Дарья Вячеславовна Морозова
Цвет: белый
-5-
Джон не видел Мэри-Энн уже пару дней: он не искал встреч, а она своим отсутствием доказывала ему, что ей всё равно. Это была ложь, в которой эта девушка никогда бы не призналась самой себе. Принять ухаживания очередного влюблённого казалось в данной ситуации верным решением, однако оно почему-то не приносило утешения: Мэри-Энн знала, что Джон после свадьбы хоть и останется достижим, но поводок будет значительно ослаблен. А этого она не любила.
Именно поэтому, догадываясь о её мотивах, Джон был так нервозен утром перед своей свадьбой.
Напрасно окружающие считали, будто его немногословность и серьёзность были вызваны торжественностью момента: он одновременно ждал и умолял Мэри-Энн не приходить на церемонию.
Он плохо спал в эту ночь, потому что снова и снова всплывали видения свадебной церемонии. Их с Мэри-Энн. Это было просто невыносимо и сладко в то же время.
– Я всё делаю правильно, – тяжело вздыхал он. – Иначе нельзя. Иначе я погублю свою жизнь.
Ближе к утру он задремал. Это было мучительное забытье, когда человек уверен, что вовсе не спал, однако необходимость открыть глаза убеждает в обратном.
Спускаясь по лестнице вниз, Джон снова бросил взгляд на семейный портрет: как только они поженятся, надо будет заказать новый. С Натали. Это нужно сделать, чтобы оборвать и ставшие привычными мысли о совсем другом женском лице, которое он мечтал когда-нибудь увидеть на полотне: бесспорно красивое, с дерзким взглядом и окружённое фантомным ароматом горькой полыни.
Увидев в церкви Натали – хрупкую, сотканную из шёлка, кружев и белых роз – он смог искренне улыбнуться ей. Всё будет хорошо. Лишь бы у него хватило сил.
Последний взгляд был им брошен на собравшихся незадолго до конца церемонии. Мэри-Энн так и не пришла. Всё ещё не пришла. Эта мысль огнём горела в голове Джона, пока он отчаянно пытался сконцентрироваться на гулком голосе священника и лёгкой дрожи прозрачной вуали, накинутой на голову его молодой невесты.
– Я не обижу её, – поклялся Джон, с нежностью глядя на то, как губы Натали разомкнулись и вымолвили: «Согласна».
Знал бы он, сколько раз девушка репетировала это слово, чтобы не «опозориться» в нужный момент: интонация, скорость, сила, тембр – всё играло значение для свадьбы высокого уровня.
Сквозь душное, оглушающее волнение, которое почти лишало её чувств, Натали всё же услышала хлопок где-то за пределами церкви. Она вздрогнула и обернулась, ловя обеспокоенные взгляды: ей не послышалось.
– Что там происходит? – нахмурился священник.
– Кажется, там был выстрел, – высказала своё предположение девушка.
– Закончите церемонию, – стальным голосом приказал Джон, чьё лицо было покрыто паутиной испарины.
– Джон, – голос Натали дрожал, – там что-то…
– Закончите церемонию, – одними губами потворил Джон и вздрогнул от хлопка второго выстрела.
– Объявляю Вас мужем и женой! – неподобающей скороговоркой выпалил священник.
И точкой в этой фразе послужил ещё один выстрел.
Сразу после того, как холодные губы младшего Уитмора скользнули по сухому рту новоиспечённой жены, их владелец стремительно бросился прочь из церкви.
Дневной свет ослепил его, пришлось ненадолго зажмуриться, однако Джон продолжил идти туда, где столпились зеваки и фотографы. Не без труда он прорвался сквозь людей и остановился при виде сцены, которую предугадал.
Димитриадис сидел, обхватив голову руками, при этом не выпуская из правой пистолета. В метре от него, на мощёной мостовой лежала Мэри-Энн. Она всё же пришла. И надела белое платье. В волосы вплела белые цветы. Она выглядела как невеста.
На её груди алело огромное пятно, чернели на тонком шёлке три пулевые отверстия. Проходя мимо Димитриадиса, Джон забрал из его руки пистолет – без малейшего сопротивления – и убрал в карман своего свадебного пиджака.
Мэри-Энн даже мёртвая была очень красива. Кровь растеклась вокруг неё, словно ставший видимым ореол души. Ветер осыпал лепестками вишен всё вокруг, отчего на красной лужице появились хрупкие белые судёнышки.
И внезапно, глядя на мёртвую девушку, Джон почувствовал облегчение. Запах полыни сперва чуть не сбил его с ног, но с каждым дуновением ветра он становился всё слабее и слабее. Джон хотел было обессиленно опуститься прямо на мостовую, как и Димитриадис, обвить колени руками и уставиться остекленевшим взглядом на труп перед собой. Хотел. Но в его жизни желания и обязанности редко совпадают.
Джон слышал завывания полицейской сирены, видел патрульного, который спешил к ним сквозь толпу.
Он знал, что скоро понадобится его собранность, поэтому пользовался этими мгновениями, чтобы побыть в полном опустошении. Он не испытывал никакой ненависти к скулящему в стороне греку, и это показалось Джону неподобающим: разве он не должен осуждать его и презирать? Но напротив, он ощущал благодарность: сам бы он никогда не решился. Нет, ложь. Решился бы. В конце концов когда-нибудь решился бы.
Сквозь возбуждённую людскую стену, нервно сжимая свадебный букетик, к нему протиснулась Натали. Её мать хватала ту за локти и пыталась оттащить, чтобы впечатлительная дочь не увидела скандальную сцену.
– Всё кончено? – спросила новоявленная миссис Уитмор дрожащим голосом.
Для ответа Джон сделал глубокий вдох, насыщаясь ароматом свежих роз. Полынь ещё витала в воздухе, и, возможно, её нотки будут всю жизнь беспокоить его, но уже точно не возымеют над ним власти.
– Да, – кивнул Джон и облегчённо выдохнул, ощущая, как огромный камень, под которым он был распластан словно лягушка, исчез, – всё кончено,
©Морозова Дарья Вячеславовна
08.01.2021
В оформлении обложки использована фотография https://stock.adobe.com/ru// по стандартной лицензии.
Обложка от Books Cover Land: https://vk.com/bookscoverland
