bannerbannerbanner
Дисгардиум 11. Вне игры

Данияр Сугралинов
Дисгардиум 11. Вне игры

Полная версия

Глава 1. Сковородка

Проснувшись от того, что Ханг пихнул меня в плечо, я все еще продолжал грезить наяву и видеть окровавленные тела друзей. Перед мысленным взором стояло побелевшее лицо Малика – глаза его были закрыты, а ресницы, такие длинные, что кончики их подрагивали от сквозняка, поднятого кондиционером, создавали впечатление, что мой друг жив, просто спит, задремал на мгновение и вот-вот поднимет веки, взглянет на меня с обычным своим смешливым выражением и спросит: «Эй, ты чего выдумал?»

Рядом с ним лежало скрюченное тело Трикси. Из-за горба карлик нелепо свернулся, застыл на боку, но его умиротворенное лицо казалось расслабленным, словно он наконец-то нашел покой, и это было странно, учитывая, в каких муках и с какой болью он погиб, когда сгусток плазмы прожег ему позвоночник и спалил сердце.

Но страшнее всего было видеть безумно красивую Марию. Смерть разгладила морщинки, и она выглядела беззаботной девушкой с мягкой улыбкой на губах; видимо, к ней с окончанием жизни тоже пришло отдохновение. Возле нее находился мешок с телом Роя, чье лицо было настолько обезображено, что узнать мужчину можно было только по широкой груди и мышечному рельефу уже бессильных рук…

Никогда в жизни я не испытывал такой жуткой, чистой, концентрированной ненависти, прожигавшей не только душу, но и, казалось, кожу. Вспомнилось, как вкрадчиво Сесар Кальдерон намекал на то, что все игроки – люди, и он знает, как их найти. Он имел в виду легатов и «Элиту», но ведь «Дети Кратоса» тоже смертные из плоти и крови? Они взаимодействуют с другими людьми, а у Картеля везде агенты… Как говорил Полковник, флаер может внезапно потерять управление, капсула, пусть и премиальная, – засбоить, стена – обрушиться… Да что угодно может случиться…

Но это казалось неправильным. Хотелось сказать ИМ в лицо, за какие именно поступки преступники получают возмездие, и посмотреть, как в ужасе расширяются зрачки… при виде тающего богатства, растворяющейся, утекающей сквозь пальцы власти, ускользающего могущества. Мне хотелось поставить Галлахеров на место неграждан, дать им испытать нужду, боль, страдания, страх… Вот только пока непонятно, как такое сделать. Даже если я стану в Дисе богом, до активов Галлахеров мне не дотянуться – а это компании, капитал в хедж-фондах, недвижимость, коллекции картин, вин и цифровых произведений искусства… Хаотично перебирая в голове способы отомстить «Детям Кратоса», я скрипел зубами от бессилия, так ничего и не придумав, но решимости было столько, что сдаваться я не собирался.

Из-за переживаний и утомления к концу полета кровь гулко и больно стучала в висках. Шатаясь, я выскочил из флаера вслед за Хангом и Тобиасом и чуть не упал – тело еще не пробудилось, слишком глубоким был мой сон, который постоянно прерывали проверками на границе гражданских дистриктов. Друзья придержали меня, не дав упасть.

Ханг заботливо поправил галстук на моей шее, озабоченно всмотрелся в лицо:

– Ты как? В порядке?

– Все норм, не выспался… – Голос звучал сипло, я зевнул, сворачивая челюсть, прикрыл рот, мотнул головой. – Попить есть что?

Тоби покопался в рюкзаке, вытащил и протянул мне бутылку с водой.

– Выспишься, тесты только завтра, – сказал Ханг, пока я утолял жажду.

– Уверен? – сурово рыкнул Хайро. – Слышал, что там, наверху, каждый год извращаются, меняя условия тестирования. Кто знает, может, вас начнут оценивать уже на пороге.

– После регистрации встретимся? – спросил Тобиас.

– Если окажемся в одном блоке, обязательно, – ответил Ханг. – Ты-то сам как, Тоби?

Парень поскучнел, осунулся, весь сжался, как больной воробей.

– После Бездны вздрагиваю от каждого шороха. – Он повел плечами, словно вспомнил что-то страшное. – Ничего не помогает, ни молитвы, ни…

Слушая их, я осмотрелся, сам не зная, что ожидаю увидеть. Чтобы добраться сюда, мы трижды меняли флаер на крытых парковках, пока не долетели до четвертой – в паре кварталов от здания Всемирного центра оценки претендентов на гражданство или смену категории. Даже будучи сокращенным до аббревиатуры, название оставалось слишком громоздким, потому чаще это место называли просто ЦО, то есть Центр оценки.

Мы пересели в очередной неприметный флаер; он поднялся над небоскребами, такими огромными, что некоторые протыкали облака и вершинами устремлялись ввысь. Злость немного отступила. Я глядел по сторонам и ловил себя на том, что соскучился по полетам, по этим просторам, дорожным артериям, соединяющим здания под самыми облаками.

Когда поднялись еще выше, стало ясно, что следующий конгломерат жилых домов последний. Дальше должен быть красивейший парк, похожий на сказочный лес, а в его середине – здание ЦО.

Или, если проще, Сковородка. Так ЦО называли в нашем дистрикте. Здание, если смотреть сверху, и вправду походило на громоздкую посудину – невысокое, круглое и приплюснутое, к тому же строение имело «ручку» – уходящую на север и ввысь взлетно-посадочную парковку, по краям которой тянулись высокоскоростные трассы для тех, кто предпочитал передвигаться наземным транспортом. Хотя бытовало и другое объяснение народному названию – претендентов на гражданство по-настоящему прожаривали, прежде чем взвесить и оценить. Прямо как ощипанную голубоватую тушку цыпленка перед готовкой и поглощением.

Хайро припарковал флаер возле съезда с асфальтовой трассы на парковку, где нас сложно было обнаружить и разглядеть журналистам. Насколько я понял, безопасник активно использовал сеть друзей и знакомых, поручал им разовые задания вроде подготовки сменных флаеров. Один из таких его знакомых стал нашими глазами у десятиэтажного здания ЦО. Пройти неопознанными не получится – на территории вокруг Сковородки запрещены любые маскирующие гаджеты, но хотя бы знать, что нас ждет, было полезно.

Лично меня ждали сразу две «прожарки» – сначала журналистами, потом членами гражданской комиссии. Так что я в какой-то степени должен был стать на этом званом вечере главным блюдом.

– …пресс-конференцию, но вряд ли мы узнаем, что на ней было, пока не выйдем из Сковородки, – бубнил Тоби, но я услышал лишь концовку, потому что вылезал из флаера после них с Хангом. Пришлось переспросить:

– Что?

– Пока ты спал, «Сноусторм» объявил, что завтра они выступят с важным сообщением, касающимся геймплея, – повторил Тобиас. – И еще было что-то про совет директоров.

– Но мы в это время будем на тестах, так что… – Ханг развел руками.

В Сковородке действовало то же правило, что и на Демонических играх: никаких устройств связи на все время тестирования. Причем в куда более жестком варианте – претенденты будут лишены даже новостных каналов. Нас ждали несколько дней тестов с перерывами лишь на сон и еду.

Хайро, задержавшийся во флаере, наконец тоже вылез, отряхнулся, размял шею, потянулся, хрустнув костями, после чего изучил картинку на комме, что транслировал ему знакомый.

– Так, понятно, – сказал он. – Все ждут Алекса, а вместе с ним и его одноклассников – других «пробужденных».

– Откуда они узнали, что мы прибудем именно сегодня? – удивился Ханг.

– Не глупи, парень, – хмыкнул Хайро. – Они пасут вас с первого дня, сегодня финальная волна претендентов на гражданство. Пройти тестирование можно только в дистрикте официальной регистрации проживания. Ну что, сведешь сам два и два?

Здоровяк похлопал глазами, наморщил лоб.

– Ему нужна помощь друга, – улыбнулся Тобиас. – Не тупи, Ханг.

– Да понял я! – обиделся тот. – Просто можно же сменить место прохождения тестов, если дать запрос. Типа в связи с обстоятельствами…

– Можно, – согласился Хайро. – Но эта информация в открытом доступе, списки претендентов вывешиваются в сети, поэтому…

– Нас ждут именно здесь, понял.

– Ну а раз понял, идемте. И без того впритык прибыли, всего час до окончания регистрации…

Хайро продолжал ворчать, бурчать, но я пропускал его слова мимо ушей. Главное, безопасник вроде бы пришел в себя, оклемался, хотя и жутко нуждался в отдыхе. Плохо, что после напряженных суток, проведенных на ногах, он не смог поспать даже в полете – автопилот периодически будил его по требованию пограничной полиции гражданских дистриктов. А ведь у Хайро впереди еще много хлопот, связанных с похоронами павших, восстановлением базы, перевозкой Риты и Эдварда, которую он не мог никому доверить, поисками Мелиссы… Хайро и Вилли не справятся сами, нам точно нужно будет решать вопрос с передислокацией базы и набором новых людей, но в ближайшие дни мне не до этого. Разве что…

Резко остановившись, пока мы не приблизились к площади перед Сковородкой, я взял Хайро за локоть. Он обернулся, недоуменно посмотрел на меня. Ханг и Тобиас, погруженные в свои мысли, ушли вперед, но вернулись.

– Есть идея, – сказал я.

– Вопрос не терпит? – нахмурившись, спросил Хайро.

– Идея, как нам обезопасить клан.

– Говори.

– Давайте купим, наконец, космическую яхту? Деньги позволяют. Помните, вы обещали выяснить, нет ли среди наших бывших силовиков пилотов или ветеранов?

– С действующей лицензией – никого, – покачал головой Хайро. Идея, казалось, не оставила его равнодушной, он вытащил сигару и раскурил ее, затянулся, глядя в небо. – Но нам главное – выйти на орбиту, а потом справятся и те, кто есть.

– Боюсь, у меня уже нет времени, но поговорить с моим дядей Ником можете и вы, Хайро. Контакты возьмете у моих родителей, хорошо?

С мамой и папой я поговорил, когда мы только покидали Калийское дно. Оба выглядели морально измотанными, но порозовевшими, а мать – слегка раздобревшей, что в ее положении нормально. Жаль, что вернуться на Землю им теперь долго не светит – сперва из-за беременности, потом из-за малышки, ведь младенцам противопоказаны космические перелеты. Но я сам смогу к ним прилететь! На нашей яхте! От этой мысли на сердце потеплело, я улыбнулся, представив, как обниму их…

– Не знаю, когда всем этим заниматься, – буркнул Хайро, – но займусь.

 

В толпу журналистов, заметивших нас издалека, я входил, спрятавшись за спинами друзей. Опустил голову, натянул козырек бейсболки на глаза, набрал полную грудь воздуха и… как в омут нырнул.

Толпа нас уже ждала, обрушилась стаей пираний на ныряльщика, загудела, зажужжали, защелкали фотоаппараты, сотни голосов слились в хищный клекот. Уши сразу заложило, какофония звуков слилась в общий непроходящий гомон. Вперед выбилась молодящаяся короткостриженая женщина с фиолетовыми волосами, кинулась ко мне, но Хайро выставил вперед руку, на которой дамочка и повисла. Настолько настырные тетки, вполне очевидно, способны и не такое препятствие брать тараном, пробивать лбом двери. Не обращая внимания на держащую ее руку, она визгливо выкрикнула:

– Алекс! Алекс! Один вопрос!

Черт, да они нас растерзают! Где полицейские?

Журналисты напирали и напирали, от криков, щелчков и свиста в голове стоял шум, перед глазами все превратилось в сплошное мельтешащее пятно.

Кольцо сжималось, так что мы уже плечами втиснулись друг в друга. Несколько рук ухватили фиолетововолосую, потянули обратно в толпу, но свято место пусто не бывает, вперед вырвался мужчина в пиджаке с оторванной верхней пуговицей, прохрипел, пуча глаза:

– Мистер Шеппард! Почему вы уничтожили Чумной мор?

Орудуя локтями, отбивала конкурентов встрепанная стримерша, тараторящая прямо мне в ухо:

– Алекс! Миллиард подписчиков жаждут узнать… – Коллеги пытались ее оттеснить, но она не сдавалась: – Есть ли у вас девушка и кто она? Вы все еще с той загадочной незнакомкой с буквой «и» в имени? Но у нас совсем другая информация о Мелиссе Шефер…

Сбоку над самым ухом прокричала женщина:

– Правда ли, что вы приручили демона?

– Вы были в Преисподней? – донеслось с другой стороны.

– Как вы туда попали? – рука с черными острыми ногтями впилась в плечо Тобиаса и попыталась оттащить парня.

Хайро, приобняв меня за плечи, крикнул:

– Тоби, Ханг, сгруппируйтесь, выставите руки перед собой, как боксеры. – Он показал как. – Прорываемся к зданию. Алекс, твой правый фланг!

Парни поняли, что делать, и, прижавшись боками, двинулись вперед, а мне вспомнилось «Врассыпную!» Ридика и то, как я, будучи нежитью, копошился под слоем мобов. Вот только ни Возмездием Спящих, ни Чумной яростью сейчас было не взорваться. Иногда проще справиться с толпами воняющей разлагающейся нежити, чем с самым страшным порождением природы – человеком. Вопросы сыпались стрелами и арбалетными болтами. Над нами мерно жужжали дроны-операторы, меня тянули за одежду, цепляли за плечи, за руки, и шум поднялся такой, что голова закружилась.

Ханг и Тоби застопорились, пытаясь прорваться, но их сил не хватало, крепкий мужчина попытался оттащить меня от Хайро, который продирался сквозь назойливых стримеров, блогеров и журналистов.

– Что вы получили за уничтожение Ядра?

Хайро двинул нахала локтем в грудь, и его растворила толпа.

– Эй, Шеппард! Правда ли, что твоя девушка – оницо?

– С дороги! Дайте пройти… – хрипло кричал защищающий меня Хайро. – Дорогу!

– Что будет, если вы тоже не получите гражданство, Алекс?

– Какие планы, парни? – проворковал гламурный мужчина с выбеленными волосами. – Слышал, вы развели превентивов на миллиарды, может, поделитесь?

Он схватил меня за задницу, толпа прижала его руку, а я даже сделать ничего не мог, только врезать. Пока Хайро отвлекся на особо наглого журналиста, ко мне прильнула азиатка с расцарапанной щекой, попыталась протиснуться в нашу «коробочку».

– Где вы собираетесь учиться, Алекс? – спросила она, схватив меня за голову.

Почему-то именно в этот момент я понял, что с меня хватит. Рассвирепев, я не мудрствуя лукаво повернулся спиной и вытолкал ее. Грубо, но эффективно. В конце концов, у меня есть право на личное пространство! Хайро к тому времени заломил руку гламурному и пригрозил так, что того и след простыл.

Медийщики и зеваки, стараясь переорать конкурентов и докричаться, лезли друг другу на головы. А поняв, что я их игнорирую, переключились на Ханга и Тобиаса:

– Мистер Ассер, как вы стали «пробужденным»?

– Ханг, что случилось под Видерлихом? Неужели легаты Чумного мора стали «угрозами»?

– Тобиас, как так вышло, что вы все еще «угроза»? Вы же еще «угроза»?

– Почему, кроме вас, мистер Ли, и мистера Шеппарда, у Видерлиха не было никого из «пробужденных»?

– Шеппард! Ты совсем зазнался?! – прокаркал какой-то неприятный мужик с обрюзгшим лицом. – Будь проще, малец, ты высоко забрался, но падать будет больно!

Ханг грязно выругался и кого-то толкнул. Падающий журналист сбил девушку, она попыталась встать, но коллеги ринулись вперед. Кто-то, не заметив, пнул ее коленом – она пискнула, сжалась, даже не пытаясь подняться. И разом несколько ног зацепилось за нее, раздался короткий вскрик, тяжелый ботинок прижал ладонь, а следом послышался едва различимый в общем гвалте треск – не видящие ничего перед собой шакалы растоптали упавшую на асфальт камеру.

– Эй, полиция! Во имя всех святых! – что было сил закричал Тоби. – Почему вы бездействуете?! Вы же стражи порядка! А тут беспорядок!

Но он зря надрывал глотку. В отличие от Демонических игр, здесь полиция оставалась равнодушной, хотя и присутствовала. Глядя через головы, я увидел метрах в тридцати от нас широкую лестницу, ведущую к главному входу в Сковородку и перекрытую полицейским оцеплением.

Толпа колыхнулась и поперла на нас, оттесняя назад.

– Что делать? Мы так опоздаем! – запаниковал Тоби, пока Ханг отталкивал наседающих журналистов. – Господи, не оставь меня, приди ко мне и избави…

Сообразив, что нас не отпустят по-хорошему, а подмога не спешит, Хайро громогласно объявил:

– С дороги! Кто помешает, пожалеет! Я буду вынужден применить силу!

Естественно, его никто не послушал, тогда он выхватил из толпы несколько голокамер и разбил, а когда и это не возымело эффекта, коротко, без замаха врезал особо наглым мужчинам. Поднялся крик, толпа колыхнулась и насела еще больше.

Зарычав, Хайро вытащил плазменный пистолет и выстрелил в воздух – короткая вспышка над головами заставила немногочисленных здравомыслящих, еще оставшихся в толпе, вжать головы в плечи – он случайно сбил дрона-оператора, и тот, бесславно закончив существование, осыпался на безумствующих людей острыми горячими обломками, на которые никто не обращал внимания.

Между остальными медийными дронами, жужжащими над головами, появился огромный черный охранный, среагировавший на потасовку. Он завис в воздухе, турели на его брюхе задвигались.

– Зафиксированы гражданские беспорядки! Немедленно разойдитесь! – прогрохотало из динамиков. – Начинаю обратный отсчет, после чего открываю огонь на поражение!

Самые умные журналисты побежали прочь, наглые ломанулись к нам, а им наперерез покатились охранные дроны, сгрудились вокруг затоптанной девушки. Один из них добрался до нас и начал трансформироваться, полыхая превентивными электрошоковыми разрядами.

Под прикрытием Хайро мы рванули к лестнице, которая вела в здание Центра оценки, вобравшее в себя архитектуру разных эпох. Первый высоченный этаж – монументальный, белый, с огромными колоннами, подпирающими балкон с лепниной, выше – стекло и пластик, девять ярусов.

Часть журналистов, игнорируя охранных дроидов, рванула за нами. Несколько упало – видимо, дрон начал стрелять парализующими. Сообразив, что теперь не отвертеться, полицейские взяли щиты и шагнули к нам.

Робокоп провел идентификацию, убедился в нашем праве пройти, и мы просочились сквозь оцепление. Журналисты отстали.

Только за спинами полицейских я выдохнул, поправил перекошенный пиджак – хорошо, пуговицы на месте, иначе пришлось бы расстегивать. А вот Тобиасу разорвали рукав. Ханг как-то умудрился остаться без галстука.

Хайро пришлось остаться с другой стороны оцепления.

– Удачи, парни! – прокричал он на прощание. – Возвращайтесь гражданами!

Мы, перепрыгивая через ступеньки, поднялись ко входу, остановились у закрытой широкой двери, стилизованной под дерево. Кроме нас, тут не было других претендентов: остальные, боясь опоздать, прибыли на тестирование заранее.

– Ну что, заходим? – спросил Тобиас, нервно озираясь. Такое внимание его сильно напрягало – куда больше, чем Ханга, прошедшего испытание «Дистивалем», и меня, побывавшего и там, и на Демонических играх. – Кто первый?

Вход разрешался только по одному. Место, где определяются судьбы людей, охранялось пуще золотохранилища, а уж порядки внутри были как в армии. Или концентрационном лагере, нам о них рассказывал мистер Ковач. «Все потому, – объяснял он, – что вы для человечества никто – пока не доказали, что достойны гражданства».

– Пойду первым, – предложил я.

Парни кивнули, похлопали меня по плечу, и я потянулся к золотистой ручке, коснулся ее – дверь, вместо того чтобы распахнуться навстречу, втянулась в стену, и я понял, что декор и дерево – имитация, голограмма, наложенная на стекло.

Как только я пересек порог и шагнул во мрак, стекло потемнело, вспыхнул свет, и я обнаружил себя в небольшом ярко освещенном боксе, справа сразу же появилась голограмма равнодушного лица клерка.

– Идентифицируйте себя, претендент на гражданство.

– Шеппард, Алекс Киран, – проговорил я, чувствуя, как пересыхает горло.

– Имя, данное при рождении.

– Шеппард, Александр Киран.

– Год рождения?

– Две тысячи пятьдесят девятый.

– Назовите имена родителей.

– Маркус и Элен Шеппард.

– Гражданская категория родителей?

– Категория F.

– Подтвердите, что вы в трезвом уме и твердой памяти.

– Э… Подтверждаю.

– Чем вызвана неуверенность, с которой вы ответили на последний вопрос?

– Я не выспался.

– Подтвердите, что вы не находитесь под влиянием стимулирующих, ускоряющих, наркотических или алкогольных веществ?

– Подтверждаю.

– Вы осознаете, где находитесь, с какой целью прибыли и каковы могут быть последствия вашего пребывания здесь?

– Да.

– Подтвердите, что прибыли сюда по доброй воле, не по принуждению, с единственной целью: сдать гражданские тесты и смиренно, со всем уважением к человечеству и законам Земли, принять любое решение гражданской комиссии.

– Подтверждаю.

– Предъявите содержимое карманов и рюкзак для досмотра.

Эта процедура не заняла много времени, словно рюкзак просто просветили, после чего вернули. По всей видимости, ничего запрещенного не нашли, потому что сразу после этого клерк перешел к следующему этапу:

– Приложите ладонь к сканеру.

Из стены выехала панель, в углублении которой высветился отпечаток руки – от середины предплечья до пальцев. Я ни разу такого не видел и замешкался, положил ладонь так, чтобы растопыренные пальцы отпечатка совпали с моими, и едва подумал, зачем такие сложности, как на моей руке сомкнулся черный браслет с высветившимся именем и значком Y.

– Соответствие ДНК претендента на гражданство Шеппарда Алекса Кирана подтверждено. Добро пожаловать во Всемирный центр оценки претендентов на гражданство или смену гражданской категории, мистер Шеппард!

Стена передо мной поднялась, впуская в Сковородку.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28 
Рейтинг@Mail.ru