Данила Ноздряков
Моление Даниила Заточника по Засвияжскому району
со стороны бюрократов ставших капиталистами
в отношении нашей семьи
вечера коллективного чтения
взамен просмотра телевизора
сломавшегося
2021
3. гриша не вышел
гриша не вышел
гриша лежал на матрасе
матрас лежал на полу
похмельный сон сам пришёл к грише
квартира на первом этаже
из окон летели цветочные горшки
ненавижу мещанство больше греха
все эти столы яств
цветочные горшки на подоконниках
песни визбора
некоторые горшки долетели до забора
некоторые горшки не дальше дороги
но все горшки оставались целёхонькими
я выпрыгнул из окна
собрать разрушенное
горшки полетели в окно
как дети просившие родить их обратно
маркус ловил горшки
и теперь уже он выбрасывал их на улицу
бадминтон до нескольких подач
горшки разбились
гриша проснулся
и поставил миньон мадонны
про материальных людей в материальном мире
2020
класс стыда
алиса спросила
что такое стыд
я привёл случай из
восьмого класса
у нас в школе был школьный музей
три экспозиции
гражданская война
диорама боя в колючем садике за симбирск
под диорамой рассыпаны патроны и штыки
патронташ балтийского матроса
вов
палатка с радиоприёмником и котелком
портреты маршалов на стене
стена затянута сеткой с зелёными лоскутами
афганистан
чёрный тюльпан
транзистор противопехотной мины
лепёшка в разрезе противотанковой мины
мы были экскурсоводами
под контролем классной руководительницы
нам приводили младшие классы
мы рассказывали им про подвиги предков
в соответствии с тематикой надвигающегося праздника
шестиклашки буянили
несли всякую чушь
строили башни из фишек и разбивали пластиковой битой
у одного была даже металлическая
другой спросил
«а в туалет можно?»
я обычно был тормозом
слоупоком из саги о покемонах
не мог быстро соображать и действовать
но тут что-то пошло не так
пацан не успел закончить
как я ответил
«нельзя»
полсекунды тишины
молчи!
«тут иди»
ваня и катя хмыкнули
некоторые из шестиклашек заржали
«кто это сказал?»
у класснухи даже нос покраснел от возмущенья
я бы мог промолчать
но признался
«одного уволим»
страх быть уволенным
заставил меня напрячь все душевные силы
и рассказать свою часть пафоснее всех
когда сообщил
что матросов наш земляк
и прочитал строчки
«и так всегда
в любом движенье
есть тот
кто жертвует собой
и на него держа равненье
выходит рота в наступленье
победно завершая бой»
слёзы затуманили взор
такая тема
и такой позор
закончил свою часть
сел на лавку
и начал искать себе оправданья
что в роду у меня были южане
я даже видел фотографию дореволюционного времени
из порт-петровска это нынешняя махачкала дагестан
поэтому я по-южному несдержан и горяч
а ваня сказал
«ты проще говори
они тебя не слушали
и смеялись над тобой»
я так хотел
чтобы экскурсия не кончалась
чтобы она за нами вслед мчалась
и прочий бред
шестиклашки уходили
я ждал наказания
и сочинял оправдания
стране невыученных уроков
е. в. попросила помочь поставить лавки на место
я не находил себе места
думая
что она меня пытает
оттягивая момент экзекуции
надел портфель
взял пакет со второй обовью
«ты пожалуйста так больше не говори»
«простите не буду»
всё наказание
которого я ждал
«а когда будет стыд?»
спросила алиса
2020
студент ноздряков
в школе мне было плохо
в этом не были виноваты
учителя школьники родители
или то что я был чмо последнее
ужасное пряталось где-то между
называлось английским словом скулинг
(похоже на скулёж)
далеко было до гуманной школы амонашвили
охранник из омона
омон ра
ампутация ног пулемётные очереди слепота с последней парты полёты на луну
хочешь покажу москву
и всё такое
вру конечно
виноваты были учителя школьники и родители
и я
в универе мне сразу понравилось
хотя не знал ничего об университетском дискурсе
ничего не знал о лакане
когда ещё не поступил в универ
ходил туда читать доклад по литературе
на научной конференции старшеклассников
по гоголевской сатире
близорукий лектор стеснялся надеть очки
и держал листки в трёх миллиметрах от носа
доклад был отличный
(как мне тогда казалось)
написан на альбомных листах синей пастой
мама научила подкладывать под лист
самодельный трафарет с жирно прочерченными линиями
чтобы буквы не плясали
но они всё равно сползали под конец строки как гольфы
ничто не могло отменить
моей природной кривизны
я ничего не получил
на этой научной конференции старшеклассников
я всегда умею облажаться
когда карты идут в руки
но для меня тогда было важнее
что на обратном пути купили с пырчом бутылку «янтарного»
на мои десять рублей
и хлопнули в падике на двоих
стоя возле зелёного мусоропровода
протянувшегося через все девять этажей зелёным питоном
мы обсуждали что белоснежка была наркоманкой
нюхала золотую пыльцу и порола гномов
пырч просвещал на тему клипов раммштайна
которых я не видел
например такого где они тащили лодку по пустыне
я бы мог назвать этот образ метафорой моей жизни
(постоянные попытки стать обычным
или найти всех необычными
я не понимал тогда что я классическая живопись карлы пейн
во времена ничего не оставляющие от классики)
но в универ я попал легко
как лоэнгрин по тихой глади воды
в универ где на одной колонне
я видел выведенную чёрным маркером
букву А в круге
видел оборванные листовки с серпом и молотом
на стекле с отбитым куском
будто уголок фотографии на документы
я был уверен что здесь пространство революции и искусства
все будут героями-народовольцами
студенческие волнения каждый день
или хотя бы ниферами будут
не то что в школе
из школы в универ со мной перешёл сима
он не питал страсти к истории
в аттестате имел стандартную тройку
как и по большинству остальных предметов
но надо же ему было куда-то идти
не в армию же и не на завод сразу
на истории был низкий проходной балл
(поэтому я был уверен в скольжении по тихой глади воды)
и в универе нашлись знакомые люди
которые помогли ему со вступительными экзаменами
когда ещё не было никакого егэ
утром первого сентября мы подошли к ленинскому мемориалу
на симе была белая рубашка цвета мемориала
мне достался дедовский румынский пиджак
больше меня на два или три размера
я только в прошлом году перестал его носить
с галстуком расстался чуть раньше
возле мемориала толпились студенты
для них это тоже был первый день учёбы
у симы стрельнул сигарету парень в джинсовке
разговорились
мне даже позволяли вставлять слова в разговор
парня звали серёгой
он тоже поступил на историю
вчера бухал в общаге с пацанами и девчонками
и сегодня не жди меня мама трезвого сына
сказал парень в джинсовой рубашке
дня через три серёга стал нашим старостой
и оставался старостой
пока не перешёл после нового года
в более престижную группу соцработников
а я думал глядя на него
все пришли в нормальной партикулярной одежде
одного меня дурака нарядили в пиджак
как на свадьбу привели
или на похороны в вешкайму
красные дорожки пахли всеми позапрошлыми жизнями
от мраморного всего разило морфологией мифа
я однажды был здесь
уговорил маму посмотреть на застывшую революцию
в бронзе стекле и диораме с улицей стрелецкой
улицы с деревянными домами уже нет
как нет больше ульянова родившегося на той улице
как нет больше школьника ноздрякова
он теперь студент
ему выдали синий студенческий билет
он ещё един и не распался на две половинки
и третий глаз не протёрся на фотографии
и вообще примерный студент в пиджачке
как в начале одной из серий «осторожно, модерн!»
он будет таким примерным
пока его не собьёт с пути одноклассник диман
поступивший на факультет информационных технологий
ещё недавно они были с симой лучшими друзьями
но теперь он начал его немного подстёбывать
то ли потому что девушка симы
(учившаяся на два года нас младше)
изменяла симе с диманом
то ли ещё по какой-то причине
и я которого все травили в классе
как фроянова в спбгу в 2001 году
в том числе и лучший друг сима
вместе с диманом начал тоже потихоньку подстёбывать
мир менялся
я чувствовал это в воде воздухе и земле
в этом мире я становился к месту
как дубчек в чехословакии отринувшей культ вождей
поэтому диман обратился именно ко мне
что показанный студак нужно срочно обмыть
в кафе «улыбка» в центральном парке свердлова
демократично называемого свердлухой
в рифму к свердлухе кафе называли «гнилухой»
первый общепит в городе
где в далёкие застойные годы
начали подаваться куры гриль
посетители называли их куры гниль
собрались димановские друзья
петька встречавшийся с моей одноклассницей светкой
демент ещё кто-то и конечно пырч
почти все бритые ребята в спортивных костюмах
и я дурак в пиджаке
смог пошутить несмешно
все промолчали
петька вдруг заржал
это отлично меня вписало в компанию
симу не очень вписало
что мою подленькую душонку несказанно обрадовало
обратно шли пешком
споткнулся об рельсы на перекрёстке железной дивизии и ленина
доставал руки из кармана
выронил студак
вернулись
никто не успел приделать ему ноги
отец вертел в руках студак
спросил «зачем напился?»
«папа я же сегодня студентом стал»
«но пить не надо»
ответил отец
отхлёбывая из горла крепкую «охоту»
завтра к восьми в универ
но хотя бы вторую обувь не надо нести
и сентябрь от этого
чуть меньше горел
пусть не все студенты
ниферы или герои-народовольцы
2020
ОЙ, ВСЁ
каркас
белые стены и белое дно
странно
вода кажется зелёной
с белыми полосками на поверхности
наверное это кости
они удерживают форму воды
и не дают ей распасться на ионы
или как они там называются
стекло
это оттого что большое рыжее пятно
повисло перезрелым огурцом
на смывном глазке
сейчас заткнутым бельмом
с гуси вода
с данилушки худоба
с лебедя вода
из белой кружки
с чёрной гнильцой
на большую воду
под гнилую колоду
вся худоба
в соседнем подъезде
слышишь
тоже повесился
надоело ему за матерью больной
ходить
перезрелым огурцом
белая пена прячет зелёную воду
рукой схватить под водой
за бочок
и утащить её в лесок
как волчок
крутиться на полосатом паласе
полосы держат палас
чтоб не распался
мою любовь к сестре держат
купания каждый вечер
кто это у нас тут такая
красивая девочка?
кто такая пригожая
кто такая хорошая
сдобная булочка
чёрные волосы
так бы и съела
знаешь
ты не будешь больше
купаться с сестрой
почему
ты уже взрослый и ходишь в школу
она ходит в детский садик
представляешь
если она там или где-нибудь ещё
скажет
у меня пися маленькая
а у данилки большая
и что такого
я могу сжать ноги
и спрятать её сзади
видно не будет
будет пися маленькая
как у девочки
всё равно
мы решили
смотри
как из воды вырвали каркас
и она рассыпается на ионы
как разобрали на полосы палас
и от него ничего не осталось
смотри в последний раз
больше не увидишь
2021
к доске
смерть – это школьная доска
тасманский дьявол в деталях
с царапинами прежних жизней
и большой дырой на брюхе
(сотни раз просили трудовика заделать
а ему хоть бы хны)
бравый швейк на второй мировой
где дежурные?
почему тряпка сухая?
кометой гейла пропавший мел
обережёт на несколько минут
от сжатой молнии указки
в карающей судебной длани
учитель – это гербовый ездец
пронзающий копьём на карте
страну невыученных уроков
пусть стыдится подумавший
об этом плохо
но не кажется страшной доска
и смерть обожжённым зверем
пятиться в учебник географии
когда ты со мной рядом за партой
свет волос принцессы авроры
как шпаргалка по всем предметам
хоть ты не знаешь ответов
на вопросы опаснее мутации вируса
и преобразования логарифмов
я спокойно принимаю
вызов к доске
2020
метаморфозы
родители её звали алёнкой
все её звали алёнкой
бывают красивее
и слаще?
детский дом
новые родители
я долго удивлялся
загадочному явлению
из ничего появился кто-то
без капусты
и аистов
выдохнул
и перестал удивляться
ты должен быть джентльменом
мама вручила одну красную розу
факелом олимпийского огня
ты идёшь на день рождения
привыкай
глубоко вдохнул
и вновь удивился
загадочному изменению
ноги на ширине плеч
руки держать по швам
закрепить достигнутый результат
первым поцелуем
и повторить вторым
в солёную щёку
что делать что делать что
когда в десять лет признаются в любви?
прятаться за занавеской
и плакать
отгонять ответственность
и старость
попала в глаз соринка
не этот рыжий мальчик
должен был назвать её леной
первый раз в жизни
переходим к водным процедурам
2019
кое-что о моей матери
мама просила меня подписать мою книгу,
я подписал, она обещала прочитать,
прочитала, позвонила и плакала лере,
винила себя, называла плохой матерью:
«я хотела для данилы счастливого детства,
а оно, оказывается, было несчастным».
мне высказать не захотела.
дмитрий воденников часто говорит:
«хорошие стихи – это те, что стыдно показать маме».
я не знаю, можно ли считать эти хорошими стихами,
но они точно не сделают мою маму счастливее.
я знаю кое-что о своей матери:
я не помню, какой она любит цвет,
и не уверен, какая у неё любимая песня,
но я знаю, она много страдала,
пока была замужем за моим отцом.
три поколения в одной квартире.
бабу няню спрашивали соседки на лавочке,
почему у нас всю ночь из окна на кухне дым валил.
она отвечала, что крепко спала и ничего не видела.
баба няня первой заметила пожар.
угловой диван ещё долго оставался с чёрным прожженным пятном
(отец сам делал мебель, а потом любил сам её ломать),
как дворец дудаева после штурма федералами.
окурок упал в куртку на синтепоне,
укрывавшую банки с огурцами и помидорами на зиму.
в языкове, где якобы бывал разок пушкин и вроде как ель посадил,
мы гостили у алёнкиных родителей.
с мамой смотрели в сторону леса:
«куда это мужики пошли?»
отец пьяным валялся в траве -
здоровый, его еле втроём дотащили.
красное лицо.
отдохни в теньке.
мне уже не было так стыдно
(не перед кем – обитатели дома № 5 не в счёт),
когда я тащил его с остановки маршрутки
перед днём города (раньше праздник отмечали в сентябре
но потом мэр ермаков перенёс на июнь
хотел пощеголять в белом костюме).
из кожаной кобуры вылетела нокиа 3310,
отцовская потеря больно ударила по мне -
я переписывался с его телефона с девчонками.
ну и ладно.
это маме больно, мне-то чего?
я после «чайфа» на стадионе «труд»
так нажрался (чуть не получил в толпе на выходе
за тематическую оранжевую майку),
что серёжа азоркин тащил меня от южного рынка,
одноклассник мой любезный,
почти до квартиры,
хотя сам на ногах не мог стоять.
это было в одно из отцовских вечных возвращений.
перед первым уходом он подарил мне модную майку,
я бросил ему подарок,
он оставил: «носи!»
мы сидели с мамой на кухне.
мама плакала.
я предложил ей найти мужа за границей и свалить отсюда.
«у нас жизнь рушится, а ты шутишь», -
и улыбнулась, -
«ты единственный мой мужчина
всё ещё можешь меня рассмешить».
новый день начинался новым миром на кухне,
соловьиные песни за окном
как трели дверного звонка у бабы нины.
мама приготовила яичницу –
больше еды не оставалось.
однажды вечером приехали бабушка с дедушкой,
привезли, как обычно, мешок битых яблок из сада.
мама не работала почти десять лет,
мы вдвоём сидели на шее у отца,
мешая ему мирно ждать задерживающуюся зарплату,
и единственной возможностью встать одной ногой для мамы
была её способность заниматься нелегальным бизнесом –
шитьём.
две швейные машинки нас спасали от голода.
одна из них, дореволюционный «зингер», принадлежала бабе нине,
и она вдруг решила забрать свою собственность.
забрала.
и мешок с битыми яблоками мама вытащила на лестничную площадку:
«нам ничего от вас не надо!
хотите лишить внука последней крошки хлеба?
пожалуйста».
катина мама давала обрезки мяса на суп коту -
мама варила нам из них суп.
бабе няне выдали пенсию товарами из магазина на пушкинской:
прозрачный лимонад «колокольчик».
это был новый год и день рожденья в один день.
отец думал, что выбросил кольцо в туалете, -
мама сдала в ломбард -
нам хватило его на месяц.
с бабушкой тогда что-то случилось,
она стала смотреть на нас по-другому:
«мы с тобой больше всех от этой ситуации пострадали», -
говорила мне по телефону.
звала в гости,
даже с ночёвкой,
но все подарки оказались запоздалыми,
как признание маме:
«он тебя одну любил».
это про отца.
отец говорил, что дрался со своим отцом,
наверное, предлагал нам подраться.
я не хотел – он сильнее.
(ну и у нас бывало, я бросался на него, когда он обижал мать).
протягивал банку «балтики девятки»,
когда забирал меня из вытрезвителя на такси.
«ты перещеголял своего отца», – говорила мне мама.
он, по сравнению со мной, не пил -
никаких запоев и нехороших компаний дома,
исправно ходил на работу;
отличный способ находиться подальше от нас,
и алкоголь ему тоже давал возможность избавиться от нас.
мне алкоголь помогал избавиться от сравнений с отцом,
полностью превращая в его ухудшенную версию.
дети должны превосходить своих родителей
он почти никогда не ругался матом дома,
кроме той ночи, когда он сказал всё маме,
о, я повторил все эти слова ей и ещё добавил такого,
что невозможно вспоминать,
желал, чтобы её больше не было,
обвинял в уходе отца
и окончательно превратил её жизнь в гонку по цирковой «стене смерти».
как она только не упала и не разбилась?
как она могла вытерпеть эту нищету и вытянула меня?
как она смогла устоять против нас, моего отца и меня, своего сына?
(мне очень больно оказаться с ним в одной связке,
мне очень больно признавать, что во мне есть его кровь,
мне очень страшно, что этот токсичный осадок во мне можно взбаламутить).
как я могу что-то говорить?
как я смею?
но я смею
просить, если вдруг кто-то захочет дать почитать моей маме эту книгу,
пожалуйста, вырвите из неё страницы с этим текстом,
лично я так и сделаю.
я не хочу умножать её боль.
я уже это сделал.
2021
нам не жить друг без друга
вчерашний день
часу в шестом
он сказала
«я не могу жить без тебя»
она ответила
«в монголии также считали
когда умирал
юмжагийн цеденбал
ничего прожили
и до сих пор живут»
2017
15.12.23.30
полдвенадцатого ночи
или 23.30
как пожелаете
каблучками цокая
по бетонным ступеням
соседка с четвёртого этажа
отправилась на работу
провела рукой
по волнам штукатурки на стене
но не до крови
как в «три цвета: синий»
открывшейся двери
возмутился домофон
вместо бабушек в снегу
у подъезда
я уже лёг спать
на подвесном потолке
лампочки сели в кружок
анонимных алкоголиков
клиника маршака
полдвенадцатого месяца
или 15 декабря
хватит искать повсюду порок
и думать плохое
она работает проводницей
проводницы всегда подшофе
идут на работу
или летает на метле
протирает тусклые звёзды
с неба огонь роняли
а не электрический свет
на разложенный костёр
желания
2020
и снова вчерашний день
вчера я собирался уйти от жены
пока она спала я тихо собрал свои вещи
стараясь не разбудить её
взял самое нужное
что легко и спокойно умещалось в чёрной спортивной сумке
накануне извлечённой с балкона
в неё отправилось всё нажитое непосильным трудом
за пять лет совместной жизни
в основном не в мою пользу
несколько книг ноутбук летняя куртка два свитера паспорт олимпийка
коллекция маек со смешными принтами и без принтов
взял с кресла подушку в форме кота
подарок жены на 23 февраля
не какой-то там лосьон после бриться
сборник носков на весь год
или непонятная приблуда для автомобиля
у этого кота был печальный взгляд
в точности как у тебя
говорила жена
было раннее утро
я выглянул в окно
запечатлеть в памяти надоевший вид