Дарья Павлова
Джофранка
Часть 4: Амра и Азраил
У костра сидели трое. Языки пламени освещали лица полуночников: круглое и испуганное Богданы, острое и задумчивое Джофранки, вытянутое и решительное Азраила.
Богдана была в смятении. В её голове крутились сотни вопросов, но задать их незнакомцу она не решалась. Боялась, что узнав всю правду, она лишится обратного пути.
Джофранка видела её душевные страдания.
– Богдана, ту кхранио' (ты устала), – голос старухи оборвал тишину. – Тебе нужно поспать.
Девушка повернулась к цыганке: нижняя губа предательски тряслась, в глазах блестели слёзы.
– Со ма'нгэ тэ кира'? (Что мне делать?) – рыдала девушка.
Весь её мир в одну секунду стал другим. Всё, что она знала, о чём думала, во что верила, оказалось не тем, да и сама она оказалась не та. В её душе пожаром полыхали противоречивые чувства: страх, гнев, удивление, решимость, гордость. Сможет ли она оставить вольную кочевую жизнь и поселиться в королевском дворце? Окажется ли она достойной правительницей или власть и ей затмит разум? Как принять верное решение, от кого ждать совета и помощи?
– Ш-ш-ш, – успокаивала Джофранка. Её рука нежно гладила дочку по волосам. – Поспи, утро вечера мудренее.
Поглаживания цыганки подействовали на Богдану успокаивающе. Она почувствовала, как тяжелеют её веки, как расплывается образ незнакомца, сидящего напротив. Девушка погрузилась в сладкий сон. Ей приснилась сказка, которую часто рассказывала ей Джофранка.
***
Давным-давно для поддержания баланса добра и зла на Землю были посланы два херувима: Амра – ангел жизни и Азраил – ангел смерти. Посланники следили, чтобы чаши весов всегда находились в точке равновесия. Но Азраил не думал ни о чём, кроме красоты Амры. А она не сводила глаз с мрачного спутника. Случилось невозможное: два ангела – дарящий жизнь и несущий смерть – полюбили друг друга. Но по законам мироздания им нельзя быть вместе. Однажды Амра сказала Азраилу, что нашла выход.
– Есть цыганка, она творит чудеса! – сбивчиво, с трудом подбирая слова, говорила Амра. – Она сделает нас людьми – простыми смертными, и тогда мы сможем быть вместе!
В назначенный день они пришли к колдунье. Первой на обряд решилась Амра. Девушка подсела к старухе, аккуратно сложив за плечами белые крылья. Одноглазая цыганка протянула ей стакан с колдовским напитком, сказав, что он снимет ангельскую силу и поможет обращению. Сделав глоток, Амра почувствовала, как земля уходит из-под ног. Мир стал мутным, а потом и вовсе исчез.
Очнувшись, она осмотрелась. Ни Азраила, ни цыганки – никого! Амра хотела подняться, но тут же упала. Её спина горела огнём. Дрожащей ладонью она провела по телу – крылья исчезли, а на их месте кровоточили две раны. Амра взвыла, закрыла лицо руками и тут же заметила, что татуировка в виде солнца, украшающая её запястье, тоже пропала. Она стала человеком!
На её стон прибежали цыгане, но ни одноглазой цыганки, ни незнакомца с татуировкой в виде луны ромалы не видели. С тех пор Амра осталась жить в таборе, а её некогда пылающее огнём сердце заволокла мгла.
***
Богдана крепко спала на коленях цыганки, а та продолжала гладить её.
– Мы не виделись сто лет! Зачем ты пришёл?
– Амра, я хотел…
– Ты сущий бэнг (дьявол)! – перебила его старуха. – Неужели я мало страдала? Неужто не заслужила человеческого счастья – любить эту девочку и быть с ней?
Азраил виновато посмотрел на неё.
– Ты! – прошипела старуха и её глаза вспыхнули огнём. – Ты подкинул её в мой табор, но зачем? Чтоб на старости лет подарить мне смысл жизни, а потом отобрать его? Чтобы наказать? Но Бог сделал это за тебя! Вот уже сто лет я живу и мучаюсь. Все, кого я знала и любила, давно умерли, а я продолжаю жить. Господь запер мою проклятую душу в теле этой дряхлой старухи и не хочет забрать меня к себе.
– Амра, умоляю, выслушай. Скоро рассвет и я уйду. Боюсь, нам обоим грозит изгнание. Спасши Богдану, я вновь нарушил главную заповедь «Не вмешивайся в судьбу». И в этот раз Небеса меня не простят.
Старуха недоверчиво покосилась на Азраила.
– Амра, ты знаешь,мой дар и моё наказание в том, что я всегда чувствую приближение смерти. В тот вечер, когда мы пришли к цыганке, я увидел, что она хочет убить тебя, чтобы обрести бессмертие. Всё произошло так быстро, что я не успел ей помешать. Одним ловким движением колдунья срезала твои крылья и скрылась в ночи, оставив тебя умирать на моих руках. Я знал, что не имею права вмешиваться в ход событий, но потерять тебя не мог. Я отнёс тебя на Небо и умолял Высшие силы простить нас. Небесный совет был в ярости от нашей выходки, ведь своим легкомысленным поступком мы нарушили тысячелетний баланс равновесия между добром и злом. И нас жестоко наказали. Меня лишили крыльев и права ступать на святую землю Рая, велев провожать души умерших лишь до его ворот. Тебе же была дарована долгая человеческая жизнь, дабы ты познала все её тяготы и лишения и испытала истинную боль и горе человеческого существования.
Наше наказание продлится до тех пор, пока в мире добра и зла вновь не воцарит равновесие. Выслушав приговор, я отнёс тебя обратно в табор, но все эти годы был рядом. Когда я пришёл за новорождённой Богданой, то увидел, что избавившись от единственной наследницы, честолюбивая Ирида, словно шахматная королева, ход за ходом станет расчищать себе дорогу к мировому господству, не щадя никого и ничего.
Приход Ириды ко власти ознаменовал бы безоговорочную победу зла. Осознав это, я решился на очередной отчаянный поступок и выкрал малышку. Сегодня, появившись на площади, чтоб забрать очередную душу, я увидел Богдану. И в моей голове пролетели ужасные видения – казни, войны и реки крови. И слёзы! Я увидел, как ты плачешь над мёртвым телом Богданы. Я не смог этого допустить и вновь вмешался в судьбу. Я знаю, Высшие силы не простят меня, но терять мне уже нечего. Если трон достанется Ириде, весь мир превратится в Ад.
Цыганка внимательно слушала рассказ Азраила и вглядывалась в розовеющее небо. Когда голос рассказчика стих, старуха обернулась, но его уже не было. Он исчез, растворился в предрассветной дымке.
Жизнь, как колесо цыганской повозки, всегда идёт по кругу. Каким бы ясным и долгим не был день, на его смену всегда приходит ночь. Тьма накрывает мир звёздным саваном и погружает его в сладкий сон. И в тот момент, когда тьма сгущается особенно сильно, чёрный холст небосвода разрезает тонкая полоса спасительного света – наступает утро.
