Данила Александрович Смолин
Перерождение 4026
– О-он меня шантажировал, у-у меня не было выбора, если кто-нибудь узнает, меня сожгут в соли. А если я проболтаюсь, то он меня выдаст, – дерганым и плаксивым голосом ответил сторож.
– Зато, если ты не скажешь мне, куда он направился, тебя убьют они, – Ламер гневно смотрел на надзирателя.
– О-он что-то говорил о пустоши. Ему что-то там надо, к северо-востоку отсюда. Я больше ничего не знаю.
– А больше ничего и не надо.
Дилан вышел из комнаты и доложил Блирму, что тот, действительно, ничего не знал. Также они обговорили момент покупки человека, парень уверил, что он сегодня отправит гонца к своим подчиненным за деньгами, а сам пока будет находиться при Его Святейшестве. Перед сном парень встретился с личностью из организации и доложил ему о развернувшихся происшествиях.
– Ваше Величество, – доложил один из прислуги императора спустя несколько часов, когда император восседал на своем троне, – к Вам посетитель.
– Кого еще занесло в такой поздний час?
– Прибыл господин де Ламер со своей семьей.
– Как прибыл? Как с семьей? – с удивлением Блирм III вскочил со своего трона. – Стража! – крик ярости был слышен по всему королевству.
Обман вскрылся
Прибежавшая в покои Лжеламера стража не нашла там ничего, кроме разочарования и еще большего гнева их монарха. Дилан находился уже далеко от описанных выше событий. Угнав свой мотоглайд, он мчал во весь опор в ближайшую восточную пустошь. Путь до города-мертвеца был неблизкий, и, чтобы до него добраться, парню надо было пополнить провизию. Ближайший град был Самперфилд. Место, в котором жили крылатые звери и перекочевавшие в поисках лучшей жизни плармы. Выбравшись из северной теснины, Дилан гнал вдоль реки Итланки, по которой должен был выйти к граду.
Пейзажи дороги ничем не различались. По левую руку парня тихая и спокойная речушка текла неторопливым темпом, по правую – лес сменялся лесом. Ничего не предвещало беды. Изрядно уставший, герой останавливался на низкорослой травушке недалеко от озера чуть отдохнуть. Дилан прилег на мягко растущую зелень, оперся головой о пенек и слушал щебетание старлингов*. Нежные облака не спеша плыли по небу, а сладкий ветерок приятно охлаждал нагретое солнышком тело. Дилан видел в белых тучах очертания замысловатых картин, истории прошлого и напоминания настоящего. Парень и не заметил, как его воображение стало рисовать более и более интересные рисунки, что постепенно перенесло его в мир грез и сновидений. Уснул…
Разбудил его суховатый привкус слюны во рту. Поднявшись и потянувшись, Дилан достал фляжку, чтобы зачерпнуть воды. Он стоял по колено в холодноватом озере и внезапно услышал странные звуки…. Ничего. Звенящая тишина стояла кругом. Ни птиц, ни зверей, ни треска падающих веток – полная пустота.
«Пора отсюда убираться», – мелькнула в голове Дилана правильная, но запоздалая мысль. Почувствовав некое касание у своих ног, парень уже через секунду висел головой вниз. Огромные щупальца держали его за икры. Постепенно вылезавшие из глубины озера остальные конечности тянулись к свежей добыче. Парень попытался взять свой бластертег, который он одолжил у одного из охранников Ламера, но щупальца крепко сдерживали его. Чудище показало из воды свою мерзкую голову. Его огромная пасть хотела попробовать на вкус человечину. Монстр уже занес свою добычу над челюстью, чтобы бросить в безнадежные для жертвы тиски, как Дилан, сумевший достать оружие, продырявил первую попавшуюся конечность. Крик боли водоплавающего чуть не контузил парня. Упав в воду, Дилан поспешил выплыть из нее, попутно отстреливаясь пушкой. Разъяренный монстр не утихал, продолжая кидать выпады в сторону еды. С трудом парень нырнул под одну щупальцу и сразу перепрыгнул другую. Дилан пальнул наотмашь и, попав в глаз, побежденное животное быстро спустилось в глубины своего жилища.
«Клиспер*, мать его. Почему он напал на меня? Бейман вроде говорил, что они не вылезают днем. Видно, этот очень хотел есть», – мелькнуло в голове откашлявшегося и отдышавшегося Дилана.
Больше парень решил нигде не останавливаться и без промедлений доехал до Самперфилда. Описанный град представился нашему путнику в необычном для него виде. Он как будто делился на два абсолютно разноархитектурных мира. Верхний был построен для крылатых рас. Деревянные сваи уходили метров на 10—15 в высоту, где и начиналась поднебесная. Веточные домики закрывали от дождей и солнца нижнее пространство, в котором жили в основном бывшие крестьяне Плартония.
Дилан завернул в одну из местных таверн. Сделав заказ на несколько килограммов непортящейся еды, парень снял небольшую комнату для молодоженов, потому что только там была большая двуспальная кровать, и лег отдохнуть.
Разбудил его хозяин таверны, сказав, что сухпаек приготовлен, и, набрав воды, парень двинулся в путь.
Дилан покинул Самперфилд в середине дня. Никто даже и не задал себе вопрос о приезжем неизвестном госте. Парень не дождался ночи и оставил в своей комнате записку с информацией о своих планах:
«Оставляю тебе это письмо Кобра, не дождавшись твоего соратника. Ты не хуже меня понимаешь, что каждая минута может стоить Ану жизни. Если ты со мной не согласен, то можешь нажать на кнопку детонатора прямо сейчас. Я отправляюсь по следам парня в пустошь, куда твои люди навряд ли сунутся, так что жди от меня письмо. Я пришлю его в Констант лавочнику по имени Митл Драй магазина Сант Аут».
Путь не близкий
– Стоямба! Кудой это мы намылились – спросил один из шайки бандитов, стоявших перед мостом, к которому Дилан подъехал, чтобы пересечь Итланку.
– Через мост, тебе чего надо, омарн? – спросил с раздражением парень.
– Опа, какой смелый попался, парни – остальные, прежде сидевшие, встали и хохоча окружили Дилана. – Хочешь мост пройти, прежде критом заплати.
– А ты, видно, тут самый тупой, а нет… – парень повернулся к другому, – …по ходу ты самый тупой, а он просто ущерб общества, как и все вы здесь. Что, мамка на дозу не дала, решили с одиноких странников деньги сдирать?
– Шо ты сказал? – омарн вытащил из дырявого кармана заточку и собирался воткнуть парню в печень, но наставленный прямо промеж его гадко выпученных глаз заставил хулигана поменять решение. Аккуратно убрав нож, земноводное резко сменило свои манеры.
– Да ладна, брат, с кем не бывать, напутали малясь, проезжай, конечно.
Все окружившие быстренько расступились, и Дилан беспрепятственно пересек реку. Выехав на бездорожье, парень полетел вглубь чащи, покорять лесные просторы.
Рябь зелени мешала человеку различать дорогу. Уже сутки парень не слезал с мотоглайда. Усталость перебарывала все обстоятельства и намекала на отдых. Чем глубже Дилан продвигался на восток, тем толще становились стволы деревьев, а их верхушки все глубже протыкали спустившиеся с неба облака. Через какое-то время белое полотно захлестнуло все, что окружало парня. Непроглядное одеяло не позволяло Дилану видеть ничего дальше трех метров. Более двигаться было нельзя. Выраставшие откуда ни возьмись ели так и норовили сбить нашего путника.
«Нужно сделать привал, а то я так далеко не уеду», – размыслил парень.
Изнуряющий день подходил к концу. Старлинги допевали свои колыбельные, чтобы уступить свой пост мелькавшим в ночи, как фонарики в темном замке, сверчкам. Дилан остановился в таком же месте, которое он видел тысячами за сегодня, собрал пару веток, смастерил шалашик. Достал из запасов немного съестного и принялся трапезничать. Отрывая зубами кусок лепешки, человек жевал, вглядываясь в очертания ночи и попивая недавно собранный хмельной солодовый напиток.
Дневной хор затих, а на его смену выступил ночной. Трапеза прекратилась в тот момент, когда чернота стала непроницаемой для человеческих глаз. Мысли играли с Диланом злую шутку, рисуя в темноте знакомые парню силуэты.
«Интересно, как там Бейман… Неужели он не смог противостоять яду? Тот змей, который отымел дочку императора самой воинственной расы на всем севере, да и юге тоже, в его же замке, не мог подохнуть от какой-то отравы. Эх, Бейман, когда же ты прочитаешь оставленную записку и найдешь своего ученика? Интересно, а как выглядит Ан? Может, он 14-летний подросток или старый дед? А вдруг он со мной никуда не пойдет?»
Фейерверк неутихающих и бушующих вопросов блуждал в разгулявшемся разуме Дилана. Вглядываясь в ночь, парню приходили самые разные мысли на этот счет, как всегда бывает у людей перед сном.
Утро встретилось Дилану холодным и тихим. Туман постепенно развеивался. Морозная свежесть до дрожи пробивала парню голову.
Странник двинулся в путь по удивительно ровной и притоптанной поверхности, которой, как он был уверен, вчера не было. Дорога находилась ниже остальной земли, как будто река высохла, и Дилан ехал по ее дну. Пока парень, двигаясь на большой скорости, размышлял об этом, ему в голову ударила сильная вонь разлагавшихся трупов. Коричневая почва сменилась бордовым оттенком.
Дилан остановился, присел на корточки и пощупал почву.
– Кровь, – заключил он.
Поднявшись из низины, парень в ужасе посмотрел на обстановку. Запах стоял настолько отвратный, что рвотные позывы подступили к горлу нашего путника. Кругом лежали разорванные в клочья тела найдсов. Латные доспехи не спасли их от чего-то ужасного. Как если бы кровавый дождь прошелся по лесной обители. Жилы, паутиной натянутые на ветки… Кишки гирляндами свисали с деревьев. Кожа, внутренности, кости – все было разбросано в разных местах. Обуявший кошмар представился перед глазами не привыкшего к таким зрелищам парня. Он вырвался. Ноги столбом не давали ему бежать. Ни одной живой души не было сейчас здесь. Даже душа Дилана вылетела из его груди и улетела в приятное и спокойное пристанище. Вслушиваясь в каждый шорох, парень уже представлял себя рядом с найдсами.
С большим трудом ему удалось вернуть долю самообладания, шевельнув мизинцем правой руки, потом кистью. Медленно он попятился в сторону своего байка. Не видя никого, он боялся спугнуть это везение. Споткнувшись о камень, Дилан потерял равновесие и кубарем покатился к своему глайду. Ударившись об него головой, человек потерял сознание.
Сигнеп
«Какое теплое и приятное одеяло покрывает меня. Я чувствую себя в безопасности…» – Первые секунды после сна, секунды, когда мозг еще не помнит, что было до, и не ведает, что будет после. Разум, как девственно чистое дитя – такое светлое и наивное. Оно не осознает об опасности, она ему не знакома. Весь мир крутится вокруг тебя. Тебе ничего не угрожает. Но наступает миг, когда ясность, как стрела, поражает мишень неведенья. Резкая и быстрая, проникает сквозь грезы.
Парень в ужасе вскочил, почувствовав касание чего-то склизкого и противного. Открыв глаза, Дилан увидел огромную, длинную, обвивающуюся вокруг него тушу.
«Сигнеп», – вспомнились парню слова попутчика до Константа. Гигантское змееподобное создание перекрыло собой все пути к отступлению. Достав дрожащими руками оружие, Дилан безрезультатно пытался пробить толстую кожу твари. Ее мерзкая голова, почуяв страх, устремилась ввысь, подобно кобре, танцующей под пьянящие звуки флейты-пунги. Гипнотизирующие глаза уставились на наполненные ужасом глаза парня. Если бы Дилан не был так сильно напуган, он бы подчинился. Приняв бессмысленность своего приема, сигнеп оголил свои острые клыки и слегка скукожился для резкого выпада в сторону нашей жертвы. Предугадав это, парень пересилил себя и отпрыгнул в сторону. Змей головой врезался в землю и, еще больше разозлившись, опять напал на не успевшего приготовиться Дилана. Сумевший только упасть пластом, клыки пролетели в сантиметре от него. Парень быстро достал кинжал из брюк и воткнул в летевшее над ним тело. Лезвие надломилось и чуть не отрезало человеку нос, задев лишь кончики волос.
«Я не могу убить это своим оружием. Пули для него как семечки, ножи – как зубочистки. Больше у меня ничего нет. Моих сил недостаточно. А что, если…»
Вынырнув из-под бестии, Дилан подбежал к ее хвосту. Разъяренный проворной добычей, сигнеп бросился на парня, но вовремя отпрыгнувший Дилан заставил змея впиться зубами прямо в свое тело. Сигнеп бы не умер от собственного яда, но этот зверь был настолько взбешен, что сила его укуса была столь велика, что змей челюстями вырвал свой кусок плоти. Хлынувшая отравленная кровь фонтаном стала заполнять пространство, окруженное телом сигнепа. Дилан расторопно взбирался по чешуйкам чудовища, так как змей и даже земля растворялись по эти салюты красной смерти. Они все вместе уходили под почву. В последний миг парень схватился за выступ корня и, обернувшийся в низ, наблюдал, как бестия утопает в пучине мрака и крови.
Не вынося более этого зловонного запаха, Дилан подбежал к глайду и уехал прочь.
Изнуряющая гонка
Двое суток парень гнал без остановки, без перерывов на еду и воду. Бывало, ему попадались бродяги, воры, чудовища, но, насмотревшись на то зрелище, которое оставил после себя сигнеп, Дилан просто их проезжал, не шевеля и бровью. Нескончаемый лес окружал нашего героя. Джунгли были настолько велики, что парень чувствовал себя муравьем между этих огромных деревьев и прорастающих ввысь трав. Добравшись до реки, Дилан сверился с картой.
«Половину пути я уже проехал. Констант позади. Сейчас я около Пастэллы (реки). Мне нужно ехать вдоль нее, а после – на восток к горам-границам, и я на месте. Надеюсь, Ан еще там, и с ним все хорошо».
Дилан уже хотел запрыгнуть на байк, как двухдневная слабость дала о себе знать. Парень рухнул на землю. В глазах его потемнело, и в этом мраке он видел яркие хаотичные искры.
«Надо поесть и поспать», – подумал валившийся с ног путник. Сухпайками давиться уже было нельзя. Живот от них выворачивало.
«Нужно мясо…»
Дилан натянул силки, убил пару примитивных, бегавших по зеленой пустыне созданий, о существовании которых он даже не ведал. По их виду можно было предположить, что они несъедобны. Создал приманку побольше, охотник заточил палки, сделав из них копья, и начал ждать. Но никто не появился. Пока парень сидел в засаде, усталость стала перебарывать, и человек уснул. Проснулся Дилан от громкого рева животного. Выйдя из своего логова, охотник увидел, кого поймал. Это был лакс.
Животное ногой зацепилось за ловушку и боком воткнулось в острие. Кровь из вытекавшего брюха, видимо, доставляла сильную боль быку. Дилан видел это страдающее животное и не мог убить его ради себя. Не мог отнять жизнь у такого чистого создания. Глаза лакса были как черные пуговки, но в этих пуговках Дилан видел глубокую боль не только от раны, но и душевные страдания. В них можно было увидеть многое – от космоса, до собственного отражения. Одинокая слеза скатилась с щеки животного.
Дилан отбросил копье и перерезал веревки, но раненый никуда не ушел. Попытки встать оказывались безуспешными. Животное приподнималось и сразу падало. Кровотечение только усиливалось от напряжения быка. Дилан добежал до глайда, достал водку, марлю и вернулся.
– Я тебе помогу, – говорил парень почти замертво лежавшему животному. – Позволь мне это сделать.
Лакс чуть отодвинул ногу, как бы открывая рану для Дилана. Парень быстро придвинулся к источнику боли и открыл бутылку.
– Сейчас будет больно, – говорил парень животному, но на самом деле человек как бы давал себе уверенность в том, что контролирует процесс.
Бык заревел, и Дилан подумал, что сейчас он будет вот-вот либо раздавлен, либо съеден. Но животное будто знало, что надо терпеть, и ненадолго приподнявшаяся от боли голова снова рухнула наземь.
Простерилизовав рану, парень долго прикладывал к ней ткань, чтобы остановить кровь. Силы опять покинули Дилана, и, пока голова лакса опиралась на его колени, парень уснул. Проснулся он уже ночью. Ощупав траву, парень понял, что бык ушел. Дилан уже не мог двигаться, он лежал на земле не в силах пошевельнуться.
«Похоже, я здесь погибну. Надеюсь, Ан сейчас где-нибудь в теплом месте, в защите и уюте. Жалко, я не увиделся с ним и не познакомился.
Последний год был самым лучшим в моей жизни. Я познакомился с классным пидменом. Попадал с ним в разнообразные передряги. Я был мафиози, наемником, торговцем. Познал, что такое надежда. Пересек Куфу, обманул целое государство, сидел в тюрьме. Черт, да я отлично пожил. Печально, что Бейман не видел моих успехов, надеюсь, с ним тоже все хорошо.
А ведь подумать, если бы не аукционер, если бы он не поймал меня тогда в лесу, я бы и остался жить в глуши, охотясь на твиксов», – парень закрыл глаза.
Около Дилана рухнуло что-то тяжелое. Всмотревшись в темноту, человек увидел очертания лакса, который принес и бросил мертвую дичь рядом с ним. Недолго думая парень начал поглощать это сырое мясо. В такой ситуации не было ни сил, ни времени разводить костер.
Очнулся герой уже утром, когда было так же прохладно и сыро, как бывает каждое утро в лесу. Лакс накормил его диким вульфом. Самого же быка в поле зрения не было. Когда парень подошел к своему глайду и сел на него, вдалеке он заметил глядевшие на него те же черные пуговки. Лакс стоял и наблюдал за Диланом: может, он хотел удостовериться, что человек жив; может, то, что отплатил за свое спасение, – парень не понял. Но с этой самой секунды он осознал важность любой жизни, и сразу Дилану вспомнились слова Майвата: «Через добро ты в дальнейшем и получил бы добро…» Парень чуть кивнул животному, и оно исчезло в лесной чаще…
Встреча с прошлым
Парень увидал массивные и непоколебимые толщи каменных монстров, уходящих далеко в небо. Такое могущество еще никогда не виделось Дилану. Огромные горы, которые являются границами всей жизни. Горы, чьи габариты не позволили проникнуть за них ни одному живому существу. Парень раньше не видел эти неприступные скалы. Он даже никогда не задумывался, как они выглядят, и принимал их как должное. Но сейчас, всматриваясь в мощь каждого камешка, человек понимал, насколько он ничтожен по сравнению с самой природой. Что она может сотворить и что она может уничтожить. Никто не перечит ее слову. Скальная порода была практически перпендикулярна земле и уходила далеко за пределы зрения нашего героя. Поговаривают, что, если кому-то удастся преодолеть первые несколько сотен метров склона, в вышине им встретятся ужасные твари, по сравнению с которыми чудища земли покажутся бессильными червями. Но если преодолеть все трудности непокоренной вершины и выйти за пределы карты, то многие вопросы этого удивительного мира найдут свои ответы.
Сверившись с компасом, Дилан поехал к цели. Путь парня подходил к концу, как и его терпение. Зуд от встречи с собратом становился все сильнее и сильнее. Парень не мог контролировать свои эмоции. «Но почему именно пустошь?» – вопрос, который остался без ответа, блуждал в голове искателя. В мертвых человечниках нет жизни, туда никто не суется. Между расами даже ходят разные поверья. Любого путника в этих каменных кладбищах ждет беспринципная и непосредственная кара. Проклятие смерти нависнет над всем родом странника, заблудшего туда. Только отбросы, не обладающие разумом, обитают там, и то самые гнилые.
С приближением к пустоши обитателей чащи попадалось все меньше. Старлинги уже не пели свои нарушавшие тишину песни. Сверчки перестали освещать гирляндами границы дороги. Животных парень давно потерял их виду. Тем временем вдали, между деревьев, можно было разглядеть очертания бывших небоскребов. Дилан замедлил ход: как бы он ни хотел поскорее помочь собрату, от мертвого прока не будет. Затихший двигатель не мешал парню, медленно продвигаясь сквозь джунгли, вслушиваться в мертвую тишину. Даже ветер не пел свой оркестр. Солнце покинуло это место, тучи, казалось, всегда накрывали этот склеп полотном для защиты. Для защиты внешнего мира…
Дилан не торопясь выехал из бесконечной чащобы на небольшую лужайку, ведущую прямо к пустоши. Город был как на ладони. Парень отчетливо видел черных то ли от огня, то ли от времени бетонных гигантов, полузакопанные сооружения, пустые, безжизненные глыбы. Не сохранилось ничего, кроме цемента. От многих небоскребов не осталось и следа, только бесформенная груда камней. Мох, травы, виноградная лоза – всякая растительность тянулась до самых крыш, как будто желая утянуть этих гигантов обратно в землю. Все всегда возвращается на свое место, поэтому здания постепенно и уходили туда, откуда были сделаны их материалы.
Дилан подъехал к границе и остановился. Однотипные бетонные постройки лабиринта уходили вперед. Мандраж охватил человека. Холодные мурашки пробежали с ног до головы. Боязнь неведения – один из страшнейших пороков человека. То, чего мы не знаем, нас пугает, но насколько сильнее мы боимся, настолько сильнее растет азарт. Дилан не ведал, что там, в глубине этих мертвых небоскребов…. И это завораживало его.
Он ступил за порог неизвестного…