Данил Дёмин
Времена суток
Наконец поленница была заполнена доверху, усталые и потные, они, прислонясь к стенке, созерцали и любовались результатом своих трудов. Сердца их были переполнены: радость работы и решимость продолжить соревнование, в котором, как казалось им обоим, победитель ещё не определён, образовали то, что называется прекрасным расположением духа. Но работа, которая была рассчитана на три дня, оказалась полностью выполненной. Однако продолжение соревнования нашло себя в идее о том, что самое время для обеда. Они сели за стол, накрытый на скорую руку, и приступили к трапезе. Простая деревенская еда исчезала с воистину космической скоростью, подобной той, с которой они выполнили все дела. Обед подействовал успокаивающе: они улеглись спать, но обоим снилось одно.
Любовь
Кто бы мог подумать, что они знакомы всего неделю.
Они приехали вдвоём. Это был конец августа, лето на последнем издыхании всё ещё демонстрировало признаки жизни: было тепло, небо хоть и начинало хмурится, отливало голубой лазурью, в воздухе стоял запах подгнивающих, сиротливо лежащих у яблони плодов и свежескошенной травы, воздух был влажен, дышалось легко, птицы летели низко, похоже, скоро должен был начаться дождь, хотя грозовых облаков видно не было. Во всём вокруг ощущалось, что природа после долгой летней прогулки неторопливо идёт домой для того, чтобы приготовиться к долгому сну.
Раскладывая продукты, она что-то тихо напевала и улыбалась, а он сидел на кресле в углу веранды, перелистывая свой небольшой потёртый томик любимых стихов и украдкой поднимая на неё глаза. Он не просто смотрел на неё, он любовался. Её легкие движения цепляли и приковывали к себе глаз, который видел в ней не обычную земную девушку, но богиню: красотой напоминающую Афродиту, ловкостью и грацией Диану, спокойствием и проницательностью благородного лица – Афину. В такие минуты всё не имеет никакого значения, всё кроме неё для него, всё кроме него для неё, а каждый час, состоящий из таких минут, не просто глубоко врезается в память и стоит целого века обычной жизни, но несёт за собой мысли о пустой никчёмности небесного рая перед считанными мгновениями такой любви.
Закончив с продуктами, она принялась за посуду, перемывая и выставляя на стол всё необходимое. Не удержавшись, она, совсем как кошка, медленно, улыбаясь, подошла, села рядом и, приобняв, опустила голову ему на плечо. Он убрал книгу и тоже обнял её. Так сидели они, глядя на солнце, неспешно затягивающееся облаками, сердца их всё больше наполнялись сладким томлением сильного чувства, в котором страсть и нежность обняли друг друга так же крепко, как обняли друг друга они.
