bannerbannerbanner
Перешедшие реку

Даниэль Клугер
Перешедшие реку

Полная версия

Потомки императора

Биография императора Нерона известна, думаю, даже тем, кто не особо интересовался историей. Самодур и кровопийца, повернутый на своих актерско-музыкальных талантах, кого мог – казнил, христиан преследовал и даже жег живьем. А еще спалил Рим. В конце жизни покончил с собой, успев сказать: «Какой великий актер погибает!» Фридрих Энгельс (и не он один) утверждал, что император Нерон – именно и есть Зверь Апокалипсиса, имя которого зашифровано в цифре 666. Мол, ежели посчитать числовые значения еврейских букв в словах «кесарь Нерон», аккурат 666 и получится. Непонятно, правда, каким образом Иоанн Богослов это зашифровал: ежели он писал по-еврейски, то число 666 так и должен был записать – «кесарь Нерон», а как же еще? Так бы это и читалось – словами, а не числом. Впрочем, историки сегодня полагают, что «Откровение Иоанна Богослова» было написано не по-древнееврейски, а по-гречески.

С Нероном же интересно то, что он таким вот чудовищем в первые годы правления вовсе не был. Поначалу, если верить знаменитым римским историкам Гаю Светонию Транквиллу и Луцию Корнелию Тациту, очередной император из дома Юлиев-Клавдиев был правителем вполне приличным, ничуть не более жестоким, чем его предшественники. Скорее, наоборот – более добродетельным и милостивым. Скромным и образованным. С уважением относился к своему учителю – философу Сенеке, с любовью нежной – к жене Поппее. Еврейский историк Иосиф Флавий пишет, что во многом на императора положительно влияла именно жена.

После же ее смерти Нерон решительно изменился. Прошло короткое время, и превратился доброжелательный, воздержанный и скромный в быту разумный правитель в настоящее чудовище. Будто подменил его кто-то…

Стоп! Вот и произнесено слово – подмена. Может, и правда подменили? Не отмахивайтесь, речь идет вовсе не о фантастическом романе. У евреев имеется альтернативная версия биографии одиозного императора. Будто бы Нерон рано-рано отказался от власти и императором в Риме поставил какого-то очень похожего на себя актера. А тот актер, свихнувшись от тяжести ответственности, все вышеизложенное и устроил.

Куда же делся сам Нерон? Вот тут-то и зарыта собака.

Согласно все тому же Иосифу Флавию, императрица Поппея незадолго до смерти приняла иудаизм. В этом ее поступке ничего из ряда вон выходящего не было – элита римского общества, образованные и ищущие люди, давно относились к старой языческой религии с изрядным скепсисом. Их не устраивали боги, занятые бесконечными адюльтерами, убийствами, скандалами. Поиски же религии, более адекватной современности, более возвышенной, этичной привели часть римлян к восточным культам. Поэтому отнюдь не редкими были в Вечном городе новоявленные адепты персидского Митры, египетской Исиды.

Более других образованным людям импонировала еврейская религия. Во всяком случае, все большее число римлян принимало иудаизм (об этом сетовали и сатирик Ювенал, и уже упоминавшийся историк Тацит). Не все граждане Вечного города становились иудеями в полном смысле слова. Некоторые исполняли лишь часть заповедей. Их называли «богобоязненными». Но некоторые все-таки принимали иудаизм в полном объеме и становились настоящими иудеями.

Именно к таким новообращенным евреям, герам, как их называют в еврейской традиции, и относилась императрица Поппея.

Далее же случилось вот что. Нерон, как о том рассказывается в Агаде (часть Талмуда), собирался идти походом против восставшей Иудеи, но прежде решил погадать с помощью стрел. И вот, выпустив из лука четыре стрелы – в четыре стороны света, он с изумлением увидел, что все четыре стрелы развернулись и упали в направлении Иерусалима. В талмудическом трактате «Гитин» это рассказывается иначе – будто бы Нерон в самом начале иудейских волнений прибыл в Иерусалим. И здесь он попросил проходящего мальчика повторить стих, выученный в тот день. Мальчик ответил: «И совершу мщение Мое над Эдомом рукою народа Моего, Израиля; и они будут действовать в Идумее по Моему гневу и Моему негодованию, и узнают мщение Мое, говорит Господь Бог». Так или иначе, результатом этих гаданий стало то, что Нерон устрашился, поняв, что грозный еврейский Господь намерен его руками разрушить Иерусалим и Храм, а затем обрушить на него свой гнев.

Нерон (Старый музей, Берлин)


Поппея упросила его отказаться от похода в Иудею и от власти над Римом. И Нерон послушался ее. Чтобы скрыть план, они распустили слух о смерти Поппеи. Что до Нерона, то его заменили неким актером, поразительно похожим на императора.

Сам же Нерон вместе с женой отправился в Землю Израиля. Здесь он прошел гиюр и обрел новое имя. Его отныне звали, как принято в отношение геров (то есть новообращенных в иудаизм), Авраам бен Авраам.

Новоявленный император оказался слаб душой и разумом. Настолько, что в скором времени стал совершать чудовищные поступки, в конце концов вызвавшие всеобщее возмущение и ненависть. В том числе начал печально известную Иудейскую войну, завершившуюся разрушением Второго храма. Правда, войну завершили Флавии – Веспасиан и Тит, основавшие новую династию императоров. А династия Юлиев-Клавдиев окончилась на Нероне (или его двойнике).

Все эти грозные события уже не касались настоящего Нерона. Под традиционным для гера именем Авраам бен Авраам он жил в Святой Земле тихой жизнью богобоязненного человека. Здесь у него родились дети и внуки.

Один из великих еврейских мудрецов рабби Меир Бааль ґа-Нес (рабби Меир-Чудотворец) считался его потомком. Учитывая, что у рабби Меира было два сына (правда, умершие еще при жизни отца), может статься, что среди нас до сих пор живут потомки римского императора.

Легенда?

Правда?

Кто знает…

Иудейская война

В военной истории евреев особое место занимает Великое восстание 66–73 годов, более известное как Иудейская война. О политических последствиях этого события – и для еврейского народа, и для Римской империи – написано немало, как и о последствиях в мировой истории религий. Мы же для начала рассмотрим чисто военный аспект одного из самых значительных событий первого этапа войны – осады римлянами крепости Иотапата.

Вначале восставшим удалось одержать ряд побед над войсками римского префекта Сирии Гая Цестия Галла, в подчинении которого была Иудея. Во время попытки штурма Иерусалима войска префекта были разгромлены и в беспорядке бежали, потеряв 6 тысяч человек убитыми. Вскоре страна была фактически очищена от римлян. Области были разделены между вождями восставших. В Галилею – стратегически наиболее важную часть – наместником был направлен Йосеф бен-Маттитьяґу, впоследствии – знаменитый историк Иосиф Флавий.

Он прекрасно понимал, что римляне не собираются терять такую провинцию, как Иудея. Для них это было вопросом сохранения власти над всем западным Средиземноморьем. Поэтому первым, что сделал еврейский наместник, была организация действенной обороны. Будучи неплохо знакомым с тактикой римской армии – бесспорно, лучшей по тому времени – Йосеф организовал галилейскую армию, насчитывавшую в скором времени 65 тысяч пеших воинов (конницы у восставших практически не было), вооруженных по римскому образцу.

Когда армия римлян, которой командовал опытный полководец Веспасиан (будущий император), вступила в Галилею, силы по численности были примерно равны – в распоряжении римлян тоже было чуть более 60 тысяч. Разница заключалась в том, что римскую армию составляли опытные профессиональные солдаты, в то время как еврейская армия была фактически крестьянским ополчением, многие воины впервые взяли в руки оружие. В результате начавшейся кампании войска восставших, действовавшие разрозненно и не имевшие ни боевого опыта, ни умелых командиров, были разгромлены. По сообщению Йосефа, евреи потеряли более 40 тысяч воинов в первых сражениях, римляне – несколько тысяч, так что к моменту появления армии Веспасиана под стенами крепости Иотапаты – главной галилейской цитадели – численное соотношение сил определялось как шестикратное превосходство римлян.


Итак, пройдя с огнем и мечом по всей Галилее, опустошив ее, римляне, наконец, приблизились к крепости Иотапата, гарнизоном которой командовал Йосеф бен-Маттитьяґу. Численность гарнизона, как уже было сказано, не превышала 10 тысяч воинов, часть из которых была ранена в предыдущих стычках. Римские легионы насчитывали более 60 тысяч воинов, не считая арабских и греко-сирийских союзников. Кроме того, армия постоянно пополнялась прибывающими из других провинций подразделениями. В римском войске было свыше 160 осадных орудий. Йосеф, из наместника Галилеи превратившийся в начальника крепостного гарнизона, не решился при таком соотношении сил на открытое сражение за стенами города. Он приказал готовиться к длительной осаде.

Первый штурм римляне предприняли на третий день. К этому моменту они полностью оцепили крепость, чтобы лишить евреев возможности уйти из нее или, напротив, дождаться подкрепления.

Веспасиан приказал штурмовать северную стену Иотапаты. Йосеф, заметивший признаки подготовки к штурму, организовал общую вылазку, так что еврейские воины встретили римлян уже на дальних подступах к городу. Завязался жестокий рукопашный бой, который продолжался весь день. С наступлением темноты Веспасиан приказал отступить. Осажденные вернулись под защиту крепости, окрыленные первой удачей. Римляне продолжали попытки взять Иотапату штурмом в течение четырех дней. Всякий раз умело организованные вылазки срывали их попытки. На пятый день Веспасиан решил перейти от штурма к осаде. Для этого они стали возводить вокруг крепости земляной вал. Йосеф начал действовать малыми группами. Эти группы ночью совершали дерзкие вылазки, убивая работавших римлян и разрушая их постройки. Веспасиан вынужден был усилить караульные отряды. Тогда Йосеф попытался изменить ситуацию, подняв крепостные стены до высоты 40 метров – с тем, чтобы римский земляной вал не достиг уровня крепостных зубцов. Это ему удалось только частично. Римляне предприняли второй штурм крепости. Веспасиан опасался, что к тому времени, когда будет полностью готов земляной вал, осажденным действительно удастся нарастить крепостную стену.

 

Когда римляне подкатили тараны, Йосеф разделил свой гарнизон на две части: усталых и пожилых воинов он отправил защищать старые стены; на те же, которые испытывали удары таранов, он отправил самых сильных во главе с наиболее умелыми начальниками. Он приказал им контратаковать, едва римляне перебросят штурмовые мостки.

«В то же время загремели трубы всех легионов, войско подняло потрясающий боевой клич, и по данному сигналу раздался со всех сторон залп орудий, так что воздух помрачился». Римляне пошли на приступ, используя свои традиционные приемы: группы штурмующих образовали «черепахи» – смыкая поднятые вверх прямоугольные щиты таким образом, что край одного щита заходил за край другого – подобно тому, как устроена рыбья чешуя. Такая защита позволяла подобраться к самым стенам почти невредимыми. Под прикрытием «черепах» легковооруженные воины перебрасывали на стены осажденной крепости специальные штурмовые мостки – вариант лесенок, верхушки которых увенчивались тяжелыми зубчатыми крюками, впивавшимися в крепостные камни. Вслед за этим «черепахи» мгновенно рассыпались на отдельных тяжеловооруженных бойцов и вступали в рукопашную с защитниками Иотапаты. Тут следует сказать, что все это занимало немного времени, поскольку, как уже было сказано, прежде чем начать штурм, римляне насыпали вокруг крепости земляной вал, почти достигавший высоты крепостных стен.

Тем не менее восставшим удалось воспрепятствовать большинству римлян взобраться на стены. Йосеф приказал лить на «черепахи» кипящее масло – как плотно ни держали щиты над собой опытные легионеры, между щитами имелись щели, в которые и попадало масло, от чего штурмовые отряды существенно поредели на первом же этапе. Кроме того, по приказу того же Йосефа евреи забрасывали мостки распаренной верблюжьей травой, идя по которой нападавшие скользили и срывались вниз.


Сокровища Храма (барельеф с арки Тита)


По штурмовым мосткам, едва они были переброшены, устремились еврейские воины, опережая нападавших. В результате жестокого рукопашного боя воины Веспасиана были остановлены, а затем и отброшены. Римский полководец вновь был вынужден дать сигнал к отступлению. Так был отражен второй штурм крепости Иотапата.

Шел сороковой день осады.


К сожалению, осажденные понимали, что вряд ли им удастся получить помощь откуда-нибудь: Галилея была разорена легионерами, Иерусалим сам готовился встретить врагов. Впрочем, как это часто бывает, внешний враг оказался менее страшен, чем внутренний. Возможно, если бы среди еврейских вождей Иерусалима царило единодушие, они бы поняли: осажденная римлянами галилейская твердыня – ключ к Иерусалиму. Вместо того чтобы выискивать и истреблять своих политических противников, вместо того чтобы плести интриги друг против друга, они бы отправили войско на помощь изнемогавшим воинам Йосефа бен-Маттитьягу. Кто знает, как в этом случае повернулись бы события? Нам остается лишь гадать. Пока же в Иерусалиме все большее влияние получал личный враг и конкурент Йосефа Йоханаан из Гуш-Халава (в греческом написании – Иоанн Гисхальский). При таком раскладе нечего было и думать о поддержке, можно было рассчитывать лишь на собственные силы, которые, увы, таяли день ото дня. Не зря говорили позже, что Второй храм разрушен был из-за внутренней распри евреев.

Но – вернемся к событиям войны. Среди осажденных падала дисциплина, начались болезни. И вот тут Йосеф, так отлично зарекомендовавший себя в начале кампании, впал в отчаяние. Он не сумел организовать надлежащую оборону на последнем, решающем этапе осады. До известной степени это можно объяснить той обстановкой в Иерусалиме, о которой было сказано выше и о которой галилейский полководец был прекрасно осведомлен. Безусловно, он был талантливым человеком. Вся история обороны Галилеи показывает, с какой скоростью этот молодой человек научился управлять массами людей, как быстро ему удалось создать достаточно боеспособную армию и срывать одну за другой попытки римлян овладеть крепостью. Но, видимо, без надежды воевать трудно. В последние дни Иотапаты Йосеф был уже душевно надломленным человеком. Именно здесь зародился тот кризис, который привел бывшего вождя восстания в лагерь победителей и снискал ему печальную славу изменника.


Между тем римляне готовились к решающему штурму. Веспасиан приказал возвести три осадные башни, внутри которых разместились штурмовые воинские группы и множество легких метательных орудий. На сорок седьмой день осады начался окончательный штурм. Римляне учли, что усталость и изнуренность защитников непременно скажутся на них в этот раз. Веспасиан отдал приказ начать штурм на рассвете, когда естественная усталость солдат берет верх и многие караульные наверняка будут спать.

На стороне римлян оказалась и погода. К рассвету стены крепости окутал густой туман, под покровом которого легионеры сумели незаметно и бесшумно взобраться на стены и убить спящих часовых. Вслед за тем римская армия ворвалась в город.

Несмотря на явное поражение, евреи защищались отчаянно – об этом говорит тот факт, что уличное сражение продолжалось еще три дня. В плен римлянам попали лишь 1100 защитников, и то – раненых. Все остальные пали в бою.

Кроме Йосефа бен-Маттитьяґу.

Еврейский полководец добровольно сдался захватчикам.

Прежде чем перейти ко второй части нашего очерка, я хочу предупредить читателя: далее речь пойдет не только о событиях, имевших место в действительности, но и о тех, которые не произошли, но могли бы произойти. И для начала – небольшая интерлюдия.


…Монорема «Звезда Сиона» медленно входила в устье Тибра. Флейта и бубен, задававшие ритм гребцам на протяжении всех двенадцати дней плавания из Кесарии в Рим, наконец смолкли, два ряда весел замерли в воздухе, и судно двигалось только силою ветра. Корабельщики искусно маневрировали, чтобы не столкнуться с множеством малых и больших судов, выходивших из гавани. Это требовало значительной ловкости и незаурядного мастерства, и Йосеф бен-Маттитьяґу, стоя на корме, невольно залюбовался быстрыми, но несуетливыми движениями моряков и короткими, точными командами сирийского кормщика, гера Авраама бен-Авраама. Динамичная, насыщенная сцена отвлекла его от тяжелых, мучительных воспоминаний, которые он гнал от себя и которые вновь обступили его душу здесь, в речных воротах Рима. Слишком многое в прежней жизни было связано с этим городом.

Двадцать пять лет назад, в черный для римлян день, Йосеф, будучи римским пленником, находился далеко отсюда, под стенами Иерусалима, рядом с полководцем Титом Флавием. Тит был весел, он ждал известий от отца, Веспасиана, вступившего в отчаянную борьбу за императорский престол. Фортуна явно была благосклонна к Флавиям. Вполне возможно, что в ближайшее время Веспасиан может стать императором, а его старший сын Тит получит титул цезаря.

Но судьбе было угодно развеять эти ожидания в прах. И орудием своим она избрала молоденького иудейского воина. Дерзкая вылазка защитников обреченного Иерусалима застала римлян врасплох. Солдаты, сопровождавшие полководца, не успели толком среагировать, как были оттеснены от него. Еще через мгновение дротик вонзился точно в не защищенное доспехами горло Тита Флавия. После этого началось повальное бегство римских солдат от стен Иерусалима. Йосеф бен-Маттитьяґу долго прятался в брошенной палатке в римском лагере – восставшие считали его предателем, и ему не поздоровилось бы, попадись он тогда в их руки. Лишь спустя долгое время историку удалось вернуть себе доверие сограждан.

Вот теперь он посещает Рим с весьма важной дипломатической миссией – ему предстоит заложить первый камень в фундамент дружественных отношений между Римом и Иудеей – весьма важных перед парфянской угрозой…


Оставим теперь нашего (не исторического) Йосефа бен-Маттитьяґу выполнять некую миссию. Поскольку разговор наш не о нем, и очерк наш отнюдь не фантастический роман. Хотя начало, только что увиденное читателем, вызывает вполне естественное недоумение: оно, скорее, напоминает именно начало историко-фантастического романа.

Что же, описанная ситуация действительно фантастична, хотя могла бы оказаться вполне реальной – при определенном стечении обстоятельств.

Поговорим об «истории в сослагательном наклонении»: что было бы, если бы, скажем, декабристы победили и попытались осуществить один из проектов – создание национального еврейского очага в Палестине под российским протекторатом? Или же «новгородская ересь» (читай: обращение русских в иудаизм) охватила высшие слои российского общества, включая придворные круги?

И если уж обращаться к еврейской истории с таким вопросом, если уж рассматривать ее драматичнейшие события под таким углом зрения, то, бесспорно, начинать следует с Иудейской войны.

Поскольку подавление этого восстания окончательно уничтожило остатки формального еврейского суверенитета в Иудее. А разрушение Второго храма положило начало двухтысячелетнему галуту. Шмуэль-Йосеф Агнон, выдающийся израильский писатель, в речи по поводу вручения ему Нобелевской премии говорил: «Из-за негодяя Тита, две тысячи лет назад разрушившего Иерусалим, я родился в Польше…» Эти слова, в принципе, мог бы произнести любой из нас.

Вот почему так часто обращаемся мы к тем временам. У нас есть серьезные причины пристальнее всмотреться в некоторые эпизоды этой войны. Действительно, могло ли случиться то, что сегодня кажется невероятным? Могли евреи победить римлян в той войне?

Долгие годы считалось, что Иудейская война – не более чем еще одна победоносная война Римской империи против мятежной провинции. И что результаты этой войны были предопределены заранее. Ведь римская армия – лучшая в мире – фактически не знала поражений. Перед Римом склонились народы Европы, Азии и Африки, он поистине был подлинным властелином ойкумены. И тем не менее…

Хочу обратить внимание читателя на следующее: сами римляне отнюдь не считали подавление иудейского восстания всего лишь еще одним эпизодом. Императоры Тит и Веспасиан очень гордились победой в этой войне, считая иудеев противником куда более опасным, чем кельты или германцы (хотя стереотип таков: европейские народы воинственны и в боевом искусстве опытны, а иудеи…). Завоевание, например, Британии (так же как и Галльская война) стоило Юлию Цезарю куда меньше напряжения и искусства, чем усмирение непокорной Иудеи отцу и сыну Флавиям. Войну с иудеями сами римские военные ставили в один ряд с войнами против другой супердержавы тогдашнего мира – Парфии (кстати говоря, среди восставших существовала надежда на помощь со стороны парфян, но те не решились вмешиваться и открыто начать войну с римлянами). Боевые действия в Палестине стоили римлянам колоссального напряжения сил, длительного времени и больших жертв. Ситуация в самой империи была сложной. Иудейское восстание началось при императоре Нероне, но вскоре он был убит, в Риме началась гражданская война. К тому моменту, когда войска Веспасиана Флавия захватили Галилею и вышли к Иерусалиму, политическая обстановка в Риме не отличалась стабильностью. Веспасиан вступил в борьбу за императорский престол и, передав командование своему сыну Титу, устремился к столице. В Иудее он оставил отборные войска, Тит считался одним из лучших полководцев. Ему и суждено было завершить войну. Но это оказалось не так легко сделать.


Бюст Иосифа Флавия (предположительно)


Правда, в значительной степени планам римлян способствовала жесточайшая братоубийственная война в самом Иерусалиме. Власть в еврейской столице оспаривалась тремя вождями восстания: уже упоминавшимся Иоанном Гисхальским (вождем зелотов), Элиэзером бен-Шимоном и предводителем идумеев (родственной евреям народности, пришедшей на помощь восставшим) Шимоном Бар-Гиорой. Зелоты («ревнители») – радикальное крыло восставших, непримиримые враги не только саддукеев («цдуким»), поддерживавшей римлян храмовой аристократии, но и фарисеев («прушим»), – претендовали на главенствующую роль во всем, не только в боевых действиях. Идумеи Бар-Гиоры, относительно недавно обращенные в иудаизм, чувствовали себя чужаками. В то же время их вождь, наиболее опытный в военном отношении из всей верхушки восставших, тоже претендовал на главенство. Масла в огонь подливали отколовшиеся от зелотов ультрарадикалы «кинжальщики» (сикарии), развязавшие в Святом городе настоящий уличный террор против всех, кого считали нарушителями религиозных традиций.

 

Жертвами этой распри к моменту начала осады уже пали десятки тысяч иерусалимцев, главным образом представители еврейской аристократии. На междоусобицу Тит, хорошо знавший о положении в городе, весьма рассчитывал.

Тем не менее события развивались отнюдь не в нужном для римлян русле.

Вот лишь несколько эпизодов из истории осады Иерусалима.

Направляясь к Иерусалиму, Тит быстро прошел по Самарии, провел некоторое время в селении Гофна, ранее занятом римскими солдатами под командованием Веспасиана. Отсюда его войско направилось к селению Гиват-Шауль в 30 стадиях от Иерусалима. Здесь, в Терновой лощине, первоначально был разбит базовый лагерь римлян.

В первые же дни осады римский полководец пожелал лично осмотреть городские стены. В сопровождении конного отряда численностью в 600 человек он направился к так называемым Женским башням. Иосиф Флавий пишет: Тит был уверен, что сам факт появления под стенами Иерусалима большого вооруженного отряда, притом что со всех сторон подтягиваются все новые и новые подразделения, сыграет роль своеобразного психологического оружия.


Разрушение Храма (с картины Франческо Айеца)


Иными словами – евреи испугаются при виде римских солдат и добровольно откроют ворота.

Пока он приближался к Иерусалиму, на стенах не видно было ни одного вооруженного человека. Но внезапно ворота распахнулись, и навстречу римлянам двинулся большой отряд восставших. Римский полководец и его отряд были мгновенно окружены. Евреи быстро прорвались сквозь конный строй, отрезав Тита с горсткой людей. Одновременно они живой цепью перегородили дорогу, вступив в жестокий бой с римской конницей, поспешившей на выручку командующему. Конный отряд был уничтожен почти в мгновение ока.

Надо отдать должное: Тит не зря считался не только лучшим полководцем своего времени, но и одним из лучших солдат римской армии. В этом отчаянном положении он сумел прорубиться сквозь строй противника и умчаться по направлению к своему лагерю.

Так бесславно для римлян окончилось их первое появление у иерусалимских стен. Они потеряли несколько сот отборных воинов и едва не лишились своего командующего.

И еще один эпизод. На первом этапе осады силы римлян состояли из четырех легионов (не считая союзной греко-сирийской конницы). Последним к Иерусалиму подошел базировавшийся ранее в Иерихо Десятый легион. Следует сказать, что Десятый легион был прославленным, одним из лучших соединений в римской армии. Цезарь именно с этим легионом в свое время разбил бриттов. Его бронзовые орлы были овеяны славой многочисленных победоносных походов.

И вот здесь, под стенами Иерусалима, это соединение едва не прекратило свое существование – в считанные часы. Во всяком случае, сияние его славы изрядно потускнело.

Вот как это произошло.

Тит приказал всему войску разбить три хорошо укрепленных лагеря: один на горе Скопус – для двух легионов, второй – несколько дальше, в нем находился Пятый легион.

Десятый легион получил приказ от Тита разбить третий лагерь на Масличной горе. Разбив временный лагерь, легионеры приступили к работам по укреплению оборонительных сооружений.

Лагерь находился в шести стадиях от Иерусалима. Видимо, легионеры все еще не принимали всерьез своих противников. Будучи осведомленными о том, что сил у евреев немного, да к тому же они поглощены внутренними распрями, римские солдаты вели себя достаточно беззаботно: работы велись днем и без усиленной охраны.

Евреи же, при виде сразу трех строившихся лагерей, наконец-то поняли, что внешний враг куда страшнее и важнее, нежели внутренние раздоры. Впервые с начала войны восставшие объединились: Шимон Бар-Гиора, Иоанн Гисхальский и Элиэзер бен-Шимон отныне действовали вместе против общего врага.

Конечно, время было упущено, а жертвы – невосполнимы. Теперь предстояло сделать хотя бы то, что еще было возможно сделать для защиты.

Восставшие решили не ждать, пока римляне закончат возведение своих оборонительных сооружений и укрепят лагеря. Наиболее уязвимым справедливо представлялся ближайший к городу лагерь, укрепление которого спокойно завершали солдаты Десятого легиона. Евреи приняли решение совершить совместную вылазку. Если верить Иосифу Флавию, не последнюю роль сыграло то, что они были еще и оскорблены презрительной беззаботностью римских солдат.

Словом, городские ворота внезапно распахнулись, выпустив многочисленный вооруженный отряд защитников Иерусалима.

Римляне были застигнуты врасплох. Многие даже не успели взяться за оружие. Большая часть Десятого легиона была уничтожена на месте. Остальные позорно бежали, даже не помышляя о сопротивлении невесть откуда взявшемуся врагу. Говорят, это был первый случай такого панического бегства во всей истории прославленного легиона.

Завязалось настоящее сражение – первое крупное сражение под стенами Иерусалима. На помощь отступавшему в панике Десятому легиону спешно направились остальные силы римлян во главе с самим полководцем. Но и к евреям присоединялись все новые и новые бойцы. Впоследствии римляне оправдывали бегство тем, что, дескать, их дисциплинированные солдаты, привыкшие воевать в организованном порядке, были просто обескуражены невесть откуда взявшейся орущей и беспорядочной толпой вооруженных людей. Что ж, такое объяснение, как мне кажется, ставит под сомнение личные качества прославленного римского солдата, его умение самостоятельно сражаться и противостоять нестандартному противнику.

Буквально через несколько часов произошло событие, которое сводит на нет это объяснение. Предположим, римляне растерялись от внезапности нападения (хотя это говорит лишь о том, что нападавшие оказались лучше подготовлены к войне; вообще – странное обвинение: евреи, дескать, «неправильно» воевали). Тит сумел оттеснить евреев к воротам, после чего сурово выговорил солдатам Десятого легиона за малодушие. Но тут, после короткого перерыва, вновь распахнулись городские ворота, и восставшие атаковали римлян, которыми на этот раз командовал сам Тит.

Стремительность и неожиданность новой атаки были таковы, что римляне и тут показали себя не лучшими солдатами. Они вновь обратились в паническое бегство – на этот раз усугубив свой позор тем, что бросили своего полководца с горсткой воинов на холме, окруженного врагами.

Командирам с трудом удалось остановить солдат и отправить их на выручку Титу, казавшемуся уже обреченным. Видимо, испытать дважды один и тот же позор для римлян было уже чересчур. Спустя короткое время они сумели прорвать кольцо евреев, окруживших холм, на вершине которого вместе с несколькими солдатами стоял римский полководец. Под натиском быстро возраставших сил римлян (к ним на выручку подоспел и свежий Пятый легион) евреи отступили в город. Тем не менее эти несколько эпизодов показывают, что даже на том этапе войны, когда римляне осадили Иерусалим, исход ее еще не был предрешен. Каждая из этих двух вылазок могла для римлян закончиться плачевно: потерей полководца.

Что же произошло бы дальше? Не исключено, что гибель полководца вынудила бы римлян снять осаду с Иерусалима.

Тут следует отметить, что война в Иудее была не очень популярна среди солдат. При всей храбрости и безусловном профессионализме (об этом мы уже говорили), римские солдаты были в массе своей весьма суеверными людьми. Что, в общем, тоже неудивительно: солдат во многом зависит от удачи. Еврейский Бог, невидимый и непостижимый, мстительный и гневный, пугал многих из них. Такое событие, подтверждающее его могущество, как гибель предводителя войска, могло подействовать очень сильно и вызвать если и не паническое бегство, то, во всяком случае, поспешный отход от еврейской столицы.

Попробуем теперь представить, каким образом смерть Тита и фактический проигрыш иудейской кампании мог сказаться на судьбе старшего Флавия – претендента на императорский престол Веспасиана? Перед тем как в игру за высший пост включился полководец с Востока, на римском престоле сменилось несколько «короткоживущих» властителей: Вителлий, Гальба, наконец, Отон, против которого и выступил Веспасиан. Он начал эту борьбу, имея несколько серьезных козырей: победоносную армию на Востоке, популярность среди легионеров в других провинциях, надежного и сильного союзника – собственного сына. Описанная нами ситуация мгновенно лишала его всех преимуществ. Не одного, а всех. Еврейский дротик в этом случае не просто лишил бы жизни Тита. Он дал бы Риму другого императора.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru