела щенка, который радостно махал хвостом.

– Да, знакомьтесь.

– Немец, – сказала Монс, – мне тоже нравятся немцы.

– Немцы вообще или овчарки в частности? – улыбнулся Костя.

Костя прижал Монс к себе.

– Я люблю тебя.

– Крепко-крепко, – Монс прижалась всем своим телом к Косте. И вечером, ложась в нагретую солнцем постель…

Июль

– Жить семейной жизнью это же скучно, – высказался Виктор, вертя в руках сигарету, – коротать вечера дома, тотальная слежка, контроль. Тоска!

– Да просто всему свое время, – подумав сказал Костя, – у каждого должны быть свои интересы, помимо общих, чтобы не скучать и не раздражаться по мелочам.

Монс улыбнулась, словно что-то вспомнила, и сказала:

– Костя, я тебе очень благодарна.

Чайные чашки с перламутровым узором блестели в свете электрических лампочек. Ночь была и оставалась глубока. За окнами темнота. И жизнь не казалась ни скучной, ни тоскливой. Жизнь была, оставалась и обещала быть.