bannerbannerbanner
Снимай меня полностью

Дарья Сойфер
Снимай меня полностью

Полная версия

– Не собираюсь я врать!

– И не надо, никто тебя не просит! Просто подыграй слегка. Не терять же такой заказ из-за того, что ты гомофоб!

– Я не…

– Тем более! – и Вадик с широкой улыбкой повернулся к будущим молодоженам. – Извините, – сказал он уже в полный голос. – Обычные гейские разборки. Да, зай?

И Рома с ужасом ощутил, как лучший и, наверное, единственный друг смачно шлепнул его по заду.

Глава 5
Юна Лебедева

5 мин.

Ой, какие у меня новости! Вчера случился мой первый раз! О да, детка! Это длилось два с лишним часа, нас было четверо: я и трое горячих парней. Сначала я зажималась, стеснялась, но меня так подбадривали и раскрепощали… Вертели и так, и эдак. И финал был просто изумительный, самой не верится, что я на такое способна. Плюс мне в награду выдали печеньку.

Догадались, о чем я?

А вот и нет, испорченные вы мои френды. Я не о сексе, а кое о чем получше: моя первая фотосессия. Персональная. Ну, почти. Предсвадебная! Мне уже скинули несколько фоточек, и, по-моему, отличные? Что скажете? Особенно вот эта, где мы с Игорем у окна. Такая воздушная и теплая! Спасибо студии «The Cuckoo’s Nest»!

Проснувшись, Юна первым делом кинулась проверять почту. Завернулась в одеяло поуютнее, взяла телефон. Этим моментом не хотелось ни с кем делиться: каждая девушка имеет право уединиться со своими фотографиями. Юна не сомневалась в мастерстве Романа, а вот в себе – очень даже. Если у тебя в загашнике добрая сотня неудачных снимков – из института, школы, с публичных мероприятий, где пришлось засветиться с отцом, – начинаешь принимать горькую правду: дело вовсе не в камере. Это не объектив полнит, это не неудачный ракурс. Нечего на зеркало пенять, иными словами.

Юна твердо пообещала себе: если и на пробных домашних снимках она получится куклой на чайник, то наизнанку вывернется, но в истории и следа не останется от свадьбы, кроме документов. Ни единой, даже случайной, даже смазанной фотографии. Устроить, к примеру, жесткий досмотр для всех гостей: все телефоны и гаджеты с намеком на камеру будут помещены в черный ящик и не увидят свет до тех пор, пока молодожены не исчезнут в неизвестном направлении.

Давненько Юна не волновалась так, как сейчас, открывая письмо от Романа. Зажмурилась, скрестила пальцы, загрузила первую фотку… И, выдохнув, заставила себя посмотреть. Первая реакция была: «Кто эта милашка рядом с моим Игорем?» Милая. Да, именно так умудрился заснять ее Рома. Приятная девушка с живыми, смеющимися глазами. И ведь не скажешь, что толстая! Хорошенькая такая. Неужели это она, Юна? Само очарование! То ли густые волосы отвлекли внимание от щек, то ли маленькие пикантные ямочки. Впервые Юна не просто смотрела на себя со стороны, а именно любовалась.

Решено. Свадебной фотосессии быть. И пусть обычно Юна не отличалась лидерскими замашками, но здесь намеревалась проявить стойкость. Что бы там ни решил Игорь, она подпустит к себе с объективом только одного человека. Рому.

Радостное нетерпение охватило девушку целиком, заполнило изнутри, вытеснив все сомнения и дурацкие страхи. Она выходит замуж! Она – невеста! И после свадьбы – хоть потоп, но она будет принцессой на своем празднике. И королевой после.

Только теперь Юна поверила, что нравится Игорю. Если он видит ее так же, как Рома, значит, все дело и правда в страхе перед ее отцом. И уж в брачную ночь Игорь не станет сдерживаться.

Наскоро накатав пост в фейсбук и поделившись радостью с подписчиками, Юна влезла в спортивный костюм и кубарем слетела вниз за чашечкой кофе. И стоило ей поставить перед собой завтрак, как телефон возмущенно заверещал, будто задался целью отлучить Юну от пищи. Звонила Ирка, подруга с тех незапамятных времен, когда девочек оставляли с общей няней, и они ели спагетти с сыром, растягивая пальцами длинные нити эдама, валялись на полу, обклеивая блестящими звездочками дневники с секретиками и смотрели диснеевские мультики на английском, потому что няне доплачивали еще и за языковую практику.

– Фотки – огонь! – выпалила Ирка, пока Юна тоскливо смотрела на опадающий кусочек омлета.

– Правда?

– Да ваще! Где ты откопала такого мужика?

– Хорош, Ир. Ты же знаешь, мы с Игорем на студенческой вечеринке познакомились…

– Бог с ним, с твоим Игорем! Ты фотографа такого где взяла? Я теперь тоже хочу!

– Ну, случайно… – Юна замялась, радуясь, что по телефону не видно красные щеки. – Собираюсь нанять его на свадьбу.

– О, да! Это будет бомбезно! – оживилась Ирка. – Надо договориться обо всем. Утро невесты. Ну, как ты такая вся просыпаешься, потом наряжаешься. Ну, с подружками само собой… И контакты мне его дай. Обязательно!

– Тоже устроишь себе сессию?

– А то ж! Конечно! Только я хочу именно в студии. Эротичненькое все такое.

– Зачем?! – Юна даже на секунду забыла про омлет.

– Ты что? Это ж последний тренд! Сереже своему подарю на день рождения.

– Просто фотки?!

– Женщина, ты замуж вообще собралась или куда? Что значит «просто фотки»? Во-первых, там все будет красиво. Во-вторых, горячо. Он получит их, разогреется, а тут я. Пусть видит, что я у него – лучше всех моделей.

– Думаешь, ему понравится?

– Я не думаю, я знаю, – безапелляционно отчеканила Ирка. – Они пялятся на всяких там актрисулек, а мы вроде как под боком. Свое, родное. Привычное и скучное, как вчерашняя запеканка. А если он увидит меня такой, то научится ценить, поймет, как ему повезло. Ну и потом, вот уедет он опять в свою командировку. Соскучится, откроет фоточки… Поверь, мужиков такое возбуждает.

– Да?.. – Юна попыталась себе представить Игоря, который смотрит на ее снимки.

Может, резон, конечно, в Иркиных словах и есть. В спальне трудно все время выглядеть идеально. Говорят, раньше многие хорошие жены красились перед сном, а потом еще и с утра вскакивали до мужа, чтобы успеть навести марафет до пробуждения. С какой стороны ни глянь – нимфа, а не женщина.

Насчет себя Юна иллюзий не питала. Она ненавидела все, что связано с рутиной и методичностью. Забывала принимать лекарства, бросала делать зарядку, сотни раз начинала вести дневник питания – и столько же раз забрасывала эту мутотень на пятой странице. Поэтому знала точно, что вот эти фокусы со спальным макияжем не осилит. И не сможет вечно спать в изящных кружевах, потому что они сбиваются, колются и врезаются, куда не надо.

И главным вопросом о предстоящей семейной жизни, который мучил Юну денно и нощно, был вопрос о том, что будет дальше. Окей, допустим, она предстанет перед Игорем соблазнительной кошечкой после свадьбы. На следующий вечер тоже. И весь медовый месяц. Но что будет, когда однажды Игорь проснется и увидит на соседней подушке опухшее всклокоченное чудовище с грудями набекрень? А потом? Когда она забеременеет? Раздуется втрое, родит, и интимные радости превратятся в мотыляние карандаша в стакане? Юна не обольщалась: такой, как мама, она никогда не станет, если не успела до двадцати трех. И всякая там йога в сочетании с чудодейственной гимнастикой для потаенных мышц ситуацию не спасут.

Так, может, Ирка права? И стоит обзавестись красивыми фотографиями, пока есть что снимать? Подарить Игорю на свадьбу, а потом, когда оригинал обветшает и обвиснет, просто приклеивать распечатанные копии на лицо перед сном, чтобы Игорь не забывал, почему женился на ней и кто вообще эта тетенька?

– Слу-у-ушай, а давай тебе тоже такую сделаем? – Ирка словно прочитала мысли подруги.

Впрочем, Юна не сомневалась, что Ирка и не на такое способна. Женская дружба – как фея, существо мифическое, и если встречается, то живет исключительно на магии. И уж кто-кто, а Ира бы с легкостью получила приглашение в Хогвартс. Шутка ли? Она умудрялась звонить аккурат в те минуты, когда Юне до жути необходимо было выговориться. Чтение мыслей – это еще пустяк. А вот как объяснить логически, что Ира всегда получала именно тех парней, которых хотела? Причем сразу, по щелчку пальцев. Безответная влюбленность? Нет, не слышали. Пришла, увидела, соблазнила. Рыжие, что с них взять. Во времена инквизиции Иру бы непременно приговорили к костру.

– Не знаю, я должна подумать и настроиться.

– Давай-давай, – подстегнула Ира, чувствуя, что лед тронулся. – А пока ты думаешь, кидай мне контакты своего чудо-мастера.

Варясь в собственных сомнениях, Юна отправила ссылку и уже собиралась приступить к остывшему и сморщенному омлету. Но не успела поднести ко рту первый кусочек, как на горизонте нарисовалась мама. Зашла в кухню в спортивном костюме, лоснясь от пота и бодрости.

– А ты все ешь! – Елена Геннадьевна осуждающе качнула головой. – Опробовала бы лучше тренажер Игоря! Просто фантастика! Всего полчаса – а я уже чувствую себя лет на пять моложе.

Юна уныло отложила вилку. Если мама и дальше продолжит заниматься такими темпами, скоро она вернется на стадию начальной школы. Вот удивительно, какой разной бывает спортивная одежда! Узкое трико с неоновыми полосками по бокам и топик из серии «ты можешь все» – и Юнины бесформенные серые штаны с футболкой. А ведь марка одна и та же. Только вот первый комплект призывает покорить мир, а второй ненавязчиво намекает, что пульт от телевизора – вон на том комоде.

– Фоточки готовы? – Елена Геннадьевна загрузила в блендер белковый коктейль.

– Угу.

– И что же ты не хвастаешься? Или опять плохо вышла?

Юна проглотила горькую пилюлю материнской нежности. Снова. Пора бы уже привыкнуть за столько-то лет, но нет. Послевкусие по-прежнему гаденькое. Если бы кто-нибудь попросил Юну сравнить мать с алкоголем, девушка бы без колебаний остановилась на «кампари»: яркий аппетитный оттенок тропического коктейля и невыразимая, едкая горечь в первом же глотке.

– По-моему, хорошо, – Юна открыла снимки и протянула матери телефон.

– М-м-м… – задумчиво протянула Елена Геннадьевна, листая фотографии. – И правда, все не так ужасно. Но вот знаешь, я бы отретушировала.

 

– Они уже обработали все.

– И где же? Вот здесь можно было бы немного уменьшить шею. А тут – увеличить глаза. Плечи поуже, а то ты на какую-то штангистку тянешь. Нет, такая халтура не пойдет. Пусть уж поработают как следует, если хотят снимать свадьбу, – и Елена Геннадьевна, поджав губы, отложила телефон. – А где фотографии со мной? Ну, те, что в самом конце делали?

– Их Роман еще не прислал.

– Вот, а я о чем говорю! – сухо бросила мама и пригубила напиток. – Халтура! Нормальный фотограф не стал бы работать без профессиональных визажистов. Может, обратимся к этому… Как его… Ну, который снимал Ингу?

– Нет.

– Что?! – женщина удивилась так сильно, будто Юна выругалась по-босяцки.

– Нет, мам. Я хочу только Романа. В смысле, только он будет работать на свадьбе. Потому что на снимках должна быть я, а не рисунки в фотошопе.

– Ах, это… Господи, да все сейчас немного ретушируют! Подумаешь, слегка исправить! Ты-то будешь знать, что это ты! А потом, ну как папа покажет такие снимки корреспондентам?

– Покажет как-нибудь.

Юна встала из-за стола, пока не наговорила лишнего. Мама обладала феноменальной способностью выводить ее из себя, а потом еще и сама же обижалась, стоило Юне огрызнуться.

– Ну, поговори хотя бы насчет моих снимков! – бросила ей вслед Елена Геннадьевна. – Там-то можно поправить? Боже, в кого ты такая упрямая…

Но Юна уже торопилась наверх, в свою комнату, оставив мамин интерес к генетике без ответа. Ох, вот взять бы подушку, уткнуться в нее и выругаться так страшно и многоэтажно, чтобы потом почерневшую ткань, которой уже не помогут ни умелые руки Айгуль, ни немецкие отбеливатели, пришлось выкинуть… Однако вместо этого Юна просто медленно выдохнула и набрала Романа. Потому что если сейчас он не сможет угодить Лебедевой-старшей, то у Лебедевой-младшей будут все шансы на свадьбу огрести фотографа Инги. Юна могла договориться с Игорем, могла уломать папу. Кого угодно, только не родную мать. И если Елене Геннадьевне придет в голову обидеться и пустить в ход тяжелую артиллерию, то уже всем будет проще с ней согласиться, нежели существовать в обстановке непрекращающихся боевых действий.

Роман не ответил. Ни на первый звонок и на пять следующих. И Юна, плюнув на условности, решила наведаться в студию лично. А заодно и прозондировать почву насчет фотосессии в стиле Евы. Отчего-то именно после маминых комментариев ей захотелось доказать то ли Игорю, то ли себе самой, что и без подрисовки в фотошопе она может быть симпатичной. Нет, окончательно Юна не определилась, но подумала, что, если расспросит Романа, бывали ли у них подобные заказы, насколько это популярно… Может, он что-нибудь посоветует? Если уж не совсем голышом, как ведьма Ирка, то какую-то драпировку или одежду с намеком… В общем, на то они и профессионалы, эти геи с объективами, чтобы избавлять от мучительного выбора.

Студия «The Cuckoo’s Nest» располагалась, мягко говоря, не в самом элитном районе. Не совсем промзона, но пейзаж слабо настраивал на искусство. Разве только на какое-нибудь современное арт-пространство, где модно выпячивать несовершенство мира. В огромном здании из красного кирпича раньше, судя по всему, был завод, потому что проходных оказалось море, и выбрать из них нужную Юне удалось далеко не с первого раза. Сначала она по ошибке наткнулась на столярную мастерскую, потом чуть не ослепла в сварочном цеху, и лишь в магазинчике «Все для рыбалки» девушки подсказали, где искать фотостудию.

Роман с Вадимом умудрились на славу спрятать свой бизнес от посторонних глаз. После долгих скитаний по промышленным лабиринтам Юна добралась до неприметной вывески с кукушкой на третьем этаже, уже изрядно запыхавшись и отчаявшись. Возможно, конечно, у популярных фотографов и принято заставлять клиентов потрудиться, чтобы созреть для хороших снимков, но что-то Юне подсказывало, что студия «The Cuckoo’s Nest» не такая процветающая, какой ее пытался выставить Вадим. И, открыв дверь, только убедилась в своей правоте.

Помещение выглядело более чем скромно. И по габаритам, и по обстановке. Если бы не обилие фотоаппаратуры, можно было бы принять это место за временное убежище беглого преступника. Или даже маньяка – если учесть стену, увешанную снимками девушек-моделей. Но сильнее всего Юну впечатлило другое. На матрасе, уложенном поверх старых деревянных ящиков, без задних ног дрыхли хозяева студии. Двое половозрелых мужиков спали, нежно прижавшись друг к другу, как котята. Вадим сопел, шевеля губами и закинув руку на партнера. Он перетянул на себя весь плед, и Юна против воли засмотрелась на Романа. Его вчерашняя рубашка аккуратно висела на спинке стула, а потому ничто не мешало девушке насладиться созерцанием подтянутого поджарого торса. Ни единого волоска на груди, только узкая полоска от пупка и ниже. Красивые широкие плечи, сильные, но не перекачанные руки. Юна поправила блузку: как-то слишком душно и жарко стало в студии. А все Игорь! И не стыдно ему было держать невесту так долго на сухом пайке? Поцелуи, невинные ласки – и никакого десерта. Немудрено, что теперь она жадно глодала взглядом чужую мускулатуру! Эх, и почему в армию меньшинств забирают лучшие кадры?..

Юна почувствовала, как горят щеки, и тут же отругала себя за неподобающее поведение. Стоит тут, пялится на людей! Явилась без приглашения! Нет, срочно выйти и постучать, пока ее не застукали.

Но стоило ей сделать шаг назад, как под ноги попалась пустая жестяная банка. От неожиданности Юна отскочила, задела вешалку, и та с грохотом рухнула на пол.

Глава 6
Роман Кулешов

3 ч.

Мы решили создать свой канал и начинаем с небольшого видео мастер-класса по обработке и ретуши. Вообще-то я считаю себя заядлым кэнонистом[1], но не хожу с транспарантами «Никакого шопа[2]!» и не считаю, что все, что не фикс[3], – смертный грех. Собственно говоря, я не отказался бы и от хасселя[4] (спонсоры, вы ведь меня читаете?), так что мой выбор техники – не религия, а сугубо расчет. Поэтому сразу прошу в комментах не затевать холивар.

Просто мне кажется, что часто начинающие фотографы бросаются в крайности. Либо никакой ретуши вообще, либо тотально перебарщивают, думая, что чем дольше ты ковырялся, тем довольнее клиент. Лично для себя я нашел оптимальный баланс. И записал для вас коротенький мастер-класс, как при минимальных трудозатратах добиться максимально естественного эффекта в портретных снимках. Видео по ссылке.

Рома не помнил, во сколько они с Вадиком закончили, но точно знал: было уже утро. Ехать домой в таком состоянии, чтобы отрубиться в метро и дать несколько кругов по кольцевой линии? Нет, уж лучше вздремнуть полчасика, прийти в норму и снова стать человеком. Никогда еще матрас Вадика не казался Роме таким мягким, уютным и манящим. На нем даже снилось что-то смутно приятное: лето, веранда, белые кружевные занавески так игриво покачиваются на ветру, жужжат насекомые – и хочется просто закинуть ноги на перила, закусить травинку и погрузиться в сладкое небытие.

– Будешь компот? – зовет мама. – Холод- ненький!

Из черной смородины наверняка. Его любимый. И Рома хочет войти в дом, но стоит только взяться за ручку двери, как стекла вышибает взрывной волной…

– Кто тут?! – Рома подскочил, судорожно натягивая плед. Вадик дернулся, попытался встать, но спросонья запутался и грохнулся с ящиков.

Зрение сфокусировалось не сразу, как будто кто-то нарочно замылил студию. И лишь поморгав, Рома смог разглядеть Юну. Девушка виновато жалась к двери, втянув голову в плечи, рядом валялась вешалка с куртками.

– Юна? – Вадик поднялся, потирая ушибленный копчик. – Что-то случилось?

– Здрасьте, – она выдавила виноватую улыбку. – Я насчет ретуши, но если что, зайду попозже…

– Да ладно, что уж теперь, – Рома попытался привести в порядок волосы. Правда, без особого успеха. Черт бы подрал эти модные стрижки: надо каждое утро мочить голову, а потом возиться перед зеркалом, как баба. А иначе все торчит вкривь и вкось, словно по башке проехалась бешеная газонокосилка.

– Вы извините, что в такой неподходящий момент, – Юна густо покраснела. – Я не собиралась подглядывать, честно! Просто звонила, вы не отвечали…

– Пустяки, – Рома метнулся за рубашкой. – Просто ночью вымотались и уснули…

Смысл происходящего дошел до Ромы на третьей пуговице, и парень застыл, квадратными глазами таращась в пустоту. Легенда про геев, они с Вадиком, дрыхнущие в обнимку… Какими новыми красками сразу заиграло простое слово «вымотались»! Это ж чем они, в понимании Юны, тут мотали!.. Матерь Господня! Рома разинул рот, чтобы горячо возразить, но Вадик, будто почувствовав угрозу, переключил внимание гостьи на себя.

– А что вы хотели уточнить по поводу ретуши? – с любезностью швейцара из «Мариотт» осведомился он, загородив собой неудавшегося правдоруба.

– Мама спрашивала, готовы ли снимки с ней… – кисло отозвалась Юна. – И… Ну не знаю. Она считает, что меня можно было бы еще подправить. Нет, я, в целом, против, и мне нравится естественность… Но хотелось еще услышать ваше мнение…

Рома чуть не заскрежетал зубами. Опять начинается! Почему нельзя игнорировать эту мамашу? Можно сколько угодно фильтровать воду в реке, но, если не вынуть из нее сточную заводскую трубу, легче не станет! Ведь все же было нормально! Юна радовалась фотографиям, выложила забавный пост в фейсбуке, который Рома поначалу истолковал превратно, и не в меру живое воображение уже подкинуло пару картинок на тему Юны и трех горячих парней… Ну, точнее в мимолетной фантазии Ромы горячим был только он, а Вадик и Игорь, обливаясь слезами зависти, плакали в углу… Но не суть. Юна пребывала в счастливом настроении, и Рома справедливо полагал, что заставил эту закомплексованную девицу сделать первый шаг на пути к принятию себя. Но нет. Явилась эта Елена Геннадьевна, которая испортила добрую треть фотосессии наглым выпячиванием себя, и оттолкнула дочь к исходной точке. Супер! Рома пообещал себе, что если у него когда-нибудь будет ребенок и если этот ребенок будет толстый, то Рома все равно будет повторять чаду раза по три на дню, что краше не сыскать.

– Никакой ретуши, – отрезал Рома.

Ни тебе, ни тем более твоей матери. Вслух он этого не произнес, потому что такт, вежливость и прочая мишура, но зато подумал, что Елене Геннадьевне будет полезно увидеть морщины и теннисные мячики грудей, словно существующие отдельно от остального тела.

– Роман хотел сказать, что естественная красота – политика нашей студии, – Вадик запихнул матрас за фотофоны и сложил ящики друг на друга. – Мы могли бы сделать исключение, но если хотите знать наше мнение, камера вас просто обожает. Редкая фотогеничность, поверьте моему опыту.

– Вы просто не видели сто моих неудачных снимков.

– У плохого фотографа всегда виновата модель, – Рома уже отчаянно хотел встряхнуть эту упрямицу и найти у нее кнопку перезагрузки.

– Вы проходите, проходите, – спохватился Вадик. – Сейчас отсмотрим весь сет, распечатаем, что вы выберете. Извините, у нас тут бардак и вообще довольно скромно…

– По-моему, мило, – улыбнулась Юна. – А бардак больше от меня… – и она нагнулась, чтобы поднять вешалку.

Будто в замедленной съемке перед Ромой натянулись джинсы на аппетитных мягких полушариях, прорисовался под блузкой скрипичный изгиб поясницы. Обнажилась полоска кожи. Выглянуло, будто подмигивая, белое кружево трусиков, и на контрасте с ним загорелая спина, покрытая светлым полупрозрачным пушком, показалась такой бархатистой, как созревший на солнце персик. Юна выпрямилась, удивленно взглянула на Рому: он пялился на нее уже неприлично долго, но ничего не мог с собой поделать. Даже сейчас, когда она смотрела ему в глаза… Ее щеки раскраснелись от прилива крови, губы приоткрылись, на лицо упал локон. Наверное, именно так Юна выглядит в постели… Господи, что она с ним творит?!

 

Рома неловко кашлянул, усилием воли заставил себя опустить взгляд и отошел в сторону, чтобы прикрыть нежелательную побочку монитором.

– А вы не думали о том, чтобы стать моделью? – выдал он, взяв себя в руки.

– Что?! – глаза Юны расширились. – Это шутка? Какая из меня модель?

– А хотите, я вам докажу? – Рома с вызовом вздернул подбородок. – Бесплатно. Вот прямо сейчас. Сделаю вам персональную фотосессию. В любом образе.

– Нет-нет, бесплатно – это исключено. Просто сейчас… – она смутилась. – Я как-то не подготовилась…

– В этом весь смысл! – настаивал Рома. – Прямо так! И вы увидите, на что способны. Ну, что думаете?

– Понимаете, у меня была одна задумка… – Юна замялась. – Просто я не определилась до конца… Ну, моя подруга посоветовала. Говорит, мужчинам такое нравится. В общем, я хотела сделать в подарок для Игоря такую сессию…

– В платье, что ли? – Рома скептически хмыкнул. Опять этот Игорь… Еще и подружка какая-то объявилась с идиотскими советами. Ну какому нормальному мужику нужны эти принцессные картинки?

– Нет, – Юна выразительно округлила глаза и начертила в воздухе что-то загадочное. – Я имею в виду, без платья. Ну, то есть вообще. Без всего. Понимаете?

Роме дико захотелось поковырять в ушах пальцами, чтобы убедиться: он не ослышался. Она что, правда имеет в виду обнаженку?!

– Прекрасная мысль! – Вадику вообще прекрасным казалось все, за что готовы платить, но вот Рома энтузиазма не разделял.

Тут надо выбирать что-то одно: либо гей-легенда, либо сессия ню! Потому что провести несколько часов с абсолютно голой Юной… Рома зябко передернул плечами, стряхивая непрошеные мурашки. Хватает только мысли, чтобы стало очевидно: меньшинство из него, как из туалетного ершика зубная щетка. Вадик, конечно, хваткий предприниматель, но снимать-то не ему! Или, может, перепоручить?.. Нет. Не Юну. Обойдется.

– Вот я и хотела посоветоваться, – Юна вцепилась в сумочку. – Прямо совсем-совсем без одежды или… Роман, вы же помните ту мою комбинацию?

– Роман?.. – Вадик вопросительно склонил голову набок.

– Минутку, – Рома выдавил улыбку и дернул не в меру предприимчивого товарища в дальний угол. – Ты чего, я не пойму, ей втираешь?

– Большой заказ! Да ты глянь на нее: она ж сама хочет. Только стесняется. Ее подогреть слегка – и можно столько стрясти… А если еще и побольше разных образов, то за каждый – отдельную плату…

– При чем тут это! Как я ее голой снимать буду?

– Через объектив! Макса-то ты как-то снимал!

– Макс – мужик! А она? – Рома нервно сглотнул. – Она ж сразу поймет, что я не гей!

– И он еще собрался стать великим фотографом, – издевательски хмыкнул Вадик. – А беспристрастность? Представь, что она – натюрморт!..

– Ты, блин, издеваешься?!

– Ой, да ладно! Горячий ты наш! Снимешь как-нибудь!

– Но голой?.. Это ж вообще! Это порнуха какая-то! А престиж студии?..

– Ты давно такой ханжа? Ну, скажи, чтобы прикрылась чем-то. Вот развел! Обычная девчонка, ничего такого…

Рома непонимающе уставился на друга. Серьезно? Обычная? Он не видит или прикидывается? Да она же… Да из нее просто прет какая-то непонятная химия, на нее стоит только посмотреть, как температура подскакивает!

– Юна, – Вадик наплевал на все возражения и с подобострастной улыбкой бросился к клиентке. – Мы обсудили с коллегой… И пришли вот к выводу, что сама по себе обнаженная натура – это слишком просто для вас.

– Да, я так и думала… – скисла девушка.

– Нет-нет, послушайте, – не унимался Вадик. – Кружевное белье – тоже скучно. Всем давно приелось. Оно везде, на каждом углу, в любом журнале. Нет. Если хотите знать мое мнение, то вашему жениху нужно подарить что-то оригинальное.

– Да? – оживилась Юна. – Например?

– Ну… – Вадик обвел взглядом студию, будто бы в поисках вдохновения. Впрочем, Рома себя не обманывал: он точно знал, что его соратник ищет не музу, а вполне конкретный повод заломить цену повыше. – Вам нужно попробовать несколько образов… – тянул Вадик, будто это только сейчас пришло ему в голову. Ну, что и требовалось доказать. – Точно! Я придумал! – Он ткнул в настенный календарь. – Идеально.

– Что?.. – Юна озадаченно моргнула.

– Мы сделаем ваш личный календарь. На каждый месяц – отдельный образ. Вы же знаете, да, что такие календари пользуются огромной популярностью на Западе? Креативный народ устраивал из этого благотворительные акции. Американские пожарные, домохозяйки, женщины в возрасте… И каждый раз это была просто бомба!

Рома мысленно аплодировал. Календарь – это двенадцать разных образов, двенадцать фонов. Не три, не пять. Двенадцать! Вадик просто превзошел себя по части продаж. Решил ободрать Юну как липку, комбинатор хренов. И вроде бы партнеру по бизнесу полагается радоваться в такие моменты, потому как если Вадик продолжит в том же духе, то к Новому году у них все шансы обзавестись студией в центре города и целым штатом работников, но отчего-то Роме не нравилось, что Юну используют, как дойную корову.

И все же возражать было поздно: по заблестевшим девичьим глазам Рома понял, что наживка проглочена, а идея пришлась по нраву.

– Допустим… – Юна подошла к календарю, просмотрела несколько разворотов: милые снимки пар на природе. Это был один из первых проектов «Кукушкиного гнезда». Люди разных возрастов, символизирующие времена года. Весенняя юность, зимняя старость. Вся гамма отношений. От первой влюбленности и страсти, до осенней грусти расставания и семейного умиротворения. Рома гордился этими работами и по реакции Юны видел, что не зря.

– Очень круто! – вздохнула она наконец. – А как же все это сделаю я? В смысле… Это, наверное, сложно. Или просто поставите меня перед пустым фоном, а потом наложите картинку с нужным пейзажем?..

– Ну что вы! Какая банальность. – Вадик уже вжился в роль гея настолько, что даже в его речи появились незнакомые Роме жеманные интонации. – Мы просто покажем, насколько разной вы можете быть. Плевать, осень, зима… Ну, разве что, намекнем по цветовой гамме. Главное, ваш Игорь должен челюсть уронить от неожиданности. Ром, что скажешь?

– Эм… Чисто теоретически… – Боже, ну почему он все время превращается в такого осла в присутствии Юны?!

– Вот, например, – Вадик почувствовал, что от друга ничего толкового не добьется, и снова принял огонь на себя. – Нежная, воздушная. Как античная богиня. Эдакий образ из Ренессанса. Можно вообще взять какую-нибудь известную картину и стилизовать фотографию под нее. На вас смотришь – и эта мысль сама напрашивается. Опять же, ничего сложного. Простыня, фрукты, нужный свет… Роме это раз плюнуть.

– А еще? – Юна намотала локон на палец, явно польщенная сравнением с шедеврами живописи.

– И тут же что-то совершенно противоположное, – продолжал лить елей Вадик. – Суровая русская женщина. Пролетарий. Завод. Родина-мать. Ну, я не знаю…

– Сварщица, – неожиданно для самого себя произнес Рома. – Рукавицы и специальная маска. Тут у нас в здании есть цех, можно одолжить у ребят.

– А мне нравится! – Вадик даже хлопнул в ладоши. – Отлично! Контраст мягкости женского тела и грубой работы. Можно уж заодно и такой сельский образ. Знаете, васильки, сено, рябиновые бусы – и больше ничего.

– Это ты уже разошелся, – одернул коллегу Рома. – Где мы возьмем сеновал?

– Фигня вопрос, – отмахнулся Вадик. В пылу мозгового штурма он уже забыл про реверансы делового общения. – Сбегаю и найду. Потом надо обязательно что-то этническое. Бодиарт. В стиле племен… Как там было? Ром, помнишь, на той выставке?.. Во-о-от… – он выдохнул, будто устал от тяжелой физической работы. – Еще просто офисное что-то… Ну, женщина-вамп, разумеется…

– Еще черно-белый снимок, – встрял Рома. – Современное искусство. Как-нибудь в позе эмбриона…

– Да-да, – Вадик энергично закивал. – Бомбически! Считайте, это тест. Посмотрите, что понравится жениху больше всего, и будете знать, как его порадовать…

Рома напрягся. Представляя Юну в разных образах, он ненадолго забыл, ради чего, а точнее – ради кого она все это затеяла. И все вдохновение моментально улетучилось.

– Вы тогда сообщите, когда все подготовите, – улыбнулась Юна. – Чтобы я рассчитала время. Но пока мне все очень нравится…

– В смысле – когда?! – опешил Вадик. – Конечно, прямо сейчас и начнем.

– Но я… Я еще не…

– У вас сегодня другие планы?

– Нет, – мотнула головой Юна. – Но надо же как-то созреть морально…

– Даже слышать ничего не хочу! – Вадик взял ее за плечи. – Пока есть запал, надо работать! У нас есть вы – это главное. Я отскочу, привезу все мелочи, которых не хватает. А вы пока раздевайтесь. Ром, да что ты стоишь-то?! Вытаскивай аппарат!

1Кэнонист – приверженец фототехники Canon (сленг).
2Шоп – сокр. от Photoshop. Программа для обработки графических изображений (сленг).
3Фикс – объектив с постоянным фокусным расстоянием (сленг).
4Хассель – хороший и очень дорогой фотоаппарат от Hasselblad (сленг).
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16 
Рейтинг@Mail.ru