Даша Пар
Отвергнутая
Глава 1. Горький шоколад
Звериные владыки – общее название всех когда-либо существовавших богов.
«Пообещай себе, что будешь идти навстречу счастью, Яра».
Так мне сказал школьный психолог накануне экзаменов. С тех пор прошло несколько недель, но его слова продолжают всплывать в памяти, занозой засев в мозгу, заставляя критичнее смотреть на свою жизнь. На то, что я выбираю.
Сегодня выпускной. Экзамены остались позади, результаты уже известны. Я и моя лучшая подруга Алиса получили высокие оценки, так что через несколько дней мы подадим документы в питерские университеты. Она мечтает стать филологом, а я хочу попасть на юридический. Через несколько месяцев наши дорожки разойдутся, но сейчас мы вместе.
Так было всегда. Алиса – моя названная сестра, ведь мы родились в один день в одну минуту. Наши матери рожали в одном роддоме, и так получилось, что и дальше судьба сводила нас друг с другом. Один и тот же детский садик, потом школа. Мы вместе ходили на спортивную гимнастику, вместе ездили в пионерлагеря, а в девятом классе перешли в гимназию по квоте для отличников.
Сложно представить, что наша дружба может не пережить проверку временем. Сегодня об этом думать не хочется.
Пока остальные одноклассники бодро идут по классической программе «Алых парусов», наша небольшая компания под предводительством трёх белокурых близнецов Черновых направляется на секретную вечеринку, организованную друзьями этой троицы.
Мы двигаемся по узкой улочке, распевая незамысловатые песни. Сергей протягивает Алисе флягу с чем-то крепким. Глотнув, Аля громко фыркает.
– Как это можно пить? – возмущённо восклицает она, отирая рот. – Гадость!
Я выхватываю флягу из её рук, отпиваю, и согласно морщусь.
– Мог бы налить что-нибудь поприличнее, – говорю, возвращая ему её.
Алиса достаёт зеркальце и подкрашивает губы, а я невольно любуюсь подругой. Какая же она красивая! Её волосы словно белый шёлк, а глаза синие, как глубокое озеро. Она вся – сплошная мягкость и женственность. Неудивительно, что все наши одноклассники без ума от Алисы. Вот и сейчас Сергей густо краснеет, что-то мямля себе под нос.
Троица, идущая впереди, синхронно останавливается, а потом возвращается к нам. Их предводительница Лина раздражённо восклицает:
– Ну что застряли?
– Может уже расскажешь, куда мы идём? – в ответ спрашивает тихоня Нина, и мы поддерживаем её вопрос.
Близнецы переглядываются, и одинаково зловещая улыбка расцветает на их губах. Клянусь, иногда мне кажется, что они одно целое! Черновы пришли в гимназию в начале учебного года и сразу оказались в центре внимания. Умные, спортивные, стильные. Острые на язычок заводилы. Своенравные. И крайне интересные.
Александр, Слава и Лина. Всегда ходят в белом. У них – личный водитель и прислуга. Дорогие смартфоны и высокопоставленные родители. Что они забыли в нашей гимназии? Их нрав и образ жизни кардинально отличается от нашего. Любопытно то, что со мной и Алисой они сразу подружились, хотя мы совсем не вписываемся в их круг. Мы из простых семей, нам нечем похвастаться. Однако близнецы так и вьются вокруг нас, особенно вокруг Алисы, чья нежность и красота сделали её самой популярной в школе.
– Это элитная вечеринка, устраиваемая нашими знакомыми. И хватит допросов! Кто не хочет идти – не идите, возвращайтесь к остальным. Никого не держим! – горячо говорит Лина, не сводя с меня глаз.
Я ей не нравлюсь. Иногда кажется, что меня терпят только из-за Алисы.
Иронично вздёрнув правую бровь, я с вызовом отвечаю на её провокационный взгляд, и та морщится. А потом забирает флягу из рук застывшего Сергея, делает глоток и сразу выплёвывает всё на асфальт.
– Серый, избавься от этого! – приказывает она. Её братья злобно смеются, будто она пошутила. – Там, куда мы идём, напитки будут достойнее этого пойла.
Нас семеро. Близнецы, я, Алиса, Сергей и Нина, увязавшаяся из-за симпатии к Алексу. Крупная девушка со смешной чёлкой и в розовом платье. Нина хуже всего подходит к нашей компании, но Лина не возразила, когда тихоня внезапно оказалась среди нас, сбежавших из-под носа классной руководительницы. Только сказала что-то едкое на ухо, отчего Нина побледнела, но не отступила.
Такой компанией мы и пришли к старому трёхэтажному дому, расположенному прямо в центре города на тихой улице. Снаружи и не скажешь, что внутри что-то происходит. У главного входа стоит курящий парень с ярко-красными волосами. Он прислонился к стене, подтянув правую ногу повыше, и с отсутствующим выражением наблюдает за нашим приближением.
Слава вышел вперёд, протягивая парню пустую белую карточку. Тот невозмутимо забирает её и, не высовывая сигарету изо рта, говорит:
– Что нарисовано на стене?
Близнецы предупреждали об этом, так что мы все с интересом уставились на каракули рядом с парнем. Нарисованные чёрным аэрозолем, они выглядели как хаотичный рисунок из прямых и ломанных линий, в которых не было никакого смысла. Но только на первый взгляд. Чем больше я всматривалась, тем больше рисунок напоминал какое-то животное, изогнувшееся перед атакой.
– Пантера, – звонко сказала Алиса.
Парень удовлетворённо хмыкает, открывая дверь. Однако пропускает внутрь только близнецов и Алису. Подруга нерешительно застывает в дверях, а я вопросительно гляжу на парня.
– Что ты видишь? – в его изумрудных глазах загорается хищный огонёк. И клянусь богом, его лицо будто рябью пошло, пропуская наружу звериные черты.
Я моргнула, и видение схлынуло. Переведя взгляд обратно на рисунок, расслабила глаза, пытаясь увидеть то неуловимое, что ухватила, когда впервые заметила порядок среди хаоса линий.
– Это… крылатый лев? – спрашиваю осторожно. – Химера!
Пауза затянулась. Лицо парня окутал дым от сигареты, а потом он затушил окурок прямо о стену, не сводя с меня глаз.
– Ты уверена? – тихо спрашивает он.
Я киваю. Лина, выглянувшая из-за плеча Алисы, выразительно кашляет, и тогда парень пропускает меня внутрь.
Следом за мной Сергей назвал барана, а вот Нина сказала, что видит розы, и парень перекрыл ей проход. Девушка была готова расплакаться от обиды. Алекс вышел на улицу и что-то прошептал парню на ухо, сильно сжав его плечо, и тот всё-таки разрешил ей войти. Александр обнял наше розовое облачко, подмигивая сестре и уводя девушку вперёд.
Нехорошее предчувствие на миг схватило сердце в тиски. Какое-то странное место. Неправильное.
В последнее время я частенько вижу всякое. Необычные тени, люди со странными лицами, места, лишь притворяющиеся нормальными. Будто сквозь обычный город проступает нечто незнакомое, чу́ждое. Я говорила о своих ощущениях Алисе, и та призналась, что тоже видит всякое. Мы свалили всё на экзамены. Нервное напряжение. Дикую жару, сковавшую Питер.
Прямо сейчас я готова отказаться от всех оправданий. Что-то изменилось. Что-то идёт не так.
* * *
Когда-то этот дом принадлежал богатой семье. Потом он был превращён в коммунальные квартиры. После его признали аварийным и расселили. Потом здание заняли бездомные. В конце концов, их выгнали, а дом превратился в закрытый клуб.
Здесь пахнет пряностями. Стены задрапированы чёрными тканями, на полу новый паркет с причудливым узором, а под потолком сверкающая люстра. Вестибюль заполнен молодыми людьми. Играет загадочная восточная музыка, тягучая и сладкая. Когда мы входим, на нас все оборачиваются, замирают на секунду, а потом разговоры возобновляются.
– Какие они все красивые, – шепчет Алиса, обнимая меня за плечи. – Я чувствую себя неловко. Только взгляни на их одежду!
И правда, наши выпускные платья совсем не к месту. Только близнецы в своих шикарных белых костюмах кажутся своими. А мы будто пришли без приглашения. Я замечаю зеркало, висящее сбоку от входа. В нём отражается невысокая брюнетка с прямыми, слегка вьющимися волосами в сером платье. Я не из тех, кто тратит много времени на подготовку к выходу, поэтому выгляжу простовато. Немного косметики, чтобы подчеркнуть большие тёмно-серые глаза и выразительные губы. Духи с ароматом вишни и табака, подаренные мамой на совершеннолетие. Туфли на низком каблуке и атласная сумочка с кривой застёжкой. Ничего особенного.
Алиса выглядит лучше. Она надела прекрасное светло-розовое платье с короткой, но пышной юбкой и расшитым кружевом верхом, оголяющим плечи, и с тонким пояском на талии. В волосы подруга вплела искусственные цветы и надела туфли на высоком каблуке. В таком наряде Аля чем-то напоминает фарфоровую куклу. Такую же прелестную и миловидную.
– Мне кажется, что нам здесь не рады, – неожиданно говорит Сергей, подходя ко мне. В отцовском костюме он смотрится ещё хуже, чем я, и также тушуется среди блистательной публики. – Может ну их, пойдём в бар и нормально отпразднуем?
– Тебе лишь бы напиться, – тотчас возникает Нина. Она вовсю улыбается, довольная проявленным интересом Алекса. И ей совершенно никуда не хочется идти.
– Ну, а вдруг близнецы какую каверзу затеяли? – возразил Серый, с тоской поглядывая на Алису, уже успевшую с кем-то подружится. Аля всегда была лёгкой на подъём и открытой для новых знакомств.
Она что-то рассказывает трём парням в тёмно-синих пиджаках, с удовольствием принимая бокал из рук одного из них. Сделав глоток, девушка восхищённо защебетала о чём-то, а потом поманила нас к себе.
– Видимо, мы никуда не идём, – заключаю я, скрещивая руки на груди.
Чем дольше я здесь нахожусь, тем страннее кажется это место. Мои галлюцинации усиливаются. Голова начинает кружится, а в глазах двоится. Я почти не слышу, о чём говорит Алиса, и как представились эти симпатичные молодые парни, напоминающие гончих псов. Вцепившись в ножку бокала, неизвестным образом оказавшегося у меня в руках, я киваю и вымученно улыбаюсь, а потом спрашиваю, где здесь уборная. От вина с миндальным привкусом меня замутило.
Аля порывается пойти со мной, но я отмахиваюсь. Мне нужно побыть одной. И я иду сквозь толпу, замечая счастливую Нину, вовсю флиртующую с Алексом. Сергея в окружении черноволосых девушек, напоминающих паучих и Лина, что развалилась на огромном диване на коленях Славы, покуривая трубку. Её брат гладит девушку по голове, и оба неотрывно глядят на Алису, вокруг которой уже собралась небольшая толпа. Она всегда в центре внимания, ну а я – её тень.
И как тень ухожу на второй этаж, пытаясь не пялиться по сторонам. Не видеть того, что происходит вокруг. Что-то было во фляге Сергея? Или в том странном вине? Может, я отравилась чем-то во время праздничного банкета? Не могу же я просто так видеть столько всего странного!
Я иду по широким коридорам, влекомая музыкой, доносящейся будто отовсюду. Здесь душно и пахнет восточными сладостями, а на стенах волнами ходит мягкая разноцветная драпировка, сквозь которую проступают странные символы, намалёванные чёрной краской. Я замечаю дым, исходящий из-под потолка. В его завихрениях скрываются загадочные фигуры, при приближении превращающиеся в людей со звериными мордами. Они провожают меня взглядами, и я чувствую, как они смеются за моей спиной.
Неведомая сила продолжает толкать меня вперёд. Я заглядываю в одну приоткрытую комнату, в которой полуобнажённые девушки полукругом встали на колени вокруг змеиной статуи. Их окружают свечи, а на телах нарисованы красные узоры, повторяющие змеиную чешую. Заметив, что я подсматриваю, одна из них зашипела, и дверь захлопнулась.
– Не стоит так откровенно подглядывать, красавица, – раздаётся голос рядом со мной.
Обернувшись, вижу парня не старше тридцати в бордовой рубашке. И сразу проваливаюсь в черноту его карих глаз. Он напоминает мне чудовище в человеческом обличии. Из тех, что не привлекают, но манят. Жилистый, с выступающей сетью вен на длинных руках. Удивительно острый овал лица компенсируется узким подбородком и высоким лбом, прикрытым чёрными волосами. У него широкий рот и тонкие губы, заострённые брови и вызывающая улыбка.
Он будто изломанная линия, кинжал с зазубренным лезвием, не подходи – укусит. Но голос… такой низкий, как раскат далёкого грома. Завораживает. Перед таким застынешь, не зная, что сказать и покраснев до самых кончиков ушей. И воздух покидает лёгкие, оставив судорожный вздох напоследок, когда он берёт мою руку и нежно целует, задерживаясь большим пальцем на запястье.
– Не стоило им оставлять дверь открытой, – отвечаю, пытаясь прорваться сквозь нахлынувшее наваждение.
– Что ты увидела, ясноглазая? – спрашивает он, и новая чарующая улыбка расцветает на его губах.
– Ничего, – солгала я, боясь признаться, что в девушках увидела змей с человеческими телами.
– Но что-то ты всё-таки увидела, – проницательно говорит он, продолжая удерживать ладонь и слушая мой пульс. – Меня зовут Марк. А тебя?
– Ярослава.
– Грозное имя, – он смотрит куда-то за моей спиной, а потом качает головой. – Хочешь увидеть больше?
Я понимаю, что люди, ещё несколько минут назад заполнявшие коридор, разошлись, и мы остались вдвоём. А музыка над нами усиливается, и меня тянет куда-то вперёд, туда же, куда зовёт Марк. Моё сумасшествие приобретает бордовые оттенки. Тени сгущаются, а лампы, развешанные под потолком, темнеют. Я замечаю красный отблеск на дне глаз парня. Чувствую его нетерпение. Его хлёсткую звериную открытость.
– Кто ты такой? – почти с испугом спрашиваю я, продолжая пребывать в странном оцепенении, из-за которого меня не слушаются ноги, и я легко поддаюсь настойчивости Марка – он приобнимает меня, ведя вперёд во тьму.
– Как знать, может твоя судьба, – соблазнительно шепчет он. – Так что, красавица Ярослава, хочешь увидеть, куда попала?
– Кажется, у меня нет выбора, – говорю в ответ, поддаваясь этой странной тяге.
И мир вокруг меняется. Мы идём не по тёмному коридору, а по дремучему лесу в сиянии полной луны и множества разноцветных светлячков. Среди деревьев я замечаю мистические звериные фигуры. Они молчаливо наблюдают за нами, и под их взглядами внутри всё дрожит, будто рвётся ниточка, соединяющая меня с разумом и логикой. Я заблудилась в иллюзиях, и держусь только благодаря руке Марка.
Если чуть прикрыть глаза, то видно, что вместо зверей нас окружают двуликие люди. Здесь есть и волки, и птицы, медведи и тигры, олени и лошади, и даже змеи с пауками. Настырные овны и жаркие львы. Бабочки и летучие мыши. Как же много их собралось вокруг нас! Гротескные фигуры с жуткими ликами. А вокруг них – первозданная, пропитанная магией, природа. Она звенит, да так тонко и остро, что закладывает уши.
– Что это такое? – восклицаю я, когда Марк выводит меня на поляну, заросшую сочной, светящейся неоновым светом, поляну к высокому дереву с вросшим в него трёхметровым зеркалом, чья поверхность поддёрнута чёрной матовой плёнкой.
– Не так быстро, – улыбается парень, придерживая меня на краю поляны. – Сначала скажи, чего ты хочешь, Яра? Какое твоё самое сокровенное желание?
Только в таком путанном состоянии, когда на поверхность не всплывает ни единая чёткая мысль, рождается правдивый ответ. Я сонная, податливая и заворожённая. Мне лениво двигаться и думать. Но я всеми фибрами души чувствую особенность этого иллюзорного места. На грани видно, что на самом деле мы находимся в большом затемнённом зале. Что гости этой жуткой вечеринки застыли полукругом вокруг нас. На их лицах надеты звериные маски, а тела прикрыты чёрными мантиями. В центре на подставке стоит зеркало, накрытое тонкой вуалью, а перед ним массивный алтарь, на котором лежат спящие Сергей и Нина. И рядом с ними, как и я, заворожённая стоит Алиса. Её придерживают близнецы в лисьих масках, и Лина что-то нашёптывает моей подруге на ухо, отчего та сладко улыбается.
– Я хочу… я хочу… – мои губы непослушны, мне едва удаётся вымолвить хоть слово, пытаясь вытащить наружу то сокровенное, о чём мечтаю. – Я хочу стать значимой. Хочу выбраться из повседневного и оказаться среди чудес.
Стоило только произнести эти слова, как сердце бросилось вскачь, а щёки порозовели. Я никому и никогда в этом не признавалась. Тем легче оказалось сказать это перед этой невероятной толпой, среди которых я чувствую себя на своём месте. Будто мы все связаны единой незримой цепью.
Марк разворачивает меня к себе и целует в губы. Его вкус – медь и горящие угли костра. Сочный гранат и немного ванили. Он сладкий и горький одновременно. Властный, всеподавляющий, страстный до той степени, когда забываешься в объятиях, цепляясь за мужскую спину просто, чтобы не упасть.
Оторвавшись от меня, он шепчет:
– Когда посмотришь в зеркало, попроси об исполнении своей мечты. И владыки тебе ответят.
Глава 2. Медовый пряник
Темняки – последователи Звериных владык. Души, жаждущие чудес.
Марк встаёт за моей спиной. Он прикасается к моей шее, и перед глазами проносится подвеска с маленькой чёрной бабочкой на серебряной цепочке. Защёлкнув замок, парень нежно проводит пальцем по моей коже, а потом приказывает:
– Иди к своей подруге.
И я послушно ступаю к Алисе, от которой отходят близнецы.
Она покачивается из стороны в сторону, сохраняя на губах полуулыбку и водя руками по воздуху, следуя за мелодией, зазвучавшей из флейт в руках девушек в птичьих масках. Нежная музыка мягко обволакивает моё сознание, гипнотизируя и вводя в состояние транса.
Наши одноклассники мирно спят на алтаре, сложив руки на груди, как два ангелочка. Аля тянется ко мне, хватая за ладонь, и наваждение спадает. Наша связь оказалась сильнее злых чар, рассыпавшихся серым пеплом. Больше нет поляны в глухом лесу, нет призрачных животных и светлячков, и над нами не сияет белоснежная луна, а тускло светит потолочная люстра.
Мы смотрит друг другу в глаза, мысленно пытаясь общаться. Нельзя показать этим людям, что мы вырвались из их власти. Кто знает, что они с нами сделают?
Нас огибает Марк, занимая место позади алтаре точно по центру между ним и зеркалом. Он разводит руки в стороны, и к нему подходит Лина, держа в руках ритуальный нож с волнистым лезвием.
– В эту чудесную ночь мы собрались здесь, чтобы принять в наши ряды прелестную избранницу Неблагой владычицы, чья мерзость извратила мир и закрыла наших владык на Звериной изнанке, чтобы они не могли наставлять нас, даруя магию и великие силы незримого, – пафосно заговорил Марк. – Сегодня мы это изменим. Мы освободим наших богов и запрём неблагой дух в теле одной из этих девушек. Готовьтесь, братья и сёстры. Час пробил.
Аля чуть дёрнулась, больнее сжимая пальцы вокруг моего запястья. Её глаза лихорадочно забегали по залу, пытаясь найти выход. Определённо, нас чем-то накачали. Совершенно точно, эти люди – участники какого-то культа или секты, и сейчас намереваются устроить нечто очень грязное.
– Кажется, наши прелестницы очнулись, – негромко заявила Лина. Тотчас её братья оказались подле нас, хватая за предплечья.
Марк оторвал взгляд от своей паствы и перевёл на нас. Какие же тёмные у него глаза! В полумраке белок вокруг радужки почернел, и кажется, что смотришь в бездну. Он даже не поморщился, когда закричала Алиса, пытаясь вырваться из рук Алекса. Не повёл бровью, когда ей это удалось, и она ринулась вперёд, оступаясь у алтаря. Падая, Аля ухватилась за неподвижного Сергея, но не удержалась на ногах. Её схватил за шкирку подоспевший Алекс. Больно затянув верёвкой её руки, он помог Лине заткнуть Але рот и вернул её ко мне.
Всё это время Марк смотрел на безмолвную меня. Чернота его глаз затягивала, пытаясь вернуть то гипнотическое состояние, в котором нет места ни воле, ни чувствам.
«Не бойся, Яра, – его слова возникли в моём разуме как вкрадчивый змеиный шёпот. – Позволь им увидеть тебя. Позволь им услышать твою молитву. Тебе не причинят вреда».
Вслух он произнёс другое:
– Одна умрёт, другая воспарит. Так суждено! – торжество его голоса заглушило мычание Алисы. Он перешёл на другой жуткий язык, нараспев растягивая слова. Его последователи подхватили песнь, а Марк сосредоточился на спящих Нине и Сергее.
– По традиции, чтобы приоткрыть дверцу, нужно принести жертву, – лицо Марка злобно исказилось. Он вплотную подошёл к алтарю и занёс нож над Ниной. – Невидящая станет нашим проводником.
И опустил лезвие вниз.
* * *
Честно – я зажмурилась. До последнего мозг отказывался признавать происходящее. Так не бывает. Это всё не взаправду. Открыв глаза, я вижу нож по рукоять вошедший в грудь Нины. Одноклассница так и не проснулась, как и Сергей. Алиса жалобно замычала, прекратив пытаться вырваться. На нас обеих свалилось оцепенение.
– Не переживайте, избранницы. Ваша подруга отправилась на Звериную изнанку. Она обретёт там покой, – утешающе заговорил Марк. – К тому же, одна из вас скоро к ней присоединится.
Меня прошиб холодный пот, и я посмотрела на Алису. Нет. Только не она. Так не будет. Мне нужно что-то сделать. Почувствовав моё волнение, Слава грубее сжал меня, прижимая к себе со словами:
– Только дёрнись. Серый тоже умрёт, если вы не будете послушными!
У него странно пахнет изо рта. Сосновая смола и сера. Чудовищное сочетание, от которого начинается тошнота. А может это из-за того, что происходит у алтаря? Лина стягивает с зеркала покрывало, а Марк, вытащив нож, опускает ладонь в рану, и наносит на чёрную поверхность странные символы, то и дело возвращаясь к телу Нины, чтобы зачерпнуть ещё немного крови.
– Как вы могли? – прошептала я Славе.
Он огибает меня, убеждаясь, что я не сбегу, и встаёт передо мной. Белая маска лисицы мешает разглядеть его лицо, но глаза так и сияют жутким кровавым отблеском.
– Это было наше задание, – лукаво говорит он. – Привести тебя и Алису сюда. И захватить парочку невидящих, чтобы открыть дверь на Звериную изнанку. Ничего личного, понимаешь?
Нет, я не понимала. Мозг отчаянно пытался найти выход. Ударить Славу и бежать? Попытаться схватить нож, небрежно брошенный на алтаре? Здесь собралось человек сорок. Не уйти.
– Да, Яра. Вам не сбежать, – читая мои мысли по лицу, заявляет Слава. – Но и зачем пытаться? Когда ты впустишь наших владык в своё сердце, то поймёшь – твоё место среди нас.
– А как же Алиса?
– Она умрёт. С самого начала ей было предназначено умереть.
Чем бы ни занимался Марк, покрывая зеркало символами, напоминавшими и кельтские руны, и египетские иероглифы, и клинопись, словом, всё, что я когда-либо видела по древним языкам, он с этим закончил.
– Пора, – сказал парень, обращаясь к пастве.
Все присутствующие пали ниц, склоняя головы, а Слава и Алекс подтащили меня и Алису ближе к зеркалу. Марк обогнул алтарь и подошёл ко мне. Он нежно провёл рукой по моей щеке, и даже не дёрнулся, когда я плюнула ему в лицо, прошипев пару матерных слов.
– Это неизбежно, Ярослава, – участливо говорит он, стирая плевок со щеки. – Твоя подруга сама пришла. Она этого хотела. А твой друг возможно переживёт эту ночь. И даже присоединится к нам, если вы будете покорны воле наших владык.
– Что ты несёшь? – закричала я. – Убийца! Да ты просто чокнутый. Все вы чокнутые! – громко добавила я, обращаясь к остальным. – Неужели вы не видите, что натворили? Убийцы!
– Мы зрячие, Яра. Ничего. Скоро и ты прозреешь. А теперь будь паинькой и посмотри в зеркало. И помни, что я тебе сказал.
У меня похолодели руки и онемело лицо. Так трудно вдохнуть воздух, так трудно сделать шаг. Я зажмурилась, не желая ничего видеть. Но даже сквозь плотно сомкнутые глаза увидела очертания чёрного зеркала. Там что-то менялось. Проступили плавные завихрения тьмы, напитавшиеся кровью Нины. Там что-то пробуждалось.
Если бы я могла, то застонала бы от отчаяния, и, наплевав на гордость, взмолила бы о пощаде, но кто захочет мне помочь? Добрых людей здесь нет.
– Яра…
Шёпот иглой вошёл в мой мозг, и что-то лопнуло внутри. Я распахнула глаза и оказалась в считаных сантиметрах от зеркала. От матовой поверхности ко мне потянулись жгутики тьмы, почему-то пахнущие, как медовый пряник. Они коснулись моих глаз, и я провалилась в темноту. Что-то древнее, жуткое и первозданное взглянуло на меня с той стороны.
«Пожалуйста, не делай мне больно», – взмолила я, но меня не услышали. И пришла боль, шипами розы уколов сердце, а следом за ней ослепительный белый свет. Он вспыхнул со всех сторон, и люди в зале завопили на одной ноте, падая и пряча глаза от яркого сияния. Задрожал под ногами пол, здание застонало, а зеркало пошло трещинами, теряя матовый окрас.
Тотчас спало давление, и я рухнула на колени, прижимая руку к онемевшему сердцу. Отдёрнув ладонь, увидела кровь, а потом меня подхватили подмышки и потащили прочь. Слепо щурясь и от слёз, и от разбежавшихся перед глазами солнечных зайчиков, я закричала: «Алиса!», и увидела подругу, подхваченную незнакомцами в чёрной облегающей форме с красным символом бесконечности на груди.
Они тащили нас к выходу из зала, сражаясь с последователями владык. Это было форменное безумие – наши спасители, используя мечи и белую магию, бились со зверями, в которых превратились присутствующие. Зал переполнился звериным воем и рычанием. Отовсюду летели вспышки света, от которых слепило глаза, а в воздухе разлился запах палёной шерсти. Дом трещал, осыпая нас обломками штукатурки. Рухнула люстра, заискрились настенные светильники.
Мы оказались у выхода, и последнее, что я увидела, это взрыв проклятого зеркала. Его осколки располосовали тела спасителей и зверей, убивая как своих, так и чужих. До меня донёсся отчаянный крик Марка: «Не дайте их забрать!» Но мы уже покинули зал. Нас вытащили из пролома в здании на улицу и втолкнули в микроавтобус. С визгом протестующих шин мы уехали прочь.
Внутри машины меня положили на задние кресла, и надо мной склонилась чернявая короткостриженая женщина. Ножом она разрезала моё платье на груди, аккуратно оттягивая его от раны. Я зашипела от боли, и девушка улыбнулась:
– Яд нужно вытащить, чтобы сердце осталось чистым. Взмолись Благой владычице, дитя, чтобы он не успел пустить корни внутри тебя.
С этими словами она приложила руки прямо к груди, взрывая меня светом.
* * *
Очнулась я от боли в груди. От сухости во рту. От какой-то острой рези в глазах. И от тошноты, сводящей желудок. Так плохо мне не было никогда. Приподнявшись на локтях и оглядываясь, понимаю, что оказалась в небольшой комнатке. Серенькой, но чистой. Окрашенные стены, кровать с белым постельным бельём, окно, за которым открывается вид на небольшой сквер. Атмосфера – как в больничной палате. И даже символ бесконечности, нарисованный красной краской на стене, только усиливает первое впечатление.
Рядом с кроватью стоит тумбочка, а на ней кувшин с водой и стакан, возле которого лежит подвеска с чёрной бабочкой. Мне нестерпимо захотелось пить, и я в два глотка его осушила. Потом встала, надев невзрачные балетки, и ещё раз осмотрелась. Кто-то переодел меня в простое серое платье до колен. Оттянув ворот, увидела, что на грудь прилеплен пластырь. Здорово меня зацепило. Но чем?..
Что за калейдоскоп ужасов я посетила? Звериные владыки, сектанты… Странное зеркало и взгляд, царапающий черепную коробку. Что-то влезло в меня из матовой тьмы. Что-то древнее, жуткое, но… было ли оно злым? Я не успела этого понять. Одно ясно – оно ранило меня, да так сильно, что сердце до сих пор ноет, будто внутри остались шипы чёрной розы.
Значит всё взаправду? Это точно не действие наркотика? Мы правда оказались на мессе, где убили нашу одноклассницу Нину? Что стало с Сергеем? И где Алиса?
Ворох мыслей захватил мою голову, и я налила себе ещё воды, не сводя глаз с подвески. Бабочка совсем крошечная, безобидная, даже красивая. Мне бы выбросить её, но руки сами потянулись к цепочке, защёлкивая украшение вокруг шеи. С опаской подойдя к настенному зеркалу, я уставилась на своё отражение.
Серые глаза в лучах солнца кажутся ярче. А лицо – белее. У меня обветрились губы, на щеке царапина, и взгляд какой-то затравленный. Я никогда не выглядела так беззащитно. Потерянно. Напугано. Прикоснувшись к бабочке, мне полегчало. В ней было что-то успокаивающее.
Моя кривая детская мечта исполнилась. Моё дурацкое желание оказаться в сказке воплотилось в жизнь. Есть высшие силы, волшебство и чудеса. Но какими же жуткими они оказались! Я помню всё, что видела в том доме. Людей-зверей и алтарь с зеркалом – проводником в мир владык. Магию, текущую по венам последователей. Красоту, запертую в бетонной коробке. Дивный лес, полный первозданной мощи. Всё это было там. Кроваво и беспощадно.
В тот же миг я себя останавливаю и начинаю задыхаться, когда перед глазами встаёт зал, полный монстров. Звериный рык. Нож, входящий в тело Нины. Бойня между светом и тьмой…
Этого я хочу? Снова оказаться там? Снова чувствовать вкус меди на губах?.. Нет. Я не хочу быть безвольной куклой. Я хочу стать той, что разит монстров.
Вновь закололо сердце. Так резко и остро, что я застыла, чуть наклонившись, пытаясь найти положение, в котором будет не так больно. То, что призвал Марк, осталось внутри меня, иглой засев в моём сердце. Маленькая заноза тьмы.
Открылась входная дверь, и на пороге появилась та самая женщина, что вытащила меня из здания. Она всё ещё в боевом наряде, но выглядит не в пример лучше меня. Уверенней. Лет тридцати пяти, с острыми чертами лица и с карими глазами, с худым телосложением и надменным взглядом, потеплевшим, когда она увидела меня. На её груди странным образом сияет красным символ бесконечности. До меня доходит, что он проступает сквозь ткань майки, а на самом деле нанесён прямо на голую кожу.
– Проснулась? – с неожиданной теплотой спрашивает она. – Хочешь есть?
– Где Алиса? – я требовательно отвечаю вопросом на вопрос.
Девушка улыбается, отодвигаясь, и я вижу свою подругу в таком же, как и у меня, платье. Она бросается вперёд и виснет на мне, обнимая так крепко, что хрустят кости, и тепло разливается внутри. Когда мы вместе – мы едины. И страхи отступают.
– Я так испугалась, когда ты вырубилась! О боги, что с нами случилось? Я до сих пор не могу прийти в себя от ужаса. Бедная Нина… что будет с Серёжей? – взахлёб заговорила она, чуть отстраняясь. – Ты как? С тобой всё в порядке?
Я киваю, из-за её плеча глядя на незнакомку.
– Вам обеим следует поесть, – с материнской заботой в голосе говорит она. – А после мы вам всё расскажем.
– Такие новости не следует сообщать на голодный желудок, да? – саркастически спрашиваю я. – Прежде скажите хотя бы, кто вы.
– Меня зовут Медине, – сухо отвечает она. – А мы – Орден Благой владычицы. Последние светочи этого мира.
