Дарья Архипова
DREAM
– А ты показывай слова по частям, – улыбнувшись, посоветовал он и пошел на свое место у весов для багажа.
Полчаса я потратила на то, чтобы превратить «чудо», «чудака», «live», «дороги», «колебания волны» в это замечательное выражение. В итоге отгадал Коля. Он казался хорошим, добрым парнем. Да, не очень в моем вкусе, но я видела в его глазах друга.
Мы прошли регистрацию и отправились в зону дьюти-фри. Не знаю почему, но все русские приходят в неописуемый восторг, попадая в зону, свободную от налогов. Конечно, мы тут же за доллары купили пакет маленьких шоколадок. Это был наш импровизированный ранний завтрак.
– Давайте не спать в самолете, – предложила Ева, – мы же будем пролетать над Лондоном и Парижем. Хоть с высоты посмотрим на эти города.
– Давайте, – единогласно решили мы.
Через пять минут после посадки мы все спали.
Проснулась я от того, что Лиза толкала меня в бок.
– Завтрак носят. Просыпайся, а то не достанется.
Мы уже кружили над Лондоном. Я взглянула в овальное окошко. Вон ряд красных кирпичных домиков, какое-то поле, какой-то открытый стадион; вон мутная река течет – наверное, Темза.
Мы приземлились в Лондонском аэропорту Хитроу в семь утра по местному времени. Наш самолет должен был быть в одиннадцать. Так я думала. За нашу посадку, как самый организованный и продуманный, отвечал Гриша. Мы, сфотографировавшись со всеми достопримечательностями аэропорта, отправились искать выход на посадку.
– Пожалуйста, ваш билет…
Я протягиваю билет. Контролер подносит его к считывающей машинке и та издает истошный писк.
– Что такое?
У Евы с билетом то же самое.
А у ребят – все нормально. Их спокойно пропускают дальше.
Пока мы с Евой недоумевающее стоят в стороне от остальных пассажиров, наши друзья стоят напротив нас, вопрошая жестами: «Что? Что случилось?»
Через минуту к нам подошла женщина, работник аэропорта. Она говорила на английском, не очень быстро, так что мы почти понимали все ею сказанное.
– Вы опоздали на свой рейс, – сообщила она.
У нас все упало. По Евиному лицу я видела, что эта новость была для нее не просто шоком, а маленькой трагедией. А может, и большой.
И в эту секунду я подумала, между прочим, даже с улыбкой: «Эх, мне все равно не верилось, что я окажусь в Америке… Зато хорошо, хоть в Лондоне побывала».
– Мы понимаем вашу проблему, – продолжала она, – поэтому попытаемся ее решить. Сейчас проверяют, есть ли свободные места на этом самолете, чтобы вы смогли лететь вместе с друзьями. У вас есть багаж?
– Нет… – мы были в растерянности, но надежда уже загорелась и в сердце, и в глазах.
– Это хорошо, – подбодрила нас еще больше эта «леди», – значит, у вас не будет никаких проблем.
Через десять минут мы уже с новыми билетами в руках шли на посадку, рассуждая о том, какие все же милые люди эти англичане и как нам повезло с авиакомпанией.
Этот самолет был куда больше предыдущего. Мы летели эконом-классом. Рядом с нами сидела тощая американка, которая явно была недовольна появлению соседей. Вокруг были люди из Азии, Африки, Европы. Молодые люди, среднего возраста, пожилые, дети. Вот они – те, кто летят за своей «американской мечтой».
Почти восемь часов прошли незаметно. Мы ели, пили, болтали, смотрели фильмы на английском. За обледеневшими окнами были видны то облака, то какие-то горы, то бесконечный океан. Но вот в иллюминаторе, под дымкой облаков, показались бесконечные небоскребы Манхеттена. Вот она – Америка. Вот он – Нью-Йорк!
Мы вышли из самолета. Прошли регистрацию.
«Не ввозить фрукты!» – было написано на одном из листков, которые мы заполняли перед регистрацией.
Мы переглянулись. Лиза открыла рюкзак, вытащила оттуда припрятанное аппетитное российское яблоко и положила на пол. Мы шли в очереди для тех, кто не является гражданами США. А для местных жителей, возвращающихся из разъездов, все намного проще.
Мы поочередно подходили к окошкам регистрации. Моя очередь двигалась медленнее, чем остальные. Передо мной были две англичанки, которые, как я поняла из разговора, тоже приехали в США по программе «Work&Travel». Они что-то неправильно заполнили, поэтому пока одна развлекала мужчину в кабинке, другая переделывала документ. Но вот пришла и моя очередь.
– О, вы родились в Украине, – удивился офицер. – Моя подруга тоже из Украины, – с радостью сообщил он мне. Она очень красивая.
Я взглянула на этого парня чуть внимательнее. На вид ему было никак не меньше сорока пяти.
«Да… Его девушка, – подумала я. – У нас в этом возрасте пора быть давно женатым».
Я взглянула на ждавших меня ребят.
– Что так долго? – возмущался Гриша, когда я наконец к ним присоединилась.
– Офицер мне просто хотел рассказать о своей девушке, – стала оправдываться я, улыбаясь от счастья.
Счастье это было от того… Мы вышли из зала прилета, отворив зеркальные железные двери, и оказались в зале для встречающих. Но это был не просто зал. Там были стеклянные стены, через которые было уже видно улицу. Это был не просто зал. Это был уже Нью-Йорк. Мы были в Америке.
На часах было около двенадцати по местному времени. Следующий самолет был в шестнадцать, из другого аэропорта. Нашим планом по прибытию из точки А в точку Б руководил Гриша. И мы отправились за ним. Если честно – в неизвестность.
– Так, сначала нам надо сесть на эиртрейн и доехать до сабвея, а попросту говоря – до метро.
Мы вышли из стен аэропорта имени Джона Кеннеди. И пошли через дорогу – туда, куда указывала табличка с надписью «эиртрейн». Тут же откуда-то показались желтые такси. Они нам мило побибикали, мол, давайте, ребята, быстрее, это Нью-Йорк, здесь все куда-то торопятся. И мы поспешили дальше. Мы постоянно оглядывались по сторонам: так хотелось уже вкусить этой новой, незнакомой еще жизни. Но рассматривать особо было нечего: вокруг только бетонные конструкции с надписями авиакомпаний – «Юнайтед», «Спирит», «ЭирТрейн».
Мы поспешили дальше. Вот мы уже в воздушном метро. Мы заняли почетное место у лобового стекла.
– Прямо как на американских горках! – поспешила я поделиться эмоциями, когда мы в очередной раз сделали крутой поворот и спустились вниз. – Только посреди города. – Мимо нас мелькали домики в стиле построек Новой Англии, где-то вдалеке виднелись высокие здания с трубами, что походило на промышленный район.
– Вот она, Америка, – подытожила Диана, – а мы-то думали здесь везде одни небоскребы!
– Одноэтажная Америка… – добавил кто-то.
Мы засмеялись.
Через десять минут мы были у станции метро. Но по Гришиному плану мы должны были сесть на электричку до Пэн Стейшн, а там и должен был быть заветный аэропорт Лагвардия.
Пока ждали, успели рассмотреть все краски нью-йоркского района Куинс. Мы там были как шесть маленьких белых пятнышек. Но таких чернокожих дам в таких старомодных шляпах в виде утиного гнезда с чучелом утки в придачу я, признаюсь честно, видела доселе только в кино. И то про каких-нибудь гангстеров, годов 60-х.
Не успели мы устроиться в вагоне и понять, на какой станции выходить, как к нам тут же подошел контролер.
– Оплата билета, – произнес он сухо. – Четырнадцать долларов.
– Сколько?
Мы все были несколько шокированы.
– Четырнадцать долларов.
Мы с некоторым недоумением посмотрели на Гришу. Он на нас. На контролера. В кошелек. На свой навигатор.
– Нам надо в аэропорт Лагвардия. Надо выйти на Пэн Стейшн, – пролепетал он контролеру.
– Нет, – категорически ответил тот.
– Что «нет»?
– Вы потерялись. Так вы никуда не попадете!
Мы были в шоке. У нас самолет через четыре часа, на регистрацию нужно успеть не позднее, чем через три. А мы потерялись. В Нью-Йорке. Внутри все опустилось.
Мы заплатили по четырнадцать баксов с каждого и стали судорожно думать. Так мы проехали еще две остановки. Так и не найдя выхода. Но вдруг наш контролер вернулся.
– Вы не местные? Я вам помогу! – заявил он. Тут же развернулся, достал из какого-то шкафчика рюкзак, надел его и при этом принял вид, весьма похожий на спасателя или даже супермена. – У меня сейчас обеденный перерыв…
– И поэтому я решил вас спасти! – закончила за него фразу Ева, но уже на русском. Так что наш герой ничего даже не понял.
Мы вышли из электрички и помчались. В метро. По метро. Встретили там какого-то полисмена, у которого наш супермен стал выспрашивать дорогу. В итоге мы обзавелись замечательной картой Нью-Йорка, на которой был прочерчен наш путь. Только как-то криво. Но главное – мы поняли, до какой станции нужно доехать, где сесть на автобус, который довезет нас до аэропорта. Убедившись, что мы все поняли, наш супермен покинул нас, получив в знак благодарности от Дианы шоколадку «Аленка».
– Это вам и вашей жене, – сказала Диана, вручая русский сувенир.
Надо добавить, что пока мы продвигались по метро, наш спаситель успел нам рассказать все про свою семью, собаку и ближайших родственников.
Вместившись в бесплатный автобус, что нас сильно порадовало, мы поехали к своему самолету. Рядом с нами оказался какой-то очень разговорчивый парень, лет тридцати, одетый как какой-нибудь чтец репа. Он тоже с удовольствием поведал нам свою биографию и стал расспрашивать о нашей. Меня это, если честно, насторожило. Мама же говорила в детстве: «Не разговаривай с незнакомцами». А тут раз – другая страна, другой язык и сразу такие вкрадчивые беседы. В автобусе.
Позже-то мы осознали, что это больше черта менталитета, чем гостеприимство, интерес или что-то еще.
Но нам было не до этого. Мы буквально прилипли к окнам автобуса. Красные кирпичные домики, деревья с круглыми стрижеными кронами, где-то вдали виднеющиеся сквозь дымку небоскребы.
Но вот мы в аэропорту. Здесь мы почти сразу встретили наших воронежских друзей, летевших тем же рейсом.
– А мы доехали на такси. Всего за двадцать пять долларов. И торчим здесь уже час, если не больше.
«Что?» – думаю, не только моему внутреннему удивлению не было предела. Эти молчаливые товарищи, которые и говорить по-английски толком не умели, обскакали нас, да еще так ловко.
Но вот мы рассаживаемся по местам в самолете Нью-Йорк – Миртл-Бич. Это уж точно не наша английская компания. Пассажирские кресла выглядят как в деревенском кинотеатре эпохи советской постройки – деревянные, обитые кожзамом. Самолет начинает взлетать: трясет так, будто это конец света. Уши закладывает так, что они начинают болеть внутри.
Закрываю глаза. Когда же закончится этот бесконечный день, начавшийся еще в Воронеже.
Опять трясет. Садимся. В окошко самолета виден серый пейзаж. Небо серое, земля серая, трава серая, здание аэропорта тоже серое.
– Нас должны встречать? – уточняю я у Гриши.
– Вроде – да. Надо позвонить.
– Я есть хочу, – с умирающим видом произнесла Диана.
– Ага, – подбодрила ее Лиза, – смотри, – она кивнула в сторону магазина фастфуда, – четыре доллара маленькая бутылочка воды.
– Да, – вздохнули мы хором.
Действительно, эти цены были нам незнакомы. В России-то мы редко покупаем эту воду в бутылочках, да и можно вполне сыскать за доллар, а того поди – за наши российские тридцать рублей.
– Все в порядке, за нами приедут. Ждем, – сообщил, вернувшись, Гриша. – Пойдемте на улицу.
Взглянув за стеклянные стены аэропорта, мы не обрадовались. За окном было серо. И казалось, очень холодно.
– Не, мы лучше здесь.
– Ладно, я пойду осмотрюсь, – и Гриша ушел.
Коля побежал за ним.
Через две минуты они вернулись. Без курток.
– Идите, вы должны это ощутить.
В самом здании было несколько прохладно. Мы немного мерзли. Явно работал кондиционер. Они у американцев везде работают на полную мощность. Мы вышли. И тут же оказались в бане. На улице было не меньше двадцати пяти – тридцати градусов.
– Да…
Мы были еще раз удивлены. И не только теплым и влажным воздухом. Пальмы, чистейший асфальт, что и полежать можно. Запах моря. А точнее океана.
Вскоре за нами приехал некий парень Денис. Погрузил всех в огромный минивэн и повез. В итоге мы оказались в Студенческом центре. Здесь нам стали читать инструктаж. Предлагать купить то, да это. Рассказывать про абонемент в интернет.
«Так, Стас предупреждал, что в Америке каждый сам за себя, с русскими не связываться, а то все деньги отберут, и жалко не станет».
Кто-то из ребят успел тайком выйти через компьютер в центре в Интернет. Написать родителям, что добрались.
Я сделала то же самое. «Я в Америке. Все хорошо», – все, что я успела написать, прежде чем парень, привезший нас, начал отчитывать всех за несанкционированный вход в соцсети через его оборудование.
Ну и ладно.
В следующую минуту мы уже ехали на такси в забронированный для нас номер в отеле. Мимо мелькали разноцветными огоньками магазины, все светилось, переливалось. «Пасифик», «Бич Веар», «Вендис» – все это было таким… американским. «Неужели такая она – Америка», – пронеслось в голове.
На ресепшене (а попросту говоря, в приемной) нам назвали сумму за ночь. Шестьдесят девять. Решили, что сначала заплачу я, а потом разберемся. Я достала сто долларов с лицом президента Франклина. У мужчины, я так поняла, хозяина отеля, глаза округлились до размеров чайных блюдец.
– Вы, наверное, богатая девушка, – сказал он, – ваши друзья должны беречь вас.
Уже позже мы узнали, что стодолларовые купюры носят при себе или богачи, или сумасшедшие. Для американцев это очень большие деньги. Особенно когда они в наличном состоянии, а не на карте.
Мы поднялись в номер. Две комнаты, три двуспальные кровати, плита, холодильник. Сразу – очередь в ванную. Я оказалась последней. Да, в большой семье, как говорится…. Да, теперь мы были именно семьей – на эти четыре месяца нашего американского лета.
Забравшись в кровать, я закрыла глаза. Картинки этого бесконечного дня всплывали то Воронежем, то Москвой, то самолетами, то шляпой с чучелом, то лицом милой английской леди.
Сколько длился этот день? Мы легли спать в двадцать три по Нью-Йорку. В России уже было семь утра двадцать второго мая.
***
На третий день жизни в нашем замечательном отеле мы осознали, что надо искать квартиру или дом в аренду. Все ближе были Мемориал Дэйс, во время которых сотни байкеров со всех близлежащих территорий должны были съехаться в Миртл-Бич, и администрация отеля тактично намекнула нам, что наша комната давно забронирована. Было очевидно одно: пора съезжать. Но куда?
Мы сели на велосипеды и стали искать. Просто подъезжали к домам, стучались и объясняли, как я сейчас понимаю, на ломанном английском, что хотим арендовать дом или комнату.
Солнце жарило вовсю. Мы разбились на три группы и поехали по ближайшим окрестностям.
Наши поиски по группам напоминали игру, где выиграет та команда, которая найдет клад раньше всех. Я была в одной связке с Николя, Ева с Лизой, а Гриша с Дианой. Только в итоге мы-то держались по двое, а вот Гриша с Дианой разделились. Наверное, потому что нам-то было удобно передвигаться на велосипедах, а вот Дианка впервые в жизни этим летом села за руль этого двухколесного друга.
Мы начали с ближайших окрестностей. Ева с Лизой поехали вглубь города, подальше от океана. Но когда мы через час, уже загорелые и уставшие, встретились, было ясно, что никто ничего не нашел.
Николя и я подъезжали ко всем более или менее приличным домам, стучались и заводили свою шарманку: «We are looking for housing. Maybe you know who can rent us rooms?» Но, как ни странно, большинство открывших нам свои двери домохозяек пять раз нас переспрашивали, никак не понимали что значит «housing» и максимум, что могли для нас сделать – это дать совет. Одна женщина даже пообещала передать соседям, что мы к ней заезжали.
Каждый раз проезжая мимо домов, в которых очевидно никто не жил, я думала, что хорошо бы устроиться в таких апартаментах. Мы бы их обустроили. И платить не надо.
Прокатавшись таким образом часа три по городу, мы окончательно устали и потеряли надежду. Мы даже уже пробовали обратиться в агентство по недвижимости. Но нам объяснили, что мы как не граждане Соединенных Штатов Америки не имеем право арендовать жилье. Тем более, мы не могли его арендовать на длительный промежуток времени.
Мы увидели скамейку в тени какого-то многоквартирного дома и сели, чтобы отдохнуть. Такой маленький райский уголок с вьющимся плющом, подвешенными в горшочках цветами и маленькой клумбой, выложенной диким камнем. По клумбе между цветов бегала маленькая зеленая ящерица, что меня, если честно, тоже очень сильно удивило. Как будто природе абсолютно не мешало ни наше присутствие, ни чье либо еще.
– Коль, а почему девчонки – Лиза и Диана – зовут тебя иногда Николя?
– Просто мы вместе ходили на французский, и мне кажется, парни с французскими именами привлекают девушек…
– Ну, не знаю… – я отвернулась от худощавого «обаяшки» и стала рассматривать то, что было вокруг.
Взгляд упал на бумажки в коробке, что была прибита к двери неподалеку от лавки, где мы отдыхали от сорокаградусной жары. Моих знаний хватило, чтобы понять, что весь этот рай – тоже квартиры, которые сдаются в аренду, и что стоимость этих квартир за все лето, включая страховку и депозит, позволит нам арендовать жилье за 30 долларов в неделю с каждого. Что, откровенного говоря, было в два раза с небольшим меньше, чем средняя стоимость аренды жилья у всех, с кем нам приходилось общаться на эту тему.
Но нас интересовало – что внутри. В листке было написано, что квартиры есть однокомнатные и двухкомнатные. Но нас ведь было шестеро.
Тут внезапно из соседней двери вышел мужчина с внушительных размеров питбулем. Он был слегка неадекватного вида, словно под действием легких наркотиков, за нижней губой у него была какая-то коричневая гадость, очень напоминавшая или пластилин, или что-то еще хуже.
Конечно же, моя предприимчивость не могла оставаться в стороне. Почему-то мое сознание говорило: «Может, этот мужчина и сдает комнаты в аренду, раз его дверь в столь непосредственной близости от заветной коробки?»
Мужчина оказался не арендодателем. Но, видимо, мой напор привел его в такой ступор, что он, позабыв про то, что вышел выгулять собаку, пригласил нас с Николяем к себе домой, чтобы показать апартаменты. Это были две шикарные комнаты (при этом значилось, что его квартира однокомнатная), кухня, комната для стирки, две гардеробные; это была двухэтажная квартира, полы которой были застелены белым пушистым ковролином, в котором ноги просто утопали.
Я была вдохновлена. И Николя, кажется, тоже. Мне казалось, что лучше варианта и придумать нельзя. Жить как настоящие американцы, в таких шикарных апартаментах, с пушистым белым полом и огромными панорамными окнами.
Восторженные, мы поехали обратно в гостиницу, чтобы поделиться со всеми новостями.
***
– В студенческом центре я нашел объявление, что американка ищет пятерых соседей на лето, – заливал уставшим девчонкам Гриша, когда мы вернулись. – Я съездил к ней, она очень даже ничего…
– Старая или молодая? – стал уточнять Николя.
– Ну, это тяжело сказать, но грудь у нее – что надо.
– А ближе к нам по возрасту или старше намного? – он не унимался.
– Ну, скорее ближе к нам.
– Сколько? – меня интересовал только один вопрос.
– Лет?
– Долларов в неделю…
– Она хочет по 75 в неделю. Но нас же будет шестеро, а у нее только одна комната. Мне кажется, удастся снизить цену.
Конечно, это было дорого. Даже очень. Учитывая, что фигурировала только одна комната. Меня, конечно, не устраивал этот вариант. А мое эго так и подстегивало похвастаться перед всеми, какое дешевое жилье мы нашли и какие мы молодцы. И я принялась взахлеб расписывать.
Но почему-то мой энтузиазм мало кого вдохновил. Вариант казался идеальным, поэтому я даже не понимала, почему этот огонек не загорается в глазах ребят.
– Подумайте! Здесь одна комната на шестерых, а там будет две! Можем даже соседей взять – и будет еще дешевле.
В итоге мы договорились, что следующим утром отправимся смотреть наши апартаменты, а потом, если ничего не выйдет, поедем договариваться с Кристин – американкой, сдающей комнату за 75 с каждого в неделю.
***
Утром мы: Гриша, Ева, Николя и я – прибыли к офису, заправляющему сдачей домов в аренду.
За столом босса мы обнаружили довольно преклонных лет женщину. По виду ей можно было дать от шестидесяти до восьмидесяти, она была вся в морщинах, но очень худая, подтянутая, загорелая, с весьма боевым макияжем и с милыми блондинистыми кучеряшками на голове. Она с кем-то выясняла отношения по телефону. А над головой у нее красовался плакат, на котором была надпись: «Мы не принимаем наличные». При этой фразе сразу вспомнилась русская мафия из Голливудских фильмов, которая постоянно «отмывает» деньги.
Когда мы объяснили ей, чего хотим, она сказала, что мы можем снимать квартиру не меньше, чем шесть месяцев. А мы хотели ее снимать только в течение трех. Тогда, понимая, что дело плохо, мы стали ей плести про наших друзей, которые приедут учиться в соседний город Конвей, в колледж, которые будут потом жить в этих апартаментах и платить аренду. Но дама была непреклонна. Качала головой. А потом сказала, что ей надо позвонить. Сказав, что если мы ее обманываем, у нее будут больше проблемы.
И вот настали напряженные минуты ее разговора с начальником. И когда мы услышали вырвавшиеся из трубки обрывки фразы «вызывай полицию, если будут проблемы», по ее еще более посерьезневшему взгляду мы поняли, что пора делать ноги. И жить так же, как все студенты на работе, а не пытаться перехитрить всех и сэкономить.
Мы уехали. Уже через три часа мы начали нашу совместную трехмесячную жизнь с Кристин. Под одной крышей. В этот вечер был наш первый рабочий день в супермаркете. А по возвращении домой мы поняли, что у нас в доме – американская вечеринка.
***
Мечта ребенка.
Когда мы приехали в США, то через какое-то время пришло осознание того, что если бы попасть сюда в детстве, когда мама заставляла есть суп и манную кашу, то нас отсюда ни под каким предлогом не выманить бы! Да, манной каши и супа здесь нет. Все едят только бутерброды, размером с вавилонскую башню, мороженое, чипсы, конфеты и запивают все это галлонами газировки. Не жизнь, а сказка.
***
Продуктовая работа.
По тому приглашению, а говоря деловым американским языком – джоб офферу, мы должны были работать в продуктовом супермаркете с говорящим названием «Фуд Лайон». Предложение нашего контракта было весьма заманчивым. Нам предложили 8 долларов в час, тридцать часов в неделю и 400 долларов бонусом, если мы проработаем там все лето. Мы были не против.
На второй день нашего пребывания в Миртл-Бич мы всей шестеркой направились в магазин. Несмотря на то что контракт с Фуд Лайоном был только у меня, Евы, Гриши и Коли, мы все вшестером уверенно зашагали от студенческого центра к месту работы. Чтобы обговорить детали с менеджером. Идти оказалось прилично. Очень прилично. Километров пять – семь.
Это был конец мая, 23-е число. На улице было жарко, солнце пекло нещадно. Мы шли по тротуару вдоль хайвея. По этой скоростной трассе то и дело проезжали машины с завидной для нас, движущихся с прытью черепах, скоростью. Но вот впереди вроде завиднелся какой-то магазин с надписью «Фуд Лайон». Мы уже было обрадовались.
– Мы на месте? – с надеждой спросила Диана. Она уже была вся красная от жары и бесконечно долгой дороги.
– Нет, это не наш, – с улыбкой разочаровал ее Гриша. – Навигатор показывает, что до нашего еще идти и идти. А здесь мы можем купить что-нибудь поесть.
Эта мысль обрадовала нас всех. Мы вошли. И сразу замерзли. Перед нами был огромный супермаркет. Мы, позавтракавшие несколько часов назад и уже совершившие путешествие почти через весь город, успели проголодаться.
– Что будем покупать?
– Может, бананы?
Это была отличная идея. Хотелось взять что-то еще, но мы никак не могли разобраться в товарах. Приблизительно мы понимали, что должно скрываться за упаковкой. Но в таком разнообразии вовсе не сложно потеряться. Я схватила жестяную баночку с полки, на которой было написано «Нестле. Коффи»
Из магазина мы все вышли счастливые, жуя бананы.
– Стая обезьян, – сказала Диана.
– Да, – Ева аж вся засветилась, – мы же все родились в год обезьяны. Значит мы – шесть обезьян.
На нас напал хохот. Который бывает у заскучавшей и перегревшейся на солнце молодежи.
Я огляделась. Перед магазином находилась парковка. Меня, конечно, с первого дня, с тех пор как мы оказались в Миртл-Бич, начало впечатлять обилие красивых и, как мне казалось, дорогих машин. Передо мной на парковке стоял новенький синий мустанг.
– Сфотографируйте меня, пожалуйста, с мустангом, – пропищала я с восторгом.
– Мустанг? – скептически покачал головой Грег. – Хочешь себе такой?
Я замялась, но, думаю, по лицу было видно, что в эту минуту я изменила вечной мечте о фольксвагене – жуке.
– Тогда давай сфотографируемся вместе, – завершил он свою мысль, вручил фотоаппарат Еве и пристроился рядом.
Глядя на то, как мы позируем около машины, Николя пролепетал:
– Красотка…
– Даша? – уточнил Гриша.
– Машина… – вздохнул Коля.
А мне стало даже как-то обидно. Я тоже ценю красивые машины, но оказаться в одной рейтинговой таблице с мустангом-кабриолетом и проиграть – никак не входило в мои планы.
Мы пошли дальше. Как оказалось, мы не зря перекусили, потому что путь был не близкий. Мы шли по тротуару хайвея еще блоков двадцать, потом шли по обочине, потом по гольф-полю, прошли мимо аэропорта, куда прилетели прошлой ночью, и еще мимо – то ли парка, то ли леса.
Вот он – на повороте, где был установлен на высоком шпиле американский флаг, мы увидели наш заветный «Фуд Лайон».
Внутри мы увидели двух продавщиц, стоящих за кассами и о чем-то болтающих. Это были две женщины среднего возраста, маленькая рыженькая и высокая седовласая – американки. Спросили менеджера.
Через несколько минут к нам вышла темнокожая женщина, в черных брюках, рубашке в полоску и с интересной прической на голове. Залитые лаком завитушки и локоны образовывали вычурную корзинку-ирокез, если это возможно представить. Ее звали Ванда, и она была нашим непосредственным руководителем.
Она тут же собрала всех, кто работал в магазине, и сказала: «Вот студенты из России. Они будут с нами работать». Все заулыбались и замахали нам. Это было очень дружелюбно.
– Вы знаете, какая у вас должна быть форма, – обратилась она к нам, – посмотрите на всех, это брюки цвета хаки и черная закрытая обувь. Наверх можете носить белые рубашки, пока вам не придут заказанные футболки с логотипом магазина.
Мы осмотрели наших новых коллег. Все были в практически идеально подобранных по цвету одинаковых брюках песочного цвета.
– Ок, это понятно. Тогда приходите послезавтра, в форме. И можете уже начинать работать.
Мы дружно закивали головами. В следующую секунду мы уже стояли на кассе и покупали ужин и завтрак.
Когда пришла моя очередь расплачиваться, седовласая Кэнди сказала мне те заветные слова, которых, наверное, ждет каждый, кто приходит в новый коллектив (естественно, по-английски): «Ты будешь здесь работать? Добро пожаловать на борт!» Ее милая улыбка меня подбодрила, но все что я тогда могла ответить – это «спасибо» и мило улыбнуться.
Когда мы вернулись в отель, то поняли – солнце пляжного городка нас просто испепелило. Мы были красные, как раки. Лицо, шея, руки и ноги пекли. К превеликой нашей радости у Дианы, человека запасенного, благодаря маме, лекарствами на всю жизнь, оказался и бальзам от ожогов.
В тот день мы ели самый вкусный ужин в своей жизни.
Ребята разожгли американское изобретение для приготовления барбекю и поджарили сосиски. Мы сварили на плите перловую кашу. Каждый навалил себе в тарелку еды, приправив все хорошенечко кетчупом, и мы уселись на веранде отеля, где стоял огромный сбитый из досок стол и лавки. Веранда находилась на втором этаже, и оттуда было видно Атлантический океан. Мы сидели, ели, рассуждали о самих себе…
– Вы представляете, мы в Америке, – начала Лиза. Чувствовалось, что она сама не верит своим словам.
– Я до сих пор не верю, – поддержала я.
– А ведь кто-то сейчас сдает зачеты, а мы сидим в Америке, на берегу Атлантического океана и едим кашу с сосисками… – Евины слова нас рассмешили.
– И пьем «Доктор Пеппер», – добавил Коля. – В России-то нет «Доктора Пеппера».
Когда я откупорила заветную жестяную баночку с надписью «Доктор Пеппер Даиэт», это оказалась обычная газировка, похожая на «Кока-Колу», только с вишневым привкусом.
После ужина мы переместились на крышу отеля. Оттуда лучше было видно город, дорогу и другие отели. Вечерний Миртл-Бич сиял, и нам все еще не верилось, что мы в США. По дороге то и дело проезжали байкеры. В основном это были черные ребята. Мотоциклы были самые разные. Позже мы узнали, что в так называемый Мемориал Дэй в Миртл-Бич проходит неделя байкеров. Приезжают ребята из разных штатов: белые на классических мотоциклах, черные – на спортивных. Это был только вторник. К воскресенью байкеров стало так много, что от подобного разнообразия мотоциклов стала кружиться голова. А выходить на улицу – несколько опасно.
В качестве пассажиров у большинства байкеров были девушки. Всякие разные. Толстые, тонкие, красивые и не очень. Но все они выглядели сексуально. Даже слишком. Так, как будто выглядеть возбуждающе – это их профессия. Короткие шорты, майка или топ на завязочках, а иногда и просто купальник. Все яркое. А из под этого яркого иногда вываливались пухлые ягодицы.
Мы с Дианой наблюдали все это великолепие, уже оставшись одни на крыше. Ребята пошли в магазин, Лиза с ними. Ева тоже ушла. В магазин. Но почему-то отдельно.
– Интересно, Миртл Бич всегда такой? Весь в огнях?
Восторг Дианы был мне знаком. Хоть я была и порядком уставшей, я тоже чувствовала этот дух праздника. И я уже хотела промямлить о том, как я взволнована, когда увидела… Нет, мне не показалось. На только что промчавшемся мимо нашего отеля байке сидела Ева. А за рулем был чернокожий парень.
– Что?.. – мой восторг от ночного города в секунду сменился на страх потерять Еву. – Диан, ты это видела? Это Ева? Как?!
– Да, похоже, что она… – голос моей кудрявой подруги тоже задрожал.
– Что нам делать? А если она не вернется? Кто это вообще? – меня охватила паника. Мне казалось, что я увидела, как мой дорогой человек только что прыгнул в пропасть, без всякой страховки. И даже не предупредив.
– Я, наверное, пойду выпью джина, который давали в самолете…
–Поддерживаю.
Нам больше нечего было ждать. И мы ничего не могли поделать. Мы видели, как незнакомый парень увез Еву на север. И она при этом счастливо улыбалась, а ее волосы развивались на ветру.
Через полчаса на пороге стояла растрепанная, но улыбающаяся во весь голливуд Ева.
–Это правда была ты? С тем байкером? Ты в порядке? Ты меня очень напугала…