bannerbannerbanner
Последняя Универсаль. Часть 1

Дара Преображенская
Последняя Универсаль. Часть 1

Темнокожий человек дорожил этим амулетом, потому что он был подарен ему самим Артуром Крейгом. Это случилось тогда, когда он бездыханную девочку вынес из воды. Девочкой была Олимпия, едва не утонувшая во время шторма в Океане пять лет назад. Удивительно, но она совсем не боялась плавать, хотя после такого другой «нормальный» ребёнок давно бы избегал воды.

Там на берегу стоял воздухолёт – новенький, оранжевый, ожидая, что эти двое, наконец-то, полетят обратно. Негр с тревогой посмотрел на волнуемую лёгким ветром гладь Океана.

– Мисс Олимпия! Где Вы? Мисс Олимпия! Сейчас же выплывайте, иначе Ваш отец будет недоволен Вами.

Он уже собрался разбежаться и прыгнуть в воду, как откуда-то из-под скалы выплыла девочка, помахала ему своей изящной детской ручкой:

– Но ты ведь ничего ему не расскажешь, Александр! – сказала она, подплыла совсем близко и подставила маленькую ладонь, – Смотри, что я нашла.

На дне ладони красовалась миниатюрная жемчужина.

– Где Вы это нашли?

– Там, под гигантскими раковинами. Их очень много, и они напоминают слёзы.

Олимпия коснулась знака на груди телохранителя.

– Почему ты до сих пор носишь символ Алехандро? Неужели он слишком много значит для тебя?

Чернокожий телохранитель кивнул, при этом выражение его карих глаз стало совсем иным – как будто в них зажёгся невидимый огонёк.

– Его подарил мне Ваш отец в годовщину гибели Св. Алехандро. Он принадлежал моей расе и был прославленным воином.

– Св. Алехандро?

– Он погиб за освобождение Земли в 2126 году. Ваш отец считает его своим предшественником.

– И ты тоже так считаешь?

– Раньше я был отчаявшимся человеком, потому что потерял свою семью. Но здесь я приобрёл её снова.

– У тебя была семья?

– Я воспитывался на Сатурне у приёмных родителей. Затем их продали в рабство в галактику Церес, а я сбежал.

– Но как же ты вновь оказался на Земле?

– Я тайком сел на звездолёт и улетел, тогда я был ещё глупым мальчишкой.

Олимпия положила найденную на дне жемчужину в нагрудный карман комбинезона.

– Мисс Олимпия, мне нужно доставить Вас обратно домой.

– Сегодня там будут взрослые, которые снова начнут обсуждать свои скучные проблемы. Может, прокатимся по Ассинии?

Александр отрицательно покачал головой.

– Я отвечаю за Вашу жизнь.

– Глупости! Ну, хорошо, если ты такой непреклонный, тогда догони меня. Давай устроим соревнование! Кто первым доплывёт вон до той бухты, тот и выиграл.

Олимпия показала на удалённую бухту, где с силой плескались волны, оставляя белые плевки на изумрудной поверхности воды.

– И Вы полетите обратно, если я выиграю спор? – спросил Александр.

– Конечно. Но сначала ты должен сделать это. Не забывай, что Океан – моя родная стихия.

Она оттолкнулась от камней, нырнула под воду и вынырнула на расстоянии в несколько ярдов от каменных выступов.

– Догоняй! – крикнула она уже издалека.

Мощная фигура Александра прыгнула в воду, окунувшись во множество брызг. Спустя каких-то пять минут он был уже на гребне волны. Низко над головой пролетели две чайки, но тут же взмахнули крыльями и оторвались от водной глади.

– Быстрей! Быстрей!

Где-то совсем рядом с ними проплыла стая дельфинов, и Олимпия махнула им рукой. Они поприветствовали её бурными всплесками. Закат на востоке становился ещё ярче, ещё краснее.

Недалеко от бухты Александр поравнялся с Олимпией, обогнал её и вышел на берег. Девочка последовала за своим телохранителем, несмотря на сильное желание поплавать ещё немного в освежающих водах Океана. Она отжала длинные чёрные волосы, села на оголённый камень, обхватила колени руками.

– Может, проплывём обратно до воздухолёта? – предложила Олимпия.

– Нет, я лучше вызову его сюда.

Александр нажал на кнопку пульта управления, посмотрел в темнеющее вечернее небо с первыми точками звёзд, где вскоре появился воздухолёт, направившийся в сторону пловцов. Олимпия внимательно проследила за полётом машины и удручённо вздохнула.

– Там в городе столько огней, там поют песни, а в воздухе постоянно слышна музыка. Мне совсем не хочется возвращаться. Сейчас ма расстроится по поводу моего долгого отсутствия, а отец скажет Тине, чтобы она читала мне сказки перед сном. Я не хочу спать, но мне придётся подчиниться, потому что они взрослые.

– Ваши родители желают Вам добра.

– Я и не сомневаюсь в этом, просто взрослые не всегда понимают, как нам, детям, бывает порой одиноко. Они разложили нашу жизнь по полочкам и думают, что так и должно быть.

Как истинный джентльмен Александр открыл дверцу воздухолёта, хотя по желанию запускалась автоматика, но он предпочитал это делать сам лично.

С важным видом Олимпия взгромоздилась на мягкое сиденье, позволив телохранителю сесть рядом с собой. Через несколько секунд оранжевый воздухолёт взвился над Океаном, двинулся в сторону мерцающих городских огней Ассинии. Словно большие насекомые, разноцветные воздухолёты сновали туда-сюда уже непосредственно над самим городом, а сегодня в День Независимости люди «сошли с ума» – вокруг царила суета и необычное оживление.

– Скорее всего, мой друг Густав будет уплетать креветки, а весельчак Ги, не обращая ни на кого внимания, начнёт смеяться и барабанить пальцами по столу.

Олимпия проследила взглядом за удалявшимся синим воздухолётом с компанией подвыпивших незнакомых молодчиков. Мимо пролетела ещё парочка машин.

– А может, залетим в ближайшее кафе и закажем себе по порции мороженного?

– Ваш отец будет сердит на меня, – возразил Александр.

– Ты прекрасно знаешь, что командор никогда не сердится и уж тем более на тебя.

– Да, – согласился Александр, – но он беспокоится ввиду Вашего долгого отсутствия, а я не хотел бы огорчать Вашего отца.

– Ты очень предан отцу.

– Ваш отец – сильный и мужественный человек, я мечтаю стать таким же, как он.

– Но ты тоже сильный и мужественный.

– Ваш отец – живая легенда, лидер. Я мало встречал подобных ему.

– И даже на Сатурне?

– И даже на Сатурне.

– Однажды я была на Сатурне во время каникул, мне показалось, там слишком сильные ветры, и люди какие-то очень серьёзные.

– Сатурн – особая планета. К счастью, там уже нет рабства.

– А ты не пытался найти своих приёмных родителей?

– Они живут в резервации на одной из планет галактики Церес и не горят желанием возвращаться обратно на Землю. Зато здесь у меня много друзей.

Впереди показалось двухэтажное бунгало командора, и уже из воздухолёта Олимпия заметила, что на балконе стоят гости с бокалами вина и вглядываются в совершенно круглый блин Луны, всё чётче и чётче проступающий на небе.

ГЛАВА 2

«ВЗРЫВ НАД ГОРОДОМ»

 
«Настоящее исчезает,
а будущее остаётся с тобой».
(Странник из Ассинии).
 

…Весельчак Ги – командующий военно-космическим флотом Земли намазал щедрую порцию паштета на аккуратно-нарезанный кусок хлеба, откусил немного и протянул сидевшей на его коленях Олимпии.

– Угощайся, красотка. Старина Ги знает толк в паштетах.

Это был подтянутый человек в военной форме с коротко остриженными седыми волосами, маленькими голубыми глазками, в которых всегда читалась искра задора и некоторого лукавства, и смешным носом в форме картошки.

Олимпия дожевала бутерброд и улыбнулась в ответ на улыбку Ги.

– Вкусно?

– Угу.

Увлёкшись болтовнёй со старым другом, она совсем не заметила, как к столу подошла Сильвия. На ней было бархатное фиолетовое платье, облегающее её стройную фигуру, белокурые волосы были уложены на затылок. Она обняла дочь и посмотрела на неё.

– Я думала, что Александр вообще решил не привозить тебя домой. Кстати, где он?

– В ангаре проверяет воздухолёт. Но Александр не виноват, это я задержала его на побережье.

– Мы с отцом очень беспокоились за тебя, мне кажется, центуриане найдут возможность отомстить нам, – Сильвия поцеловала дочь в щёку, – В следующий раз не задерживайся, дорогая. Но только что ты сейчас скажешь своему отцу?

Командор протянул Олимпии руку и увлёк её за собой. Заметив возвратившуюся с прогулки дочь, он, пройдя через гостиную, тотчас очутился рядом с ней.

Олимпия вздрогнула – ей было стыдно, что она явилась причиной беспокойства родителей. Мысленно она пообещала себе больше никогда не повторять подобного.

Когда они оказались вдвоём в совершенно пустой комнате с большим плоским экраном во всю стену, командор снял с шеи чёрную фигурку глянцевого квадрата на тонком кожаном шнурке и надел её на шею Олимпии.

– Что это?

– То, что сможет уберечь тебя от опасности, ведь я же не всегда буду рядом.

Последние слова заставили сердце Олимпии учащённо забиться.

– Почему ты говоришь об этом?

– Но я и правда не смогу быть всегда рядом с тобой и при случае уберечь от беды.

– Разве может произойти что-то плохое?

– Конечно нет, просто мне будет спокойнее.

– Папа, почему королева не пришла на нашу вечеринку?

– Тебя действительно это интересует?

– Меня интересует всё, что интересует тебя.

– У королевы свои дела, она извинилась, но завтра я расскажу ей кое о чём, и она сразу же изменит мнение об Айроне.

– Значит, ты что-то знаешь?

Командор кивнул.

– Да. Сегодня мне бы не хотелось говорить о делах.

Внезапно люминисцирующий экран осветил внутреннее убранство комнаты. На фоне тёмно-синего звёздного неба он выглядел огромным ярким пятном. Город и не собирался готовиться ко сну.

По ту сторону экрана на них смотрел приземистый человек с устрашающе жёлтыми зрачками глаз, из которых исходило красноватое свечение, так свойственное центурианам. Позади него можно было разглядеть овальную комнату с абсолютно белыми стенами, плавно переходящими в потолок. Судя по виду, это было тоже воздушное бунгало, находящееся где-то ближе к западной окраине Ассинии, далее располагалась резиденция королевы, которая занимала обширные площади на суше, и состояла из многочисленных дворцов, арок и бассейнов, окружённых ухоженными фруктовыми садами.

 

Человек с жёлтыми зрачками презрительно усмехнулся. Много раз Олимпия видела это наглое лицо, обрамлённое тёмными густыми волосами, с экранов телевизоров, ручных миникомпьютеров, почти каждую неделю передавали репортажи, где этот человек был в центре внимания. Ему рукоплескали миллионы (в основном, центуриане, но находились и единицы чистокровных коренных жителей Земли). Он всегда был с иголочки одет в форму «Военной Коллегии Земли» – пиджак и брюки цвета морской волны с погонами и «фирменным знаком» в области нагрудного кармана. Знак изображал эллипсовидный звездолёт, изготовленный на Центурионе, и Землю. Этим человеком никто не мог быть кроме Айрона. Да, это был Айрон! Вездесущий, всезнающий и в то же время неуловимый Айрон, которого так ненавидели все, кто принадлежал к лагерю Сопротивления.

– Отдыхаешь? – промямлил человек за экраном.

Командор нахмурился.

– Завтра совет во дворце королевы, не за горами то время, когда ты со своей армией покинете эту планету.

Айрона передёрнуло, жёлтые зрачки сверкнули ярко-красным светом. Он посмотрел на прижавшуюся к отцу Олимпию.

– Это – твоя дочь?

Командор не ответил.

– Красивая.

– Держись подальше от моей дочери, – сквозь зубы процедил Артур Крейг.

– Ну, что ж, сегодня ты окружён последователями и поклонниками, завтра их будут искать, чтобы отправить в Колонию.

Экран погас.

Олимпия прижалась к отцу ещё сильнее, он с пониманием посмотрел на неё.

– Какой отвратительный тип!

– Айрон вряд ли в ком вызывает симпатию, его просто все боятся. А теперь иди, переоденься, я вызову Тину, чтобы она накормила тебя и почитала сказки перед тем, как ты уснёшь.

Лидер Сопротивления нажал на кнопку пульта, тотчас двери раскрылись, и в комнату вошла высокая особа в серебристом платье до щиколоток и широким красным шарфом на шее. Внешне она была похожа на японскую девушку с точёными чертами бледного с матовым оттенком лица. Девушка в экзотическом платье остановилась напротив командора, с почтением поклонилась, как и подобает образцовой прислуге.

– Займись Олимпией и уложи её спать.

– Слушаюсь.

– Если что, я буду вместе с гостями.

– Слушаюсь, сэр.

Чёрная головка во второй раз склонилась, тем самым выражая почтение.

…Тина была няней-биороботом последнего поколения, разработанного по модели профессора Преображенского.

Первые биороботы были созданы, скорее всего, ради развлечения людей; они имели довольно примитивный вид и двигались очень медленно. Затем в связи с запросами времени биороботы стали выходить из-под конвейера более усовершенствованными: у них появился ничем не отличимый от обычных людей внешний облик – отличие заключалось лишь в искусственных материалах, из которых были сделаны составные части их тел (волос, ногтей, кожи и глаз). Эти биороботы были целиком адаптированы под потребности общества, главным образом, они помогали вести домашнее хозяйство, ибо люди всё больше и больше увлекались освоением космоса и покорением его диких и необитаемых планет.

Следующее поколение биороботов распределялось на классы и подтипы: возникли биороботы-домохозяйки, роботы-няни, швейцары, секретари, дворецкие, чернорабочие.

Затем люди заметили, что биороботы слишком бесчувственны, и это заставило их заняться созданием биороботов-любовников, удовлетворяющих запросы в интимной сфере. Под этот разряд попали не только «любовники», но и остальные категории «искусственных людей».

«Конвейер» находился в Центральном Институте Биотехнологии Ассинии. Ходили слухи, что искусственная память биороботов «нового поколения» была заменена на нейроны, однако впоследствии они не получили подтверждения. Во всяком случае, эти биороботы могли уже сочувствовать, сопереживать, броситься на помощь в считанные секунды, если ты внезапно попал в беду, или выслушать твои проблемы, взяв на себя функцию психотерапевта.

Слухи конечно же не подтвердились, потому что Институт в очередном еженедельнике подробно рассказал, что «нервная система», созданных моделей целиком состояла из микросхем, очень приближённых по своему действию к нервным волокнам человеческого организма. Профессор Преображенский делился своими впечатлениями и со страниц журнала утверждал, что он работал в тесном контакте с медиками.

Так в чём же всё-таки заключались отличия этих «усовершенствованных машин» от обычных людей? А отличия несомненно были.

Во-первых, выражение их лиц никогда не менялось. Они практически не могли улыбаться, хотя в последнее время появились модели, освоившие и эту функцию (но при этом выражение их глаз оставалось неизменным, «остекленевшим», и это вызывало во многих «пользователях» особенное раздражение).

Во-вторых, «они» были не в состоянии употреблять пищу, как «нормальные люди». Раньше подзарядка основных батарей происходила в Центральном Институте, затем стали выпускаться ручные мини-генераторы, благодаря которым отпала необходимость отправлять биороботов в Институт.

Правда, бывали редкие случаи, когда хозяин «из вредности» пичкал своего робота обедом или ужином. После подобных «трапез» их приходилось отправлять либо на переработку в Институт, либо производить специальные операции по прочищению основных систем от забившей эти системы пищи. В связи с этим Институт пошёл ещё на один шаг. По всей Земле он создал сеть лабораторий с врачами-биотехнологами, где производились подобные операции. Появилась даже новая профессия – «врач-биотехнолог». Это был первоклассный инженер, соединяющий в себе знания по медицине и технике одновременно. Такие дипломы выдавались Институтом после семилетнего обучения на курсах, и появлялось всё больше и больше желающих окончить эти курсы.

В-третьих, практически «время жизни» последних биороботов измерялось не десятилетиями, а столетиями. При правильной эксплуатации они могли «пережить» не одно поколение своих создателей.

Зато они «любили», «соучаствовали». По-своему.

Цена таких биороботов в отличие от прежних моделей подскочила во много раз, и была доступна лишь состоятельным гражданам Земли. Случалось так, что какой-нибудь бизнесмен дарил биоробота своему приятелю – это считалось «хорошим тоном» и приветствовалось в обществе.

И всё же, Правительство запретило Институту разрабатывать «ещё более совершенные модели», ибо люди не хотели до конца уступать своё первенство «бездушным машинам», хотя по этому поводу между центурианами и землянами шла борьба – центуриане стремились «наводнить» все сферы человеческой жизни существами с искусственным интеллектом.

«Недалеко то время, – поговаривали люди, – когда нам будет не место на родной планете, которую целиком займут машины».

Однако пока ещё биороботы и машины мирно сосуществовали друг с другом, несмотря на жуткие истории фантастов.

«Никогда человек не создаст ничего выше Бога», – утверждали передовые умы философов-метафизиков.

«Но человек должен быть избавлен от тяжёлого физического труда и лишних проблем, – спорили с ними учёные.

Этот спор продолжался до сих пор, и, в конце концов, Правительство решило занять нейтральную позицию, примиряя (пока безуспешно) первых со вторыми.

…Тина перевернула страницу книги и хотела продолжить чтение, но Олимпия остановила порыв няни.

– Причеши меня.

– Но я не закончила.

– И не надо. Эту сказку я уже слышала.

Комната была освещена розовым светильником в виде цветка лилии. Олимпия растянулась в кровати-кювезе с дополнительным обогревом. Такие кровати, выпускаемые промышленностью, были удобны тем, что не требовалось дополнительного белья, и даже в холодное время года, когда солнечного тепла было недостаточно, несмотря на постоянно повторяющиеся попытки метеорологов «установить стабильный субтропический климат», они могли согреть озябшее тело, и их форма в точности повторяла форму человека в отличие от плоских кроватей старого образца.

Тина отложила книгу, взяла расчёску и принялась расчёсывать густые волосы своей воспитанницы. Рядом с кювезом стоял поднос на колёсиках, на котором красовались два блюда – бутерброды с икрой и пицца с сыром. Это был ужин.

Многие земляне питались исключительно «контейнерами». Так назывались капсулы с необходимым суточным запасом питательных веществ: белков, жиров, углеводов, витаминов и должным количеством килокаллорий. Всё чаще и чаще пропагандировалось, что такое питание намного полезнее и качественнее, чем приготовленная еда, однако, несмотря на усиленную пропаганду, люди предпочитали «вкусную еду для гурманов».

– Ты нанизываешь на вилку гриб, смакуешь его во рту и с наслаждением отправляешь затем в желудок. Ну, разве это не здорово! – говорил Густав Милер, – Только глупые центуриане способны впихивать в себя всю эту гадость вроде «сырых мозгов» и дурацких контейнеров».

И он был прав.

Тина убрала расчёску.

– Почему Вы ничего не едите?

– Я не голодна.

Уголки губ Тины слегка приподнялись в подобии улыбки.

– Разве такое бывает, чтобы люди не испытывали голод?

– Иногда бывает, – ответила Олимпия, – Скажи, а гости ещё не ушли?

– Нет.

– Как мне хотелось бы веселиться вместе со всеми.

– Через один час, сорок шесть минут, пятьдесят четыре секунды Вы должны уснуть.

Олимпия проигнорировала это замечание, поднялась с кровати и подошла к широко распахнутому окну. Повеяло летней прохладой.

Там далеко-далеко на востоке всё ещё сохранялась бледно-розовая полоса заката, свежие звёзды мелькали в бархатном небе, как маленькие светлячки. Город лежал, как на ладони. До ушей Олимпии донеслись радостные возгласы сторонников Сопротивления, которые кричали снизу: Победа! Победа! Наконец-то ненавистный Айрон покинет Землю!»

Огни города горели разными цветами – всё это производило впечатление пышности, торжественности и помпезности. Веселились все, кто могли. Динамики гремели, донося музыку из воздушных кафе.

А внизу в парках гремели синтезаторы рок-групп, центуриане «прикусили языки» и ходили понурыми.

– Ты можешь идти, – наконец сказала Олимпия, обратившись к прислуге.

– Слушаюсь.

– Да, кстати, позови Александра. Я буду ждать его.

Тина выглядела взволнованной, свет от розового светильника отразился на её лице, изготовленном из пластика.

– Ты хочешь что-то сказать мне?

– Ваш отец велел, чтобы я уложила Вас спать.

– Я уже не маленькая и сама могу лечь.

– Признайтесь честно, Вы что-то задумали?

Олимпия мотнула головой.

– Нет, мне просто хочется увидеть своего друга перед сном.

Тина не сдвинулась с места.

– А меня Вы не считаете другом?

– Конечно, считаю.

Олимпия не подала вида, но её удивил вопрос прислуги.

Тина вышла. Олимпия вытащила из кармана ночной пижамы, которая была на ней, найденные на дне Океана жемчужины, положила их на ладонь и долго смотрела, изучая каждую грань, каждую чёрточку. Жемчужины, как будто хотели ей что-то сообщить, переливаясь то розовыми, то голубыми оттенками. Огни Ассинии продолжали зажигаться уже за рекой. Там в одном из этих дворцов живёт королева. Завтра Земля станет свободной. Завтра…. Прошлое незаметно исчезало и переходило в будущее и тоже становилось прошлым, затем следующий пласт пространства переходил в разряд будущего.

Олимпия отвлеклась, положила обратно заветные дары Океана. Ей казалось, если она будет думать об этом, её мозги расплавятся, как плавятся камни на раскалённом Солнце.

– Вы звали меня? – раздалось за её спиной.

Олимпия оглянулась. Знак Алехандро на мускулистой груди телохранителя-негра сверкнул в полутёмной комнате. Александр стоял напротив Олимпии, ожидая дальнейших распоряжений своей маленькой хозяйки.

– Тебя отправила Тина?

– Да.

– А где она сама?

– Спустилась к гостям, чтобы вынести какое-то блюдо из кухни.

«Как хорошо, теперь я предоставлена самой себе», – подумала Олимпия.

– Зачем Вы звали меня? – спросил Александр.

– Я хотела, чтобы ты прокатил меня по ночной Ассинии.

Александр отвернулся, и это считалось первым признаком несогласия с желаниями хозяев.

– Ваш отец будет недоволен, если я исполню Ваше приказание.

– Но ведь ты же считаешься моим телохранителем и подчиняешься непосредственно мне.

Лицо Александра оставалось непроницаемым. Олимпия ловко скользнула к нему и, как вьюн, обвилась вокруг его тела. Интуиция ещё никогда не подводила её, и она чувствовала, что чернокожий телохранитель тайно влюблён в неё, а значит, исполнит любую прихоть, любой каприз своей госпожи, только старается не показывать этого из скромности и отчасти из гордости.

 

Лёгкая улыбка появилась на её уже не детских губах. Она незаметно чмокнула её в смуглую щёку.

– Ну, пожалуйста, я очень прошу тебя. Никто даже не узнает о нашей короткой поездке.

Александр опустил голову. Если бы он принадлежал к представителям европеоидной расы, ни от кого бы не укрылось, как он покраснел от смущения. Однако сейчас летняя ночь скрыла состояние его души. Настоящие воины никогда не выдают состояние своих внутренних порывов. Так считал поклонник командора, так «говорили» в нём его гены, доставшиеся в наследство от стойких и мужественных предков, которые тысячелетиями привыкали быть сдержанными и держать при себе свои сокровенные чувства, мысли, желания.

– Если мы полетим, я обещаю, что во всём буду тебя слушаться и поделюсь с тобой своим ужином и ещё выпрошу у Тины рагу с курицей. Ведь ты же любишь рагу с курицей?

Александр промолчал, ещё больше смутившись.

– Скажи, ведь любишь же? Любишь?

– Мне нравится, как готовит Тина.

– Ну, пожалуйста, давай полетаем над городом. Разве в такую ночь можно уснуть?

– Хорошо. Только никто ничего не должен знать.

– Я обещаю.

…В ангаре было темно, так что маленький оранжевый воздухолёт был практически невидим. Оказавшись внутри вместительного салона, Олимпия провела ладонью по гладкой поверхности стекла. Она предвкушала чудесную поездку, волнующее путешествие, ей хотелось непременно участвовать во всеобщем торжестве, потому что центром внимания являлся её отец – легендарный Артур Крейг, которого все любили, и для землян он был настоящим идеалом. Ей не терпелось с высоты посмотреть на красоту города, на раскинувшиеся сады, парки, плантации.

«Александр, как он мил, – подумала Олимпия, – несомненно, он – мой герой и друг».

Она прихватила с собой две порции рагу, завёрнутые в фольгу. Слава богу и инженерной мысли, воздухолёт был оснащён микроволновой печью, и всегда была возможность подогреть ужин, обед или завтрак.

Олимпия поспешно сунула в печь рагу, включила обогрев. Вскоре салон заполнился аппетитными запахами, среди которых доминировал чеснок, имбирь, шалфей и корица. Тина готовила по рецептам известных европейских поваров.

Александр открыл дверцу воздухолёта и сел за пульт управления.

– Где ты был?

– Как всегда, проверял исправность машины.

– Ну, теперь полетим?

Олимпия улыбнулась, нежно провела своей маленькой рукой по плечу телохранителя. Запищала микроволновка, ужин разогрелся.

– Кстати, неплохо бы сейчас подкрепиться.

Олимпия протянула ему порцию рагу в фольге, другую взяла сама, развернула и откусила хрустящее поджаренное куриное мясо, перемешанное с рисом, приправами и овощами. Александр ел молча.

– Мне, конечно, стыдно, что я не предупредила Тину, и теперь ей попадёт из-за меня.

– Думаю, это было бы лишним, потому что вы никуда не полетите, – послышалось с задних сидений.

– Кто здесь?

Олимпия едва не подавилась застрявшим в горле куском курицы, страх обуял всё её существо с ног до головы. Она была не готова к столь неожиданным поворотам. Тина вынырнула из темноты, её глаза сверкнули.

– Это – я, – с оттенком упрёка в голосе произнесла она, – я, как ни странно.

– Тина? Но каким образом…

– Каким образом я пробралась сюда?

– Да… – Олимпия бросила испуганный взгляд на застывшего Александра, который до этого уплетал рагу со зверским аппетитом, – Александр говорил, что ты ушла на кухню.

– И вы успокоились ввиду моего отсутствия?

– Прости меня, Тина. И всё же, как ты оказалась здесь?

– Было нетрудно догадаться, что вы решите продолжить своё веселье, пребывая в воздухе, поэтому я пришла в ангар и до поры до времени скрылась в воздухолёте, ожидая вашего прихода, который вскоре последовал, потому что ждать пришлось совсем недолго.

В воцарившемся после признания Тины молчании было слышно тяжёлое дыхание Александра и слабый вздох Олимпии.

– Что же мы будем делать?

Олимпия пожала плечами. В любом случае Тина могла нажать кнопку сигнализации, и тогда сюда сбегутся охранники, и будет уже невозможно что-либо доказать.

– А может быть, ты ничего не скажешь родителям, и у нас будет возможность полетать над праздничной столицей?

– Ведь Вы же не считаете меня своим другом.

Тина опустила глаза, отвернулась. Несомненно, модели последнего поколения были способны на «человеческие чувства».

– Я же сказала тебе, что это не так.

– Вы – люди всегда начинаете льстить, если хотите что-то получить от объекта вашей лести.

– Осторожно, Тина, не все люди одинаковы.

Красивоочерченные брови Олимпии сдвинулись к переносице, ей не нравилось убеждать кого-то в своей привязанности.

– Я действительно тебя очень люблю и благодарна за твою заботу. Ты знаешь о том, что Александр в восторге от твоих блюд?

– Я ни на шаг не отступаю от рецептов, в этом заключается секрет. Что касается людей, вся их беда в том, что они любят импровизировать.

– Согласна, итак, ты хочешь полетать с нами?

Тина посмотрела на ловящих каждый её взгляд Олимпию и Александра. В рамках присущего ей аналитического мышления ей нравилось быть в центре внимания, когда остальные целиком и полностью зависели от её воли. Оба попутчика смиренно дали ощутить ей это состояние.

– Хорошо, только недолго. Я засеку время на два часа, тридцать минут. Мы сделаем всего два круга над городом и вернёмся обратно.

– Два круга? – разочарованно спросила Олимпия, она рассчитывала на большее.

Взгляд зелёных глаз Тины был непреклонным.

– Это всё, что я могу вам пообещать. Если вы откажетесь, я тотчас вызову охрану.

– Нет-нет, я согласна. А ты, Александр?

– Это была не моя идея, мисс Олимпия.

– Я рассчитывала на большую благоразумность Александра, но, увы, это оказалось не так.

Тина удобно устроилась на облюбованном ею сиденье воздухолёта.

– Заводи. Полетели.

Двери ангара медленно раскрылись в разные стороны – впереди чернело беспросветное небо Ассинии. Волна свежего воздуха обдала целиком ночных путешественников.

«Победа! Победа! Долой Айрона! – гремело отовсюду, – Да здравствует королева Леминия! Да здравствует легендарный Артур Крейг!»

Всё это тонуло в оглушительных звуках музыки, казалось, ночью праздник только начинался, и все удивительные торжественные события ждали землян ещё впереди.

Маленький оранжевый воздухолёт, в котором сидела дочь легендарного командора, появился высоко в небе над городом, но никто этого не заметил. Люди продолжали веселиться ради самих себя; сегодня особенно сильно Айрон был ненавистен им.

Центр города состоял из огромной площади с ратушей, где до сих пор шли старинные часы, представляющие собой деревянные фигурки сказочных героев. При этом каждый час по всему городу раздавалась красивая музыка – ночная соната Моцарта, и она звучала так натурально, что, казалось, внутри часов находились музыканты, игравшие камерную музыку. Но это была лишь иллюзия, и все понимали это. Площадь обрамляли здания администрации, городской коллегии правозащитников, судейской коллегии и Высшей Космологической Школы, получившей статус межпланетной, потому что здесь проходили обучение студенты со всей солнечной системы, а также с близлежащих галактик: «Морская Звезда», «Крейсер», «Астория» и др. Каждый, уважающий себя человек, стремился бросить вызов судьбе, испытать свой характер, пройти Программу Выживания в условиях диких, практически лишённых цивилизации планет, разбросанных по бескрайнему простору Космоса, и, наконец, каждый стремился приобрести одну из хороших профессий, которые предлагала Школа: врач-космолог, программист биороботов, борт-инженер управляемых кораблей, программист систем запуска и посадки кораблей, контруктор звездолётов и т. д. Кроме того, проводилось обучение по средним специальностям: помощник борт-инженера, повар, официант.

Олимпия ещё не решила, кем она будет, однако в глубине души она уже точно знала, что свяжет свою жизнь с Космосом и продолжит дело отца.

Далее располагались стадионы, парки, и за этой «зоной отдыха» шла жилая зона. Дома горожан были сделаны из металла, среди них встречали одно-, двух этажные коттеджи, а также многоэтажные прямоугольные «коробки» старого образца. В воздухе висели «шары» воздушных бунгало разной величины и оттенков. А чуть дальше находилась «полоса гостей». Раньше этой части Ассинии вообще не существовало, но когда открылся свободный въезд сначала с планет солнечной системы (кроме враждебного Сатурна), а затем и с других галактик мэрия Ассинии приняла решение организовать жилую полосу для «гостей Земли».

Особенно примечательной и роскошной частью города считались дворцы королевы с многочисленными бассейнами, фонтанами в виде античных статуй, изображавших древнегреческих богов, главных героев мифов. Глядя на них, Олимпия вспоминала, как часто она любила бывать здесь, ходила мимо фонтанов, любовалась ими и придумывала разные истории. Сверху казалось, что брызги фонтанов окрашены во все цвета радуги – на самом деле это была просто игра освещения.

Рейтинг@Mail.ru