Дарья Аркадьевна Донцова Девочка Красная Тапочка

Глава шестнадцатая

Я юркнула в санузел и чуть не закричала от радости. Молодец, Лампа, как ты и надеялась, здесь есть окно. Вот оно, слегка приоткрыто, решетка отсутствует, Макеева не любит «железные прутья». Я живо вылезла во дворик, прижалась к стене, сделала пару шагов и очутилась у открытого окна кабинета владелицы фирмы. Та беседовала с кем-то по телефону, я очень хорошо слышала ее голос.

– Йося умер. Да нет, журналистка из дерьмового издания. Тебе звякнула, потому что она тобой заинтересовалась, назвала твое имя, отчество. А… знает? Не истери. История сто лет назад случилась. Умоляю тебя! Он давно где-то сгнил. Вика жива, но из нее клещами правду не вытянуть. Она скорей голой задницей в костер сядет, чем про деток расскажет. И я наврала, что Виктория умерла. Все тихо-гладко. Галюша, выдохни. Никто ничего не знает. Девку расспросят? Да она не в курсе. И откуда ей правду знать? Галюня, ау! Очнись! Что твоя дурында может сообщить? Жила у бабки в Подмосковье, Евдокия умерла, ты Ленку взяла к себе. Конец сказке. Что? Никогда! Младенец без памяти вообще. Ты можешь сообщить о времени, когда в колыбели валялась? То-то и оно! Веди себя как обычно. Что? Склероз? Он же только у совсем пожилых бывает. На какой бок? А-а-а! Боковой склероз?! И что? Да ладно! Прямо сразу помрет? Насчет журналистки не дергайся. Она из какого-то фигового издания. Реклама! Мне любая нужна! Упомянет мою фирму, обещала дать адрес сайта, где можно заказы делать, поэтому я и говорила с ней. Погоди, воды попью. Что-то голова кружится, ноги дрожат и тошнить стало.

Повисла пауза, затем снова зазвучал голос Макеевой:

– Погода дурная. То солнце, то дождь. Меня утром просто закачало. Ты у нас огурец! Так что у Ленки? Ну ё-моё! Эй, Галь! Галюха! Ау! Ну, блин, дура!

Опять раздалось характерное попискивание.

Спустя короткое время Ольга заговорила:

– Это я! Хорошо, что ты, как обычно, телефон не выключил. Слушай, Галина в истерике. Как обычно, тема постоянная. Я не общалась с ней, наверное, с год. Надоела! Ноет, злится, жалуется на Ленку, ненавидит ее. Верно, та давно живет отдельно, замужем. Да Галка не особо о дочери хлопотала. Но сегодня пришлось идиотке звякнуть. Ко мне пришла журналистка. Ха-ха! Нет. Убогая интернет-газетенка, но все равно реклама. Ты ж понимаешь, о бизнесе должны упоминать. Баба стала спрашивать про коммуналку, материал у нее посвящен теме соседей в прежние годы. Да дура полная. Миленько поговорили, про Галку я ни словом не обмолвилась. Соврала, что там мужик был прописан, но не жил. Во-во! Так же подумала, когда она ушла. Сейчас все нарыть можно. Звякнула Галюхе, хотела предупредить: «Если вдруг припрется журналистка, говори: “Да, прописку имела, но сама ни разу в тот дом не заглядывала, жила в другом месте”». И у Яковлевой шиза стартовала. Давай истерить: «Кто приехал? Зачем? Она все выяснит!» Ну ты ее знаешь. Затем сообщила, что у Лены склероз с боками. Так она сказала! Склероз с боками. А-а-а! Боковой. И чего? Да ну! Прямо так? Жесть! Галина тоже говорила, что Ленка умирает, да верить Яковлевой нельзя. Брешет, как дышит! Прости, меня тошнит сильно! Сейчас сблюю на стол.

Раздался стук каблуков. Я хотела влезть в окно, но не успела. До моего слуха начали долетать разные звуки. Бах! Это створка ударила о косяк. Тук-тук-тук. Ольга вошла в туалет. Бум! Захлопнулась кабинка.

Я обрадовалась, в один миг очутилась в предбаннике, выбежала в коридор, домчалась до рецепшен, попрощалась с секретаршей, выскочила во двор, который окружал здание, и остановилась.

Погода сегодня истерила. То дождь, то яркое солнце. Сейчас наступила фаза ясного дня. В небольшом садике цвели незнакомые мне растения, они пахли медом. Дом, где располагалась фирма Макеевой, стоял неподалеку от метро «Аэропорт» в глубине квартала, почти на опушке Тимирязевского леса. Рядом расположена железная дорога, чуть поодаль скопление жилых домов и шоссе. Но в этом дворике почему-то было тихо, уютно…

– А-а-а, – завизжал женский голос, – а-а-а!

Я вздрогнула, обернулачсь и увидела, что из окна туалета свесилась Леся. Лицо секретарши покраснело, глаза почти вывалились из орбит.

– Что случилось? – испугалась я.

– Там, – закричала секретарша, – она… там… здесь!..

Я схватилась руками за подоконник.

– Подвинься.

Леся отпрыгнула, мне удалось быстро влезть в санузел. В нем никого, кроме нас, не было.

– Если ты увидела мышь… – начала я.

– Нет, нет, нет, – опять впала в истерику секретарша.

– Крысу? – предположила я. – Ты ее так своим воплем напугала, что у нее начался нервный тик!

Помощница вруньи замолчала и стала тыкать пальцем в сторону кабинки.

– В унитазе живет белый медведь? – съязвила я. – Или слон?

Продолжая веселиться, я открыла дверь в кабинку и сама чуть не закричала. Около унитаза на боку лежала Ольга. Я подавила приступ паники, села около женщины на корточки, убедилась, что та дышит, и схватилась за телефон.

Глава семнадцатая

– Судя по разговору, который ты подслушала, Макеева, Галина и пока не знаем кто связаны между собой, – подвел итог моему рассказу Вульф.

– Угу, – кивнула я, – а Виктория Ганзуэман, про смерть которой не моргнув глазом мне с очень честным видом сообщила Ольга, жива. Наверное, я хорошо исполнила роль корреспондентки, Макеева не заподозрила подвоха.

– Роль дурочки твоя коронная, – сказал Костин.

Я опустила взгляд. Вовка меня похвалил или оскорбил?

Макс встал из-за стола, сел на диван и обнял меня.

– Только очень умная женщина способна так прикинуться идиоткой. Ты мой лучший агент. Умница и красавица.

– С этим никто не поспорит, – быстро подхватил Костин, который успел сообразить, что ляпнул глупость, – а еще гениальная кулинарка.

Я улыбнулась:

– Сегодня не мой день рождения, перестаньте. Олеся сообщила сотрудникам «Скорой», что ее начальница лечится в частной клинике Грынина. За небольшое вознаграждение ее туда и повезли. Предварительный диагноз: инсульт. Когда мы беседовали, Макеева несколько раз жаловалась на тяжесть в голове, морщилась, хваталась за лоб, виски, но выглядела хорошо. Я решила, что она не хочет откровенно сказать мне: «Уйди, наконец! Надоела». Намекает мне, что пора завершать беседу, но я продолжала разговор. В конце концов Макеева сообщила про совещание, и мне пришлось удалиться. Но как я сейчас понимаю, голова у владелицы фирмы на самом деле болела. Леся рассказала врачу, что начальница уже дней десять сильно нервничает. Какие-то у нее проблемы в личной жизни. Ольга постоянно жаловалась на мигрень, на высокое давление. Потом ей пришлось обратиться к кардиологу, тот прописал какие-то таблетки, но пациентка их не принимала, потому что эта «химия» погубит ей печень, почки и другие органы. Велела купить ей пустырник, валерьянку, мяту, заваривать и приносить в кабинет. Да только голова лишь сильнее ныть стала.

– Сколько людям ни говори, что надо лекарства принимать, всегда найдутся те, кто в медицину не верит, – рассердился Костин, – у жены так двоюродная сестра умерла. ЗОЖница оголтелая. Здоровой едой питалась: семечки, орехи, сухофрукты, листья салата… Нашла себе гуру в интернете и жила по его советам. Испортила печень, ей что-то прописали. Так балда не пошла в аптеку. Коренья отваривала, кричала: «Фармацевтические корпорации нас погубят, таблетки выпускают, чтобы народ травить и миллиарды получать». И умерла в результате от болезни, которая хорошо лечится.

– Похоже, Макеева из этой же стаи, – поморщилась я. – Может, мне позвонить ее доктору? Корреспондентка, которая присутствовала во время приезда «Скорой», может заволноваться.

– Давай попробуем, – согласился Костин, – Валов уже залез в базу о госпитализированных в клинику людях. Но об Ольге там ничего нет.

– Никита умеет добывать информацию, – сказала я, – закрытые двери для него не помеха. Есть лишь одно, что помешает начальнику ай-ти отдела нарыть закопанное: отсутствие упоминаний о человеке в интернете. Пусть Валов даст номер мобильного владельца клиники, я поговорю с ним.

– Это легко, – улыбнулся Костин, – сейчас узнает.

Через пару минут в кабинет ворвался Никита и затараторил:

– Угадайте, с кем трепалась по телефону Макеева? С Давидом Грыниным. Он не так давно уехал на ПМЖ в Израиль, но по-прежнему владеет клиникой. Главврач там теперь его сын Борис. У Давида мобильный сейчас отключен, а руководитель медцентра на связи. Соединить с младшим Грыниным?

Я взяла служебную трубку.

– Да! – резко ответил мужской голос. – Кто это? Говорите!

И я завела беседу:

– Добрый день! Вас беспокоит Анна Никитина, корреспондент. Я брала интервью у госпожи Макеевой. Ей стало плохо, я вызвала «Скорую». Секретарь владелицы фирмы очень нервничала, но сообщила, что ее начальница лечится в вашей прекрасной клинике. Я хотела узнать о самочувствии Макеевой, но ваша справочная говорит: «Такой больной нет».

– Вы умница, – уже иным тоном заговорил доктор, – я только что вернулся из палаты интенсивной терапии. У Ольги Ильиничны инсульт. К сожалению, она не выполняла указания кардиолога, не принимала гипотензивные препараты, статины, кардиоаспирин. А ведь все это ей прописывалось! Но госпожа Макеева решила лечиться с помощью народной медицины. Результат плачевный. Не берите с нее пример. Я не против лекарственных растений, их правильное употребление полезно. Например, пустырник, валерьяна хороши при легком стрессе. Но настои могут служить только дополнением к основному лечению, а не заменять его. Что получилось у Ольги? Восемь месяцев назад в ее сонной артерии обнаружили бляшки, поэтому ей выписали нужные лекарства. Как уже знаем, Ольга Ильинична проигнорировала предписание специалиста. Я ее предупредил: «Непременно принимайте таблетки, при атеросклерозе сонных артерий риск ишемического инсульта равен пятидесяти процентам». Но мои слова оказались просто сотрясением воздуха. А вот вы, умница, действовали оперативно, при нарушении мозгового кровообращения больного необходимо как можно быстрее доставить к специалисту.

– Макеева поправится? – осведомилась я.

– Пока не могу давать никаких комментариев, – ушел от прямого ответа младший Грынин, – надеюсь, что удастся вернуть Ольгу Ильиничну к активной жизни. Но даже гениальный доктор не способен помочь больному, если тот вместо лекарств ест сено! Жду вас в моем центре на бесплатный чек-ап.

Я изобразила восторг:

– О-о-о! Спасибо. Обязательно воспользуюсь вашим любезным предложением.

– Отлично! Когда соберетесь, напишите, я скажу, в какие дни подъехать можно, – сказал Борис.

– Мило побеседовали, – заметил Костин, – похоже, нам придется пообщаться с Галиной.

– Пустая трата времени, она ничего не расскажет, – возразил Вульф.

– Галина Алексеевна Яковлева была прописана в коммуналке, где жили Макеева и Ганзуэманы. Ее сосед Иосиф Петрович москвич. Родился в столице, там же школу окончил. Поступил на экономфак МГУ, получил красный диплом, устроился на работу в библиотеку, – зачастил Никита.

– Куда? – изумился Костин.

– В библиотеку, – повторил Валов.

– Ленинскую? – предположил Макс.

– Иностранной литературы? – добавила я. – Оба названных места крупные научные центры. Наверное, там нужны экономисты.

– Неа, – возразил Никита, – в обычное районное книгохранилище, оно располагалось на краю Москвы, в не самом благополучном районе, неподалеку от больницы имени Гавриленко.

– Я живу в столице с рождения, но никогда не слышала об этой клинике, – заявила я.

Костин улыбнулся:

– Неудивительно. Уверен, что твои родители посещали ведомственную поликлинику. А учитывая, кем был твой отец, он, жена и дочь лечились в Кремлевке.

Я смутилась.

– Никогда не интересовалась этим вопросом. Помню только милейшую Нину Васильевну и профессора Леонида Аркадьевича, они лечили меня. Женщина приезжала на дом, а к мужчине меня возили. Но я москвичка, поэтому знаю, что в городе моего детства были Боткинская больница, НИИ Герцена, НИИ Склифосовского, кардиоцентры. А про упомянутую тобой клинику я понятия не имела.

– Зато я наслышан о Гаврилке, – помрачнел Володя, – так адское место называл народ. Если во времена моей юности женщина решалась на аборт, а ей по какой-то причине отказывались его делать или она не могла в приличное место пойти, то ей была прямая дорога в Гаврилку. Там на все согласны. Аборт с анестезией? Заплати – и получишь. На большом сроке? Заплати – и получишь. Нет средств, а избавиться от плода хочется? Тебе помогут в обмен за услугу. При Гаврилке работал роддом. Там тоже царил беспредел! Смертность младенцев была очень высокая, но придраться не к чему. Роженицы алкоголички, наркоманки, такие к врачам во время беременности не ходят. В начале двухтысячных в Гаврилке обнаружили подпольный публичный дом. Это дело вел Коля Деянов, помню, что он все время матерился, когда грязь ворошил. Газеты подключились, зашумели, Гаврилку перетрясли. Что там сейчас, не знаю.

Глава восемнадцатая

– Здание больницы и роддома снесли, когда начали возводить новый квартал, – пояснил Никита, – на их месте построили торговый центр. Нынче там прекрасный район с развитой инфраструктурой. Метро подтянули. От старого ничего не осталось, кроме библиотеки, в которой некогда служил Ганзуэман, он там много лет просидел.

– Выпускник экономфака МГУ занимался выдачей книг? – не поверил своим ушам Володя.

– Мое дело инфу добыть. Почему мужик туда нанялся, вам выяснять, – ответил Валов, – если охота чего про работу Иосифа выяснить, то поговорите с заведующей Лилей Михайловной Токовой. Она его должна хорошо знать, на работу почти одновременно с Иосифом устроилась, да так там и осталась.

– Странный мужик, – вскипел Костин, – кучей ребятишек обзавелся, а сидел на копеечном окладе. С его образованием…

– Ошибочка вышла, – перебил его Никита, – они с женой бездетные.

Настал мой черед удивляться:

– Макеева сказала, что ее соседи имели массу наследников.

– Ты всегда веришь россказням сообщениям? – засмеялся Никита. – Если я сообщу, что мой отец падишах из Австралии, не усомнишься?

– В Австралии нет падишахов, – возразила я.

– Исключаешь возможность приезда туда человека с монархическим титулом, который используется в некоторых государствах и странах Азии? – спросил Валов. – Прилетел он, влюбился и остался на зеленом континенте среди кенгуру…

– Перестань, – велел Костин.

– А чего она сомневается в моем умении собирать инфу? – покраснел Никита. – Ганзуэман никогда не был отцом. И непонятно, чего они в коммуналке убогой вместе с соседкой толкались! У Иосифа была отличная большая квартира в центре Москвы. Она принадлежала семье Ганзуэман с давних времен. Отец Иосифа там жил вместе со своей женой, вот она прикатила в столицу из дальнего угла СССР, из деревни…

Никита посмотрел в ноутбук.

– Опанино. Это Пермский край, там, наверное, медведи водятся.

Я подпрыгнула:

– Опанино! Ты уверен?

Валов рассердился:

– Вот опять. Романова мне не доверяет.

– Прости, это я от удивления, – пробормотала я. – Случайно не выяснил, чем старшие Ганзуэманы занимались?

– Можно подумать, что они евреи, – начал заведующий ай-ти отделом, – но на самом деле фамилия немецкая. Отца Иосифа звали Петр Рудольфович. Его в конце тридцатых годов вместе с другими гражданами с нерусскими корнями выселили из столицы, он немец, но в Москве родился. Его предки вроде при Петре Первом в России появились.

– Да, царь-реформатор хорошо относился к выходцам из Германии, – согласился Макс, – а вот Сталин незадолго до Великой Отечественной войны Москву от них очистил.

– Зря он так, – осудил главу государства Валов, – Петр Рудольфович – известный акушер-гинеколог. Вот что ему в селе делать?

– Роды принимать, – ответил Костин. – А жена у него кто?

– Она русская, – объяснил Никита, – наверное, домашняя хозяйка, сведений о ее работе я не нашел. Зинаида Тимофеевна Рыклина. И, похоже, тетка с мужем поругалась основательно.

– Рыклина, – опять подпрыгнула я.

– Интересно, – обрадовался Костин. – Никита, почему ты решил, что Петр с супругой поссорились?

– Как они жили, понятия не имею, – ответил главный айтишник, – просто логику включил. Петра и Зинаиду сослали в Опанино, там у них родился Иосиф. Где он учился, не знаю, нет сведений. Могу лишь сообщить, что юноша поступил на экономический факультет. Через два года после того, как сын стал студентом, отец возвратился в Москву. Сталин давно умер, высланные назад потянулись. Ганзуэману удалось вернуть квартиру в центре, не спрашивайте, как он этого добился!

– Акушер-гинеколог, – пробормотал Володя, – скорей всего у него рожали женщины из разных социальных слоев, вероятно, были супруги влиятельных чиновников.

Валов покосился на меня.

– Чего не знаю, того не знаю, зря болтать не намерен. Сведений о приезде Зинаиды в Москву нет. Я копнул инфу о ней. Женщина осталась в Опанине. Спустя время родила двух детей. Они по отчеству не Петровичи и не Ганзуэманы по фамилии, Рыклины, как мамаша. Появились на свет через несколько лет после того, как Петр в Москву отчалил. Смотрим пристально на информацию. Зина была намного младше мужа. Иосифа она родила в двадцать восемь лет. А дочь и второго сына, когда намного старше стала. Какой вывод можно сделать? Петр не юный огурец, Зинаида же была еще ягодка, надоел ей пожилой супруг, вот она и осталась в Опанине. Может, любовника там завела. Развод пара не оформила. Доктор после возвращения в столицу еще долго скрипел, умер совсем старым, жена его намного пережила. Вот такая история! Ну, я пошел. Если что надо, пишите, звоните, я на связи. Телефоны Токовой, зав библиотекой, сбросил Костину.

Валов убежал.

Макс встал.

– Ну и ну. Прямо как игра «Ври больше» у нас.

– Не слышала о такой, – удивилась я.

– В ней не ограничено число участников, чем их больше, тем интереснее, – объяснил муж, – начинают два человека. Ну, например, Ваня говорит: «Я пошел в магазин, купил конфет». Дима добавляет: «Нет, ты врешь. Я там был, за молоком послали, тебя не видел». Подключается Сережа: «Ваню я у прилавка заметил, только он селедку брал, а я хлеб». Высказывается Андрюша: «Дима там был, но в овощном отделе, Ваня ел мороженое, Сережи в лавке не было». И так вот все свое твердят, потом кто-то говорит: «Стоп. Я правдоискатель. Сейчас все объясню, и вы мои желания исполните». Вот этому ребенку надо повторить точно кто, что, кому наврал. Если он справится с задачей, то может приятелям приказы раздавать: одному на гараж залезть, другому в дверь вредной соседки позвонить и удрать… В случае, если «правдоискатель» запутается, ему самому придется чужой воле подчиниться. Очень эту игру в нашем дворе любили.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Джейсон Беккер – 1969 г. р.

2

Иероним Босх – нидерландский художник 1450–1516 гг. Микалоюс Чюрленис – литовский художник 1875–1911 гг.

3

«Есть женщины в русских селеньях С спокойною важностью лиц…» Н. А. Некрасов «Мороз, Красный нос».

4

Подлинная история. Ее рассказал автору один из участников программы «Я очень хочу жить», которую Дарья Донцова ведет на канале «Спас».

5

«Просто уходи». Песня Селин Дион.