Дарья Михайловна Сорокина
Не смей меня целовать
– Я заметила. Сегодня всё в силе? – она в нетерпении ёрзала на стуле.
– Ори, а ты не боишься, что тебя заметят в компании прокажённых? – ехидно спросила Реджи, но староста проигнорировала этот выпад.
– Не забудьте напомнить Мари, у неё вакуум в голове не проходит после запечатления. Я тоже кое-кого приведу. Говорит, начал чувствовать зов истинной, – подмигнула Ори. – Яна, а ты придёшь?
– Куда?
По хохоту моих новых одногруппников поняла, что это мероприятие обсуждалось уже не раз, и я, как Мари, обо всём забываю.
– Я тебе расскажу потом, – пообещал Фиррай и приложил палец к губам, когда профессор вернулась в аудиторию с новыми макетами.
– Сегодня разберём некоторых морских птиц и перед тем, как мы начнём, чем что общего у баклана и тупика?
Громко и нервно хрюкнула от внезапно накатившего смешка. Вот только в притихшей аудитории это было слишком заметно. Ко мне повернулись все присутствующие, а госпожа Химлей продолжала невозмутимо развешивать плакаты, но я загривком чувствовала затаившуюся в её движениях угрозу.
– Яннара, подозреваю ты знаешь ответ на мой вопрос.
*.*.*
Получила очередное дополнительное занятие. Но самое обидное, что ответила-то я правильно, но преподаватель решила преподать урок сдержанности. У меня такими темпами расписание лопнет. Физподготовка, пара с Абигейл Химлей, и когда мне найти время для встречи с Шорохом? А ещё Тео нужно вправить в мозги…
– Не расстраивайся. Просто, профессор трепетно относится к своему предмету, – успокаивал Фиррай, и вполголоса повторил, трясясь от беззвучного смеха: – Тупики и бакланы, это же надо было их в одном предложении собрать.
На паре у Гидеона изучали и классифицировали перья. Раскладывали кучками маховые, покровные, рулевые. Фиррай вызвался работать со мной в паре и вполголоса рассказывал о запланированном на вечер мероприятии. Запечатлённые собирались на прогулку в город. Кто-то из студентов почувствовал зов и был уверен, что идёт он из ближайшего к академии городка. Остальные решили поддержать товарища по несчастью. На самом деле слово «несчастье» мой новый блондинистый знакомый не использовал, а говорил о благословение и великом чуде, но свои выводы я уже давно сделала сама. В конце занятия Гидеон обрадовал нам грядущим тестом по классификации перьев. Что там Алекс говорил про щадящие пары? Ну-ну!
– Ты с нами?
– Да, – я непременно должна увидеть процесс запечатления собственными глазами, чтобы сравнить с тем, что произошло между Тео и самозванкой.
– Алекса позовёшь?
НЕТ!
– Я спрошу, но он такой занятой последнее время. Столько дел, столько дел, – изобразила на личике тоску и даже шмыгнула носом.
– Жаль, в большой компании спокойнее, – Фиррай нервно потрепал себя по волосам.
Спокойнее? Нас в городе встретят с факелами и виллами? Хотя я бы так и поступила. Ведь, явится такой перевёртыш и разрушит чью-то идиллию.
– Фир, скажи… А если у кого-то из предполагаемой половинки уже есть дети? Неужели, он или она бросят семью?
– Это невозможно. Те, кто предназначен друг другу, просто не смогут завести детей от кого-то ещё. Мы, вроде как, стерильны.
– Вот как. Выходит, Реджи и Рэн обречены?
– Типа того, но не говори это при них, хорошо? Им очень непросто.
Кивнула, пытаясь проглотить появившийся в горле ком. Всё меньше хочу оставаться здесь. Если бы не Тео и Шорох, сбежала бы. Нашла бы странника и попросила бы вернуть меня домой. Но я просто не могу бросить эту парочку. Я не хочу их бросать!
На физподготовку брела, едва передвигая ногами. День не успел толком начаться, а я уже вымоталась. Надеюсь, нас ждёт что-то типа растяжки или йоги.
– Всем привет, – раздался голос, от которого сердце у меня перешло на галоп. – Меня зовут Теобальд Растл. Но для вас можно просто Тео. Я ваш новый преподаватель по физической подготовке. Кто назовёт меня Тибо, получит десяток штрафных кругов по стадиону. Готовы попотеть?
– Храбрый, – хмыкнул Фиррай, и я, наконец, нашла в себе силы поднять взгляд от собственных мысков.
– Что ты сказал? – старалась не смотреть в сторону явно счастливого Тео. Предатель… Забыл про меня. Поверил в обман…
– Теобальд означает храбрый. Какое-то неподходящее имя для странника, не находишь? Все знают, каким образом они получают этот дар.
– Каким? – у меня едва хватило дыхания на такой простой вопрос.
– Разговорчики, – Тео строго погрозил нам пальцем.
– Ну, ты как с другой планеты свалилась, Яна. Странники душу свою бьют на осколки, именно поэтому они могут открывать двери в чужие миры.
Душу на осколки? Храбрый? Почему мне кажется, что это очень важно? Почему я не могу вспомнить?
– Яннара! – позвал мой бывший извращенец. – Не подойдёшь на минутку? Обсудим план твоих отработок.
Как бы я ни хотела углядеть в этой фразе хоть какую-то двусмысленность, ничего не вышло. Тео смотрел на меня, как на пустое место.
Глава 13
Аня
Что-то похожее было со мной в школе, когда разговаривала с мальчиком, по которому сохла. Я тогда точно так же мямлила что-то и прятала взгляд. Уверена, он считал меня умственно отсталой, или вообще ничего не считал, потому что ему было плевать на меня, как и Тео сейчас. Для него я всего лишь студентка пятого курса по имени Яннара, а его истинная возлюбленная прям сейчас развлекается с моими бывшими одногруппниками где-нибудь на озере и прикидывается мной.
– Полагаю, можно встречаться через день, пока ты не наверстаешь прогулы. Послезавтра у тебя всего две пары, вот и начнём.
– А кто-то ещё будет?
Дайте мне большой нож, хочу прирезать оживившихся у меня в животе бабочек. При мысли, что я вместе с Тео буду проводить какое-то время, пусть за отработкой. Неважно, это шанс на…
– Человек пятнадцать с разных курсов и факультетов. Один прогул – двадцать кругов. Когда все отбегаешь – свободна, – с дежурной улыбочкой ответил преподаватель Теобальд, и бабочки сами собой посыпались вниз.
– Хорошо, – проглотила тяжёлый ком. Даже скажи я ему сейчас правду, это ничего не изменит. Запечатлённые – рабы своего проклятья.
– Аня, постой, – он вдруг схватил меня за руку, но едва я обернулась, тут же отпрянул.
– Как вы называли меня? – крылышки слабо дрогнули, надежда ещё есть?
– Яна, оговорился, извини. Тебе пора к остальным.
Оговорился? Вот делаю
– Тео, а где Шорох?
– Адептка Яннара, вы переутомились? – он шутливо положил мне ладонь на лоб, проверяя температуру, и от этого прикосновения от головы и до пяток прокатился огненный вихрь, подпаливший лапки бабочкам и заставивший их снова взлететь. – Мой Шорох сидит у меня на плече.
Тео погладил воздух, а я лишь растерянно кивнула.
– Ах да. Теперь, вижу, – ткнула пальцем в невидимую шиншиллу. – Точно он, что это со мной?
Всё хуже, чем я думала, извращенцу не только мозги отформатировали, его заставили поверить в иллюзию друга. Значит, маленький болтливый грызун представляет для парочки манипуляторов серьёзную угрозу. Надеюсь, «Шубка» не пустила его на варежки.
Нехотя вернулась к одногруппникам. Фиррай и остальные уже основательно взмокли и поглядывали на меня, злобно поджав губы.
– Филонишь? – поинтересовался мой партнёр по практическим заданиям.
– Это всё профессор Теобальд, я тут ни при чём! – невинно ответила новому знакомому. – Слушай, Фир? А ты видишь шиншиллу на плече у Тибо?
– Да, а что?
– Нет-нет, ничего. Думала, что показалось. Ручная шиншилла, бывает же, – выдавила из себя туповатую улыбку и припустила вперёд, чтобы хоть немного проветрить тяжёлую голову.
Итак, что мы имеем? Двое аферистов последовали за нами в этот мир, воспользовались слабостями Тео, напустили иллюзий, и теперь он безвольная марионетка. Шорох тем временем куда-то испарился. Вполне возможно, стал заложником «Шубки» и Алекса. Надеюсь, он просто заложник, а не новая меховая оторочка…
Далее. Иллюзии этой парочки действуют и на других студентов академии, кроме меня. Это даёт мне небольшое преимущество, как и тот факт, что с Алексом я не запечатлена. Что-то у них пошло не так. Главное, мне не проколоться и успеть узнать больше об их планах до того, как мои мозги превратят в желе.
– С первой частью занятия вы справились, – Тео был до омерзения энергичен, в то время как мы стонали и хрипели, согнувшись пополам после изнурительного бега. Вот именно сейчас ненавижу его.
– Идите за мной!
Идите? Может, ползите? Прокашлялась и последовала за нашим физруком-садистом. Он вывел нас с территории стадиона. Любят они тут устраивать занятия на природе. То озеро, то… обрыв?!
Врезалась в спину Тео, когда он внезапно остановился у края глубокой расщелины. Всё же надо найти время в своём плотном графике и исследовать местность. Откуда здесь этот овраг? Даже дна не видно, всё застилает густой туман.
– Есть смельчаки? – Тибо скрестил руки на груди.
Никто не торопился, зато какой-то доброжелатель подтолкнул меня в спину прямо в лапы к черноглазой морде.
– Яннара, не ожидал, – одобрительно кивнул физрук.
– Сама в шоке! Что делать-то? Прыгнуть туда вниз и прекратить сегодняшние мучения? – неуверенно заглянула в овраг.
– Не совсем. Сейчас покажу, – он отвёл меня к металлической стойке, которую я не сразу заметила, с её верхушки вниз тянулся трос. – Я закреплю тебя вот здесь и ты скатишься по тросу на дно.
– Зачем?
– Летать очень непросто, Яна. Нужно побороть страхи, иначе можно разбиться. Этот простенький тренажёр подарит немного уверенности в себе, – охотно пояснил Тео и ловко опоясал меня.
Только я уже летала. По-настоящему. Без верёвок. С тобой.
– Не бойся, я буду рядом, – ласково пообещал мой чужой парень и в мгновение ока обернулся чёрным вороном.
Оглянулась на предателей-одногруппников. Кто-то закрывал ладонью глаза, а ещё парочка осенила меня чем-то вроде креста. Серьёзно, что ли?! Фиррай стукнул себя кулаком в грудь и крикнул:
– Будь храброй, Яна!
Уверена, он меня и толкнул, гадёныш. Ничего ещё поквитаюсь.
Набрала побольше воздуха в грудь и шагнула вперёд, чувствуя, как натягиваются стропы и дрожит трос, а затем земля исчезла у меня из-под ног, а душа осталась где-то наверху.
Холод царапал лодыжки, а ветер выбивал слёзы из глаз. Я кричала, и мой вопль отражался от стен разлома, оглушал меня, пугал ещё сильнее. А как я вернусь обратно, если не расшибусь насмерть?
Овраг казался бесконечным, а моё тело лишь набирало скорость. Пару раз я почти отключилась от ужаса, и лишь чёрный силуэт Тео, угадывался в кромешной дымке и позволял мне цепляться за реальность.
Он рядом. Он спасёт.
Трос резко начал менять угол, пока не протянулся параллельно дну. Проскользила ещё несколько метров и повисла в воздухе, барахтая ногами.
– Великолепно, Яна, – Тео превратился обратно и даже одежду себе наколдовал. Каким скромняшкой стал, аж тошно!
– Дальше что? Как мне слезть?
Мерзавец обнял меня за ноги и скомандовал:
– Отстёгивайся, я держу!
Шарила по стропам в поисках застёжек. Ковырялась довольно долго, пока Тео терпеливо ждал, а когда расправилась с последней, то рухнула на извращенца, его ноги подогнулись, и мы повалились на сырую траву. Опять. Какая хорошая традиция.
– Твоя одежда, Тибо, она ненастоящая. Ты голый?! – коснулась ладонью обнажённой груди. Ещё одна иллюзия?
– Конечно, ненастоящая. Моя осталась наверху. А тебе полагается десять кругов по стадиону. Сказал же не называть меня Тибо, – он даже не пытается скинуть меня. Смотрит нежно и немного грустно.
– Я рассчитывала на это. Тибо, Тибо, Тибо, – повторяла, как заведённая, с силой зажмурив глаза, чтобы не заплакать.
– Дурочка, замолчи уже, бесишь дико! – беззлобно, всё с той же нежностью и тоской в голосе.
– А ты заставь мне! Тибо, Тибо, Ти…
Зарылся рукой в моих волосах, собрал их в кулак, притягивая к себе, а затем поцеловал. Горько и больно.
Я точно забыла отцепить стропы, потому что меня до всей силы рвануло вверх, а затем швырнуло вниз.
– Ты хотела узнать, как вернёшься обратно. Вот и ответ. Улетай!
Тео…
– Я освобождаю тебя от всех повинностей. Держись от меня подальше, а лучше покинь академию. Меня не спасти. Но у тебя ещё есть шанс!
Ты помнишь меня?
– Конечно, помню, Аня. Но это ненадолго. Я, правда, запечатлён с ней. Это настоящее, кем бы она ни была. Оставь нас. Забери Шороха и уходите, он покажет дорогу.
А мы?
– Нет нас больше и не было никогда. И почему ты превратилась в стрижа? Вот же глупая девчонка, училась плохо? Забыла, что они с земли взлететь не могут? Как ты поднимешься со дна обрыва?
Без твоей помощи никак, Тео.
– Я помогу, но в последний раз, Аня. Всё кончено, я люблю её, – он подобрал меня и осторожно подбросил вверх.
Чёртовы бабочки! Они могут уже определиться, хорошо мне или плохо?.. Тео помнит меня – хорошо. Он любит другую – это ужасно.
Наивная черноглазая морда. Думает, я послушаюсь и сбегу. Думает, брошу его, после всего что было между нами. Но одно точно нужно сделать – отыскать Шороха и узнать, что происходит.
Вырвалась из тумана, оставляя внизу своё сердце и моего Тео. Если он не может быть храбрым, то смелой стану я. Именно это чувство толкало моё крохотное тело к зданию академии, ну и ещё огромные крылья. Всегда любовалась стрижами, подбирала на улице упавших малышей, с переменным успехом выхаживала и отпускала снова в небо. Всякий раз поражалась их силе воле. Значит, и я смогу.
Облетела замок несколько раз, вспоминая, куда выходили окна нашей комнаты. Вот только…
…внутрь не попасть. Всё закрыто. Какая же я глупая, повисла когтями на каменной стене, раздумывая, как быть дальше. Направиться к главному входу в академию, а потом подлезть под дверью? А потом что? Даже если попаду в комнату, как я спасу Шороха?
Ну же, шиншиллячья морда, посмотри в окно, помоги мне!
Намекни, что делать!
Улетай, Аня! – Вклинился мне в голову знакомый голосок мехового дружка Тео.
Вот теперь я точно разозлилась и очень не вовремя. Крохотные коготки начали увеличиваться в размерах и превращаться в человеческие пальцы. В последний миг схватилась за раму и упёрлась ногами в карниз. Зато у меня появилось хорошее оправдание, почему я не улетела. Снова стала собой да ещё и без волшебных поцелуев. Ну, почти собой. В окне всё ещё отражалась мерзкая «шубка». Не хочу, чтобы это было последним, что я увижу в этой жизни. Долбанула стекло со всей силы коленом и поморщилась от громкого звона, рассыпавшихся по полу осколков. Не сорваться! Не сорваться вниз!
Нырнула внутрь, раздирая обнажённую кожу рук о торчащие из рамы обломки. Потом буду подсчитывать ущерб от своей спасительной миссии. Сейчас важнее лежащий в клетке пушистый комочек.
– Шор, вставай. Не время спать. Нам нужно помочь Тео и срочно.
– Аня? – слабо отозвался друг.
– Ага, ты не смотри на меня так. Я немного не в форме, – коснулась тёплой липкой дорожки на руке. Немножко, ага…
– Я просчитался, – говорит, словно умирает. – Так и есть, Аня. Сколько, по-твоему, живут шиншиллы?
– Экзамен решил мне устроить? – искала дверку у клетки, как она, блин, открывается?
– Аня, мне уже больше двадцати лет в этом теле. Я думал, что успею отыскать тебя.
– Ты отыскал. Вот она я, Шор, прошу, помоги вытащить тебя отсюда. Погоди, сколько ты сказал? Как больше двадцати? Тео даже тридцати нет. Вы когда в академии учились.
– Давно, Аня.
– Ладно, – мотнула головой, очередная загадка вместо ответа. – Разберёмся. Вместе с клеткой тебя заберу, и ты мне всё объяснишь и только попробуй умереть. Некоторые шиншиллы живут до двадцати пяти, вообще-то.
– Я вёл весьма беззаботный образ жизни, ты сама видела в таверне. Если бы знал, Аня, что ты жива, я бы никогда не сдался, я бы искал тебя. Ты моя истинная.
– Ты бредишь. Ты же говорил, что Тео моя половинка, или у меня уже целый гарем?
Клетка не поддавалась, а мои мысли окончательно и бесповоротно заплутали в голове.
– Аня, ты пока не видишь всей картинки целиком. Прости меня за трусость и слабость.
Началось. Да что с ними такое?! Сплошные извинения и сотрясания воздуха. Да ещё и клетка с места не сдвигается.
– Она уже здесь! Прячься!
Услышала перестук каблуков в коридоре.
– А разбитого окна, невеста Тео не заметит?
Шорох фыркнул, иллюзия восстановила стекло и скрыла осколки и капли крови на полу. Я же метнулась в шкаф и притворила дверцу, как раз вовремя, потому что самозванка с моим лицом появилась на пороге.
Глядя на неё, задыхалась от боли и злости. Она источник моих бед. Мучает любимого, изводит Шороха. Бедняга начал нести полную ерунду, которая никак не вписывалась в предыдущие обрывки информации. Я совершенно точно люблю Тео, а к шиншилле питаю тёплые чувства, как я могу быть его истинной? А ещё нестыковка со временем. Этим обоим по человеческим меркам должно быть за сорок!
– Есть идеи, куда упорхнула наша Аня? Алекс будет весьма недоволен. Он ждал подходящий сосуд очень долго. Не хотелось бы лишиться его накануне грандиозных изменений!
Сосуд? Я? Для чего это? Надеюсь, что они ведут разговоры не о вынашивании отпрысков для этого мажористого лживого блондина.
– Молчишь? Но процесс уже запущен. Неделя-две, и личность вашей подружки, окончательно будет подавлена, и тогда Аня, то есть Яннара, сама вернётся к Алексу, а странник окончательно станет моим.
Личность… подавлена? Шорох не молчи, объясни, что происходит, пока у меня крышечку не сорвало!
– Лучше тебе сказать, где прячется девчонка и сердце Теобальда. Как насчёт сделки? Ты, ведь умираешь, да? Хочешь, верну твой настоящий облик? Снова станешь юношей. Даже молодость при тебе останется. Тибо, всё равно не нашёл способ исцелить тебя, и сам скоро умрёт от проказы. Я вам, считай, одолжение сделаю обоим.
Я чуть сама не вышла из шкафа, чтобы согласиться за Шороха и спасти их с Тео. Но не успела. Вспышка ослепила меня и заставила ожесточённо тереть глаза.
Очевидно, Лже-Аня выполнила обещания и вернула парню его внешность.
– Вот так дела! – расхохоталась девушка. – ХИТРО! Ох, как хитро. Шорох! Как же я раньше не догадалась!
Проморгалась и снова уставилась сквозь щель между дверьми на самозванку, но не могла найти Шора, он стоял вне зоны видимости.
– Сделка отменяется, – мечтательно промурлыкала мерзавка, когда ветер из разбитого окна ворвался в комнату и взъерошил ей волосы. – Кажется, у меня есть всё, что нужно.
Она с улыбкой оглядела пол, а затем перевела взгляд на шкаф, где я пряталась, и его створки распахнулись настежь.
Последнее, что я увидела, прежде чем рухнуть без сознания от ужаса и потери крови, был седовласый парень в белых одеждах. Но как?
Глава 14
Аня
Его не было на поляне. Ёжилась от пронизывающего ветра, гулявшего по земле Вечного Лета, и с тоской смотрела, как с цветов срывает лепестки и уносит прочь. Снова прошлое осталось в реальности, а в этом мире моё сознание было почти таким же нагим, как и тело.
Он говорил мне, как его зовут. Храбрый! Но почему-то сейчас прячется.
Потирая продрогшие плечи, побрела к озеру, где мотылёк пытался вылечить мой страх воды. А ведь у него получилось, мои фобии остались здесь, на дне этого странного пруда.
Стебли рогоза клонились к самой воде, а с коричневых початков срывались семена и покрывали гладь пушистыми хлопьями. Вот тебе и вечное лето. Как-то не похоже.
– Тебе грустно? – спросила не оборачиваясь, услышав за спиной лёгкие шаги.
– Моё лето подходит к концу, а вместе с ним умру и я. Бабочки не живут осенью, – горько заметил Храбрый и обнял меня за плечи. – Сейчас здесь холодно. Прости.
– Хватит извиняться! Последнее время ты слишком часто это делаешь, но не пытаешься ничего изменить, – хотела убрать его руки, бросить на него гневный взгляд. Но моему седовласому видению было плохо и без того.
– Это единственное, что я могу. Любить и извиняться. Но скоро у меня отнимут возможность испытывать чувства к тебе, и останутся только никому не нужные сожаления.
Сердце сдавило с такой силой, что на глаза навернулись предательские слёзы. Как горько от его признаний, как страшно его потерять.
– Сколько у нас времени прежде, чем ты умрёшь?
– Не знаю. Умрёт лишь часть меня, и останется жалкая тень. Тёмная и отчаянная. Когда это случится, убей меня, Аня. Ты сильная, справишься. Тебе будет не больно, у тебя теперь есть Он.
Развернулась и с трудом подавила желание тряхнуть его да посильнее. От его жертвенности меня уже начинает подташнивать. Но вместо этого прижалась к тёплой груди, в которой не билось сердце. Он сам был сердцем человека, которого я люблю.
– Я спасу тебя!
– Я буду ждать, Аня. Но не здесь, а за границей этого сна. Возвращайся я уже там, беспомощный и злой. Смотрю, как мы оба погибаем, – он нежно поглаживал большими пальцами мои скулы, провёл по щеке и едва заметно нахмурился. Что там у меня такое? Жуткий шрам от стекла?
– Ты плохо знаешь меня, Храбрый, – привстала на мысочках, обняла его за шею и притянула к себе, радуясь самому сладкому на свете поцелую с привкусом горечи.
В какой-то момент показалось, что я ещё сплю. Моего лица ласково касались, гладили, целовали, и тело странно реагировала на эту нежность. В груди поднималась волна неприятия и даже отвращения, но что-то чужеродное, точно забравшееся мне под кожу, наслаждалось моментом.
– Яннара…
Как лезвием по сердцу. Алекс произносит это имя, словно оно принадлежит божеству, а не противной девушке, экономящей на корме для шиншилл. Как вообще можно было влюбиться в ту напыщенную, избалованную особу, которая на поверку оказалась жестокой садисткой? То, что она сделала с Шорохом и Тео… Слёзы вновь подступили к горлу. Перед глазами всё ещё разворачивался вид ослабшего умирающего зверька, который вдруг превратился в… В кого же он превратился? Почему детали ускользают от меня? Почему всё, что мне сейчас нужно – обнять Алекса, ощутить его тепло, понять, что он настоящий и не грезится мне?
– Я так волновался, – шепчет мой истинный, сплетая наши пальцы.
Открыла глаза и, наконец, огляделась. Светлая чистая комната, распахнутая форточка, в которую врывается свежий воздух и уносит больничные запахи.
– Где я? А что со мной случилось?
– На занятии по физической подготовке ты случайно превратилась в стрижа. Растерялась не справилась с полётом, очутившись в новом теле, и врезалась в окно. Ты сильно изранилась и потеряла много крови. Но к счастью, запечатлённые идеальны во всём, – Алекс потряс рукой, и на сгибе локтя я увидела небольшой синяк.
– Ты мне отдал свою кровь? – отвращение смешалось с благодарностью, ненависть уступила влечению, и я подалась вперёд, схватила мужчину за плечи и с силой потянула, игнорируя взволнованные предупреждения Алекса о швах на моих руках и подключённой капельнице.
Плевать. Я должна убедиться, что эти чувства реальны, что я реальна.
Поцеловать, выяснить, что Тео был досадной ошибкой, что Аня была ошибкой. Яннара! Вот, кто находится в этой комнате с возлюбленным. Целовать его, пока нас вновь не разлучили, пока не произошло что-то страшное, и одна иномирянка, вместе с шиншиллой и черноглазой мордой не вторглись в нашу идиллию. Гнать прочь эти неправильные мысли, впустить в своё сердце настоящее. Алекс задыхался от нашей внезапной близости, боялся прикоснуться ко мне, осторожно перебирал волосы, снова гладил мою щёку. А я чувствовала под его пальцами, крохотную родинку, которой у меня никогда не было. Которой не было у Ани Кошкиной, но я и не она.
Дверь без стука отворилась, и в комнату вбежали запыхавшиеся одногруппники, а затем смущённо начали отводить взгляды. Что в этом мире остаётся постоянным, так это моя нагота. Алекс загородил меня собой, староста прикрыла Фирраю глаза, а близнецы прыснули от смеха.
– Мы там переживаем за неё, а она уже вовсю развлекается, – качала головой Реджи.
– Я в порядке. Кстати, а сколько я уже в отключке? – натянула на себя простыню, морщась от неприятных ощущений. Даже смотреть на свои шрамы не хочу.
– Мы только что узнали о случившемся. Пара вот-вот закончилась. На профессоре Теобальде лица не было, когда ему доложили. Его сразу вызвали к ректору. Странно, что он тебя не остановил. Ты зачем превратилась? Мы пока не готовы к полётам, – отчитывала меня Ори.
– Случайно вышло. Испугалась на подлёте к земле и обернулась птицей. Думала, справлюсь.
– Ты идёшь с нами? – позвал Фир, которого Ориэт заставила развернуться к стене.
– Мозги включи! На ней живого места нет, – вмешался Рэн. – Пусть отдыхает.
– Нет я пойду. Я хочу. Уже не болит. Подождёте?
– Да, конечно, подождём. Мы только после ужина собирались.
– Я и на ужин пойду. Зверски есть хочу, Алекс, ты с нами? – дёрнула его за рукав. Стоит, как парализованный. Что с ним? В шоке от поцелуя? Так это только начало. Мы же вместе. Мы же влюблены?
– А куда? – запоздало спросил мой истинный.
– В город погулять. Мы решили устроить охоту за парой для… А кто из наших услышал зов? – Боже, я словно вечность с ними уже учусь. Всё кажется таким правильным и естественным.
– Это секрет, – подмигнула Ори. – Он просил не сдавать его раньше времени.
– Ха, стыдится запечатления. Как это знакомо, – хмыкнул Фиррай. – Я месяц скрывал ото всех свой новый статус. Боялся изгоем стать.
– Конечно, я пойду. Разве могу отпустить тебя одну в таком состоянии, – Алекс нежно сжал моё плечо.
– Вообще-то, не одну. Мы бы приглядели, – обиделся мой сосед по парте.
– Не дуйся. Ты в такой ситуации свою пару тоже бы не отпустил, – пнула его в ребро Реджи. – Тогда увидимся в обеденном зале, займём вам столик.
Помахала своим друзьям на прощанье и приманила Алекса ближе:
– На чём мы остановились?
Пьянящее чувство. Как можно считать запечатление проклятьем? Это больше чем любовь, больше, чем жизнь, больше, чем я.
Мягкость и жар его губ на моих губах. Его дыхание, смешанное с моим, прикосновения, ласковый смешливый шёпот и… стук костяшек пальцев по дверному косяку.
– Простите, было не заперто.
А вот теперь мне стало мучительно стыдно. Потому что сейчас на пороге стоял Тео. А я резко отпрянула от Алекса. Прижала ладонь к припухшим от поцелуя губы, суетливо приглаживала взлохмаченные волосы. Да он и не смотрит, старательно отводит взгляд, ищет куда положить мои аккуратно сложенные вещи.
– Я принёс форму Яннары. Её одежда осталась в овраге после превращения…
Не успела удержать Алекса, он рванул к провинившемуся преподавателю и со всего размаху приложил об стену:
– Полюбуйся, что ты с ней натворил!
– Мне жаль, – Тео продолжал игнорировать меня. – Я уже понёс наказание от администрации. Меня временно отстранили от ведения практических занятий.
– Как вышло, что она превратилась в птицу? Ты сделал что-то! Ты помог ей, – почти рычал возлюбленный, а ещё минуту назад, этот голос осыпал меня десятками ласковых слов. Вот так метаморфоза.
– Как я могу влиять на неё? Это ты её истинный, – с лёгкой издёвкой ответил Теобальд, и его лицо тут же исказилось от боли, когда Алекс ударил его в живот, заставив согнуться и закашляться. Он снова занёс кулак, не давая гостю прийти в себя.
Не могла смотреть на это. А ещё не могла понять, что движет мной. Рванула вперёд, забыв о капельнице, о швах, о том, что я слабая девушка, и мне не стоит разнимать двух мужчин.
Повисла на руке Алекса и сквозь рыдания кричала ему остановиться. Умоляла, физически чувствовала боль Тео, Шороха, мотылька, свою.
Чёрные непроглядные глаза, наконец, нашли моё лицо, с тоской посмотрели на губы, ласкавшие другого мужчину. А затем он увидел мои кровоточащие порезы, и я заметила, как напряглись вены на шее, как дрогнул кадык. Ты ещё пока здесь, мой чужой Тео. И я ещё здесь. Но насколько нас хватит?
– Пожалуйста, Алекс, остановись. Преподаватель Теобальд ничего не делал, я сама обернулась птицей. Разве, могу я лгать тебе? У истинных нет секретов!
Давилась слезами. Это просто раны болят, это не моё разбитое сердце. Держаться, не показывать виду.
Алекс послушно отпустил Тео, который всё меньше походил на себя, а скорее на безжизненную тень. Волосы стали ещё чернее, а глаза напоминали затягивали в бездну, где нет даже искры света.
– Выздоравливайте, адептка Яннара, – равнодушно пожелал мой преподаватель и покинул палату.
– Это остаточный эффект, Яна. Я не злюсь на тебя, – мой наречённый отряхнул с себя невидимые пылинки и поправил манжеты. – Очень скоро ты станешь собой, и мы снова будем счастливы. Не плачь.
– Как скажешь, любимый, – губы сами сложились в улыбку. Истинные не могут страдать. Это против нашей природы.
– Давай сменим повязки, и я помогу тебе одеться, – он сел рядом, а я, почувствовав себя безмозглой куклой, протянула ему руки.
Тео
Когда мне казалось, что хуже моя жизнь уже точно не станет, все провалилось ещё глубже в непроглядную тьму. Я давно примирился со своей судьбой, со смертью истинной, с неизлечимой болезнью, но затем появилась Аня и заставила поверить в возможность счастья для нас обоих.
Загадочное письмо, и вот рядом со мной оказалась та, о ком даже не мечтал. Весёлая, смелая, добрая, моя. А теперь я бессильно смотрю, как её стирают из этого мира и ничего не могу с этим поделать. Аню подменяют другим человеком, умершей в том году девушкой. Шорох успел рассказать мне это прежде, чем самозванка разлучила меня с ним. Я не могу попросить о помощи и рассказать правду, не могу навредить Алексу. Если с ним что-то случится, Аня умрёт. Но если я что-то срочно не предприму – Аня умрёт. Эти двое основательно подошли к своему плану, в чём бы он ни заключался. В воскрешении истинной пары Алекса и захвату целой академии, но все вокруг действительно поверили, что Яннара жива и не умирала вовсе. Но самое страшное, я не могу понять, кто из нас двоих был изначальной целью этой парочки. Вполне возможно, они проскочили в мир за Осенней Пустошью, используя мой портал, или вообще написали то самое письмо, но почему тогда не пытались забрать её раньше, я месяц наблюдал за ней? А почему было не попросить привести её к ним, а не в академию? Или не ожидали, что неинициированный перевёртыш вдруг вызовет отклик в моей душе, и что Аня сама начнёт что-то чувствовать.
– Ничего себя, у тебя аппетит? – удивилась НеАня.
– Нервотрёпка, проголодался, – подцепил вилкой очередной огромный кусок мяса и запихнул в рот, лишь бы не разговаривать с ней. Даже вкуса не чувствую, жую механически и думаю, и ни хрена не могу придумать.
– Не расстраивайся из-за занятий. Освальд восстановит тебя в должности, а пока отдохни. Хочешь, сходим в город на охоту. Пятикурсник почувствовал зов, будет весело. Мари и Гидеон позвали.
Срал я на работу в академии. Это последнее из-за чего я переживаю. Аня могла насмерть разбиться или кровью истечь. Сделал ещё пару медленных движений челюстями и прямо с набитым ртом спросил:
– Все запечатлённые идут?
Она. Она идёт, скажи?! Моя единственная и настоящая половинка.
– Конечно, нам же нужно держаться вместе. Поддерживать друг друга, – её рука легла мне на ладонь.
