Дарья Дмитриевна Роснина
Барда Ви
А всё, что скрывает внутри! – она плавным движением приложила скрипку, медленным взмахом поднесла смычок, – Вам станет доступна память поколений прошлых жизней, откроется сама суть вашей души. Это же здорово! Примите это! Не пугайтесь образов вашего разума, просто пребывайте внутри звуков. Думайте, наблюдайте и размышляйте! Ну что, начнём? – В этой наступившей тишине, голос Барды перешел на шёпот.
Затаив дыхание, солдаты слушали каждое слово Барды. И, как только она смолкла, разразились дружными аплодисментами. Эта худенькая и очень добрая девушка со скрипкой в руке несомненно завоевала симпатию всех солдат.
Барда Ви не стала дожидаться, пока смолкнет шум голосов и аплодисменты.
Неуловимым движением смычок медленно заскользил по струнам, и неожиданно родилась музыка… Она словно соткалась из тишины и преобразилась в волшебный поток звуков....
Как только зазвучала мелодия, Барда Ви совершенно изменилась. Её тело стало медленно двигаться, будто повторяя эту ускользающую и беЗконечно прекрасную мелодию.
Лицо девушки стало строгим и сосредоточенным, смычок плавно скользил по струнам. Скрипка сразу ожила в её пальцах. Казалось, что сам инструмент является отдельным живым существом.
Сотник Пам сидел, откинувшись в своем кресле. С первых же аккордов он стал погружаться в реальность, которая была ему очень знакома, как будто из забытого сна. Не покидало ощущение, что он никак не может вспомнить эту ускользающую от его разума нить памяти о далёких реальных событиях из какой-то прошлой его жизни.
И от этого на душе стало тревожно и одновременно грустно.
Ему начало казаться, что сквозь музыку слышится завывание снежной бури, рёв океана, переходящий в нарастающий тревожный топот копыт. Рёв ветра и грохот копыт! Эти звуки стали всё громче, рельефнее, и вот уже его сознание стало уноситься, проваливаясь сквозь пространство и время.
Всплески аккордов стали быстро сменять друг друга, то сплетаясь в диком темпе, то замирая на грани слышимости на одной бесконечной ноте, то внезапно превращаясь в яркий вихрь завораживающих по красоте звуков.
Солдатам Сотни тоже стали видеться различные образы, всплывающие на фоне музыки, каждый видел свой важный для него момент из прошлой жизни…
Звуки скрипки незаметно слились в его сознании с целым оркестром, и всё это грандиозное действие наполнилось непрерывным потоком новых образов…
Сотник Пам невидящими глазами смотрел куда-то перед собой, и время внезапно расступилось перед его взором.
Вот он стоит перед священным деревом, говорящей берёзой, на нём одета длинная льняная рубаха, перехваченная веревочным поясом, в руке посох. Зовут его Сотник Пам. Он волхв и просит священное дерево о благоприятной погоде для посевов. Затем он спрашивает совета Матушку-Землю для надлежащего поддержания конов ПРАВИ и ЛАДА на всех их великих землях.
Это воспоминие сменило другое.
…Тонкие нити жесткой травы волнами пригибались под сильными порывами ветра, вплотную прижимались к земле своими гибкими стеблями. И по этой беЗкрайней степи вдруг понеслись боевые лошади, унося своих всадников туда, где стеной стояли враги, ощетинившись боевой сталью. Атака! Время мужества! И нарастающий мощный боевой крик оглушил его внезапно:
– УуР-ра-а-а! В А-а-ррр…! В землю врага! Мы Свет!
Рука плотно сжала древко копья, тугой поток воздуха ударил в грудь, будто пытаясь вытолкнуть его из седла. Атака! В землю врага!
– Урр-а-а-! В А-ар-р!
И вот уже стук тысяч копыт поглотил все звуки, выстроившись в бешенный ритм атаки, или это был стук и грохот тысяч сердец?…
Вот первая стрела глубко впилась в землю перед его конём, а над беЗкрайним войском вражьим небо вмиг стало чёрным от тучи стрел. У-Ра! В землю врага! Летит конница непобедимая лавой на несметное полчище врагов поганых, летит сквозь смерть, сквозь Время, уходя в беЗсмертие, в Вечность.
А верхние ментальные тела уже шептали ему, что он не вернётся из этого боя. Ну что ж, тем хуже для врагов! Нет страшнее воина, который идёт в бой и спокойно взирает в глаза врагу. Для героев нет смерти! Они растворяются в Свете наших Богов и снова приходят на землю героями. И в тебе, Читатель, тоже живёт Свет наших славных Предков.
…Увертливы поводья, словно угри,
И спутаны и волосы и мысли не бегу,
А ветер дул и расправлял нам кудри,
И распрямлял извилины в мозгу…
…И Мир ударило в озноб от этого галопа…
В.В. Высоцкий
Будем же и мы достойны памяти славных Предков, которые защищали от врагов нашу землю.
14 Глава
Перед показательным поединком Барды и Десяника Аши Старшина Сотни нашёл себе место среди бойцов на каменной плите с краю поляны. Глядя на Барду, он размышлял о том, что если бы не эта война, то он мог бы вполне обзавестись семьёй и у него могла быть такая же дочка, как эта умница Барда Ви и ещё куча милых детишек.
Предавшись этим мыслям, Старшина немного рассеяно наблюдал за их боем. Причины для беспокойства у него не было, с первых же моментов он понял, что обожаемой им Барде ничего не угрожает, Аша явно следует его приказу и будто специально ей поддаётся, двигаясь медленно, как в киселе.
Короткую лекцию Барды о возможностях разума он вообще пропустил мимо ушей, наблюдая за всем происходящим немного отрешенно и с рассеяной улыбкой на лице. Только звуки скрипки вывели его из глубоких раздумий о проблемах войны и мира.
Услышав первые аккорды, Старшина встрепенулся и вернулся в реальную действительность. Покрутив головой по сторонам, он заметил, что солдаты Сотни слушают музыку с очень серьёзными лицами, некоторые из них закрыли глаза и кажутся уснувшими. Это удивило Старшину, и всё своё внимание он переключил теперь на Барду Ви.
Он мало понимал в музыке, но было нечто завораживающее и волшебное в звуках её скрипки. Вскоре его подхватила мощная волна скрипичных вариаций и повлекла за собой сквозь время и пространство.
Старшина слушал удивительный, уносящий в иную реальность голос скрипки, и ему стало казаться, что окружающий его мир стал преображаться и меняться. Аккорды стремительно ускоряясь, скручивались, создавая вихрь, который полностью завладел его сознанием, и он ощутил, что проваливается в некую иную реальность, где время теряет свою власть, и из глубин памяти слышится эхо давно минувших событий.
Вот он совсем юный бежит радостный в белой рубашке-распашнице по лугу к берегу, туда, где огромные челны начали убирать паруса, готовясь к швартовке после дальнего путешествия.
Эта картина быстро заменила другую, где он с составе дружины идёт на запад, для освоения новых земель для своего рода. Новый вихрь звуков снова закружил его, понёс сквозь время и теперь он оказался в далеком 1943 году в девятой роте третьего пехотного батальона под селом Рудня. Звали его теперь Вячеслав Иванович Чемадуров, и он был пулемётчик.
Первая атака их роты захлебнулась под шквальным огнём из укреплённых огневых точек гитлеровцев. Но вот командир девятой пехотной роты первый встал на бруствер, выпрямился под пулями и обернулся к бойцам.
– Р-рота-а! В А-ата-аку-у! – раздался хриплый сорванный голос ротного командира. И снова под шквальный огонь поднялась матушка-пехота! На этот раз бойцам удалось продвинуться, и он нашёл выгодную огневую позицию, с которой простреливалась вся низина. Привычно выкатил свой пулемет на край воронки и хлестнул очередью по нацистам. Неся потери, враг поспешно отошел. Высотка была взята!
Но гитлеровцы решили вернуть выгодный рубеж. Вцепились в высотку, как в своё! Вот же гады!
– Фашисты не пройдут! Нет, здесь они не пройдут! – И больше он с этой позиции не ушёл. Девятнадцать атак отбил пулеметчик Вячеслав Чемадуров, уложив около 300 врагов! Целый батальон гитлеровцев полёг под его огнём!
Немцы снова и снова бросались в атаку и перед каждой атакой вызывали артилерийское и минометное подкрепление огнём.
– Ну что видно? – обернулся немецкий унтер-офицер к своему солдату, вжавшемуся в землю, – Глянь, как там русский Иван?
Тот боязливо поднял голову от земли, прищурившись старался разглядеть сквозь дым, что происходит на гребне высотки.
– Кто может выжить после такого огня? Нет Ивана!
– Тогда передай по цепи: “Всем на штурм! Вперёд!”
Гитлеровцы поднялись в свою десятую атаку, неровная цепь их солдат снова полезла по склону. На высотке среди рваных лоскутов дыма виднелся только пробитый пулями и осколками щиток пулемёта. Его ствол был задран в небо.
…Какая тишина. Минометный огонь утих. Старшина лежал около пулемёта, сознание ещё не полностью вернулось к нему. Голова плыла после контузии от близкого разрыва мины, и сильно болела нога и кисть. Тяжело дыша, и стараясь не упустить ускользающую нить сознания, он посмотрел не ногу. Стопа была оторвана взрывом, а из кисти левой руки торчал горячий шипящий осколок мины с рваными и острыми краями, не давая шевелить пальцами. Солдат застонал и зубами вытащил горячий осколок из ладони, теперь пальцами можно было двигать, а значит и стрелять.
Оставалось ремнём туго перетянуть обрубок голени ноги, чтобы остановить кровь. Более всего он теперь боялся потерять сознание, после каждого обстрела немцы поднимались в атаку, нужно было стрелять, а из живых на этой высотке остался только он один.
Борясь с обморочным состоянием и болью, он кое-как перетянул голень, остановил кровь и откинулся назад, чтобы отдышаться и не потерять сознание в самый неподходящий момент. Какое глубокое синее небо над головой! Как же тихо! Тихо? Значит фрицы молча лезут по склону. Лезут гады! А в ответ им ни одного выстрела! А некому уже стрелять! Высотку всю перепахали разрывы снарядов. Все на ней и полегли. Остался только он один.
Неожиданно боль утихла и наступило странное лёгкое состояние. В голове зашумело и ему показалось, что лежит он теперь в степной траве и слышит нарастающий грохот тысяч копыт. Степная ковыль пригнулась, будто от ветра, и вскоре мимо него в сторону врага понеслась тяжёлая конница.
С некоторым удивлением он разглядывал закованных в чешуйчатую броню рослых всадников и даже ненадолго встретился взглядом с одним из них. Запомнился внимательный жесткий взгляд серых стальных глаз всадника и его удивительно спокойное лицо.
“Это же наши! Откуда здесь конница с копьями?” – пронеслось в голове: “Должно быть я теряю сознание!”
Он несколько раз глубоко вздохнул и, перевернувшись на живот, стал осматривать свой пулемёт. Боевые части не пострадали от взрыва мины, хотя на щиток смотреть было страшно: сплошное решето! Здоровой рукой очистил ленту с патронами от налипшей земли и расправил её в сторону. Бегло бросил взгляд на запасные коробки с патронами. Патроны есть! На всех гадов хватит!
Внизу сквозь дым было видно идущих в рост фашистов. Они шли без опаски, петляя между воронками, уже не пригибаясь, ответного огня с высоты уже не было.
Они были уверены, что с ним покончено! А зря!
Героя нельзя убить, он снова будет героем во всех жизнях! Это было раньше и повторится вновь!
Дрожь после болевого шока прошла, пришла ясность сознания. Пальцы твердо обхватили рукоятки пулемёта, но боль от многочисленных ранений снова застилала ему глаза кровавым маревом. Но нет! Здесь враг не пройдёт! Он привычно определил среди солдат их командира и уверенно подвёл к нему прицел. Огонь!
Пальцы вдавили гашетку, грохнула очередь, выкашивая врагов в упор.
Пока стучит сердце героя, пока грохочет его пулемёт, враг не пойдёт по нашей земле. Так было во все века, и так снова и снова повторится в другие времена!
Русь Святая – это наша страна, и мы – потомки воинов бесстрашных: “Ур-ра-а! В землю врага!!!”…
Старшина невидящими глазами долго смотрел перед собой, и перед ним распахнуласть великая связь времён и поколений. Как всем нам важно знать своих Предков!
Внезапно он вернулся в действительность и обвёл склоны долины тяжёлым взглядом: – Смерть врагу! Никому не сделать нас рабами, никому не отнять у нас Родину и Свободу! В землю врага!
15 Глава
Десятник Аша после поединка вернулась на возвышенность рядом с креслом Сотника, села на траву рядом с Барсом, и звуки музыки сразу овладели её сознанием. Сама не понимая как, она оказалась в челне, который пересекал море, чтобы пристать к берегам новых земель, рядом с ней были мужчины и женщины из их деревни, повсюду стояли корзины с домашней утварью, поверх которых лежали стальные мечи и крепкие круглые щиты. Над ней склонилось доброе лицо отца:
– О чём размышляешь, дочка?
– Откуда родом предки наших Предков?
– Человеки родом со звёзд…
– Почитай мне снова из той большой книги! Что там было дальше?
Отец улыбнулся, достал из плетёного короба и положил на колени завёрнутую в полотно тяжёлую книгу и стал бережно разворачивать ткань.
– Конечно почитаю, а ты слушай и представляй себе всё образно. И крепко запоминай.
* Знайте, Хранители Врат Междумирья,
В Сварге Великая Асса вершится…
В Макоше, в Раде, в Свате и в Расе,
Ныне Великая Брань поисходит,
В ней с чужеземными воями Пекла,
Светлые Боги из Прави
Вступили в жестокую Сечу…
И Мир очищают Чертог за Чертогом,
От воинов Мрака из Тёмного Мира.
От тех злобных ворогов,
что земли цветущие в прах превращали.
Врата Междумирья – оплавлены в камень…
Всюду руины Великих Святилищ,
И грады порушены пламенем сильным,
Нет больше Жизни в Земле той без Солнца,
Нет ни растений, ни птиц, ни животных…
Фаш-разрушитель испарил все реки.
Море и небо заполнили чёрные тучи,
Сквозь смрад непроглядный,
Света луч не проходит…
…и Жизнь не вернётся в тот Мир никогда…
Голос отца стал отдаляться. Эта картина начала медленно таять, а музыка уносила её всё дальше, и вот она уже в ином времени, в иной реальности, на ней теперь одет лётный комбинезон и зовут её Антонина Лебедева, она – пилот истребителя.
Это было 17 июля 1943 года, их четвёрка имела простое задание: не пропустить немецкую штурмовую группу к позициям наступающих сил Советской Армии.
Солнце только начало клониться к закату, когда поступил сигнал на вылет их четверки истребителей. Мотор, ещё не остывший после последнего вылета, снова взвыл на взлёте, машины строем ушли в небо. Полёт в облаках требует большой слаженности, но им было не впервой применять эту тактику, так легче сблизиться с противником. Выйдя вниз из облаков, сразу обнаружили ударную группу немецких Ме-109 и тяжёлых истребителей Ме-110, груженых бомбами. Всего тридцать машин. Она услышала голос командира по рации: – Вижу их! Атакуем!
Рука потянула сектор газа, мотор надсадно завыл, унося машину на боевой разворот, палец привычно лёг на гашетку. Немцы не ожидали этого дерзкого нападения, когда четыре истребителя атакуют строй из тридцати машин.
Як-3 – самый лёгкий истребитель с отличными автоматическими пушками, быстрый и очень манёвренный. Четверка разбилась на пары и сверху неожиданно бросилась на строй “Мессеров”.
Загрохотали пушки Яков, и пара Ме-109, задымив, ушли к земле, воя винтами. Первая успешная атака, снова боевой разворот и штурвал на себя, нужно набрать высоту, ведомый не должен отставать от командира. Закрутилась карусель, эфир наполнился голосами пилотов. На критических углах при большой скорости штурвал начинает немного трясти, машина слушается нехотя, но бой диктует свои правила. Один Ме-110, уходя из-под огня, лёг на разворот и вышел прямо на неё встречным курсом. Не самая выгодная позиция для Яка. Сейчас для неё главное не отвернуть! Две пушки и четыре пулемета Ме-110 не оставят ей шансов.
Она заметила, что немец делает лёгкий доворот по курсу. Значит вносит корректировку в прицел, и вот уже два его “Эрликона” прочертили огненные трассы к её самолёту. Только не отворачивать! Увеличить обороты! Немецкий самолёт наконец попал в прицел, и её палец до бела вдавился в гашетку! Ого-онь! В землю врага!
Корпус затрясло от грохота ШВАКа и двух пулемётов. И вдруг на эту вибрацию наложились резкие толчки от пушечных попаданий. Это длинные, как огурцы, снаряды “Эрликонов” стали рвать клылья и фюзеляж лёгкого истребителя. Языки пламени на правом крыле! Не отворачивать! Здесь фашисты не пройдут!
Немецкие пилоты не могли поверить, что четвёрка лёгких истребителей может напасть на строй из тридцати машин. Дерзкая атака по их мнению означала, что на подходе основная группа. Поэтому тяжелые “Мессеры” стали торопливо сбрасывать бомбы на свои позиции, чтобы облегчить вес машин и уйти, их задача бомбить позиции русских была сорвана.
Шквал огня из её “Яка” разнёс кабину пилота Ме-110. Завывая моторами, он клюнул носом и свалился на бок в пике. Внезапно её ”Як” задымил…
– Командир, я горю!…
– Сбей пламя, Тоня, уйди в облака! Я прикрою!…
Неожиданно пришло осознание, что вся их четвёрка не вернётся из этого боя. Немцы потеряют девять машин и с позором уберутся.
А сейчас её “Як” несётся к земле, объятый пламенем, и по груди растекается тёмное кровавое пятно, сознание меркнет… Герои не умирают, они растворяются в ветре Вечности.
Позже один человек скажет, что Антонина Лебедева не погибла и сдаласть в плен. Этот человек сказал всем неправду!
Я скажу тебе правду, Читатель!
Пройдут годы и в далёком двадцать первом веке её самолет найдут в болоте. В кабине “Яка” найдут останки отважной лётчицы и с честью предадут земле. Герои не умирают, они живут в нашей памяти! Позор и презрение тем, кто пытается заставить нас забыть имена наших героев!
Мы помним!
16 Глава
– Утром эта девушка должна быть у нас, Друг.
– Есть факторы, по которым я могу предположть, что она не поддаётся обычному программированию поведения и сознания. – сухо доложил ИИ базы. Это был явный намёк, что Друг ждёт дополнительных инструкций.
– Это начит, Друг, что частоты резонансов её ДНК синхронизиированны с планетой. Она из человеков. Тогда пошлём ей Зов Богов.
Завтра после восхода активируй излучение на частоте её биофотонной волны.
Передавай ей информацонную сигнатуру, соответствующую мерности пространства: 3.14…в разных вариациях. Она найдет нас сама, дверь открыта.
(Кстати, если каждой цифре числа “Пи” присвоить ноту, то получится изумительная по красоте мелодия, напоминающая музыку Моцарта, – от автора).
– Твои биоритмы понижены, Ратиш. Это скоро может сказаться на эффективности мышления. – в голосе Друга чувствовалась тревога.
– Ты прав, – человек, лежащий в затемнённом кресле, явно нервничал, – прав, как всегда. Ресурс этого тела исчерпан. Начнём переход прямо сейчас! Я пытался немного отложить это событие, но на самом деле, это – проявление малодушия и страха с моей стороны!
Нам нельзя бояться, Друг! О, Боги! Сколько же мирских добродетелей мы нарушаем! Но иного выхода я не вижу! Мне ещё нужно освоиться в новом качестве. Второе кресло, как ты понял для нашего воина. Для неё…
17 Глава
Первые лучи Солнца показались из-за горных вершин и на несколько мгновений окрасили верхние кромки южного ледника в нежно-розовый цвет. Через несколько минут горы вновь приняли свой естественный вид, став бело-голубыми. Подобно воде, тёплый солнечный свет медленно спускался по отвестным склонам, освещая многовековые ели и кедры.
Словно корабли, идущие сквозь величественные фьорды, ночные облака тихо спускались вниз по долине, оставляя после себя густой туман, размазанный белыми хлопьями по всему склону. Казалось, он просто зацепился своими рванными лохмотьями за изъеденную ветрами гору, подобно корабельному парусу, и теперь медленно растворялся под солнечным светом.
Воздух, пропитанный влагой и запахом хвои, наполнял лёгкие своей прохладой. Сырая от утренней росы земля проминалась под ногами.
Девушка некоторое время стояла, улыбаясь, на самом краю обрыва, любуясь горами. Казалось, что она даже не осознаёт близкой опасности. Утренний ветер развивал два рыжих хвостика на её голове. За плечами у девушки висел футляр для скрипки.
Стоя на краю утёса, она размышляла, что как было бы хорошо сейчас достать инструмент и выразить звуками эту величественную картину, которая открывалась взору, но её неумолимо влекла куда-то неуловимая и прекрасная мелодия, которая заполняла сейчас весь её разум…
Эта невыразимая по красоте мелодия переводила её сознание в состояние НЕОСОЗНАННОСТИ, и трудно было противиться её зову…
Сотник вышел из своего модуля сразу после восхода Солнца. Некоторое время он стоял, оглядывая верхушки гор, повернув лицо к свежему ветру, наполненному запахами леса. Какая безмятежная мирная тишина! Сотник опустил веки, будто хотел продлить сон, который приснился перед пробуждением. Ему привиделся построенный им дом и эта прекрасная долина. Яблони в саду цветут и мир наполнен весной. Вот он вышел ранним утром на крыльцо и ласково потрепал по спине барса, который прогуливался по веранде. Следом за ним из дома вышла та, которую он любит больше всего на свете. И эта девушка теперь его жена. Он поворачивает к ней голову и видит рядом Барду Ви. Но её теперь зовут Рада. Сотник это знает.
Она выглядит немного старше, но такая же красивая и жизнерадостная. Но, как странно! Она одета в свою обычную чёрную куртку и одежду подростка, у неё в руках скрипка. Она плавным движением кладёт инструмент на плечо, тело её изящно изгибается и…
И неожиданно яркая вспышка белого слепящего света поглотила весь этот пекрасный мир. Сотник вздрогнул всем телом и проснулся. Он ещё немного постоял с закрытыми глазами, сбрасывая остатки странного сна. Пора переключаться на поток событий нового дня. Какая же тишина вокруг!
Но сознание шептало ему, что на войне тишина долгой не бывает, и это продолжительное затишье означает только одно: обе стороны подтягивают новые силы. Долго размышлять он над этим не стал, нужно было начинать новый ратный день.
Привычно оглядев свой лагерь, Сотник оглянулся в сторону домика Барды. Первое, что бросилось ему в глаза, это нетипичное поведение Барса. Зверь сидел в напряженной позе напротив входа в её модуль и всем своим видом показывал хозяину, что произошло нечто важное. По части предчувствия событий Барс не мог ошибаться.
Необъяснимая тревога и тоска внезапно овладели Сотником. Так бывает, когда осознаёшь неотвратимость какого-то события и не можешь повлиять на его исход. Тяжело выдохнув, Сотник с тревожным сердцем быстро направился к домику Барды, заранее зная, что он пуст. Подойдя, он резко откинул в сторону эластичный занавес двери и замер в проёме.
Пустота встретила его. Домик освещался утренним светом через матовые стенки и окна. Кровать девушки была аккуратно заправлена, свет выключен, все немногочисленные вещи Барды были акуратно сложены в небольшом открытом контейнере, стоявшем недалеко от входа. Ощущение тревоги и какой-то тяжелой неотвратимости только усилилось, когда Сотник обвёл взглядом весь этот идеальный порядок. Резко развернувшись, он вышел наружу, повёл взглядом по сторонам.
– Вигдир! – крикнул он своему помощнику, игнорируя коммуникатор, – быстро глянь на проекцию! Где сейчас Барда Ви?
– Командир! – ответил по коммуникатору скрипучий голос помощника, – Барда Ви сейчас в пяти километрах от лагеря, вверх по долине. Медленно движется к развалинам Научного Центра, при себе имеет музыкальный инструмент. Уточняю данные: там недавно была атака нановирусом.
Отмечаю мощную волновую сигнатуру в этом районе! Это сканирующее поле сложной конфигурации.
Предположение: там, возможно, есть инфицированные вирусом выжившие. Вероятность такого события восемьдесят процентов.
Хотя возможно, что все люди погибли, а ИИ Центра самостоятельно продолжает сбор данных, следуя программе.
Сотник быстрым движением активировал коммуникатор на ухе: “Старшина и Третий Десятник, срочно прибыть ко мне!”
Его голос от волнения стал хриплым. Сейчас он толком не представлял, какие распоряжения собирается отдать своим подчинённым. Опыт и интуиция подсказывали, что сейчас любые его действия будут запоздалыми и нерезультативными. И опять к сердцу подступила какая-то неясная тоска вместе с чувством бессилия перед неотвратимостью какого-то важного и грозного события.
Меньше, чем через минуту послышались звуки шагов бегущих людей, из-за палаток выскочили одновременно Старшина и Десятник Аша. Старшина, как вкопанный, молча, остановился перед командиром, стараясь по его тревожному лицу определить причину срочного вызова. Массивная разгонка в его руке казалась детской игрушкой. Десятник на бегу одним движением закинула свою винтовку за спину, чтобы освободить руки. Волосы её были растрёпаны, она не успела забрать их в хвост, и теперь стояла перед Сотником, зажав резинку зубами и пальцами собирая непослушные локоны на затылке.
– Виктория ушла из лагеря со своей скрипкой, – коротко стал описывать ситуацию командир. – Навела в домике порядок, сложила вещи у входа и ушла.
Повернувшись к своему модулю, спросил громко:
– Вигдир, где сейчас Барда Ви?
– В районе пирамиды Научного Центра её сигнал пропал. Предполагаю, что спустилась на подземные этажи. Активность нановируса на этом обьекте будет продолжаться около четырёх часов. Она уже инфицирована вирусом, командир.
– Как же оно так? Она же ребёнок совсем! Срочно в санчасть! Как же не углядели, кто допустил такое? – Старшина стал красный от нервного напряжения и переводил взгляд с командира на Ашу, ища поддержки.
– Зачем её туда понесло? – лицо Сотника стало сосредоточенным и жестким. Он отрешенно смотрел куда-то вдаль на горы задумчивым взглядом, мимо своих подчинённых, стоявших перед ним. Новость о применении нановируса в этом районе застала его врасплох. Полной загадкой была и мотивация поступка Барды.
Наступившую тишину прервал голос Аши:
– Командир, мало данных для предположений. Чем занимался этот Научный Центр?
– Вигдир! – снова громко обратился Сотник к помощнику, игнорируя связь. – Чем эти умники там занимались?
– Разработка новых технологий, широкий спектр исследований. Там у них мощнейший реактор под землей стоит. Значит занимались чем-то серьёзным. Несомненно, что в Центре разрабатывались и военные технологии. У меня по этому объекту одни вопросы, мало данных. Много всего необъяснимого там произошло за последние сутки. Например, непонятно, как там появилась огромная пирамида из камня.
Выслушав ответ Вигдира, Аша удивленно вскинула брови, кивнула и перевела взгляд на Сотника:
– Все согласятся со мной, что Барда Ви человек очень необычных способностей. Сильная личность, открытая и добрая душа, врать не умеет. Помните её фразу перед боем со мной? – Аша подняла указательный палец и обвела своих собеседников строгим взглядом. – Помните, что она тогда сказала?
Старшина сделал большие глаза и ошеломлённо уставился на командира и Ашу:
– Хорошо помню её слова, она говорила, что мечтает дать настоящий бой злу… Потом был концерт такой необычный… И вот ушла с одной скрипкой…
– Я предполагаю, командир, – спокойным голосом сообщила Аша, – что Барда Ви одна решила выйти на бой. Это всегда было её мечтой. Мы много пока не знаем, но это событие как-то связано с Центром. – Девушка-Десятник обвела всех многозначительным серьёзным взглядом. – Если бы я была на её месте, то поступила бы также. В этом я её понимаю. Это логично же! Почему вы оба так на меня странно смотрите?
Сотник и Старшина одновременно шагнули к ней ближе и угрюмо уставились на Третьего Десятника, словно опасались, что и она сейчас уйдёт вслед за Бардой биться со злом в одиночку.
18 Глава
Тяжёлая герметичная дверь медленно закрылась за её спиной, будто отсекая прошлое. Гулко лязгнули, закрываясь, тяжёлые стальные ригели, и угасающее эхо несколько раз повторило этот звук. От резкого удара металла она вздрогнула и оглянулась. Некоторое время глаза девушки привыкали к темноте, пока ей удалось различить слабый свет, проникающий с нижних этажей.
Широкая бетонная лестница с грубыми стальными перилами вела вниз. Воздух здесь был отвратительный: горький, с запахом дыма и горелого пластика. Постепенно странное ощущение в голове прошло, и к ней вернулась обычная ясность и осознанность.
Стоя на верхней площадке перед закрытой стальной дверью, Барда размышляла, почему ей так хотелось прийти сюда. Это пустое на вид и угрюмое помещение теперь внушало ей тревогу. Подавленное странной мелодией сознание вскоре пробилось к её разуму через вихрь эмоций и стало шептать ей, что это событие было давно предрешено, но от этого знания на душе Барды почему-то стало ещё более грустно, повеяло безнадёжной тоской, причины которой она объяснить для себя не смогла. Нужно было двигаться дальше.
Барда вздохнула, поправила ремень кофра на плече и стала спускаться вниз по ступеням, стараясь не обращать внимание на першение в горле от тяжелого воздуха. Запах гари щипал ноздри. Гулкое эхо шагов только усиливало ощущение одиночества и беЗсилия перед событиями, которые могут ожидать её здесь.
Каждый лестничный пролёт заканчивался площадкой с широкой распашной дверью, ведущей на этаж подземного здания. Сейчас все они были заперты, о чем говорила красная надпись сбоку. Это означало, что ей нужно спускаться ещё ниже.
Пройдя вниз ещё пару пролётов, девушка оказалась на площадке самого нижнего уровня, двери которого были распахнуты настежь. Широкий и светлый коридор с одинаковыми дверными проёмами уходил в обе стороны. Воздух здесь был намного чище, наверное работала система вентиляции.
Барде показалось, что пол в коридоре покрыт тонким слоем пепла. Выйдя в коридор, она огляделась, пытаясь понять, куда ей дальше двигаться. Волнение прошло, и эмоции уступили место сосредоточенности и вниманию. Единственное, что вызывало её досаду, так это лёгкое головокружение.
Теперь она ясно осознавала, что всё происходящее с ней сейчас, вовсе не случайно, и старалась сосредоточиться, чтобы следовать предлагаемому пути. Необъяснимая тревога стала вползать в её душу. Пришло понимание, что ею управляли, когда она шла сюда.
Кто или что стоит за этим, девушку теперь мало интересовало, важнее было понять, что ей предстоит совершить. Пока она крутила головой, стоя посредине коридора, напротив входа на лестницу, вся левая часть потолочного освещения коридора неожиданно погасла. Кто-то явно указывал ей направление движения.
Светящаяся полоса зажигаемых светильников справа продолжала удлинняться перед ней, уводя в самую даль бесконечного коридора. Неожиданно движение световой полосы прекратилось. В конце светлой дорожки стояла пугающая неподвижная фигура…
От неожиданности Барда Ви вскринула и остановилась, настороженно вглядываясь в человекообразный зловещий контур. При внимательном рассмотрении, фигурой в коридоре оказался пустой экзоскелет. Двери лаборатории перед ним были распахнуты настежь. Логично предположив, что эта лаборатория и есть цель её визита в это странное место, девушка, осмелев, снова пошла по коридору.
