Дарья Донцова
Венок из железных одуванчиков

Глава четвертая

– Поле чудес в стране дураков, – вздохнул я. – Неужели кто-то еще попадается на эту удочку?

– Полно людей, которые верят, что получат после обряда просто так огромные суммы, – кивнул Юра. – Я молчу, ничего Дусе не говорю, не спрашиваю: «Тебе не стыдно пропагандировать мракобесие?» Свояченица очень хорошо зарабатывает, у ее программы миллионные просмотры. Мои отец с матерью тоже воды в рот набрали, и никто слова не сказал, когда Дуся нас познакомила со светлым магом, королем ноосферы, проводником наивысшего уровня Егудилом Двенадцатым.

– Кем? – одновременно спросили мы с Борей.

– Со своим женихом, – объяснил Юра. – По паспорту он Андрей Михайлович Лавров, математик. Окончил, между прочим, МГУ, и вскоре поехала крыша у парня в далекое путешествие. Он видит прошлое и будущее, знает все грехи твоих предков, составляет картины кармической отработки.

– Забавно, – только и сумел произнести Боря.

А я сидел молча.

Юра потер затылок.

– Допустим, вам не везет, все браки разваливаются. Семь раз женились и живо разводились.

Вот тут я не выдержал:

– Если решил разбить свой союз с женщиной, то одной попытки вполне хватит, дабы понять, что надо менять свое поведение.

– А меня другое удивило, – признался Юра, – сколько глупых людей вокруг. Но я сижу молча. У нас неписаное правило: если кто-то тебе не нравится, то терпи, потому что он родня. Как говорится, мы такие разные, но мы вместе, скандалов не затеваем. Ну, все хорошо шло. А потом…

Юра потер лоб.

– В конце октября мама поехала в магазин за какими-то покупками. Вернулась на себя непохожая. Вся бледная, под глазами синяки, мне даже показалось, что она похудела, и вообще словно бы не она! Я испугался, конечно, спросил: «Что с тобой?» Она еле слышно ответила: «Подурнело мне в торговом центре. Представляешь, подошла ко мне женщина, черненькая, с карими глазами, двое детей рядом, третий в коляске. Одета в рванину, малыши в обносках. Принялась ныть: “Подайте на пропитание, нам хлеба купить не на что”. Я смотрю, ребята упитанные, улыбаются. Из коляски ни звука не доносится. А обувь на детсадовцах хорошая, крепкая. На самой попрошайке удобные недешевые сапоги. Все мне ясно стало. То ли цыганка, то ли гастарбайтерша нарядилась в отрепье. Дети, может, и не ее вовсе, не похоже, что они голодные. Если хочешь понять, кто перед тобой, всегда на ботинки смотри. Одежонку драную мошенники натянут, а вот обувь рваную не используют, здоровье берегут, промочишь ноги, и заболеть можно. Я вежливо ей ответила: “Бог подаст». Хотела идти по своим делам, а тетка меня за руку схватила: «Пожалела сироткам копеечку? Получи в награду болезнь. Умрешь через неделю”. Я ей в ответ: “Когда у детей мать есть, они не горемыки. Отойди от меня, а то полицию позову». «Лучше себе гроб закажи побыстрее”, – зашипела мошенница и удрала. Неприятно мне очень стало, и сейчас голова кружится».

Юра потер виски.

– Я маме посоветовал лечь, она так и сделала. Утром выхожу на кухню, а завтрака нет. Вот тут я насторожился, бегом в спальню к матери. Я наклонился над мамой, она прошептала: «Плохо мне очень». Приехала скорая, маму спешно увезли в клинику. А вечером мы осиротели.

Наш гость опустил голову.

– Теперь я понимаю, мы… Ладно, не стану на всех вину делить. Я замечал некоторые изменения в маме, но не придавал значения тому, что видел. Считал мамулю бессмертной. А ведь звенел звонок, да не один раз! Этим летом Екатерина Семеновна согласилась нанять тетку для ухода за огородом. Она за ней следила, руководила процессом, но сама уже по грядкам не ползала. Я, идиот, обрадовался – ну наконец-то, мама решила себя поберечь! А она спать стала ложиться не позднее десяти, веселье растеряла, готовила что попроще. На завтрак кашка какая-нибудь, а не три блюда на выбор. У телевизора вечером сидела. И вот что вышло! Скончалась мама от закупорки сосудов сердца тромбом. Ну как так? Она же пила аспирин. А еще у нее патологоанатом нашел серьезную сердечную болезнь. Вот вам и регулярные медосмотры, томографы, УЗИ, сдача анализов. Никто нигде ничего тревожного не видел. И нет у нас мамы.

Юра замолчал. Мы с Борей тоже сидели тихо, потом секретарь осторожно спросил:

– Правильно ли я понял: сомнений в ее естественной смерти у вас нет?

Юрий кивнул.

– Екатерину Семеновну все любили. И дома, и на работе. И родные, и коллеги. Не возникло никаких подозрений, что маму отравили. Она умерла из-за моего равнодушия. Вечером, когда мама пожаловалась на необыкновенную усталость, мне следовало немедленно вызывать скорую.

– Если член семьи говорит, что у него к концу дня сил нет, то никто не станет звонить врачу, людям свойственно уставать, – попытался я успокоить посетителя. – А чем мы можем вам помочь?

Юра замялся.

– Вы не поверите, посчитаете меня идиотом.

– Просто расскажите, – попросил я.

Юра прищурился.

– Мамы не стало десятого ноября. Девятого декабря скончалась Валентина Петровна, у нее случился инфаркт. Двенадцатого января за женой ушел Константин Фомич. Диагноз – инсульт. Все Косолаповы умерли внезапно во сне. Легли здоровыми и не проснулись. Родители Марфы не древние дед с бабкой, они одного возраста с моими предками. В прошлом веке до начала перестройки люди рано создавали семьи. Женщину в двадцать шесть лет называли старородящей. Поэтому мы с Марфой появились на свет вскоре после свадеб наших мам и пап. Тесть и теща не были инвалидами, на здоровье не жаловались. И, согласитесь, странно, что и мама, и Валентина с Константином ушли быстро, друг за другом. Никто из них до этого не болел.

– Действительно, необычно, – согласился Боря, – но…

Мой секретарь замолчал.

Юра понял, почему Борис прервал беседу.

– Я в порядке, способен отвечать на вопросы. Во всех случаях я потребовал тщательного изучения тел. Но ничего криминального не обнаружили. Никакого отравления, ни малейших следов насилия, люди просто заснули, и конец. Один из специалистов, тот, что занимался Константином, выслушал мои подозрения и объяснил: «Любой яд будет найден только в том случае, если вы станете искать именно его. Да, есть отравляющие вещества, которые сразу проявляют себя, например, выделяют особый запах. Или присутствуют характерные изменения во внутренних органах. Но немало других ядов. И народ использует то, что имеет под руками, не знает, не думает о том, что легко определить, что в кашу добавили отраву для крыс. На самом деле, наилучший способ отравления – просто использовать лекарство, которое прописал доктор. Например, барбитураты – попросту говоря, снотворное. Почти все они смертельно опасны в сочетании с алкоголем. Хватит пары таблеток, чтобы отправить пожилого человека на тот свет. Вот недавний случай. Скончался дедушка восьмидесяти пяти лет. Несмотря на возраст, он был вполне бодр, работал. И умер во сне. Принимал средство от бессонницы, сам себе назначил, покупал в аптеке какое подешевле. В организме у него была обнаружена доза, соответствующая четырем таблеткам. Внук, который с ним жил, объяснил: “Дедуля в последнее время забывчивым стал, он аспирин пил. На днях смотрю: он одну таблетку проглотил, через минут десять вторую в рот закинул. Я сказал ему: «Ты уже принимал лекарство». А он мне: «Не придумывай, я только сейчас его взял». Небось и со снотворным так получилось. И на ночь дедушка вчера граммов пятьдесят коньяка тяпнул – горло у него заболело. Всегда он спиртным от простуды лечился”. И говорит, и говорит – как поет. Старательно про забывчивость старика вещает. А я знаю, когда родственник так себя ведет, молча слушаю и понимаю: отравил красавчик дедулю, но это недоказуемо. Следов насилия нет. Ну, ошибся пенсионер, два раза принял снотворное».

Юра сложил руки на груди.

– Думал я, думал и понял: убили моих родственников! Хитро так. Вроде как тот парень деда.

Глава пятая

– Подсыпать, подлить лекарство может только близкий человек, – предположил я, – но это необязательно родственник. Просто кто-то, с кем покойный постоянно общался: шофер, домработница, друг семьи. К некоторым ходит на дом массажист.

– Это не наш вариант, – быстро отмел мои предположения Юрий. – За рулем сидим сами, домработница была, но ее уволили. После смерти Екатерины Семеновны мы вернулись в Москву, обычно за городом жили. Разъехались все по своим норам. Папа был совсем плохой, Марфа все время плакала. Ладно, скажу! Уверен, что маму, тещу и тестя убил Лавров, сожитель Евдокии. Не хочется и ее подозревать, но…

Юрий почесал ухо.

– По мне в последнее время будто муравьи бегают.

Боря уставился в экран своего компьютера, Юрий продолжил:

– Евдокия ведь сестра моей жены, я стараюсь к ней хорошо относиться. Но… неудобно вам все выкладывать.

Я решил успокоить Миронова:

– Из этого кабинета информация никуда не уходит. Что здесь сказано, тут и останется.

– Дуся полностью попала под влияние мужика, – сообщил посетитель, – она в него по уши влюблена. Марфа пыталась с сестрой поговорить, но та ничего не слышит. Думаю… ну… возможно…

– Говорите прямо, – попросил я.

– У этого Егудила Двенадцатого ничего нет, – с негодованием сказал Юрий. – Я спросил его о родителях и услышал, что они давно умерли. Поинтересовался его образованием, колдун отмахнулся: «Высшее». Проявил любопытство по поводу жилья, он заявил: «Нет проблем». Вроде ответил, но никакой точной информации не сообщил. Я насел на Дусю: «Где ты познакомилась с Егудилом?» Свояченица туда же: «В гостях!» Я решил не сдаваться: «У кого?» Разговор дальше вышел прекрасный. Евдокия хихикнула: «У друзей». Я: «У каких?» Она: «У хороших». Быстро Лавров дурочку к рукам прибрал, нужным ответам обучил.

– Вы подозреваете только этого мужчину? – задал я прямой вопрос. – Полагаете, что он и только он причастен к смерти членов семьи?

– Да, – после небольшой паузы подтвердил Юрий. – Я люблю детективные сериалы. Понимаю, что сценарий – это фантазия автора. Но во всех фильмах следователь задает себе вопрос: каков мотив преступления? Ну, и я поступил так же.

– Нашли ответ? – заинтересовался Боря.

– Квартира, машина, счет в банке, коллекция картин Константина, украшения Валентины Петровны, – перечислил наш гость. – Все досталось Евдокии.

– В семье две дочери. Марфа ничего не получила? – удивился я.

– Ни копейки, – отрезал Юра. – Вопрос с завещанием очень интересный. Теща решила удалить родинки на теле. Никакой онкологии у нее не нашли, просто врач посоветовал, чтобы чего не случилось. Валентина Петровна до этого никогда не лежала в больнице. При слове «операция» у нее из глаз лились слезы. Обычно такие образования убирают под местным наркозом амбулаторно. Но и доктору, и нам всем стало ясно: Валентина от ужаса сознание потеряет. Поэтому ее уложили в клинику. Никаких сложностей не возникло, через сутки после вмешательства теща вернулась домой. Прожила еще пару лет и внезапно умерла, а после похорон Валентины Марфе позвонила Евдокия: «Представляешь, я сейчас разбирала вещи мамы и нашла у нее в шкафу завещание». Жена удивилась: «Да ну? Зачем она его составила? Кроме нас и папы, близкой родни нет». «Число стоит. Перед тем как лечь в клинику, мать завещание оформила, – пояснила Дуся. – Вот взбрело ей в голову! Ты на меня жутко обидишься!» «Почему?» «Квартира приватизирована на маму, – начала объяснять Евдокия, – и имущество внутри нее тоже ей принадлежало. И апартаменты, и начинка, и дача, и вообще все теперь мое». Марфа сначала растерялась, а младшая захныкала: «Для тебя записка приложена!»

Юра потер лоб.

– Супруга моя справилась с удивлением и ответила: «Раз мама так распорядилась, значит, так тому и быть. Что в письме?» «Я его не открывала, – впала в истерику Дуся, – на конверте указано: “Марфе лично в руки”.

Послание оказалось коротким. Мать объяснила свое решение оставить все младшей дочери так: Марфа старшая, она замужем за хорошим человеком. Юра – единственный ребенок в семье, других детей нет. Следовательно, он получит хорошее наследство. Марфа не останется на улице, они с супругом станут обладателями многокомнатных апартаментов, большого дома вблизи Москвы. И свои украшения Екатерина Семеновна с собой на тот свет не забрала, все получит Марфа. А ювелирки у Кати много, Павел постоянно супруге делал дорогие подарки в последнее время. У Марфы жизнь налажена, старшая дочь отлично устроена. С Дусей все иначе. Замуж она никак не выйдет, работы нормальной у нее нет. Ведение шоу в интернете – дело зыбкое. Сейчас есть доход, тема колдунов, магов и прочей нечисти востребована. Но ничто не длится вечно. Промелькнет время, появится мода на другие вещи. Чем Дусеньке тогда заниматься? Она станет нищей. Квартира и все остальное – подушка безопасности для младшей. Валентина Петровна одинаково любит своих девочек, но несправедливо получится, если Марфа получит все от свекра со свекровью да еще половину родительского имущества, а Дуся окажется намного беднее Марфеньки. Разве это хорошо? Не дай бог, еще начнет завидовать.

Юрий вздернул подбородок.

– Жена – в высшей степени неконфликтный человек. Она попросила Евдокию успокоиться и объяснила: «Мама так решила, значит, все правильно. Дай бог Павлу Александровичу долгих лет. Мы живем вместе, у нас прекрасные отношения. Мамочка верно заметила: я в полном порядке. Даже не переживай на тему ее последней воли. Пусть наш папа подольше останется с нами».

И через месяц Константин умер, он тоже оставил завещание: все отходит Евдокии. Также была записка совсем короткая: «Дети, я никогда не перечил жене и сейчас не стану. Моя коллекция картин, собрание старинных часов и все-все останется младшей дочери. Почему я так решил, уже объяснила моя любимая Валечка».

Юра заерзал в кресле.

– На завещаниях стоят даты. Валентина Петровна поставила свою подпись в тот день, когда ее уложили в клинику. Константин Фомич сходил к тому же нотариусу и число стояло то же. Похоже, они предприняли совместный поход.

Миронов принялся чесать лоб.

– Что я хочу от вас. Выясните всю правду про Егудила. Уверен, это он убил моих тещу и тестя. Господин нехороший имеет огромное влияние на Евдокию. Полная потеря головы. Вот увидите, колдун в ближайшее время предложит ей руку и сердце. Раньше он этого сделать не мог, потому что и Валентина, и Константин не желали подобного зятя. Они нам с Марфой прямо это говорили. Мы все Егудила терпели только из-за Дуси, надеялись, что у нее глаза откроются. Нынче, когда ни отца, ни матери Дусиных нет, у Лаврова развязаны руки. Я не верю в магов, волшебников, гуру и предсказателей будущего. Но некоторые из них неплохие психологи, способны привязать к себе человека. Евдокия не может реально оценить Лаврова. Если я соберу информацию об Андрее Михайловиче, покажу ее свояченице, та никогда не поверит ничему плохому. И Марфе не следует нести доклад ей, подобное поведение приведет к разрыву отношений с младшей сестрой. Дуся сейчас словно маленькая собачка, которая решила, что весь мир хочет обидеть ее любимого хозяина, она готова укусить кого угодно. Она не понимает, что служит дьяволу. А вот если вы соберете компромат на мужика и сообщите его Евдокии, то, возможно, безумная призадумается.

Глава шестая

– Это непростая задача. Странно будет выглядеть, что детектив Подушкин ни с того ни с сего заинтересовался Андреем Лавровым, – заметил Борис. – Ну, найдем мы нечто компрометирующее на этого господина. Как дальше действовать? Иван Павлович позвонит Евдокии и заявит: «У меня на руках документы, свидетельствующие, что у вашего любовника имеется законная жена. Давайте покажу вам копию свидетельства о браке?» Дуся бросит трубку, и конец истории.

– Или можно сослаться на вас, как на человека, который нас нанял? – вступил я в беседу и услышал ответ, которого ожидал.

– Нет! Нельзя упоминать ни меня, ни Марфу. Нас вообще в этой истории нет. Надо поступить так. Вы тщательно изучаете биографию Лаврова, находите того, кому он сделал пакость – обманул или обокрал. Идеальный вариант: женщина, любовница, он у нее что-то спер или убил родных. Вы беседуете с бабой, обещаете ей, что выведете поганца на чистую воду, она становится вашей клиенткой. Далее вы действуете от ее имени, находите компромат и предупреждаете Евдокию. Сообщаете ей: «В процессе одного расследования мы узнали, что вы живете с Лавровым. Нам показалось правильным передать вам эту информацию». Все расходы оплачиваю я. Договор вы заключаете со мной.

– Такого предложения мы еще не получали, – признался Боря.

– Всегда интересно попробовать нечто новое, – парировал Юрий.

– Попробовать-то можно, – согласился я, – но нет уверенности, что мы достигнем успеха.

– Принимайтесь за дело и откопаете много грязи, – пообещал Юрий.

– Не нравится мне Миронов, – произнес Борис, когда Юрий покинул офис.

– У нас полный штиль, – напомнил я, – никто не спешит в агентство, эдак нам скоро нечем будет по счетам платить. Давайте пороемся в жизни Лаврова, вероятно, отыщем кого-то обманутого. Но согласен, предложение Юрия мне тоже кажется нестандартным.

– Действительно странно, что три человека скончались один за другим на фоне полного здоровья, – признал Боря. – Хотя нельзя исключить совпадения.

– Пойду прогуляюсь с Демьянкой, – решил я.

– Там холодно, – напомнил Боря, – прямо крещенский мороз.

– Так середина января на дворе, – улыбнулся я.

– У теплого комбинезона Демы сломалась молния, – вспомнил Боря.

– Надо купить новый, – озаботился я.

– Сейчас в интернете посмотрю, – оживился Кузнецов.

Я содрогнулся, вспомнив о том, как решил приобрести новый мобильный телефон с помощью Всемирной паутины. Если Борису хочется общаться с безумными людьми, то я не могу запретить ему развлекаться. А сам сейчас просто съезжу в зоомагазин, благо он находится неподалеку, и выберу для Демьянки пуховик.

Я встал и направился к двери, сказав:

– Скоро вернусь.

– Обязательно наденьте теплые ботинки, – напомнил Боря, – холод просто эскимосский.

– В них неудобно ходить и водить машину, – парировал я.

– Иван Павлович, – заныл помощник, – вы заболеете. Управляйте автомобилем в легкой обуви, а ту, что на меху, бросьте в салон, перед выходом на улицу переобуетесь.

Я обернулся.

– Сколько вы знаете мужчин, которые так поступают?

– Ни одного, – не стал лукавить Борис, – но знаю, что профессиональные водители имеют специальную пару, в которой работают. Если не хотите использовать правильную зимнюю обувь, то наденьте хотя бы свитер, который вам подарил муж Николетты. Пуловер красивый, дорогой, вам понравился. Сейчас самое время его носить. Я приготовил его, он на вешалке ждет. Пожалуйста.

– Ладно, – согласился я, – утеплюсь. Раз уж вы одежду у входа повесили, не стану спорить.

– Эх, следовало ботинки около презента Владимира разместить, – улыбнулся мой секретарь.

Я засмеялся и ушел.

Но когда оказался во дворе, охота веселиться у меня пропала. Дул холодный ветер, он мигом залез под тонкую куртку и обшарил меня ледяными пальцами. Демьянка, на которой сейчас был только свитерок, затряслась и опустила хвост…

– Давай, дорогая, – велел я, – погода не располагает к медленному променаду. Предлагаю тебе совершить быстрый попис и живо нырнуть в салон автомобиля.

Собака потрусила в специально отведенный ей угол двора и через пару минут вернулась ко мне. Я погладил псинку.

– До зоолавки пара минут пешком и четверть часа на машине. Да, дорогая, после того как мэр сделал переулки в центре столицы односторонними, на своих двоих порой быстрее доберешься до нужного места, чем на четырех колесах. Но сегодня предпочтительнее сидеть в тепле, чем разгуливать по холоду.

Ледяной борей^[2] забрался под мою куртку, я порысил к своей колымаге, поскользнулся, замахал руками, попытался сохранить равновесие, но не устоял и шлепнулся прямо в сугроб, который намела метель. Боря оказался прав, полуботинки на тонкой подошве совершенно не подходят для января. Но возить с собой сменную обувь как-то глупо.

Почти все мои знакомые дамы имеют в своих автомобилях по три-четыре пары туфель, несколько упаковок колготок, сумку с косметикой, черное платье и пакет с памперсами. Впервые подобный набор я узрел у Люки, пришел в изумление и не смог сдержать любопытства:

– Зачем вам все это?

Заклятая подружка Николетты закатила глаза.

– Вава! Жизнь непредсказуема! Красивая девушка нарасхват. Мое расписание составляется на месяц вперед. Например, эта неделя. Понедельник. Днем выставка картин Белкина. Идти неохота, но я дружу с его женой. В семь вечера суаре у Маки. Вторник. В четырнадцать часов премьера кинофильма, в девятнадцать журфикс^[3] у Коки. Но частенько случается нечто непредвиденное. В прошлый четверг я вышла из музея – участвовала в выставке, – хотела поехать домой, и тут звонок от Нюки, она попросила примчаться в семнадцать к ней на чай – дочь хотела всех познакомить с женихом. Домой уже не успевала. У Нюки определенно соберутся те, кто только что принимал участие в обсуждении благотворительной экспозиции – мы собирали деньги для бедных деток Африки. Щеголять в одном и том же наряде просто фу! Вот тут и пригодятся одежда и туфли из машины. Понял?

– Да, спасибо, – улыбнулся я. – А памперсы тут с какого боку?

Люка округлила глаза.

– Вава, ты с самого детства отличался особенностью задавать гениальные вопросы. Дорогой, даже принцессы хотят пи-пи.

– Человечество придумало туалеты, – пробормотал я, – они есть повсюду.

Люка скривилась.

– Вава! Общественный сортир – ад даже в очень дорогом ресторане. Отстань от меня, милый. Займись другими дамами.

Улыбаясь воспоминаниям, я запарковался у зоомагазина, мы с Демьянкой вошли внутрь и попали в объятия директора и владелицы торговой точки Карины Геннадьевны, весьма экзальтированной дамы. При виде нас с Демьянкой она всегда впадает в истерическую радость. Вот и сейчас хозяйка закричала:

– Ванечка Павлович, как я за вас рада! Вы самый достойный! Лучший!

Кара милая женщина, но порой изъясняется непонятно, это объясняется ее происхождением. Семья Баумгартен увезла дочь в США, когда той едва исполнилось три года. Отец и мать, ветеринары, открыли со временем на чужбине гостиницу для четвероногих, потом парикмахерскую для них же, магазин с кормами и игрушками. Дома взрослые говорили сначала на русском языке, но потом в их речи стали появляться американизмы. «Ланчевать» – вместо обедать. «Шопинговать» заменило «покупать», «суббота» стала «уик-эндом». И в конце концов суржик одержал победу. К сожалению, это случается со многими эмигрантами. После смерти родителей Кара затосковала, целый год она мучилась от одиночества, а потом в ее магазин заглянул Яков, ветеринар из Москвы. Тот прилетел в крохотный провинциальный городок так называемой одноэтажной Америки в гости к приятелю, с которым подружился в интернете. Понятно, что Якову захотелось взглянуть на местную лавку для четвероногих.

Через год Карина продала свой бизнес, дом и машину, переехала в Москву, и сейчас они с Яковом живут душа в душу. Жизнь Кары изменилась, а суржик остался. Потому, услышав из ее уст «как я за вас рада», я сообразил, что Карина хотела сказать: «Как я вам рада», и ответил:

– Нам без вашего прекрасного магазина не обойтись. Зима пришла, а у Демы нет теплого комбинезона!