Дарья Донцова
Дресс-код летучей мыши
Глава восьмая
– Постель девочки облили парфюмом? Невероятно, – изумилась Анюта Олеговна, взяв трубку городского телефона. – Ох, вечно забываю, как звонить по внутренней связи!
– Если хочешь позвать Наталью, то нажми на клавишу int, потом на четыре, – подсказал Виктор Николаевич, – у домработницы трубка под этим номером.
– Всегда удивлялась твоей памяти, – вздохнула Анюта Олеговна.
Когда помощница появилась в столовой и узнала о том, что произошло на третьем этаже, она разозлилась:
– Вот дрянь! Простите меня! Не проверила! Вы все вчера до полдника отсутствовали. Я вызвала Катю и Нину, чтобы убрать тщательно дом, белье сменить на кроватях. Шторы на летние поменять, июнь настал, а у нас все зимние на окнах.
– Сделай одолжение, опусти ненужные подробности, – попросила хозяйка.
– Так я все по делу, – возразила Наталья, которая за долгие годы службы у Барсовых стала в семье кем-то вроде вредной тетушки. Дворкина спорит с Анютой Олеговной, имеет свое мнение по каждому вопросу, не стесняется его высказывать и рьяно отстаивать. Вот и сейчас она забубнила:
– Если не расскажу все досконально, вы не въедете в суть! Катя приехала, а с ней незнакомая баба по имени Светлана. Я удивилась: «Где Нинка?» Екатерина объяснила: «Заболела! Прислала вместо себя двоюродную сестру. Мне одной не справиться с уборкой».
Наташа подбоченилась.
– И как мне быть? Отправить незнакомую тетку восвояси? Да, Катька права, работы через край! Вас дома нет, мне посоветоваться не с кем. Пришлось самой принимать решение. Оставила я Светлану. Приказала ей менять занавески у Кристи. Катя в гостиной убиралась, а я пошла в кабинет Виктора Николаевича. Туда я никого постороннего не впущу, еще переворошат бумаги, разобьют чего! Сама там управляюсь. Ну, и работали мы до полпятого. Потом бабы смылись. Вроде все хорошо. После ужина я убрала посуду. Время шло к полуночи. Вы все по спальням разбрелись, вбегает в мою комнату Кристя: «Наташа! Кто навонял в спальне?» Я не поняла: «Ты о чем?» Она меня за руку схватила, на третий этаж потащила. Вошла я в комнату. Господи! Запах в нос топором ударил. Стою, кашляю! Кристя злится:
– Что это? А? Чем мою кровать уделали? Кто велел?
А мне и сказать нечего! Только бормочу:
– Кристиночка, сейчас все поменяю.
Девочка прямо посинела.
– Нет! Пойду спать вниз, не трогай ничего. Пусть мама завтра понюхает и тебе допрос устроит.
Я засуетилась:
– Давай помогу отнести вниз во вторую гостевую все, что тебе нужно.
Наташа прищурилась:
– Вы же знаете, какова Кристя в гневе? Такого наговорит, что повеситься хочется! И вредной делается!
Она вдруг спросила:
– Почему во вторую?
Я объяснила:
– В первой спит Степа.
И тут Кристя на меня наехала:
– Я не собиралась там спать. Лягу в четвертой!
Наталья схватилась руками за голову.
– Это как? В спальне дочери купца? В несчастливом месте? Да никогда туда не пущу девочку!
Ну, мы и поругались. Криська разбушевалась, отправила меня по неприличному адресу!
Хозяин перебил страстную речь домработницы:
– Кто облил постель?
– Светлана! Чтоб ей всю оставшуюся жизнь в нос вонючими духами прыскали! – негодовала Дворкина.
– Наташенька, – прочирикала Полина, – понимаю, ты не знаешь, что аромат «Ночь в Мавритании» выпустил и продает в сети своих магазинов Роман, муж Степы.
Наташу эта информация не смутила:
– И что? Гадость он производит!
Анюта Олеговна насупилась:
– Наталья!
Дворкина сообразила, что перегнула палку, и поджала хвост.
– Слушаю вас!
Старшая Барсова продолжила:
– Свое мнение о замечательном парфюме Романа высказывать не стоит. Объясни, почему Светлане пришла в голову идея совершить такой глупый поступок?
– Я поговорила с ней, – затараторила домработница, – она понесла чушь…
– Назови фамилию девушки. Она совершила акт вандализма. Ее нужно наказать, – потребовал Юра.
Дворкина заморгала:
– Э… э… ну… забыла, простите.
– Ты говорила, что ее зовут Света, – напомнила Полина.
– Вроде да, может, нет, – замямлила Наташа, – она неожиданно появилась. Простите! Из памяти выпало. Вообще! Помню только, что у нее машина раздолбайка, я видела из окна, на каком металлоломе она прикатила.
– Прекрасно, – кивнул Юра, хватая трубку. – Никита! Вчера у нас работали две бабы.
– Да, – подтвердил сторож, – Нинка и еще одна.
– Как звали вторую? – спросил Юра.
– Ну… типа… ваще… – загудел муж Натальи.
– У тебя должен быть записан номер машины, – наседал Юра, – назови его!
– Ща… пороюсь… перезвоню, – закряхтел Никита.
– Нет, я жду на проводе, – отрезал младший Барсов.
– Юрочка, отстань от Дворкина, – попросила Анюта.
– Нет, – возразил сын, – это его работа! Теперь я хочу наподдать дуре бабе! Никита! Номер автомобиля. Немедленно!
– Э… ща… пороюсь… – прозвучало в ответ.
– Поросятина она! – вдруг воскликнула Дворкина.
– Наталья, – повысила голос Анюта Олеговна, – понимаю, что ты не испытываешь положительных эмоций от общения с приходящей прислугой. Но удержись от употребления кличек. Не стоит величать женщину «Поросятина».
– Согласись, мамочка, это лучше, чем свинья, – влез со своим замечанием Юра.
– Это ее фамилия, – фыркнула Дворкина, – Поросятина! Я вспомнила.
– Никита, отбой, – сказал Юра, – тебя жена выручила!
Анюта Олеговна вскинула брови.
– Тогда прошу у тебя прощения за резкость. И что ответила тебе госпожа Поросятина?
– Хрень запредельную, – отрапортовала Наташа. – Она служила в дорогом отеле, там останавливаются интуристы, администрация велела распылять в номерах духи. Еще Поросятина работала в Турции, там обслуга тем же самым занимается.
– Мы часто ездим в Париж, – перебила ее Полина, – всегда останавливаемся в одной гостинице вот уже много лет, меня там прозвали «Мадам анти-пшик-пшик», я всегда говорю на ресепшен: никакой дезодорации номера.
Юра кашлянул, его жена прикрыла рот рукой.
– Ой!
– Все хорошо, милая, – наигранно веселым тоном произнес Юрий, – мы всегда с интересом тебя слушаем, но давай дадим возможность Наталье рассказать историю про Поросятину до конца.
– Так конец рассказу, – заявила Дворкина, – поломойка решила превратить приличный дом в однозвездочный отель, в котором проживала в Турции. И облила постель Кристи! Дрянь! Мерзота!
– Тихо, дорогая, успокойся, – попросила Анюта Олеговна, – все хорошо.
– Кристя на меня обиделась, – возразила Наташа.
– А то ты не знаешь, что моя сестрица как спичка, – засмеялся Юра. – Вспыхнет, погорит, и упс! Потухла. Она никогда ни на кого зла не держит. И у нее случилась неприятность, которая затмила глупую выходку Поросятиной.
Я потихоньку вынула мобильный и начала набирать эсэмэс Сергею Носову.
– Что такое? – вроде спокойно осведомилась хозяйка.
Я, памятуя рассказ Юры, осторожно посмотрела на старшую Барсову. Она сидела с улыбкой на совершенно спокойном лице, весь ее вид говорил: «У меня все хорошо». Но большой палец на руке дамы мелко-мелко дрожал.
– «Мини-Купер» не завелся, – продолжил сын, – наверное, аккумулятор скончался. Криська меня разбудила, потребовала:
– Оживи машину.
Я ответил ей:
– В моторах не разбираюсь. Ты помнишь, как мы говорили? Поля?
– А? – вздрогнула его жена. – Что?
– Помнишь, как Кристя рано утром влетела в нашу спальню и велела мне починить ее тачку? – повторил Юра.
– Нет! – ответила Полина.
Юра опешил, и я поспешила на помощь:
– Кристя громко хлопнула входной дверью и разбудила меня. Я слышала, как она сердилась вслух: «Утопить автомобиль хочется».
Глава девятая
После завтрака я позвонила Носову.
– Нашел тетку, о которой я в эсэмэс написала?
– Есть такая, – сказал Сергей, – Поросятина Светлана Игоревна, москвичка. Владела отелем «Свет звезды», потом гостиница перешла в другие руки. Где Светлана сейчас, неизвестно. Чем она тебя заинтересовала?
Я повторила рассказ Натальи.
– И что? – спросил Сережа. – У нее была маленькая гостиница, баба разорилась, продала бизнес, скатилась по социальной лестнице к ее подножию. Может, она алкоголичка, наркоманка, и ей пришлось зарабатывать мытьем чужих домов. Не от большого ума тетка решила угодить новым нанимателям. Хотела им понравиться, надеялась, что ее будут постоянно вызывать. Ничего, кроме глупости, тут не вижу.
– Женщина, которая служит уборщицей, как правило, небогата, – вздохнула я.
– И что? – повторил Носов.
– Денег у нее мало, – продолжала я, – такие тетушки магазины «Бак» не посещают. Они просто не знают, что у нас есть много товаров по акции, есть прекрасная продукция низкой ценовой линейки.
– Пока тебя не понимаю, – буркнул Сергей.
Я начала объяснять:
– Постель облили нашими новыми духами! Подчеркиваю, духами!
– Хорошо, что не усыпали сухим горохом, – перебил меня Сергей.
– Дай договорить, – попросила я. – Возьмем все ту же «Ночь». Она существует как духи и парфюмированная или туалетная вода. Аромат везде одинаков. Но в духах эфирных масел от восемнадцати до тридцати процентов, растворяют их в девяностошестипроцентном спирте. Получается самое стойкое средство, оно сохраняет свои свойства примерно двенадцать часов. Стоит дорого. Порой запредельно дорого. Выпускают духи в маленьких емкостях, не более пятнадцати миллилитров. Не в дозаторах. Потом в линейке идет парфюмированная вода. Эфирных масел в ней двенадцать-тринадцать процентов, спирт до девяноста градусов. Цена ниже, чем у духов, аромат может держаться часов шесть. Вот эта разновидность «Ночи» часто имеет пульверизатор. Завершает линейку туалетная вода. Восемь-десять процентов эфирных масел, спирт – восемьдесят пять, стойкость – два-три часа аромата. А теперь внимание! По словам Натальи, постель обрызгали не позже пяти вечера. В семнадцать горничные уже уехали. Мы вошли в спальню рано утром, запах меня чуть с ног не сшиб. Да, на ткани запах держится дольше, чем на коже человека. Но, учитывая время, когда использовали «Ночь в Мавритании», Светлана употребила именно духи! Самый дорогой вариант. Ни туалетная, ни парфюмированная вода так долго не проживут. Знаешь, сколько стоят пятнадцать миллилитров новинки?
– Ну? Говори, – велел Сергей.
– Шестьдесят тысяч рублей по клубной карте, и на восемь дороже для тех, кто ее не имеет, – отрапортовала я.
– Шутишь, да? – хмыкнул Носов. – За чайную ложку вонючей воды?
– В ложке всего пять миллилитров, – уточнила я. – Настоящие духи очень дорогое удовольствие, поэтому существуют менее стойкие, но не такие затратные варианты. Для обыденной жизни лучше всего подходит туалетная вода. «Ночь в Мавритании» в этой позиции стоит десять тысяч за семьдесят пять миллилитров и тринадцать за сто. Это со скидкой для постоянных покупателей. Вопрос: может ли тетушка, которая ходит по домам убирать грязь, потратить прорву денег на приобретение нескольких упаковок духов? Ду-хов! Ладно бы она их брала в подарок дочери на свадьбу, матери на юбилей, подруге на день рождения. Долго готовилась к торжеству, собирала деньги, накопила и порадовала кого-то любимого. Но вылить «Ночь в Мавритании» на чужую кровать? Сделать таким образом приятное хозяевам, которые впервые пригласили ее на работу? Может, госпожа Поросятина миллиардерша, которая скрывает свое состояние? Моет полы по зову души? Обожает возить тряпкой по полу?
– Хм, – пробормотал Сережа, – какая-то нескладуха получается.
– Странно, – подхватила я и повторила слова другого моего приятеля, тоже следователя: – А что странно, то подозрительно и требует проверки! Я хочу поговорить со Светланой.
– Попробую найти ее, – пообещал Сережа. – Есть идея. Правильно я понял: ты встревожена тем, что произошло?
– Да, – призналась я, – очень. Мобильный Кристи отключен.
– Это странно?
– Если она на работе, то нет. Вероятно, Барсова сейчас занимается с группой или с каким-то человеком. Она психолог. Иногда весь день не отвечает, пациенты могут идти потоком.
– Можно узнать в медцентре, на месте ли она, – предложил Сергей.
– Она помогает родителям, – уточнила я, – и ведет частную практику. Пациенты приходят в арендованную для работы квартиру. Я уже звонила туда, никто не отвечает. Найди мне телефон Алексея Сергеевича Муркина.
– Ладно, – согласился Сергей. – Степашка, есть предложение. У меня в отделе есть сотрудник. Шустрый, не дурак. Давай прикреплю его к тебе, велю помогать.
– Хорошо, – согласилась я.
– Не обижайся, – заныл Носов, – честное слово, я сам занят по маковку.
– Мне и в голову не придет дуться, – сказала я. – Как зовут шустрого не дурака?
– Кирилл Лавров, он тебе сейчас позвонит, – обрадовался Сергей и отсоединился.
Я оделась, вышла во двор, обрадовалась прекрасному июньскому дню и пошла в сторону крепостной стены, которая огораживает участок. Слова «крепостная стена» не шутка. Забор – ровесник замка, он сооружен из отесанных камней, которые плотно прилегают друг к другу. Время не подточило стены дома, не разрушило ограду, не тронуло тяжелые железные ворота, через которые можно въехать на территорию.
Участок у Барсовых огромный, но я целенаправленно шагала туда, куда нам с Кристей в детстве не разрешали ходить: к небольшому домику, который все называют сарайчик. До него я добралась не сразу, присела и начала шарить под крылечком. Строго-настрого приказывая нам, маленьким девочкам, не играть в сарае, Анюта Олеговна напрочь забыла о том, что ключ от домика всегда висел под крыльцом на гвоздике. Нам исполнилось по десять лет, когда мы решили, что в сарайчике спрятана дочь короля, и один раз открыли дверь. Внутри были две комнаты, санузел и кухня. Мы вернулись в особняк в глубоком разочаровании. Всю дорогу спрашивали друг у друга:
– И почему нельзя туда заходить? Ничего волшебного там нет!
Мы даже хотели напрямую задать этот вопрос Анюте Олеговне, но живо сообразили: обеим крепко влетит за то, что ослушались и обшаривали сарай.
Запретный плод всегда сладок, но мы после той «экскурсии» потеряли всякий интерес к строению. Спустя некоторое время мы услышали, как Наташа сказала Виктору Николаевичу:
– Приехали рабочие чинить крышу веранды. Есть идея поселить их в сараюшке.
– Хорошо, – кивнул хозяин.
И тут Кристя не выдержала:
– Папочка, в домике у ограды будут жить строители?
– Да, – кивнул отец, – его специально возвели для них в тот год, когда делали масштабный ремонт дома. Вы со Степой тогда еще не родились.
– Сарайчик – это общежитие, – разочарованно протянула я, – а мы думали, что там заколдованная принцесса живет.
– Ее охраняет дракон, – добавила Кристя. – Очень нам хотелось посмотреть на него.
Виктор Николаевич расхохотался:
– И как? Ухитрились туда пролезть? Барышни, отвечайте честно!
– Да, – признались мы с Кристиной, – но там просто туалет, две комнаты с кроватями и кухня.
– Почему нам нельзя туда заходить? – заныла Кристя.
– Потому что летающий змей существует, – зарычал Виктор Николаевич, – он ночует в сараюшке. А принцессу он давно съел. У-у-у!
Мы завизжали и удрали. Правда открылась лет пять назад на дне рождения Юры. Именинник поднял тост за родителей, сказал много добрых слов в их адрес, а потом произнес:
– Меня не выдрали ремнем даже тогда, когда мы с Колей забрались в дом, где селят рабочих, начали прыгать на кроватях и сломали их… Этого нам показалось мало, и мы в унитаз запихнули картошку. Только не спрашивайте, с какой целью. Нам с Коляном тогда исполнилось по семь лет.
– Так вот почему нас со Степкой в сараюшку не пускали! – закричала Кристя.
Гости начали хохотать, а Виктор Николаевич сказал:
– Нет! Туда прилетает по ночам дракон. У-у-у.
Глава десятая
Я открыла дверь и вошла в домик. Время будто остановилось, я вернулась в детство. Внутри ничего не изменилось. Маленький тамбур, к стене которого прибита самая простая вешалка: деревянная дощечка, а на ней крючки. Очевидно, в целях экономии электричества на потолке не было лампочки, свет падал через окно.
Я толкнула дверь и очутилась в узком коридорчике, в него выходило несколько створок.
В левой спальне стояли кровать, тумбочка, стул. На стене висела вешалка, родная сестра той, что в прихожей. Подушек, одеял, матрасов не было, я увидела голые панцирные сетки. Кровати, похоже, сделали еще до Всемирного потопа. У них были железные решетчатые спинки, выкрашенные в белый цвет. Может, койки остались еще от санатория, где поправляли здоровье ветераны Великой Отечественной войны. Маленькие окошки, с потолка на витом шнуре свисает лампочка, прикрытая примитивным абажуром.
Вторая комната оказалась копией той, где я уже побывала. И зачем я пошла осматривать избушку? Ничего в ней интересного нет. Санузел был чистым, в унитазе обнаружились потеки ржавчины, туалетом явно давно не пользовались. Я уже хотела уйти, но тут заметила небольшую картину в рамке, она висела в коридорчике, в его тупиковой части.
Наличие полотна меня удивило. К чему оно тут? Помещение не собирались украшать, в нем редко ночуют люди. И это не гости хозяев, а строители, которые привыкли к суровым условиям на объекте. Барсовы создали для рабочих просто царские условия, есть санузел, пусть старые, но нормальные кровати, кухня. Как правило, штукатуры, каменщики и маляры живут в бытовках.
Я стояла в коридорчике, пытаясь навести в мыслях порядок. Что-то тут не так. Но что?
Раздумья прервал тихий звук, я вынула телефон и увидела эсэмэс от Носова:
«Поросятина Светлана Игоревна проживает в Новольске. В разводе. Бывший муж – Герман Наумович Файф, владелец большого бизнеса. Кирилл с тобой связался?»
Я напечатала:
«Нет. Файф обеспеченный человек?»
И у нас завязалась переписка.
«Хотел бы пожить одну недельку на его кредитку».
«Чем он занимается?»
«Список на трех страницах. Всем».
«Никогда не слышала эту фамилию».
«Герман не тусовщик».
«Почему супруга обеспеченного мужика служила в отеле? Сейчас он женат?»
«Да. На Липятиной Розе Михайловне, ей тридцать девять лет».
«Удивительно».
«Почему?»
«Обычно одну сорокалетнюю супругу меняют на двух жен по двадцать».
«Ха-ха. Файф поступил иначе».
«Чем занимается Роза?»
«Она нигде не работает. Домашняя хозяйка».
«Спасибо. Жду звонка от Кирилла».
«Сейчас пну его».
Я вернула мобильный в карман. Дама со смешной фамилией Поросятина оказалась бывшей супругой совсем не бедного человека. Почему она зарабатывает мытьем полов? Я вздохнула.
Почему-то многие полагают: если ты состояла в браке с небедным человеком, то потом всю жизнь будешь в шоколаде. Но это далеко не так! Разрыв отношений редко проходит мирно. Вокруг женщин, от которых по разным причинам избавились толстосумы, всегда вьется рой адвокатов. Они готовы оказывать услуги с отсрочкой платежа, дама расплатится с ними, когда «отгрызет» солидный кусок от состояния бывшего. Если мужчина завел роман с юной победительницей конкурса красоты, ради нового союза бросает жену, которая с ним прошла путь от комнаты в коммуналке до дворца в Лондоне, то он может считать себя виноватым и будет обеспечивать обиженную им супругу по полной программе, не бросит детей от первого брака. Но события не всегда развиваются подобным образом. У меня много клиенток среди тех, кто считает себя светскими дамами. Пока я занимаюсь их макияжем и прической, дамы болтают без умолку. Большинство из них в курсе, что я жена Звягина, считают меня ровней и с удовольствием сплетничают. Несколько лет назад вся тусовка обсуждала смерть бывшей жены одного олигарха. Ни для кого не секрет, что та увлекалась алкоголем и под влиянием винных паров вела себя не лучшим образом. Надо отдать должное мужу, который долго лечил алкоголичку, но даже у ангела может лопнуть терпение. Он подал на развод, любительницу алкоголя переселили в огромную квартиру, всех детей забрал отец. Драгоценности, коллекция очень дорогих сумок, шуб, шмотки – все осталось у дамы. Ей нашли работу. История завершилась печально. Оказавшись на свободе, женщина пустилась во все тяжкие, меняла молодых любовников, спустила все, что имела, продала многокомнатные апартаменты и, в конце концов, умерла в какой-то халупе на окраине Москвы. По-разному складывается жизнь бывших жен олигархов.
Я вышла из сарайчика, и тут раздался звонок, этого номера в моих контактах не было.
– Слушаю вас, – ответила я.
– Простите, треск, связь прерывается, – произнес мужской голос.
– Сейчас отойду в другое место, – крикнула я, обошла домик и остановилась у боковой стены. – Так лучше?
– Да. Спасибо, – ответил мужчина. – Кирилл Лавров. Мне велено помогать вам. Можно доложить по Поросятиной?
– Да, есть какая-то информация? – обрадовалась я.
– Светлана сейчас прописана в Новольске, – начал Кирилл, – это вблизи Москвы, минут пятнадцать по шоссе. Улица Красноармейская, девять. Более никаких сведений о ней нет!
– Спасибо, – сказала я, – когда еще понадобится ваша помощь, я сразу позвоню. Найдите информацию об отеле «Свет звезды» и сбросьте мне, – попросила я, – адрес знаю.
Из трубки прозвучало:
– Ок.
Беседа завершилась. Сотрудник Носова оказался немногословным.
Я постояла несколько мгновений у стены домика и приняла решение ехать к Поросятиной, благо она живет неподалеку. Хотела уже пойти за сумкой, как вдруг сообразила: что-то не так. Почему мне тревожно? Ничего неприятного не произошло, я просто стояла, глядя на стену. На стену глядя. На стену… Ощущение чего-то странного появилось у меня в момент бездумного осмотра правой стороны сараю́шки. Почему?
