Данил Романович Ерофеев
До Невозможности Настоящая
Нана
Он прицепил мне ремень и посмотрел на меня так, как ещё никогда не смотрел. Сегодня так необычайно на меня смотрит, не может ли это означать, что он вспомнил, что я ему сказала? Нет, это невозможно, но его взгляд, то, как на меня смотрит! Так не смотрят даже младенцы на своих мам. В нём чуткость, любовь и забота, мне кажется, он сам не понимает этого… это для него, как и для меня, в новинку или он до последнего желает меня избегать, но почему?
Наша вагонетка начинает ехать с большей скоростью, у меня замирает дыхание от необъятных видов, которые открываются передо мной! Какой красивый город! В порыве эмоций и эйфории не замечаю того, как мы с огромной скоростью летим вниз! Неподконтрольные эмоции окончательно овладевают мной, и я начинаю кричать, что есть силы! А Филя сидит смирно и ни чуточку не шелохнётся. Я могу только позавидовать его стойкости, но, к счастью, горка принимает снова нормальную скорость, и у меня есть время перевести дыхание. Откуда у меня только хватает смелости посмотреть вниз, и я не могу не восхищаться тем, как впечатляюще выглядит опустевший к ночи парк!
Снова-снова резкий круговорот из стороны в сторону, мои волосы разлетаются кто куда, одна часть волос попадает на Филю. Точно это замечаю, но он не против. Пролетев так какое-то расстояние, горка снова приобретает обычную скорость, и перед моими глазами появляется огромнейший подъём, который имеет такой же огромнейший спуск. В порыве предвкушения незабываемых эмоций спонтанно хватаю Филю за руку. В его глазах заиграло удивление! Нет-нет, не отводит от меня взгляда! Я теряюсь, теряюсь! Я обескуражена, что ответить-то ему? От безысходности ситуации поддавшись оставшимся эмоциям, чуть ли не прыгаю к нему! Но чёрт! Ремень не позволяет, что и к лучшему, он дал мне шанс окончательно всё не испортить. Но туловище могу опустить на него…
Не надо, не делай этого…
Я не могу устоять перед соблазном и не хочу совершать этот роковой поступок. Но наш подъём, к сожалению, подходит к концу. Осознаю, что у меня мало времени, пользуюсь моментом или совершаю очередную ошибку – прижимаюсь ещё сильнее к нему. Страх перед обрывом всё больше заполняет моё тело!
Он от моих неосознанных действий вздрагивает, и мы начинаем спуск. Успев облокотить на моё хрупкое плечо голову, сильнее сжал мою руку…
Я делаю вид, что этого не замечаю, и просто закрываю глаза, окончательно отдавшись порывам чувств. Стараюсь приблизиться как можно ближе к его груди и наконец-то раствориться в моменте. Нахожусь в полном блаженстве, и меня даже не волнует огромная скорость и крик людей на заднем фоне, а моё всё внимание затмевает его учащенное дыхание.
Только я и он…
Его сердце так сильно бьётся, а дыхание такое тяжёлое…
В этот сокровенный момент никого кроме нас, а именно я целиком и его тело. В мыслях поблагодарила Всевышнего за этот день. Хоть бы этот момент никогда не заканчивался…
Но нет, не успела я опомниться, как мы уже подъезжаем, и он робко просит меня подняться, а я с заплывшими глазами от эйфории и тяжёлыми веками поднимаюсь и проговариваю:
– Ах, что уже всё?
Кивнул, продемонстрировал этим, что да, нам пора вставать.
Почему больше ничего не сказал? Может, из-за моих резких действий он так себя ведёт?
Зато Женя, не изменяя себе, произносит:
– Да, сонное царство, мы уже приехали, и ты всё пропустила.
– Ничего я не пропустила, просто не визжу, как некоторые, – остро ответила ему.
– Ох-ох, какие мы, что скажет по этому поводу другая сонная сторона?
– Я, что ли? Да что скажу, круто было очень, – с облегчением и со странным спокойствием произнёс он.
Женя, недолго думая, решил всех нас взбудоражить:
– Слышьте, а вы знаете что?
– Что на этот раз?! – как-то недовольно произнёс Филя, видимо, устав от очередных авантюр Женька.
А я вопросительно взглянула на Женю.
Он почему-то засмущался и засуетился, на него это было очень непохоже, что он хочет сказать? Что его аж так будоражит.
– Так, твоё молчание мне уже не нравится, а ну, быстро говори! – выкрикнул Фил.
– В общем, знаете…
– Да не тяни резину! – вскликнула я, подпрыгнув на одном месте.
– О-ой, достали. Крч, мне нужно отойти, а вы пока, к примеру, можете сходить в край парка, говорят, там очень красивые виды. Да к тому же река протекает и лавочки в придачу, в общем, круто.
Тут он совсем расклеивается и ещё больше смущает нас:
– Не спрашивайте, откуда я это знаю, просто идите туда.
– Куда ты намылился? – подозрительно спросил Фил.
– Никуда, есть у меня одно дело, и всё, короче, я пошёл, а вы решайте сами, чем займётесь.
Стоим, глазами хлопая, не понимая ничего, но от него уже послышалось:
– Ариведерчи! – и он начал растворяться в толпе.
Мне не оставалось ничего другого, как спросить:
– Ну что делать будем?
– Хм… дай подумать… может, последуем совету Жени и пройдёмся до реки? И посидим там, я вот люблю природу, а ты?
– Я-я да! Без ума от неё! Помню, как однажды Женя отвёз меня на природу.
– Опа, интересно, а когда?
– Когда-когда… когда ты работал, – глубоко вздохнув в конце, ответила.
– Понимаю, виновен, казнить, нельзя помиловать! – произносит, внося в эту фразу какие-никакие извинения.
Но на моей душе грусть. Ведь прекрасно понимаю, что этой фразой всё, что я испытываю в своём полужелезном, полуживом сердце, не заглушить… хотя на что я надеюсь… я, я всего-то какой-то робот.
– Хей, ты чего взгрустнула?
Осознаю, что сейчас не время, и пытаюсь скрыть свою печаль за улыбкой, неумело шутя, чтобы его мысли о моей грусти так и остались подозрениями.
– Ты мне ещё нужен! Так что подожди с этой крайней мерой.
– Ты решаешь оставить мне жизнь?
– Решаю оставить.
– Если так, то тогда буду исправляться. Начну хотя бы с того, что проведу тебя к реке, ты ведь не против?
Боже… он сейчас такой робкий и неловкий. Конечно, хочу, дурачок…
– Скажу тебе больше, я ещё как за! – произнесла это, затаив надежды на уединение с ним…
– Рад это слышать, ну что тогда, пойдём?
– Пойдём!
Мы начинаем идти, как вдруг я решаю его спросить:
– Ты хоть знаешь, куда нам нужно идти?
– Ну, примерно да… на край парка, он же сказал.
– Но краёв у парка может быть много, откуда ты можешь знать, что ведёшь нас именно туда?
– Хороший вопрос, но ответ будет простой – видишь, там вдали река?
– Вижу.
– Но вот, если там река, значит, мы в правильном направлении.
– Блин, точно, вот я глупышка.
– Не вини себя, ты живёшь только семь дней на свете, за такой микропромежуток времени сложно узнать всё.
– Ты прав, но я стараюсь! У меня отличные учителя!
– Учитель, – с грустью произнёс он.
– Эй, ты чего? Намекаешь на то, что ты не занимался мной?
– Последнее время да, как прискорбно не было бы это признавать.
– Брось тебе, без тебя я бы не была той, кем сейчас являюсь.
– Да ну, не, это заслуга Жени, не моя, – с большим сожалением произнёс.
– Нет! Нет! И ещё раз нет! – возражаю. – Если бы не ты и не твоя забота, то я бы вообще пропала. Он что-то хочет сказать, но я не позволяю ему ничего произнести, а только продолжаю свою речь. – Если бы не ты, то я бы потерялась в этом торговом центре! Помнишь? Это ты прибежал меня спасать! А также согрел меня в машине, когда я промокла по уши, если бы не твоя куртка, может, уже валялась бы в какой-нибудь из больниц с воспалением чего-то там.
– Нан! – попытался возразить мне.
Но я его как будто не слышу, мой голос срывается, но меня это не останавливает.
– А первую ночь, первую ночь помнишь?
– Помню, – с отчаянием, опуская глаза вниз, проговорил.
– Вот если бы тебя не было рядом, то успокаивать меня было бы некому!
– Да, да, знаю-знаю…
У меня повышается голос, мне начинает казаться, что я вот-вот расплачусь.
— Ничего ты не знаешь! Я ревела бы в страхе, и ревела бы всю ночь! И Бог знает кому известно, что стало бы со мной до прихода того же Жени. – Я выдыхаю. – Короче, я всё сказала, не смей, слышишь, не смей! Мне заявлять, что ты ничего не сделал для меня.
Как я ему высказала, мне показалось, он явно не ожидал от меня такой реакции и испытал чувство вины.
Мы простояли так уже минут пять, и он до сих пор ни слова не сказал, а всего лишь постыдно отвернулся от меня… понимаю, что в этой ситуации виновата полностью я. Искупаю свою вину тем, что врываюсь в его тело, захватывая всеми возможными силами. Ещё раз проговорила: «Ты. Ни в чём. Не виноват!» От волнения или тревоги или, возможно, от мартовского холода меня насквозь пронзает дрожь. Его тело… такое напряжённое, но с каждой секундой я чувствую, как оно становится мягче и мягче, и наконец он произносит:
– Прости меня ещё раз, я правда всё исправлю.
Мои ямочки на щеках заметно покраснели, и я с тающей улыбкой и надеждой на что-то лучшее произношу:
– Пойдём дальше! А то мы так и не узнаем истинную красоту этого парка.
Я нехотя расслабляю свои объятия, а он хватает меня за руку, немного обескуражив. Я так счастлива! Так счастлива! Ведь я направляюсь вместе с ним в самое укромное место за этот вечер.
Спустя какое-то время мне становится ещё прохладнее – приближаемся к реке, не знаю, замечает ли он мою дрожь?
– Нан, постой.
Скажите, пожалуйста, что он заметил!
– Я слушаю, – дрожащими губами проговорила.
Почему он снова замолкает и смотрит на меня кошачьими глазами?
– Возьми, накинь мою куртку, мне она не нужна, а тебе будет теплее…
Он почувствовал, что мне холодно… останавливается и снимает куртку. Когда почти уже её снял, срываюсь с места и вбиваюсь к нему в грудь, обхватывая торс холодными руками и начинаю реветь. Я, я не знаю, что на меня нашло, но этот его жест что-то разбудил во мне. Что-то такое, что я даже не могу объяснить, но я чувствую, что оно очень долго скрывалось за бурей испытываемых мною эмоций и наконец-то вышло наружу. За это время, что я нахожусь в его объятиях, у меня лишь выходит промолвить:
– По-ж-жалуйста, давай так постоим, а ты укутаешь меня в себе. Ой, то есть накроешь своей курткой.
Он, наверное, ничего не понял, если честно, и я мало чего понимаю. Но Филя делает то, что я хочу, и другого мне сейчас не нужно…
Филипп
Пока нахожусь в диких объятиях, на меня нахлынывают недавние воспоминания с американских горок. Первое из которых – это подъём, перед которым было немало крутых пируэтов.
В этот момент сидел вальяжно, разглядывая, как помню, местные окрестности, но в один момент почувствовал, как Нана резко сжала мою руку. Изначально, правда, не понял, в чём дело. Увидел лишь, как она милыми глазками взглянула на меня. Решил, что в этом ничего такого нет – мы же уже держались сегодня за руки. Но дальнейшие её действия сразили меня… я не понял, зачем она это сделала. Может, я и впрямь дурак, что ничего не понимаю? Или не хочу понимать? Однако отчётливо помню одно, что она чуть ли не выпрыгнула с кабинки, чтобы сесть ближе ко мне. А мне в этот момент что-то ударило в голову, и я слегка пододвинулся к ней, насколько позволял ремень, и она воспользовалась этим. В этот момент ощутил эйфорию, так нежно она ещё никогда не прижималась. Честно сказать, был сражён! Не удержавшись, попросту склонил голову к ней. В это же мгновение откуда ни возьмись возникли мысли о поцелуе, но не о том, который был, а о новом, которого ещё не было и навряд ли он реален. Поначалу эти мысли меня испугали, потому что как мы можем быть вместе? Ведь она не может испытывать ко мне страсть, потому что я для неё вижусь отцом либо старшим братом. Но после сегодняшнего вечера сомневаюсь во всём, и что же она сказала тогда? А я, дурак, всё забыл… и всё из-за этих чёртовых приступов!
Сердце начинает вырываться наружу от затаившегося гнева внутри, однако сразу же усыпляет послышавшийся голосок:
– Филь-Филь, всё хорошо? У тебя сердце сильно забилось, у тебя начинается приступ?
– Нет, всё хорошо, просто мысли взбудоражили моё сознание.
– Что за мысли? – поинтересовавшись, спросила из-под моей груди.
– Да так… – выдерживаю паузы между словами, – ничего особенного… – понимаю, что, сказав о мыслях, совершил ошибку.
– Как же ничего особенного! Если они заставляют твоё сердечко так биться, значит, они очень важны!
Скорее всего, она права… и как мне теперь отнекиваться?
– Нан, может, уже пойдём?
Самое глупое, что ты мог придумать – уйти от ответа.
– А как же?
Глазами даю ей понять, что лучше не надо, и она смиренно соглашается. Чтобы хоть как-то загладить свою вину, беру её за руку.
Ну вот, я её расстроил, что могло быть хуже? Хуже, только если сейчас мне позвонит Наташа…
Нужно хоть как-то разбавить натянутые ноты между нами. Но как?
– Там красиво очень, – и указываю рукой в сторону реки, – обещаю, как придём, ты так же сможешь укутаться в моей куртке.
– Прям так же, как пять минут назад? – с прирождённой ей милостью спросила.
– Прям так же, только ещё лучше!
– Ну тогда поспешим, – проговорила она и потянула меня следом за собой.
Теперь уже я поспеваю за ней, а не Женя за нами.
Прибежали с ней до реки очень быстро, но ей этого показалось мало, и она захотела найти место, где открываются безграничные просторы нашего города. А самое главное, чтобы не было никого, кто бы мог нам помешать. К счастью, такое место и вправду было, но оно на холме, там вдали вдоль реки.
И она с новыми силами кричит:
– Филь! Филь! Нам нужно наверх, – и потянула меня сильнее прежнего.
Откуда в ней столько энергии проснулось?
Как только нелёгкий для меня подъём заканчивается, она произносит:
– Красиво тут, согласись?
– Безусловно. – Пока ей отвечал, мои глаза уже успели заплыть необъятными просторами матушки-природы. И только откуда у родной природы хватает столько сил, чтобы поддерживать баланс между дарованной ей Богом красотой и тем, что творит с ней человек?
– Эй! Ты тут?
– Да, да, я просто задумался, – и продолжил устремлять свой взор всё так же вдаль.
– О чём?
– Может, присядем? – решил пока не отвечать на вопрос.
– Да, давай, а то ветер обдувает сильно, бр-р.
Не успел я ещё толком присесть, как услышал уже в свою сторону возмущение:
– Не говори мне, что ты забыл, как мы должны сесть.
– Нет, не забыл, – собираюсь снять свою куртку…
– Не-а, мы не так договаривались, всему тебя учить нужно!
Ничего не понял, но она уже находилась под моим плечом, закутавшись в моей же куртке. Ошарашенно осмотрел её. А ей хоть бы хны.
– Чему ты так удивляешься?
И реально, что это я?
– Удивляюсь? Наверное, твоей резкости.
– Какие глупости я слышу! И ничего я не резкая, посмотрела бы на тебя, если тебе холодно было бы, ты бы и ко мне под юбку залез!
Вот это она, конечно, и смущает меня. Мне не остаётся вариантов, кроме как сказать:
– Ничего подобного не было бы! Я бы, как самый настоящий мужчина, сурово и скрупулезно терпел. Главное, чтобы моей даме было тепло, а что было бы со мной, неважно.
– Твоей даме, говоришь? Ну, мне тепло… – тут она враз залилась красными красками, видимо, поняла, что ляпнула чего-то не того.
Решаю спасти её из неловкого положения словами:
– Не красней ты так, я всё понимаю.
– Что ты понимаешь? – невольно произнесла.
Что понимаю? На секунды растерялся из-за того, что своим неточным ответом загнал себя в угол.
– Понимаю то, что тебе тепло, а это главное.
Это самый наитупейший ответ, который ты мог вымолвить, Фил.
– А, ты про это… ну это, конечно – твоё же тепло.
О чём она могла подумать? И постойте, моё тепло?
Не успеваю я составить должным образом свой вопрос, как она задаёт мне свой и уходит благополучно от этой неловкой темы.
– И это, насчёт американских горок.
– С ними что-то не так? – поинтересовался я.
– Нет, с ними всё нормально. Просто я переживаю из-за того, что сделала перед самым крутым подъёмом и во время спуска с него.
– А что-то было не так? Я ничего странного не заметил, – попытался сделать вид, что всё как обычно, но я-то знаю, что это не так, и она это знает. Какая всё-таки глупая ситуация.
– Ты сейчас серьёзно? Или шутишь? – встревоженно провозгласила.
– Серьёзно, – поникшим голосом произношу, осознавая, что милая прогулочка потихоньку превращается в не милое выяснение отношений…
Нана замолчала, видимо, боясь, что гроза разразится с новым порывом, но ни на миллиметр от меня не отдалилась. Так стоим уже несколько минут. За это время понимание того, какой я дурак и как глупо и отвратительно отнесся к её вопросу, усилилось. И не собиралось отпускать мою душу. Решаюсь на единственный нормальный в данной ситуации поступок – это крепче сжимаю в своих объятиях. Заметно вздрагивает. Подумав, что пережимаю, отпускаю, но вместо этого получаю в ответ неловкое ёрзанье под моим боком. Это может означать лишь одно – хватку свою должен возвратить и комментарии сейчас излишни.
Что же нас так сблизило? Какие силы постарались? Дело ли во снах или в чём-то ещё? Кто мне даст ответ?
И снова меня прерывают. Кто на этот раз? Внутри всё замерло, и меня начала переполнять злоба. А всё этот телефон! И кто мне может звонить в такой час?! Так, Фил, успокойся, просто посмотри, кто звонит. Может, это знак или что-то наподобие? Восприми эту ситуацию по-иному, потому что это маленькое создание не должно видеть твоё раздражение, а тем более злость.
Да… да… ну, кто виновник моего нервного срыва?
Достаю телефон и вижу на экране «Наташа». С досадой выдыхаю… это точно не сигнал… и не то, что нужно мне сейчас.
Что она хочет? Глубоко зарытое огорчение начинает всплывать. Забудь о себе хоть на секундочку, подумай о той, кто рядом!
На ней как раз лица нет… и она как можно скорее попыталась вылезти из-под моей руки. И взглянула крайне нейтральным взглядом, но я-то увидел далеко не нейтральность и никакое это не равнодушие.
Решаюсь взять трубку…
– Алло, – с опаской проговорил в трубку телефона.
В ответ послышалось секундное молчание и тихим голосом: «Привет».
Сразу же задаю ей резкий вопрос, чтобы особо не тянуть:
– Ты чего-то хотела?
Снова недолгая пауза, как слышу:
– Да, хотела, хотела поговорить… прям сейчас, если можно. Я в развлекательном парке, ты не мог бы приехать?
Не мог ли приехать? Испытываю возмущение. После того, что она сделала? С чего утруждать её такой чести?
– Зачем? – всем своим ответом дал понять, что я не горю желанием никуда ехать.
– Я, я, – выкрикивает в трубку, – хотела бы извиниться перед тобой за то, что сделала.
– Ну так извинись сейчас, в чём проблема? – проявляю всю возможную дерзость и безразличие по отношению к ней. Однако, если честно, от её извинений мне не горячо, не холодно.
– Не могу, по телефону это как-то неуважительно. Понимаю, что многого сейчас прошу, тем более после того, что совершила, но пожалуйста…
– Ладно… – Соглашаюсь только потому, что сам нахожусь в этом парке.
– Стоп? Ты здесь?
– Да, здесь.
– Если так, давай тогда я сама к тебе приду.
– Нет, не нужно, – смотрю на разочарованное лицо Наны, – я сам к тебе приду, просто скажи, где ты?
– Я около аттракциона со слониками, знаешь такой?
– Да знаю, будь там, сейчас подойду.
– Хорошо, спасибо тебе.
– Ещё пока не за что, – и бросил охотно трубку.
Честно сказать, не горел желанием с ней встречаться, даже не потому, что она меня бросила, а из-за отношений с Наной и того, что между нами происходит. Зачем тогда согласился? Чтобы расставить все точки над i и спокойно отпустить. Ну а как же Нана и непонятность в её чувствах? Ты совсем не думаешь о ней! Думаю, но ничего с этим поделать не могу. И зачем только причиняю ей такие страдания…
Всё это время, пока размышлял, она молча сидела, положив ногу на ногу, и смотрела отражающими лунный свет глазами на меня, ни на секунду не отведя взгляда.
– Нан, – с особой тяжестью в голосе произношу.
– Что?
Тяжело об этом просить, на минуту мне показалось, что я задыхаюсь, но у меня получается собрать весь воздух в лёгких и вымолвить:
– Как ты уже поняла, мне нужно…
– Я знаю, что тебе нужно, – тон был пропитан тоской и сожалением, – иди, я не сержусь на тебя, правда.
Прекрасно осознаю, что врёт мне прямо в лицо, но ничего не могу изменить, а только лишь говорю:
– Я быстро, туда и обратно, не переживай.
Посчитав, что это будет уместно, говорю:
– Ты будешь тут?
Но тут же что-то ударяет в голову, и мне это не кажется уместным, а даже наоборот! Какой же я олух… Я бы ещё спросил, тебе мороженого принести?
– Не торопись, – произносит она и добавляет: – Да, я буду здесь. Оставь только куртку, пожалуйста.
– Да, конечно, – снимаю с себя куртку и протягиваю ей.
С необыкновенной робостью берёт ветровку. Смотрю на её опущенный взгляд и прекрасно осознаю, как плохо поступаю сейчас, но это вынужденная мера.
Я запутался! И иду к Наташе только потому, что хочу распутать этот сложный паззл и найти ответ хоть на что-нибудь.
Отдав куртку Нане и пообещав ещё раз, что быстро вернусь, рванул вниз с обрыва, в надежде не споткнуться, так сказать, не разбиться окончательно.
Спустившись с горы, направляюсь к аттракциону, у которого была Наташа. Благо он был неподалёку, поэтому не спеша сбавляю темп и направляюсь на встречу с неизведанным. Если честно, представить себе не могу, что она может сказать, но надеюсь на то, что хоть чуть-чуть распутает путаницу в моей голове.
Пройдя пару метров, замечаю неподалёку фигуру слона, значит, уже немного осталось! Нужно напоследок собрать все мысли воедино! Но что-то плохо выходит… и нахожу единственный верный метод. Это же она хотела поговорить со мной, так пусть и говорит, а я не стану мешать. Покорно выслушаю, а затем в зависимости от того, что скажет, вставлю свои пять копеек.
Почти подойдя к аттракциону, замечаю, как мило около него стоит Наташа. На неё красуется маленькая, коротенькая юбочка, и снизу по ногам словно по волнам протекают колготки. А сверху чёрная водолазка и лёгкая курточка. Но сейчас это не главное, а главное – то, что она хочет мне сказать. Будь сосредоточен! Только на этом и ни на чём больше.
Как только подхожу ближе, чувствую. Стук. Шорох. Смотрю на Наташу, и резко вместо неё появляется образ Наны, в сверкающей, синей куртке, которую купили ей. Подобна настоящей, в тех самых спортивных штанах в полоску из торгового центра. Испытывав небольшое пошатывание, пересилил себя и смог устоять на ногах.
И что это опять было? Мне в дурку пора уже? Сейчас всё успокоилось, но надолго ли?
– Филь, с тобой всё хорошо?
Постойте, я уже около неё? Каким образом я оказался на расстоянии меньше метра от неё.
– Да, всё просто отлично, – резко слетает у меня с языка. Лучше ничего я не придумал в этом полумраке туманного разума.
– Ты уверен?
– Да, я в норме. – Выдержав неловкое молчание, говорю: – Что ты хотела сказать?
Она начинает неуверенно:
– Я, я хотела сказать, что погорячилась и поспешила с…
Не отвожу вопросительный взгляд с её лица.
– Поспешила с тем, что сказала, что нам нужно расстаться.
– И почему же ты так решила? – недоумевая, высказал ей.
– Ты не понимаешь, – глубоко вздыхает, – конечно, какое тебе дело до меня, – тон становится тяжелее, – убежал следом за своей «подружкой»! После её резкого выпада «А мне?!» – её пыл утихает. – Мне что оставалось делать?!
Осматривается по сторонам, как бы пытаясь отдышаться.
– В общем, на нервах и написала тебе то злосчастное сообщение. О котором вскоре пожалела, как видишь.
– Это я прекрасно вижу, но ты же знаешь нашу ситуацию с Наной! – пришлось повысить на неё голос, хотя этого не хотел. – Я говорил тебе, что с ней всё сложно, можно было понять, что не просто так убежал за ней?!
– Это ещё не всё! – её голос вновь истерично сорвался. – Сначала думала, напишешь, узнаешь, как я, что со мной. А нет! Просто взял и убежал и ни слуху ни духу! Можешь себе представить, что чувствовала, когда прекрасно услышала, что она тебе сказала, а после ты даже не написал?!
Что же она такого сказала? Что аж Наташу так сильно затронули её слова.
Я обязан выяснить, что она хотела до меня донести!
– Прости, я больше так не могу, – она бросила на меня обозлённый взгляд, хоть сразу же попыталась его скрыть.
Поддерживая свой статус олуха, попытался оправдаться:
– В тот вечер я упал в обморок и очнулся только сегодня в середине дня, так что при всём своём желании написать тебе я бы не смог это сделать.
– Обморок? Прости-прости, я и подумать не могла, – встрепыхнувшись от удивления, произнесла.
– Ничего, – с тяжёлым выдохом произношу, – ты не могла знать.
– Почему ты упал? С тобой сейчас всё хорошо? – заботливо произнесла Наташа.
– Не знаю, почему упал, но сейчас мне уже заметно лучше. – Не стану же говорить ей, что буквально пять минут назад вместо неё видел Нану…
– Это самое главное, теперь мне стало спокойнее и немножечко стыдно…
– Это всё, что ты хотела сказать? – проговариваю, не обратив ни малейшего внимания на её тактичность.
– Наверное, всё, – произносит, семеня ножками на гранитной дорожке. – И это, ты мне так и не сказал, прощаешь ли меня за то, что я сделала, и можем ли мы…
Я не позабыл то, зачем она меня сюда позвала, но всё равно не могу ответить положительно. Хотя бы потому, что мне нужно разобраться в себе, а ещё вдобавок ко всему, с нашими с Наной отношениями. И раскрыть завесу тайны может одна лишь фраза, сказанная Наной, и Наташа знает её!
– Прости, Наташ, но сейчас не могу сказать тебе да, за эту ночь много чего произошло и мне нужно во всём разобраться.
Не давая мне договорить, взбешённо хватает за руку, проговаривая:
– Ты меня бросаешь? Это всё из-за неё? Из-за того, что она сказала?
Мотнув волосами с такой силой, что аж почувствовал на себе всё отчуждение, выливающееся на меня после моих слов. Только протёр глаза, вижу, как в метре от меня, она вновь кричит:
– Ну да, конечно, очень легко охомутать парня в таком-то положении, и не стыдно же ей!
– Ничего она меня и не хомутала! Не приписывай её сюда!
– Ты серьёзно хочешь, чтобы я не приписывала её сюда после её слов?
Вот та самая кульминация! Что было сокрыто под завесой тайной, будет открыто!
– Что она тебе сказала? – трясся судорожно за руку Наташу, пытаюсь достучаться до неё.
– Что, что она сказала… сказала, что любит тебя! – отчаянно произнесла, не позабыв выдернуть руку.
И тут мой мир перевернулся…
– Любит? – выкрикиваю.
– Именно это и сказала, – произносит с горечью, окончательно закрывшись от меня.
Не может быть такого!
Только замечаю потухшие, смотрящие на меня глаза, как во мне просыпаются снова те же ощущения. Нет, только не они! Сильный стук в сердце заставляет схватиться за голову. В надежде хоть как-то устоять на ногах, пытаюсь ухватиться за что-нибудь. Но ничего нет…
Кричу: «А-а-а!». Наташа подрывается с места:
– Что с тобой? Что с тобой? – Потрясывает меня своими руками.
– Постой! Прекрати! Не нужно! – прокричал чуть ли не на весь парк.
Боль не проходит, а лишь только усиливается! И видение! Задыхаюсь, вижу то, что невозможно!
Нана… стоит через дорогу у ресторана, в этот момент проезжает машина, и она говорит: «Я-я-я л-люб-блю т-теб-бя!» Боже, каким я был болваном и как я раньше не догадался. Всё же указывало на это! С самого первого близкого контакта с ней.
Вся история началась с той ночи. В день её рождения. Ровно семь дней назад. Когда пообещал, что не оставлю её никогда в темноте. Я и подумать не мог, что этими словами напишу себе судьбу с ней.
Послышался крик.
Но на неё не обращаю внимания, вспоминая ещё один момент из жизни с Наной. Тогда тем же днём после ночи, когда она вся вымокла в фонтане: кто её согрел? кто был рядом? кто не бросил её?
– Я…
Был и Женя, но сейчас разговор совершенно не о нём! Сейчас это уже не имеет значения. До того, пока не появилась Наташа, ни разу не оставлял одну. А после, после всё изменилось, и она всё равно верила в меня. А я, глупый-глупый, был увлечён девчонкой, которая бьётся сейчас в конвульсиях около моего стоявшего на коленях тела, а мне до неё и дела нет.
Срочно должен всё исправить! Вставай и беги!
Быстро подрываюсь с колен, после чего смотрю на ошарашенную Наташу, ничуть не уступая во взгляде, делаю секундную паузу, чтобы всё расставить по местам.
Вдох-выдох. Стук сердца…
– Наташ, у нас ничего не выйдет, прости, – и двинул со всех ног в сторону той самой горы, на которой оставил бедную девочку.
Нана-Нана! Хоть бы была там! Пролетаю между прохожими, один за другим обегая каждого, но тут мне резко преграждает путь случайно выехавшая передо мной и моей целью машинка со сладкой ватой. Я как настоящий трейсер перепрыгиваю через неё, даже не упав. Слегка споткнулся, правда, но это не остановит меня! Я должен скорее найти Нану и сказать ей всё.
Пробежав ещё пару метров, в голове всплывают воспоминания о её завтраках по утрам, которые готовила мне со смущённой и любящей улыбкой, а истинный смысл, таящийся за ней, всегда упускал из виду. Уже начинают забиваться ноги, а подъём в гору предстоит только через метров сто. Будет тяжело! Но я должен как можно скорее оказаться с ней. Ведь мы с ней столько упустили из-за моей глупости…
Крепче сжимая кулак, «Больше этого не допущу!» – стиснув зубы, выговорил. Подъём в гору не из лёгких, но через пот и боль продолжаю свой путь. В голове столько разнообразных мыслей, что окончательно могу слететь с катушек в любую минуту! Но одно у них общее – все они о ней! Это меня успокаивает и в то же время сводит с ума.
Как только поднимаюсь к самой вершине, в мою голову влетает самый милый и душевный момент, который происходил с нами. Это было той ночью, когда после неудачного похода на набережную мне стало не по себе. И кто оказался рядом со мной? Конечно же, она! Кто же ещё мог быть? Никто, только она! И даже тогда что-то в сердце мне подсказывало, но я так и не понял, что оно хотело мне сказать. Это ещё не всё, в ту ночь я восхищался локонами её волос. Назвал моим созданием, не догадываясь даже о истинном смысле, который вложил, прозвав её так.
Почти под самый конец подъёма приходят воспоминания о продолжении этой ситуации. Как сейчас помню, как утром проснулся от мягкости её груди на моей, незабываемые ощущения! Её совершенство и упругость – в моём горле стало суше. Ощутил выработку эндорфина и обильное выделение слюней в горле. И это лишь от одной мысли, что смогу нежно касаться её изящного тела. Только уже по обоюдному желанию обоих.
Боже, о чем ты думаешь? Ты ведь полюбил её не из-за груди или форм. Ты же знаешь, что у вас с ней нечто большее, чем просто животная страсть, которую ты испытываешь прямо сейчас.
А знает ли она? Осознает, что чувствует и почему это испытывает? Каково ей? Ты представить себе можешь? Пока ты тут, здоровый лоб, занимался изучением своих тебе плюс-минус понятных чувств, а она? О ней ты подумал хоть раз? Ей вообще, может быть, ничего непонятно, потому что сталкивается с этим впервые и ей куда тяжелее, чем тебе.
Забегая на самую вершину и возможно во всём разобравшись, принимаю сильное, волевое решение – с ней мы со всем справимся!