Де Ка
Проказы домовых
– Братцы! Смотрите!! Он ест! Честное слово! Он ест!
А другие отвечали им:
–Ага! Эти люди такие, блин, обжоры.
Третьи возражали:
–Да хорош гундеть вам. Жалко что ли вам чая? Сами ведь пригласили его. Вот и ведите себя как гостеприимные хозяева.
Я не заметил, чтобы за столом происходили какие-нибудь движения, но голоса вокруг стали тише, зато воздух наполнился, хлюпаньем, причмокиванием и сёрбаньем. Голоса всё также переговаривались. Можно было разобрать, как кто-то спрашивал с характерным вологодским оканьем:
– А кто пирог то делал?
Ему отвечали:
– Ну, так Маруся Степановна. А кто ж ещё то?
– Угу! Я и чую, что скусно.
Заворожённый тем, что происходило вокруг, я незаметно для себя выпил большую чашку чая и съел почти все бутерброды. Цапнув рукой кусок пирога на последний глоток, я сыто откинулся и посмотрел по сторонам. Вдруг хлопнула форточка и в лёгкий шум голосов ворвался ещё один голос. Вот только голос этот был недовольный и в отличие от других был громким.
–А что это тут за гость незваный пожаловал,– пробасил новый голос.
Другие голоса тоже окрепли, но стали ему возражать.
–Остынь, Суседушко. Ведь это гость наш. Хозяева с нами со всеми говорили и нашего разрешения спрашивали. А ну тко не пугай парня. –
Голоса опять понизились, но чувствовалось, что они затеяли перебранку. А один из них прошептал мне прямо в ухо:
– Ты, паря, не пужайся. Это Суседка. Он у нас самый вредный, но мы тебя в обиду не дадим. Он тебя сейчас пугать будет, а ты главное не подавай виду, что тебе страшно. Тогда он побузит немного и перестанет.
Вдруг чашка, из которой я пил чай, поднялась в воздухе на уровне моих глаз и стала вертеться вокруг своей оси. К ней присоединилась тарелка, кусок хлеба и ложка. Так они и кружились у меня перед глазами, словно самостоятельные планеты в межзвёздном пространстве. Меня, конечно, этот новый голос несколько расстроил, но я всё равно продолжал наблюдать за всем происходящим как в сказочном сне. Потом все предметы опустились обратно на стол кроме чашки. Чашка проплыла к стенке напротив, зависла там на мгновение и вдруг со страшной силой полетела мне прямо в лицо. Я инстинктивно дернулся, но чашка, не долетев считанных сантиметров, застыла и аккуратно опустилась на стол. Голос довольно хохотнул, сказал, что устал он уже сегодня людишек пугать, так что “пущай ентот будет сегодня спокоен, а он отдыхать пойдёт”. Потом я заворожено наблюдал, как невидимые руки прибрали со стола, как чашки и блюдца сами летят в раковину, моются там под струёй воды, вытираются полотенцем и укладываются на полки в стенном шкафу. Во время этого наведения порядка голоса ни на миг не умолкали и всё посмеивались, обсуждая то, какими глазами я смотрю на происходящее.
