Данир Дая
Порождение сына
– Странно, что президент ещё не выступил с обращением, – удивлялся ведущий. – Странно, что Павел отмалчивается.
– Итак, – подытоживал соведущий, – мы имеем обезьян с гранатами, что решили объявить войну, сепарировать аномальную зону и ещё огрызаются. А правительству будто плевать.
– Да, в обществе зреет недовольство. Сейчас на главном экране, – махал рукой режиссёру ведущий, – мы покажем, как люди скапливаются у Злитчедом и скандируют лозунги.
Толпа кричала в окна дома правительства что-то вроде требований ответа, количество погибших, суда над ответственными, а за ними наблюдали бухгалтерши с кислой рожей и со сложенными на груди руками.
Я отодвинул штору, ещё сильнее прилип к экрану ноутбука. Солнце в свою очередь прогуливалось по моей комнате, наблюдая за пылью, не заправленной кроватью и рукавами, торчащими из дверец шкафа.
Я переключился на соседнюю вкладку. Там уже общался политолог, сидя перед камерой в своей студии.
– Очевидное решение в данном случае, – рассуждал он, сложив руки у подбородка, – признание «Целом» террористической организацией без полумер. Подобное заявление мы слышали от премьер-министра в экстренном обращении, но пойдёт ли это дальше?
Пять лет назад – я вспоминаю. Руководство «Целом» сменилось вместе с избранием Злитчедом. Принятые меры по регулированию сектантов раскололи группу на две: радикальную, что спряталась в лесах «Порога» и лояльную, что оставалась в клетке Милосердия.
Пять лет назад ситуация ухудшилась. Пять лет назад на олимп восходил «Манн инк.». Пять лет назад я перестал уезжать в командировки. Пять лет назад мне поставили хроническую депрессию.
Пять лет как я развёлся. Пять лет, как живу здесь. Пять лет, как я… В плутании по воспоминаниям я случайно кликнул на очередную вкладку.
– Это ведь невозможно терпеть! – прямо с митинга брали интервью у негодующего гражданина средних лет. – Всё это безумие – дело рук нашего правительства! Давно пора было прижучить этих паразитов! Давно было пора ввести план «Купол»!
Ему не позволили договорить – вежливые сотрудники Злитчеполис потянули его за шиворот. Растерянный корреспондент пошёл дальше в страхе быть скрученным.
Случайные прохожие услышали про «Купол» и по нарастающей выбрали новый лозунг.
– План «Купол»! План «Купол»! – скандировали в один голос стоящие.
Солнцу видно не понравилась обстановка в моей квартире. Продолговатый тёмно-серый сгусток закрыл за собой солнце. Я отодвинулся от стола, не способный переварить всю информацию, повернулся всем корпусом и прилёг на спинку кресла.
Рассматривал деревянный пол с его закрученными линиями.
– План «Купол»! План «Купол»! – не унимался народ.
Давно приглушенные ощущения вспылили во мне. Не мог успокоиться и только думал, где же я могу взять таблетки. Ценник наверняка на них умножился на три. «Что же делать?» – навязчиво крутилось в голове.
Рождённые в гетто, недовольные судьбой, которую не выбирали и не были подвластны изменить – вот кем являлись «Целом». Паразиты, высасывающие сок. Говно на подошве, что еле выскребешь.
Нужно забить горечь кофе. Нужно покурить. Нужно посчитать до десяти. Да даже подёргать заусенцы – что угодно, лишь бы сбавить накал, зревший внутри. Я ощущал, как пухнут пальцы.
Отдалённый свист центра я слышал через плотные окна. Телефон мой тоже разрывался – все набирали мне, знакомые и не очень, хотели комментариев. А я хотел разбить телефон нахрен. Об стенку. Вдребезги.
Я не отключал звук ни на одной из вкладов. Голоса смешивались, разношёрстные рассуждения об одном приходили к разным выводам. Но отчётливо услышал:
– Пропавший без вести Йозеф ван Шульц…
И в этот же момент погас свет. Ненадолго, всего на секунду. В кармане джинсов от вибраций прыгал телефон. Стало настолько тихо, что эту вибрацию могли услышать в соседней парадной.
На экране неизвестный номер. Сбросил. От этого же номера десять пропущенных. Сдаваться не намеревался – звонил ещё. Снял трубку и подвёл к уху.
Тишина. Слышал своё сердце и дыхание с той стороны.
– Алло? – спровоцировал я диалог.
– Макс Велки.
Знакомый голос. Хрипотца. Растягивание гласных. Я слышал его в обращении.
– Матус? – решил я убедиться.
– Макс Велки.
Слышно, как он улыбался. Довольный чёрт, дозвонился наконец.
– Я не желаю с вами разговаривать. И это опасно для нас двоих, – убеждал я без пяти минут как террориста.
– Этот разговор нужен более вам, чем мне.
Его тон был чрезмерно приторный, услужливый. Не похожий, будто он ставил мне условия, а скорее предлагал услугу.
– Я не знаю, чего вы хотите, – с осторожностью я подбирал слова, – и что мне так необходимо. Всё, чего я хотел, я добился, поэтому…
– Всё, чего вы хотели, у вас украли, – убеждал Матус. – Обвели вокруг пальца. Знаете…
По постороннему шуму слышно, как он устраивался в кожаное кресло поудобнее, а, говоря, постукивал карандашом по столу. Дико впивалось в ухо, но я позволил ему говорить.
– Так много воды утекло. Нравы поменялись. Как ваша мама?
– Слушайте, если вы планируете угрожать мне…
– Нет, что вы? Я не обижаю друзей.
– А мы с вами?..
Я сдержал паузу, но раздражение нарастало.
– Мне кажется, разговор бессмыслен. Мне кажется, у вас сейчас многим больше забот, поэтому, прошу, не тратьте время зря.
Я только оторвал от уха динамик, как услышал:
– У нас с вами одинаковая борьба. Хоть вы и пытаетесь это забыть.
– Я вешаю трубку.
– Злитчедом через час объявит военное положение и приведёт в действие план «Купол», – прямо сказал он, не ходя вокруг да около. – Люди так и не узнают всю правду. Просто тысячи бездыханных тел, которые отсрочат, но не исправят проблемы. Вы остались единственный, кто может помочь.
– Вы ошибаетесь.
– И это ваш последний шанс оставить наследие, которое вы наработали с Йозефом.
Я впал в ступор. Не знаю, почему. Это имя вводило меня в ужас и отчаяние. В ушах зазвенело. Писк, как игла, протыкал ушной барабан.
– Вы помните? – насмехался надо мной Матус.
– Помню.
Соврал.
– Интервью, материалы, – не договаривал он из соображений безопасности. – Конечно, вы можете отказаться, – игрался Матус со мной, брал на слабо. – Но, как думаете, кто после нашей смерти станет козлом отпущения?
Он сбросил первый. Я всё ещё стоял, как вкопанный. Пол становился мягким, будто я проваливался под него. Но что именно произошло? Разговор мигом улетучился.
Я заметил, что телефон вырубился. Села зарядка. Сальные следы на тёмном экране. Я видел в своих глазах истинный страх. Не краткосрочный, а будто впитавшийся в меня вместе с молоком матери.
– Мне нужно срочно в «Порог», – проговорил вслух, смотря в собственное отражение.