дедушка Логантий
Истории из параллельной вселенной
С тех пор карлика Карла стали мучить кошмары, и он ворочался в своей мягкой постельке до самого утра. Он, бедняга, исхудал и осунулся.
Тогда Карлу в голову пришла новая идея – не иначе, всему виной злополучная девушка. Надо ее достать из ямы, думает Карл, а отомстить потом, попозже. И карлик приказал своим пажам вынуть девушку из ямы и привести обратно. Пажи покорно отправились выполнять распоряжение, однако вернулись ни с чем. Объяснений Карл ждать не стал, он выпорол непослушных пажей и побежал на поле сам. Карлик увидел, что яма стала невероятно глубока – так, что ни одна лестница не доставала до дна, и ни одна веревка не была достаточно длинной. Карлик затопал ножками и закряхтел от растерянности и наваливающегося отчаяния. Он принялся связывать все имеющиеся веревки в одну, но яма, казалось, на глазах становилась бесконечной. И Карл отчаялся.
Карлик Карл упал на коленки и разрыдался.
– Вылезай! – канючит он.
– Вытащи меня отсюда! – доносится издалека знакомый голос.
– Ты сама себя туда посадила.
– Здесь темно и страшно. В этой яме посреди вольного поля.
– Вылезай.
– Помоги мне.
– Ты сама вольна сидеть в глубокой темной яме или бегать по вольному полю. Ты сама заперла себя здесь.
– Карл!
Карл сидит на краю глубокой темной ямы и плачет. Ему кажется, он и сам сидит в ней, как ни высоко стоит его трон.
– Карл!
– Что тебе еще?!
– Прыгай сюда, быть может, тогда земля провалится, и мы полетим на обратную сторону мира.
– Мой дом здесь, – заявляет в негодовании Карл и важно стукает кулачком по краю ямы.
– Ты же несчастен, – произносит девушка, и земля задрожала под карликом. Карлик в ужасе уставился в темноту.
– Вылезай!!! – завизжал он. – Ты! Несносная девчонка! Хватит терзать меня! Вылезай или исчезни навек!
И Карл убежал и спрятался под трон. Мало того, еще и под корону. Но жить и спать, как раньше, сладко он уже не мог. Дни и ночи превратились в кромешный ад для Карла – его преследовала девушка, сидящая в яме. Он хотел помучить девушку, а в итоге девушка мучила его.
А девушка сидела в яме, и яма была уже так глубока, что девушка слышала море на той стороне земли, а ночами ей пела вьюга, и девушка представляла себе, как хлопья снега мягким полушубком укрывают ее мир. Только Карл пропал, а яма больше не разрасталась.
Карл долго терзался. Наконец, он так измучился, что решился последовать совету девушки. В крайнем случае, если не случится, как говорит она, я придушу ее собственными руками и умру счастливым. Умирать Карл, конечно, не собирался – он планировал бесконечное существование, а думал он так – так, для красного словца, как говорится.
Тайком темной ночью Карл выскользнул из своей опочивальни и отправился в чистое поле. Он подкрался в яме и окликнул девушку. Девушка ответила ему, и карлик приготовился прыгать.
Тем временем старуха тоже не смыкала глаз. Ей отчего-то не спалось в эту темную ночь: возможно, от переживаний за состояние здоровья ее сына, а может, по каким иным причинам. Старуха внезапно услышала скрип двери и поднялась из постели. Увидев фигуру карлика, стремительно удаляющуюся, старуха всполошилась. Если Карл покинет ее, где же ей, старухе, сидеть и в какую сторону фыркать и брызгать слюной, ведь никто без него слушать-то ее не станет. Кому она нужна? Может, Вам? Сомневаюсь.
И старуха зажгла всюду свет и принялась, причитая, бегать туда-сюда. Но, как и предполагалось, никто не откликнулся на ее воинственные призывы. И старуха, схватив факел, одна помчалась за убегающим Карлом.
Когда старуха прибыла на место, Карл уже прыгал, и старуха с воплями бросилась за ним. Карлик полетел вниз, старуха летела следом. Едва Карл коснулся дна глубокой темной ямы, земля разверзлась под ним и девушкой, и девушка провалилась в свой удивительный мир. Карл упал было следом, но тут чья-то цепкая крючковатая ручонка схватила его за штанину и потащила наверх. Как вы догадались, это была старуха. Она из последних сил одной рукой ухватилась за торчавший из земли корень какого-то растения, а другой не отпускала карлика Карла. Карлик отчаянно барахтался, силясь высвободиться из крепких рук своей матери, только так и не смог и безвольно повис вниз головой, как какая-то тряпка – бесформенная, безжизненная, пустая.
Земля же затянулась, как привыкла всегда затягивать свои раны, карлик с матерью очутился на поверхности своего мира, а девушка уже пила горячий чай у себя дома. Наверное, если бы Карл попал в ее мир, он бы изменился, превратился бы в прекрасного принца или просто в открытого и доброго человека, что не мало. Или девушка могла бы изменить его мир к лучшему, если бы карлик позволил ей.
Сказка на ночь
Белая пушистая кошка спала, свернувшись калачиком, на кресле у окна. Так, словно очень ждала кого-то и, пока ждала, уснула.
Была осень, и за окном дул сильный холодный ветер. И в уютном кресле было так сладко спать.
Внезапно скрипнула стальная калитка, от резкого звука белая пушистая кошка проснулась и тут же обратилась в молодую женщину. Она поправила свои мягкие каштановые волосы и белую ангоровую кофточку. Быть может, она слегка разволновалась, тем не менее, поспешила скрыть своё волнение, так как на крыльце уже послышались шаги.
Вошел молодой мужчина, он поставил сумку и, не снимая ботинок, прошел к своей жене. Он обнял её, заглянул в лицо, как будто не уставал любоваться ею. Он провел ладонью по её волосам и вновь обнял.
– Я так люблю эту твою ангоровую кофточку! – произнес он, взволнованный встречей после долгой разлуки. Он обожал в своей жене всё. А она подняла на него свой спокойный взгляд, улыбнулась, коснувшись рукою щеки мужа, и поцеловала его.
– Ты ведь с дороги проголодался, – произнесла молодая женщина и направилась на кухню приготовить ужин. А мужчина взял свою сумку и прошел в комнату. Он принял душ, переоделся в легкие брюки и рубашку. Мужчина с наслаждением вдохнул запах дома.
Тем временем за окнами стремительно сгущались сумерки. Супруги сели ужинать, и разговор закипел сам собой. Разговор плавно перетек в гостиную к затопленному камину, к чаю и сладостям. Он мог бы продлиться всю ночь…
Только вдруг… супруги враз замолчали – за домом заржал конь, забил копытом, зафыркал. Глаза мужа и жены встретились, потом оба посмотрели на большие часы с боем в углу комнаты: секундная стрелка замерла, потом сделала ещё один скрупулезный шаг, и часы забили, вторя стуку копыт. Ровно двенадцать раз.
Не сговариваясь, не сказав ни слова, молодой мужчина и молодая женщина поднялись. А спустя несколько минут они уже стояли на улице под ударами холодного ветра. И мужчина, поцеловав жену, вскочил на вороного пегаса. Тот в нетерпении всё бил и бил копытом, а почувствовав всадника, расправил крылья и громко хлопнул ими. Мужчина с тоской посмотрел на жену, натянул поводья.
– Можешь отпустить поводья, – спокойно произнесла молодая женщина, – Когда решение принято, от нас уже ничего не зависит.
И пегас взмахнул крыльями, и они, невольный хозяин и строгий слуга, взмыли в ночное осеннее небо.
Молодая женщина проводила их грустным взглядом, поёжившись, закуталась в свою ангорку, обратилась в белую пушистую кошку и с гордым, самодовольным безразличием ко всему и вся направилась в дом на своё любимое кресло. Спать…
Белая пушистая кошка спала. Крепко-крепко спала. Ей снилась шахматная доска.
На шахматной доске стояли фигуры. Много-много фигур. Так глянешь и сразу не разберешь, что это за фигуры и как они стоят. И лишь приглядевшись внимательней, замечаешь, что что-то не так. Не так – и всё!
И не то, чтобы белая кошка разбиралась в шахматных партиях и мудреных комбинациях. Однако не надо быть великим гроссмейстером: фигуры-то делятся на черные и белые. Здесь же…
Черного коня на этой причудливой шахматной доске оседлал белый король. И для этой реальности, не оставалось сомнений, всё было в порядке вещей. Мало того, что король и конь, вообще, самостоятельные фигуры.
Фигуры двигались сами. Вот черный ферзь атаковал черную же ладью. А белый ферзь (белый, белый ферзь!) по указанию черной пешки (!) занял позицию где-то за белой турой.
И вдруг прямо на шахматной доске возникла чашка с кофе – все пространство наполнилось чудесным ароматом. Партия прервалась. Мгно-вен-но. И сон вместе с ней.
Белая пушистая кошка встрепенулась, огляделась по сторонам. Вокруг царили сумерки, в камине дотлевали дрова. Две мыши сидели едва ли не у самых головешек, закинув нога на ногу, пили чай из фарфоровых чашек и нескромно громко хохотали. Однако ж, не их живая беседа разбудила кошку. Она прищурила зеленые глаза на красные головешки, потянулась, поменяла положение своего грациозного тела и крепко уснула вновь.
Кошке снился удивительный сон. Всё в новом сне было знакомо.
Новый год. За окнами знакомой квартиры взрываются фейерверки. Она – девушка. Некто берет её за руку и уводит на кухню. Этот некто рассказывает историю, а кошка наблюдает её содержание, словно смотрит фильм, словно его, рассказчика, глазами.
Вот герой едет на авто, видит толпы веселых людей, которые торопятся к новогоднему столу. И вдруг всё исчезает. Вспышка и… мрак.
Герой приходит в себя, оглядывается. Он выходит из машины и тут же проваливается в снег. Приглядевшись, герой обнаруживает себя в лесу. Только что ехал по шумному городу и оказался вдруг черт знает где!
Внимание его приковывает странное явление: полоса серебристого света тянется прямо в лесную чащу. И герой пошел по этой своеобразной дороге.
Долго брел он меж заснеженных деревьев и, наконец, оказался на поляне. В центре горел костер, над костром висел котел, а над котлом склонился некто и что-то мешал.
Внезапно этот некто обернулся и оказался стариком. Он жестом пригласил героя к огню, и тот не без радости принял приглашение погреться. Тут же лежал обломанный, видимо, грозой, ствол дерева – на него-то и уселся герой.
Старик тем временем снова склонился над котлом, взял в руки палку и принялся мешать своё варево. В воздух тут же поднялась какая-то пыль. Пыль вспыхивала, кружилась, поднималась выше, меняя свои цвета, и, застывая причудливыми узорами, уносилась в зимнюю ночь.
Старик кашлянул, поставил палку рядом с собой и обратился к герою:
– Спешишь?
Герой, очарованный небывалым зрелищем, кивнул.
– А с подарком-то…
Герой снова кивнул, он смутился.
– Что ж, держи! – и старик бросил в руки герою какой-то предмет. – Не открывай. Подари той, к кому спешил.
Предмет, возникший, казалось, из воздуха, представлял собою маленький мешочек, перевязанный золотой тесьмой.
– В этом мешочке звездное небо, всё остальное у вас двоих итак есть.
И снова тьма.
Вот кошка на кухне, она – девушка, и ей протягивает герой маленький предмет, который оказывается мешочком, перевязанным золотой тесьмой. Он говорит, что это подарок совершенно сказочный, что открывать его нельзя, но кошка, будучи девушкой, не дает герою договорить – обвивает его шею руками и целует. А пальчики её невольно потянули тесьму.
Молодая женщина с мягкими каштановыми волосами стремительно носилась по дому, молниеносно собирала вещи: хлопали дверцы шкафчиков, тумбочек, шифоньера, вздымались шторы от движения воздуха. Наполнялся старый чемодан.
«Только самое необходимое», – пульсирует мысль в голове женщины.
В утренней темноте за окнами стучит дождь. Даже не стучит – шелестит – ведь это осенний дождь. И он подгоняет сборы в дорогу. «Бежать, бежать хоть до края Земли».
После странного сна, что привиделся ей минувшей ночью, молодая женщина приняла твердое решение найти, догнать своего мужа. Во что бы то ни стало. «Хватит мириться с судьбой. Надо бороться за своё счастье, за свою любовь».
– Да где же она? – вдруг вслух произнесла женщина, пронзив звенящую тишину.
Она пересмотрела все ящики, благополучно потеряла терпение, повыкидывала все из них, переворошила до дна до задней стенки. «Неужто я её так глубоко запрятала»? – размышляла она, сдвинув брови и на миг остановившись.
– Да вот же ты, – с улыбкой вздохнула женщина, протягивая руки к искомому предмету. Предмету своих желаний, предмету своих надежд. Пришло время достать его из закромов дома.
«Запылилась». Молодая женщина вращала в руках шар. Он был, сразу видно, в твердом, жестком панцире. И не то, что запылился – покрылся тенетами – не разглядишь.
Но пришло время совершить этот отчаянный побег. Пора.
Молодая женщина с мягкими каштановыми волосами взяла молоток и ударила по крепкому панцирю.
– А ты не боишься? – подала голос белая мышь – одна из тех, что пили поздний чай из фарфоровых чашек.
– Боюсь, – призналась женщина, глубоко вздохнув, – Мне очень страшно, но…
Они обменялись взглядом – и без слов было все понятно.
Женщина размахнулась и ударила вновь. Панцирь пронзительно зазвенел, но не поддался. После нескольких ударов послышалось что-то, напоминающее треск скорлупы. Однако, видимых повреждений не наблюдалось.
«Возьму, пожалуй, с собой. По дороге разобью». И крепкий серый шар перекочевал в чемодан.
Женщина с мягкими каштановыми волосами надела плащ, взяла свою поклажу и, погасив в доме свет, вышла в осеннюю сырь. Начинало светать.
Она вывела из загона сонного пегаса. И, оседлав белого крылатого коня, плавно оторвалась от земли.
И они понеслись, помчались навстречу восходящему солнцу. Женщина не боялась выбрать не то направление (ведь вполне возможно, что муж её полетел на запад, а то и вовсе – на юг), просто потому, что Земля круглая и, улетев на восток, очень легко прилететь на запад.
Стремительно светлело прояснившееся небо. Это осеннее очаровательное небо. Женщина одной рукой прижимала к себе чемодан, а другой держала удила. И прошла уже, кажется, целая вечность. Вот уж первые лучи пронзили небесный свод. Как вдруг в чемодане словно бы что-то хрустнуло.
Сперва женщина с мягкими каштановыми волосами подумала, что ей показалось. Но звук повторился. Да так, что даже белый пегас повел ушами и фыркнул. Значит пришло время остановиться.
Пегас стал снижаться, как только увидел среди лесной чащи водоем. Можно утолить жажду и перевести дух. Молодая женщина крепче сжала чемодан и нагнулась к разгоряченной шее крылатого коня.
Водоем казался черным: его тесной гурьбой окружали деревья, и солнечный свет ещё не заглядывал сюда. Опавшая листва шуршала под ногами.
Пегас сразу припал к воде и долго пил, утоляя жажду. Молодая женщина с мягкими каштановыми волосами тем временем озиралась по сторонам. Приглядевшись, она вдруг заметила на противоположном берегу озера маячивший костерок.
«Почудилось», – подумала молодая женщина, зажмурившись и снова открывая глаза. Нет. Не почудилось. Она оглянулась на пегаса – тот все еще жадно пил, и решительным шагом направилась вдоль берега «на огонек».
Наконец, приблизившись к цели, женщина разглядела котел, что висел над догорающими поленьями. А возле, на какой-то коряге, сидел некто. Этот самый некто поднял голову и оказался древним стариком. Старик неожиданно улыбнулся беззубой, старчески-доброй улыбкой и довольно крякнул, жестом приглашая погреться у огня. Молодая женщина покорно села на обломанный, видимо, грозой, ствол дерева.
– Голодна? – полюбопытствовал старичок и кивнул в сторону котелка. Женщина отрицательно покачала головой и заглянула в котел. В нем было варево, по всей видимости, давно готовое к употреблению и висевшее над костром лишь ради поддержания нужной температуры. Вид его, к слову, не внушал доверия.
Старик снова довольно крякнул, словно бы прочел мысли своей гостьи, и, взяв стоявшую подле него палочку, коснулся варева в котелке. Тут же над котлом поднялась своеобразная пыль. Она сверкала невообразимыми цветами, кружилась, вспыхивала, замирала на мгновение и таяла, растворялась в воздухе. Молодая женщина была заворожена нечаянным зрелищем.
– Зимой, – пояснил старик, – всё это ложится узорами на чьи-нибудь окна в Рождественские каникулы. Весной это проникает в разум и души людей – и они называют это волнением, томлением, желанием любви. Летом это окутывает теплом темной ночью и проносится звездопадом над головой. А по осени я собираю ингредиенты для нового варева из созревающих душ.
Старик вдруг умолк. Молодая женщина подняла на него глаза.
– Будет об этом, – махнул старик рукой, прислонил палку к своей коряге и внимательно посмотрел на женщину. – Твой муж был у меня недавно. Ну, как недавно. Для тебя – давно, для меня – намедни. Сейчас я напомню тебе кое-что. Он был тогда еще парнишкой и подарил тебе как-то на Новый год такой странный мешочек, перевязанный золотой тесёмкой. – старик сделал паузу, пристально наблюдая за женщиной. Глаза её расширились, губы приоткрылись, она замерла.
– Он, должно быть, наплел тебе что-то про сказку, – продолжал старик, явно довольный результатом своих слов, – Ты, конечно, слушать дальше не стала, да и он позабыл всё на свете.
Снова пауза.
– Ты просто забыла, но ты сейчас вспомнишь. Ведь всё, всё-всё у вас было и есть. Ведь в том мешочке, который ты нечаянно открыла и забыла собрать…
– Не забыла. – молодая женщина перебила старика, вскочив на ноги. Послышался треск, словно лес валили. На другом берегу, где белый пегас мирно щипал еще зеленую местами траву, чемодан подскакивал, и из него били яростные лучи.
Чемодан вдруг раскрылся, упал, оттуда выкатился шар, раскололся надвое и…
– Да. Просто тогда была зима. И озеро застыло. – произнесла молодая женщина с мягкими каштановыми волосами.
Она взглянула на древнего старика, но тот сам смотрел во все глаза на противоположный берег.
– Да, – кивал он, – такого я и сам в своей жизни не видел.
Светящийся маленький предмет, перевязанный золотой тесьмой, раскрылся, опрокинулся звездным небом, и настала ночь.
– У тебя еще есть время, – заторопился старик, – беги. Он ушел туда.
Старик махнул рукой в сторону леса за своей спиной.
– Пришел оттуда и ушел туда. Там вы и встретитесь.
И женщина поспешила в указанном стариком направлении.
Молодая женщина с мягкими каштановыми волосами погрузилась в дремучий лес. Наступившая ночь, как казалось женщине, ничуть не помогала, если не наоборот.
Ночь была хоть и звездная, но темная-темная, и лес оттого казался еще более дремучим. И женщина пробиралась сквозь царапающие её ветви, пока не обнаружила тропинку, которая, виляя меж деревьями, лихо обходила густые заросли и болотные топи.
Она шла по этой узкой тропе довольно долго. Так долго, что порой ей казалось – выхода уже не найти. Потом она думала, что, вообще, зря затеяла всю эту авантюру и могла просто, как и раньше, как всегда, дремать в своём уютном кресле, обернувшись белоснежной кошкой, и дожидаться своего мужа. Но затем молодая женщина вспоминала, что отправилась на поиски не случайно, что от исхода задуманного зависит судьба её семьи.
Женщина еще не представляла, что может её ждать, достигнет ли она цели и какой окажется эта цель в действительности. И, тем не менее, встряхнув головой, женщина продолжала свой путь, решительно, не оглядываясь, не сожалея.
