Данияр Сугралинов
99 мир – 2. Север
– Направо пойдешь – башки не снесешь, – продекламировал Жаба. – Налево пойдешь – без ног уползешь.
– Прямо пойдешь – стену долбанешь! – радостно досочинял Скю. – Нет чтобы налево – жратвы припасешь, направо – добро подберешь. Все у тебя, Жаба, ужасы и сопли сплошные.
Север положил руку на дверь, что справа, она распахнулась, и заскрежетало, заверещало уже знакомое «Алям! Инвазион!»
– Все назад! – скомандовал Север. – Дверь закрыть!
– Твою ж налево! – вздохнул кто-то, и его вздох утонул в шелесте хлопающих створок.
Север решил принять бой. Переступил порог и, закрыв вторую дверь и распахнув боковые, устремился навстречу роботу. «Демон Двурогого», как верный пес, охранял осиротевший, оставленный хозяевами дом. Лязг шагов заскрипел в тишине, и вскоре к нему добавился скрежет приближающегося робота. Коридор был недлинным, и Север прильнул к стене у арочного выхода, ожидая противника. Теперь он знал, как нейтрализовать цель минимальными усилиями.
Едва силуэт появился в проходе, Север отрастил клинок с мономолекулярным лезвием и точным взмахом отсек плазмоганы на груди робота. Подпрыгнул, разрубил его пополам, и противник, истекая белым огнем, начал разваливаться на две части. Север не успел откатиться и запрыгнуть в боковую комнату – агрессивный механизм взорвался, изливая плазму, прокатывающуюся по коридору всепожирающим жаром.
Усиленная кожа выдержала, хоть метаморфизм и вопил о несовместимом с жизнью повышении температуры окружающей среды. Лежа на раскаленном полу, Север дал добро на восстановление, поплелся к распахнутой двери, ввалился в боковую комнату, где было попрохладнее. Процесс восстановления оборвался на середине из-за недостатка питательных веществ, запас энергии Колеса ушел в ноль.
Если бы метаморфизм боролся еще и с радиацией, Север не выжил бы, он и сейчас был полудохлым, и ему следовало как можно быстрее добраться до котомки Йогоро, выхлебать бутылку вина и съесть вяленого мяса – пополнить запас минеральных и органических веществ.
Единственное, что радовало:
Очки Тсоуи: +2. Текущий баланс: −12.
Дверь, за которой была круглая площадка, покорежило взрывом, и она не открылась от прикосновения, а энергии Колеса не хватало, чтобы отрастить клинок и распахнуть ее. Благо створки вогнуло внутрь, и между ними зияла щель, откуда лился рассеянный свет. Север попытался раздвинуть ее пальцами, но не хватало сил, он едва держался на ногах, а метаморфизм сигнализировал о том, что высокая температура запустила механизмы распада и, если не пополнить запас питательных веществ, через две минуты наступит смерть.
В проем удалось засунуть руку, но дальше створки застопорились намертво. Таймер начал обратный отсчет секунд, Север упирался изо всех сил, пытаясь протиснуться, но ничего не получалось.
– Эй, скорее сюда, – позвал он, но мутанты его не услышали, ведь площадка пустовала, а они укрылись за еще одной дверью. Мысли панически заметались.
Север дал команду еще усилить скелет, рассчитывая, что метаморфизм впитает железо, из которого сделана дверь, но она была изготовлена из другого материала, а он не годился.
До начала распада 20… 19… 18…
Цифры менялись, зависнув на периферии зрения. Север не переставая ругал себя за неосторожность. Надо было поостеречься, а не лезть на рожон! 12… 11…
Но тут медленно-медленно открылись створки второй двери за площадкой, разделяющей коридоры, в проеме замаячила морда Фурга…
– Дайте вино! Быстро! – проорал Север. – Не успеете – сдохну!
Бутылка оказалась в протянутой руке за четыре секунды до конца, Север пальцами раздробил горлышко. Он пил жадно, захлебываясь, и то, что не попало в рот, впитывалось через кожу.
– Пресвятая мать, – проскрипел Сахарок, – он весь обугленный… Нет у нас больше верховода!
– Заткнись! – рыкнул Фург. – Дал бы в бубен, но трогать тебя противно.
Метаморфизм мгновенно утешился, переработал вино, впитал даже стеклянную бутылку, и Север, тяжело дыша, привалился к стене. Когда немного отошел, опять протянул руку в проем.
– Теперь пару кусочков мяса, и я в порядке.
– Эй, ты превратился в Зэ? У тебя теперь, как и у него, алчба?
Ожидая, когда процессы восстановления завершатся, Север с тоской думал о брошенных в Пустошах трупах пожирателей – столько ресурсов пропало! Даже о мертвом Тряпке вспомнил и о мумифицированных телах хозяев базы, в которых наверняка сохранилось много полезных микроэлементов. При этой мысли передернуло… Но он истощен, у него почти нет запасов органических ресурсов, и метаморфизму сложно выполнять свою функцию.
Некоторое время Север не проявлял признаков жизни, а мутанты его не трогали. Когда же он встал и со скрежетом раздвинул-таки створки двери, все, кроме Сахарка, аж затанцевали от радости.
На губах Йогоро появилась простецкая улыбка.
– Ты гля! Живой! В огне не горит. Ты железный, что ли?
– Север Железный! – забулькал Зэ. – А я жрать хочу!
Йогоро, ответственный за котомку с едой, выдал ему кусок мяса, а Северу вторую половину рубахи для набедренной повязки и сказал:
– Всего три шмата осталось.
– Дай мне еще один и вина, а потом идем искать выход.
Запасенного метаморфизмом должно было хватить еще на пару сражений.
Мутанты нагрузились скарбом и поковыляли по коридору, покрытому слоем такой же черной копоти, как и тело Севера.
– Хреново, мечей не нашли, – пожаловался Жаба. – Слышал я, кароч, что есть такие мечи, что железо только так рубят. А еще, что есть приблуда, которая гвоздями плюется и насквозь пробивает! Вот бы нам такую.
– А про летающих железных птиц ты не слышал?
Жаба не уловил иронии в голосе Сахарка и радостно согласился:
– Да! Говорят…
– Говорят, чинилий доят! – хохотнул Скю. Бедолага набил костюм до отказа и повязал его на спину как рюкзак: рукава и штанины спереди и под мышками, – отчего еле шевелил ногами, но был в прекрасном настроении. – Братцы, а может, мы того… Ну, на Сокровищницу наткнулись? Что думаете?
– Ты че, как Жаба? – фыркнул Йогоро. – Это он у нас мастак по сказкам да небылицам. И потом, все знают, что Алям и Инвазион охраняют путь к Двурогому, и раз так, то тут, скорее, не Сокровищница, а…
– Проклято это место! – перебил Зэ.
– Ну да, типа того. Ангелами тут не пахнет.
– А вы откуда про Аляма и Инвазиона знаете? – поинтересовался Север.
Загомонили все одновременно, тема была животрепещущая, каждый рвался поделиться знаниями. Их рассказы хоть и разнились деталями, но сходились в одном: в горах недалеко от Убежища тоже есть некие секретные тоннели, доступ куда запрещен всем, кроме шаманов и жрецов. Там-то и обитают Алям и Инвазион.
Миновав место, где взорвался робот, на лифте поднялись наверх и вышли в огромный круглый зал, раз в десять больше императорского, где проходили балы, с куполообразным потолком. В потолке имелось три круглых задраенных люка. В середине зал резко обрывался, обвал был локтей десять в ширину, а на той стороне виднелось возвышение с двумя креслами напротив очень странных столов, слившихся друг с другом. К помосту вели переброшенные через обрыв железные лестницы, шесть штук.
– Чтоб мне провалиться! – запрокинув голову, прошептал Жаба.
– Э-ге-гей! – проорал Зэ в провал, и его эхо долго носилось по залу вспугнутой летучей мышью.
Жаба на него цыкнул:
– Тсс, монстров разбудишь!
Так они и стояли, не решаясь сделать шаг. Север сосредоточился на этом месте, представил его во всех подробностях и получил ответ: они находятся в командном пункте подземного бункера. Такие помещения делают, чтобы прятаться от взрывов. Непонятные слова обросли деталями: этот зал – как зал совета в императорском дворце, отсюда можно командовать роботами и людьми.
– Не вижу я тут никаких богатств, – поводя плечами, сказал Жаба, и у него задергалось веко. – Давайте уже отсюда валить на поверхность.
– Не видишь, потому что трясогуз! – радостно воскликнул Йогоро и направился к обрыву. – Если поискать, можно и найти!
Он не сделал и пяти шагов, как в стенах открылись люки, оттуда высунулись палки, нацелились на мутанта.
– Назад, – заорал Север, ударил по кнопке, – все в лифт!
Приученный ходить по лезвию, Йогоро среагировал мгновенно: когда замигали красные светильники и противный голос призвал Аляма и Инвазиона, он уже несся к лифту, а за ним гнались выбитые в полу дорожки от гвоздей, которыми плевались те палки. «Турели» – всплыло из глубин памяти. Прежде чем двери закрылись, несколько таких железок впилось в обшивку между Жабой и дернувшимся Скю, и стало ясно, что это скорее крупные железные горошины, чем гвозди.
Думая, что пробудившиеся монстры будут их преследовать, мутанты ломанулись прочь мимо взорвавшегося робота, где чуть не погиб Север. Только в разгромленной столовой Зэ остановился и прохрипел:
– Жрать хочу – ща сдохну.
– Потерпи, мы отсюда уходим, – сказал Север. – Скоро будет много еды.
Он очень надеялся, что, начав выбираться по тоннелю, прорытому червем, они встретят менее опасных беспозвоночных и каких-нибудь насекомых, тех же чинилий, которыми можно будет пополнить запас питательных веществ. Зэ с Жабой, судя по всему, насекомыми тоже не брезговали.
Всю дорогу Север ломал голову над тем, кому же принадлежала база и сколько тут осталось оружия, пригодного для грядущей войны с Рецинием.
Единственной сложностью на пути назад стал поврежденный взрывом лифт. Север прорезал дырку в его дне, чтобы спуститься по тросам, а поскольку Скю и Зэ тащить свою поклажу не могли (нюхач так и вовсе был не в состоянии пользоваться тросом из-за слишком коротких конечностей), Северу пришлось делать несколько ходок: спускать нюхача, а потом пожитки Скю.
Не дожидаясь остальных, Север вышел в совершенно черный коридор и включил фонарик – оранжевый луч прорезал мрак, высветил серые стены, железную палку в вогнутом полу, «монорельс», осколки бутылок, лужицы вина, а вот трупа Тряпки не было – видимо, здесь все-таки водились хищники.
Мутанты столпились за его спиной, глядя в черноту. Они переминались с ноги на ногу, отчего вязкая почва хлюпала и чавкала.
– Если эта штука у тебя погаснет, нам жопа, – вздохнул Жаба. – Накроемся ею!
– Тебе давно жопа, – сказал Фург. – С такой-то рожей…
– Да он сам жопа ходячая, – проскрипел Сахарок, но его все проигнорировали.
– Что делаем, Север? – спросил Йогоро.
Лука очень надеялся, что скоро выберется отсюда, ему не терпелось увидеть Кору, освободить ее и отправить в безопасное место. Он посветил вперед, вгляделся в даль тоннеля.
– Я не знаю, сколько проработает эта штука, так что шевелимся! Я свечу вперед, запоминаем дорогу, затем бережем фонарь и идем в темноте. Все, ходу!
Сказав это, Север сделал первый шаг и понял, что не может оторвать подошвы. То же самое случилось с остальными, и первым забил тревогу Жаба:
– Братцы, е-мое, я застрял!
– Итить-колотить! – выругался Йогоро. – Я по колено в этой хрени, что это?
– Вообще ног не чувствую… – растерянно произнес Фург.
Север, тоже не чувствуя ног, осветил их и увидел, что он и остальные по колено завязли в жирной пузырящейся массе.
– Инвазион! Шуцбиомассе активиет! – донеслось из другого коридора. Все тот же металлический голос, казалось, приобрел оттенки эмоций и говорил злорадно. – Инвазион! Шуцбиомассе активиет!
– Мамочки… – пролепетал Сахарок. – Новые демоны! Зуб даю, это заклинание призыва!
– Точно, – впервые согласился с ним Скю. – Инвазион-то жив, получается! Вот и зовет подмогу, тварь!
Глава 6. Мертвый Глаз
– Не могу дышать! – прохрипел Сахарок и с головой ушел в трясину.
Тонущий Йогоро шлепал по субстанции четырьмя руками и извергал ругательства. Чуть дальше раненым медведем ревел Фург. Север и сам на пару мгновений поддался панике, ведь это была не обычная трясина, его будто кто-то утаскивал на дно, топил. Потому он поначалу задергался, стараясь вылезти, и лишь потом, когда обратил внимание на мельтешащие строчки логов, понял, что сорвал джек-пот.
Опасность! Зафиксирована враждебная среда!
Обнаружена агрессивная биологическая масса!
Обнаружена попытка поглощения носителя!
Анализ противодействия… успешно!
Активация мембранного токсина!
Активация поглощения органических материалов!
Активация преобразования тела носителя!
Метаморфизм, будь он человеком, станцевал бы туафскую джигу, празднуя столь долгожданное пополнение резервов, без которых невозможно было произвести ряд необходимых Луке преобразований.
Мембранный токсин выброшен. Биологическая масса нейтрализована!
Жирная, бурая в свете фонаря жижа перестала пузыриться и начала светлеть и прочищаться, словно Лука вытягивал из нее все органическое, оставляя лишь воду.
– Чувствую ноги, братва! – обрадованно сообщил Скю. – Ох… Йо-ба, кожу на них будто кипятком облили!
Чувствительность вернулась и к остальным, о чем свидетельствовали хоровые стоны.
– Йогоро, проверь Сахарка! – велел Север, направив луч фонарика чуть правее мутантов, чтобы им было видно, где искать.
Теперь, когда опасность миновала, отсюда нужно было выбираться, но хотелось вычерпать из жижи все, ведь неизвестно, что ждет через пять минут и сколько понадобится ресурса, чтобы справиться с трудностями. Он ощущал, как тело обрастает массой, как начинают бугриться мышцы и быстрее стучит сердце.
Тем временем четырехрукий мутант ушел с головой в субстанцию и вскоре вынырнул с безжизненным телом Сахарка. Этот член группы Северу не нравился, но все же был своим, а своих бросать нельзя. По пояс в грязи, теряющей плотность на глазах, Север добрался до Йогоро и положил ладонь на сморщенный лоб Сахарка. Мутант был жив, но нахлебался биоактивной дряни и потерял сознание.
Север набрался сил, и метаморфизму не стоило труда привести Сахарка в чувство – тот дернулся, едва не вырвавшись из рук Йогоро, закашлялся, и его вывернуло слизью.
– Поднимаем вещи и уходим туда, – Север указал направление лучом фонарика.
«Драгоценностей» нагребли целую гору, все было сложено в серебристые костюмы, нацепленные как рюкзаки. Вещи набрали воды и отяжелели, потому, топая в темноте, мутанты охали и стенали под весом добычи.
Лука же все ломал голову над тем, кому могла принадлежать база, и не находил ответа. От чего умерли ее хозяева, он тоже не знал, и это раздражало. Он буквально физически ощущал, что в глубине его разума хранится огромный пласт знаний, где есть ответы на все вопросы, он даже может протянуть руку и пощупать некоторые… и не понять. Или понять не до конца и принять на веру, как с проклятием Двурогого. Как там было в логах? Радиация?
С назначением предметов проще, Лука посылал запрос, в ответ приходила последовательность действий – так он разобрался в том, что такое лифт и как он работает. А вот что касается сил, управляющих лифтом, тут уже у Луки не было знаний и опыта, на которые можно опереться, и он не понимал, что за процессы заставляют кабинку взлетать и опускаться, а плазму зарождаться в оружии. В нюансах в общем-то понятных алгоритмов он тоже не всегда разбирался, потому не сообразил, почему у него не работает плазмоган.
Единственный способ использовать пласт памяти – получить базовые знания, а такие есть только у ракантов. Пока Лука не планировал с ними контактировать: нужно было вызволять Кору и возвращать трон, чтобы навести порядок в Империи. А для этого требовалось сначала дойти до Убежища.
Что касается использования богатого наследия Эск’Онегута… Лука представил перед собой огромное пространство, забитое безграничным множеством переполненных книжных полок. Поди попробуй найди именно то, что нужно! Знания всплывали, только если появлялся конкретный запрос и нужда в информации.
«Что такое вселенная?» – наугад задался вопросом Лука и не понял ничего, кроме того, что она беспредельна. Его мозг не смог даже осознать этого. Как беспредельна? У всего есть границы!
Если вопрос касался поведения людей, было проще: во все времена разумные этого вида, находящиеся на определенной ступени развития, поступали по заданной схеме, исходя из собственной выгоды, – тут совокупного опыта и знаний самого Луки, покойного Маджуро и Эск’Онегута хватало, чтобы разобраться.
Из этого же опыта Лука сделал вывод, что тащить плазмоганы и прочее к шаманам нельзя ни в коем случае! Если о подземной базе поползут слухи, они рано или поздно дойдут до Рециния и Антония. Лучше придержать ее для себя, как и плазмоганы.
Некоторое время топали по тоннелю с монорельсом, Зэ жаловался на голод, и Север скормил ему последние куски мяса. Зато вскоре вклад оправдался: нюхач принялся носиться по тоннелю, шумно втягивая воздух.
– Чую тепло! Уже близко!
Утомленные морально и физически мутанты молчали. После очередного перехода в темноте Север включил фонарик, и луч вдалеке выхватил кучу земли. Первым туда рванул Зэ, запрыгал на коротких ножках, указывая наверх, полез по куче, скатился кувырком, весь изгваздавшись в грязи.
Здесь в стене глубинным червем был пробурен еще один тоннель, чуть поменьше бетонного, Север посветил в него и увидел, что он уходит под углом наверх. Мутанты оживились, Зэ повторил попытку восхождения, теперь удачно, Север подсадил его, но первым не пустил, мало ли что там обитает…
– Это здесь! – радовался Зэ. – Близко, тепло!
Север пошел первым, уклон был небольшим, что позволяло двигаться прямо, в высоту тоннель был локтей шесть, и макушкой не цеплялся даже Йогоро.
Попотеть пришлось лишь там, где тоннель резко уходил вверх. Отрастив на руках и стопах шипы, Север взобрался по земляному склону, смоченному слизью, и скинул веревку, помогая вылезти мутантам.
Метаморфизм сразу же предупредил о повышенном радиационном фоне и принялся обновлять и защищать клетки организма, неторопливо расходуя накопленное за счет хищной биомассы.
На поверхности Жаба припал всем телом к серым раскаленным камням, его бил озноб. Перекошенный Скю расстегнул серебристый костюм, приспособленный под рюкзак, принялся перебирать посуду, проверять, не пострадали ли «драгоценности». Сахарок тоже чах над добытым. Зэ заметил мелкую шестиногую ящерицу и погнал ее, Йогоро метнул в рептилию камнем, зашиб со второго броска, и нюхач, не разделывая, отправил ее в ротовую щель и зачавкал. Фург чесался, вычищая из густой шерсти землю.
Это было совсем не то место, где червь заглотил рейд. Здесь было влажно, словно невидимый великан дышал в лицо, привычный выжженный солнцем пейзаж перемежался плоскими темно-серыми кляксами камней и валунов. Большие и поменьше, вытянутые вверх и выпирающие из земли, лишенные острых углов, все они напоминали оплавленные фигуры некогда живых существ. Кто-то окаменел стоя, кто-то – лежа или скорчившись. Раскаленные солнцем камни-изваяния дышали жаром.
Вдалеке за валунами в воздух с шипением выстреливали струи горячего пара. Север оглядел свой отряд и спросил:
– Кто-нибудь представляет, где мы находимся?
Скю поднялся и махнул рукой вперед.
– Нам туда! – осклабился он. – Место называется Гнездо Драконов.
– Жопа драконов! – хохотнул Сахарок, застегивающий костюм, играющий роль рюкзака.
Отогревшийся Жаба указал туда, где был пар:
– А это, кароч, из ноздрей драконьих пышет!
Север поднялся, хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание – мутанты все как один вскинули головы.
– Рейдеры, вы жить хотите? – спросил он как можно серьезней.
Сахарок ответил за всех, растянув безгубый рот в гаденькой ухмылке:
– Спросил тоже, верховод! А то!
– Значит, слушайте меня. Никто, ни одна живая душа не должна узнать о том, что мы видели под землей. Усекли?
– Это почему же? – вскочил Сахарок и тут же сел, сообразив, что нельзя противоречить верховоду.
– Просто поверьте, – терпеливо начал объяснять Север. – Будете трепаться, всех нас отправят к Двурогому! Шаманы не потерпят, что мы прикоснулись к их знаниям! Опасным знаниям, способным перевернуть все представление об истории Империи. К тому, о чем желательно забыть. Поняли?
С полминуты все молчали, переваривали услышанное. Наконец, Жаба сказал:
– А че ж мы скажем про все это добро? Откуда оно у нас?
Скю глянул на него, поджав губы.
– Ну ты тупой! Нашли развалины, откопали схрон…
– Вот! Скю сечет, и вы соображайте быстрее, – подтвердил Север. – Теперь нужно перебрать вещи и спрятать опасные артефакты. Показывайте, что у вас.
Оказалось, «опасное», то есть непонятные штуки типа плазмоганов и той кнопочной ерунды взял только Лука, остальные нагребли серебристых дисков, цветной проволоки и посуды с вилками-ложками. Сахарок не мог наглядеться на два стальных ножа, которые точил друг о друга:
– Зырьте, братцы, маленькие, и верхушка закругленная, такой даже Зэ не пробить! Зачем они?
– Мясо резать, – ответил Север. – Что, куда спрячем добро?
– Надо бы найти место поприметнее, – ответил Жаба. – А то, кароч, всякое может случиться. Один мут, помню, насобирал где-то сокровищ и спрятал так, что сам не смог потом найти. Так и сошел с ума, пытаясь вспомнить, бродил по Пустошам, пока его пожиратели не схарчили…
– Знаю тут одно местечко, можно там спрятать, – задумчиво предложил Скю.
– Тогда ходу! – скомандовал Север. – Движемся к Убежищу. Скю, веди.
Крякнув, с трудом поднялся, сделал пару шагов, и тут из-за спины прогромыхал незнакомый радостный голос:
– А ну стоять, доходяги!
К ним шагал мутант-гигант локтей пяти ростом, одна рука у него была обычная, вторая огромная, хитиновая, свисала аж до земли, будто закованная в железо экзоскелета, какой Север видел на подземной базе. На башке – копна волос, похожая на воронье гнездо. Единственный огромный глаз посреди лба налился кровью и беспрестанно вращался и моргал.
– Мертвый Глаз, – пробормотал Жаба, роняя поклажу, с тоской посмотрел на свои пожитки и пролепетал: – Шоб его разорвало!
Все мутанты остановились, будто не Север был их верховодом, а этот пришлый мутант. Теперь стало видно, что за ним идет целая толпа и толкает пустые повозки.
– Эта тварь братишку моего убила, – прошептал Северу Йогоро. – В кабаке, за то, что его руку с бухлом задел. Раздавил голову, как гусеницу…
Север положил руку ему на плечо, обратив внимание, как тот задышал, как сжались его кулаки:
– Спокойно, Йо. Я разберусь…
Ближе всех к Мертвому Глазу был Сахарок. Незваный гость обхватил огромной лапищей его впалую грудную клетку, поднял, нормальной рукой снял с него рюкзак-костюм и отшвырнул Сахарка на камни – бедолага крякнул и замер, а потом пополз за ближайшую глыбу.
– Шо у нас здесь, – бормотал Мертвый Глаз, тряся костюм и не понимая, как его открыть.
Мутанты Севера застыли, не решаясь сдвинуться с места. Мертвый Глаз шагнул к Фургу, сунул ему под нос костюм, набитый добром.
– Открой, быстро.
Тот покорно принялся воевать с молнией.
– А ну не смей! – распорядился Север, положил свою ношу на землю и зашагал к Мертвому Глазу, мутанты за спиной своего верховода загудели, предвкушая зрелище.
Фург замешкался, что пришлый мутант расценил как неповиновение и огромной рукой, как кувалдой, почти без замаха ударил его в голову, с хрустом вмяв височную кость.
– Это мой рейд, – спокойно проговорил Север, шагая к Мертвому Глазу.
– Был твой, стал мой. Я ваш верховод, слизь. Исчезни, пока я добрый! Спрячься, пока не остыну!
– Слово твое против моего ничего не значит. Я, Север, вызываю тебя, Мертвый Глаз, в Круг!
– Ой-йо, – донесся сзади испуганный вздох Жабы. – Север, братишка, он же и тебя положит, а потом и всех нас…
Мертвый Глаз не ожидал такой наглости и, хмыкнув, нормальной рукой указал Северу за спину:
– Ящерица дело говорит. Ты кто такой? Север… – Огромный мутант закатил единственный глаз, пожевал губами, будто вспоминая. – Первый раз слышу, а значит, ты никто. Эй, братва! – обратился он к своим мутантам. – Слышали про Севера?
– Не! Не слышали, верховод, – донеслось отовсюду.
Север, оглядев кривые ухмылки чужаков, приблизился к Мертвому Глазу и улыбнулся:
– Так ты принимаешь мой вызов или в штаны наложил? Представляю, сколько из такой туши дерьма вываливается, того и гляди штаны порвутся!
Чужак лишь ощерился и обратился к мутантам Севера:
– Новички, этот дерзкий хрен был вашим верховодом?
– Да не, он непонятный ваще! – заорал Сахарок, выглядывая из-за глыбы. – Норм он, из Империи заслали!
– Север наш верховод! – выкрикнул Жаба и отбежал на всякий случай.
– Так и есть! – пробулькал Зэ, и его поддержали Скю и Йогоро: – Так и есть!
Мертвый Глаз кивнул, пожал плечами:
– Да? Ну ладно, сделаем тогда по чести.
Его мутанты бросили повозки, столпились на безопасном расстоянии, вытянули шеи. Гигант оскалился, демонстрируя кривые желтые зубы, сплюнул пол ноги Северу. Даже презрения не было на лице одноглазого – как если бы он шел по дороге, а путь ему преградило дерево. Не дерево даже – хворостина.
Лука представил, как его вызов смотрится со стороны: вот здоровяк пять с половиной локтей ростом с хитиновой рукой-кувалдой, бугрящимися мышцами, и поджарый мужчина с кожей, отливающей металлическим блеском, грязный, в драной набедренной повязке.
Смех да и только. Вот и противник вскинул руку, сжал чудовищный кулак, которым легко мог бы раздавить череп, и обрушил его на наглого выскочку, думая смять и расплющить.
Рассчитывая поиграть в кошки-мышки, он действовал неторопливо, чтобы наглец мог уклониться, но тот вскинул руку, принимая удар на локоть.
Зубы великана клацнули от отдачи, кулак будто бы ударил в сталь, а выскочка, вместо того чтобы упасть, сломаться от удара, вошел по колено в грунт, как забиваемый гвоздь.
Впервые столкнувшись с сопротивлением, которое невозможно сломить, одноглазый великан сперва удивился, потом заподозрил неладное… Жертва, помеха на его пути, подняла голову, и единственный глаз мутанта напоролся на холодный взгляд противника, острый, как лезвие клинка.
Короткий взмах второй руки… Мутанты ахнули, наблюдая, как Мертвый Глаз стоит все так же неподвижно, а Север, пригибаясь, молнией выскальзывает из-под его ручищи-кувалды.
Пару секунд никто не понимал, что происходит, а потом на шее Мертвого Глаза появился красный тонкий след, налился кровью, и голова соскользнула на землю, несколько раз моргнула и разинула рот.
Колени тела подогнулись, и оно, толчками выплескивая кровь из обрубленной шеи, рухнуло в пыль. Смерть Мертвого Глаза, видимо, что-то изменила во вселенской гармонии в лучшую сторону. Выскочили логи:
Очки Тсоуи: +3. Текущий баланс: −9.
Тем временем подопечные мертвого верховода заозирались. Из рейда Севера первым радостно завопил Жаба:
– Север Железный, ура! – Чешуйчатый затанцевал, показывая чужакам неприличные жесты: – Отсосите, уроды! Крышка вашему верховоду! Наш-то покруче будет!
– Ура Железному Северу! – закричал Зэ, спрятавшийся за камень рядом с Сахарком, потирающим ушибленный бок.
– Север – наш верховод! – поддакнул Скю.
Только Йогоро не радовался, склонившийся над телом поверженного Фурга. Север метнулся к лохматому мутанту, чтобы исцелить его, но тот был мертв. Закрыв ему глаза, Север поднялся и повернулся к замершим мутантам Мертвого Глаза, попытался их пересчитать – как минимум двадцать – и проговорил:
– Есть желающие оспорить мое верховодство?
Запуганные деспотичным Мертвым Глазом, который теперь действительно был мертвым и соответствовал своему имени, они вытянули шеи, готовые ко всему. Самые трусливые попрятались за телеги.
Вперед выступил тщедушный лысый мутант в обносках, упал на колени, воздел непропорционально длинные руки.
– Ура Северу Железному, – робко проговорил он, и остальные тоже попадали на колени, скандируя сперва тихо, а потом все громче и громче:
– Северу Железному – ура! Северу Железному – ура!
Тот окинул взглядом зародыш своего будущего войска. Войска, с которым он пойдет на Империю и положит конец вражде между людьми и мутантами.
Пожелал – и метаморфизм усилил голосовые связки так, чтобы глас его звучал мощно и внушительно, чтобы каждого из новеньких до костей пробрало:
– Встаньте, сыны Пустошей! Мы с вами равны. Я принимаю вас в свой рейд на равных условиях. Больше никаких унижений и побоев!
– Ура Северу Железному! – крикнул длиннорукий мутант уже увереннее, и окрестности утонули в многоголосом реве.
