Данила Живаев
Каникулы перед смертью
За всё тем же окном, куда пристально смотрел Мартынов происходило нечто не похожее на счастье или любовь. Трудно поверить, но в одно мгновенье на планете стало меньше на одну красивую, молодую, заряженную жизненной энергии девушку. Возможно она могла бы стать хорошим доктором или учителем, другим словом спасателем человеческой души, но то что называют «судьбой» решила всё за эту девушку. Парень, чьи руки были по локоть запачканы кровью, вышел из кухни. За столом осталось лишь небольшое сидящие на стуле бледное тело. Глаза девушки оставались открытыми, они смотрели на улицу, губы поменяли ярко-красный оттенок на темно-синий, несмотря на смерть она сохраняла прекрасный вид. Очень трудно понять, за что можно убить беззащитного человека и ещё тяжелее понять как можно убить того, кого пять минут назад любил. Смотря через призму сложившегося безразличия, Мартынову резко и сильно захотелось что-то сделать, но вдруг как что-то изнутри заблокировало данную попытку. Дышать стало тяжелее, в глазах Мартынова всё потемнело, коленный чашечки стремительно сдвинулись, так что он моментально рухнул на чистую зеркальную тропку. Отлежавшись с пару минут, он открыл глаза, немного отдышавшись, встал. Посмотрев в окно, он уже не увидел тела. Голова начала болеть, и лишь грубый зимний кислород стал чуть легче проходить внутрь, насыщая им все органы. Теперь можно было идти дальше.
Он продолжал шагать в неизвестность, имея друзей, любящих родителей, был как никто на этой планете одинок. Одинокий душой, одинокий сердцем, погребённый заживо своими тяжкими мыслями, Мартынов, шагал прямо, прямо навстречу судьбе. На пути ему встречались лишь фонари, которые тускло мерцали, провожая и вновь встречая.
Пройдя пару кварталов он набрёл на городской парк. В парке том росли самые разные деревья, начиная от стандартных белых берёз заканчивая дикими яблонями. Зимний и какой-то необычно сказочный антураж царил внутри посадки, всё завораживало. В такие тихие вечера парк становился краше прежнего, покрытые инеем ветки, слабый ветерок, небольшой туман – всё это делало из городского места отдыха настоящий природный храм. Мартынов, поддался этому необыкновенному душевному влечению, и медленно, наслаждаясь зимним воздухом, пересёк железную калитку парка. Войдя туда, он почувствовал приятную слабость. В его глотке что-то резко защекотало, что-то стремительно пыталось покинуть его горло. Мартынов, уже раскрыв рот, так, как его раскрывают люди, которые собираются кашлять, правой рукой вытащил смятый платок и быстрым движением прислонил его к губам. Тишину разрезал хриплый и глубокий звук кашля. Убрав и посмотрев на платок, он увидел на нём бордовые капли густой крови. Сердце стало биться медленнее, Мартынову захотелось сесть. Пройдя пару метров, он уже не мог стоять, поэтому найдя взглядом первую попавшуюся скамейку направился к ней. Дойдя, Мартынов рухнул на покрытую свежим инеем скамью.