Даниил Тихий
Треск Цепей II: Белый Ворон

Глава 3. Одинокий клык

Первое, что бросилось в глаза по прибытию в город, это количество стражей. Патрули из горцев стояли на каждом шагу, тройками и пятёрками охраняли перекрёстки в прямой видимости друг у друга.

Мы добрались до Одинокого клыка без происшествий, больше никто не нападал на нас и не оставил на нашем пути ужасных следов. Но заснеженная гора и без того была неприветливым местом.

Подъём по склону к внешним вратам выпил все силы. Наша усталость усугубилась ещё и тем, что найти тёплое место и отдохнуть нам не дали. Сразу за внутренними вратами нам преградил дорогу отряд воинов во главе с двумя кудесниками, мужчиной и женщиной.

– Именем Круга повелеваю вам остановиться!

Властный голос колокольчиком прозвенел в воздухе. Он принадлежал молодой девчонке в плаще, чьё лицо было частично скрыто капюшоном. Похоже, она нисколько не сомневается в своём праве и силе, жаль только, что голос такой ломкий, смешно становится…

Я фыркнул, позволяя окружающим понять, что их приказы на одном месте вертел, молча снял с плеч лямки рюкзака, позволив ему шваркнуться на пол, водрузил на голову шлем и положил руку на меч. Я понимал, что маги опасны, каким бы там ни был их возраст, голос, или внешность, но считал, что прогибаться перед каждым встречным незнакомцем не стоит.

Соня внимательно посмотрела на меня и качнула головой, как бы говоря – не лезь на рожон. Хотя сама жрица тоже не спешила поднимать лапки к верху.

– По какому праву?

– По праву защитников города.

Соне ответил седовласый, коротко стриженый чародей в тёмно-коричневом плаще. И одновременно с его ответом к нам шагнули воины, преградившие до этого путь.

С характерным звуком вытащив меч из ножен, я шагнул им навстречу, закрывая собой жрицу. Неслышно нашёптывая молитву концентрации, я окинул противников взглядом, анализируя их возможности.

Десяток парней: четверо с арбалетами, тройка с круглыми щитами и ещё тройка с алебардами. С такой оравой мне не справиться при всём желании. Тем более отряд слаженный, чтобы это понять, достаточно было глянуть, как они встали. Тройку со щитами прикрывали парни, вооружённые алебардами, стоящие позади, а арбалетчики разбились на пары и оттянулись к краям тоннеля, чтобы свои не мешали стрелять.

Когда я шагнул на них, вся эта толпа притормозила. Я тоже встал и, проследив за их взглядами, вдруг понял, что они не испугались, просто узнали меч в моих руках. Да и приказа намять нам бока им пока не поступило.

Явно пытаясь разрядить обстановку, но в то же время не ударить лицом в грязь, Соня вышла вперёд. Появилась сбоку, шагнула из-за спины, кладя руку на мой наплечник и вроде как успокаивая. А затем обратилась к кудеснику, почему-то полностью игнорируя его напарницу.

– С каких это пор в Одиноком клыке нападают на жрицу Енны, прикрываясь защитой города?

Седой пошёл вперёд, и воины перед ним расступились. Остановившись напротив, он указал на меня ладонью и проговорил:

– С тех самых пор, с которых в твоих спутниках можно встретить проклятого. Наместник давно поставлен в известность, что служители павшей богини укрывали у себя одного из осквернённых. Монахи и служки ждут тебя в темнице, жрица.

Услышав о том, что служители храма брошены в тюрьму, Соня вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и ответила чародею достойно:

– Это лишь значит, что Кругу чудес и лично наместнику, придётся принести свои извинения всем безвинно наказанным. Что до проклятого, то ты сам можешь убедиться в его чистоте. Мы не будем сопротивляться, но только если решим вопрос здесь и сейчас.

Кажется, предположение о том, что наместник и Круг чудес «принесут извинения», было чем-то из ряда вон. Молодая кудесница охнула от такой наглости, а брови чародея поползли вверх. Вокруг раздавались шепотки, это собравшаяся вокруг нас толпа была удивлена не меньше чародеев. За время нашего разговора целая куча народа вышла на многочисленные балкончики и глазела на нас через окна-бойницы своих подземных жилищ.

Среди тех, кто собрался на улице, имелось немало вооружённого люда, в том числе горцев. Всем было любопытно, чем закончится этот сыр-бор. А я очень сомневался, что маги теперь смогут применить какой-нибудь магический бадабум, не задев при этом толпу.

Понимая, что это наш шанс решить всё без кровопролития, я убрал меч в ножны и, демонстративно смотря в глаза кудеснику, начал снимать с себя вещи. Сначала на пол полетел шлем, потом туда же – отстёгнутый нагрудник. Через минуту я уже был гол по пояс и, наклонив голову, усмехнулся, разводя руки в стороны и как бы приглашая осмотреть моё тело.

Кудесник моего веселья не разделил, потянулся к ремню и выудил из поясного кармашка зеркальце. Вытянув руку с зеркалом в сторону, произнёс:

– Проверь!

Он смотрел на меня зло, видимо, моя наглость, как и напористость жрицы, уже в печёнках у него сидели.

– Учитель, но они…

– Проверь!

Значит, эта заносчивая девчонка в капюшоне – его ученица? А гонору как у полноценной кудесницы. Ишь ты! «Повелеваю вам остановиться!» – тоже мне.

Девчонка оказалась совсем молодой, своему голосу под стать. Скинула капюшон, открывая почти детскую голову с правильными аристократичными чертами лица и, взяв у чародея зеркальце, повернулась ко мне спиной.

Встала таким образом, чтобы в зеркальце было видно моё отражение.

ИскИн тут же оповестил меня о совпадении. Оказалось, что я уже видел подобный артефакт. Только в тот раз его держал в своих руках мастер ключей Мар, зверолюд из дома Мягкой лапы. Он точно так же в нашу первую встречу осмотрел меня и мой меч через зеркальце, ещё там, в тайной комнате храма.

Несколько секунд ничего не происходило. С проклятой печатью мы разобрались, обвинения наверняка снимут, так чего бояться? Я откровенно скучал и мечтал побыстрее оказаться в тепле, чтобы набить живот чем-нибудь горячим и сытным.

Моя уверенность в благоприятном исходе обернулась катастрофой.

Девчонка, смотрящая на меня в зеркало, резко развернулась и, выудив из-под плаща витой жезл, вытянула его в мою сторону.

– Мио’Мормие!

Всё произошло за считанные мгновения. Чародейство полыхнуло молочной вспышкой, и из этой вспышки в меня полетел целый рой хрустальных ос.

Ни увернуться, ни отпрыгнуть я не успевал…

Инстинктивно закрывшись руками, я почувствовал, как совсем рядом прогудела смерть. Она коснулась моей нейронной сети, делясь частичкой своей силы, пошевелила волосы пролетевшими мимо хрустальными крыльями и, обогнув мою незащищённую плоть, ударила в кого-то за моей спиной.

В мгновение ока, вокруг воцарился хаос.

Женский визг, мат, хрипы и вой раненых, а посреди всего этого безумия полыхнувший ярким светом купол, божественная магия, призванная жрицей, чтобы спасти нас в самом центре развернувшейся битвы.

Жители подгорного города бросились прочь, но среди них нашлись те, от кого удача отвернулась. Их искалеченные и воющие тела теперь корчились на мостовой, в тщетных попытках обмануть уже пришедшую по их души смерть.

Я был потерян и дезориентирован, как и большинство людей, оказавшихся в этом аду, не понимал, что происходит. Но жреческая магия, купол, что был призван Соней, на несколько мгновений стала стеной, что разделила улицу напополам и притормозила развернувшуюся бойню.

Если бы ученица кудесника хотела меня убить, я был бы мёртв, тогда в кого же?..

Оглушённый этой догадкой я развернулся туда, куда «ушли» все хрустальные осы её заклинания. Там окружённая ранеными и трупами, в жёлтых отблесках купола стояла зверолюдка, кошка.

Её одежды были разорваны на груди и животе, кровь изуродовала плащ тёмными пятнами, но ужасные раны и травмы не заставили её дрогнуть или пасть наземь. Ибо под личиной смертного создания скрывался кто-то другой, кто-то, кого увидела ученица чародея, когда пыталась поймать в волшебное зеркальце моё отражение.

– Убейте её! Убейте!

Крик седовласого кудесника лишь подтвердил мою догадку. Прозвучавший приказ был обращён к воинам его отряда и горцам, которые прижались к стенам подгорной улицы, не понимая, что происходит.

Их замешательство длилось недолго. В зверолюдку полетели арбалетные болты и метательные топоры, с боевым кличем на устах, воздев оружие над головой, бросились в бой горцы. Но, вместо того чтобы бежать или защищаться, кошка раскинула руки и, обратив взор к потолку, прокричала:

– Ануран Кадаж!

Её голос, многократно усиленный вложенной в него энергией, громыхнул акустическим ударом и сбил с ног нападающих воинов. Сама же зверолюдка, воспарила, и вместе с ней в воздух поднялись кровь и тела, что усеивали мостовую.

Я понимал, что сейчас произойдёт что-то страшное, но поделать ничего не мог. Мы оказались между двух огней, и стоит жрице свернуть купол, как мы тут же попадём под удар, если не одной, так другой стороны точно.

Попавшие в область действия заклинания воины болтались в воздухе, кричали и размахивали руками, но ничего поделать не могли. Даже молния, трещащим разрядом обогнувшая купол и ударившая в зверолюдку, не смогла прервать её заклинания.

Одежды кошки воспламенились от попавшей в неё атакующей магии. Она парила среди трупов, полыхающим крестом разведённых в стороны рук. И с последним словом, прогремевшим посреди улицы, заклятье было закончено.

– Монарактис!

Когда висящая в воздухе кровь обернулась волной жаркого пламени, от смерти нас спас только защитный купол. Но и он, сдержав удар, исчез, а жрица опустилась наземь, едва ли не теряя сознание.

Все поднятые в воздух тела, живые и мёртвые стянулись в один клубок и с влажным хрустом рухнули на мостовую, облепив полыхающую колдунью. Даже после всего произошедшего в этом мясном клубке оставались живые. Я слышал их отчаянные вопли и, не в силах им помочь, подхватил жрицу, чтобы утащить её как можно дальше от всего этого ужаса.

В туннеле стало тяжело дышать, воздух был полон нитей сажи и хлопьев пепла, появившихся после пламенной вспышки. Жёлтые тлеющие искры медленно опускались вниз под незатихающий вой обречённых.

Кашляя и спотыкаясь, с повисшей на плече жрицей я добрался до ближайшей арки входа в одно из жилищ, что шли одна за другой вдоль улицы. Здесь, в этом своеобразном закутке, я наткнулся на других выживших. Люди, понимая, что столкнулись с чем-то невообразимым, забились в первое попавшееся укрытие. Тут я оставил Соню, усадил у стены и, несмотря на слабые протесты, бросил. Оставил в относительной безопасности. А сам шагнул наружу, туда, где клубок тел уже вовсю хрустел и хлюпал.

Кричать в этой адской ловушке стало некому.

Не знаю, куда делась ученица кудесника, но на улице остались только я и седовласый. Чародей стоял посреди опустевшего туннеля и с брезгливостью на лице наблюдал за действием чудовищной магии.

Со стороны казалось, что люди попали во власть гравитационной аномалии, в которой их тела сжимались и перемешивались, превращаясь в однородную массу. По моей нейронной сети катался жар, накопление энергии грозило спонтанным выбросом, и потому, пришлось использовать бытовое заклинание. Удерживая магический огонёк в своей руке, я использовал его для сброса накапливаемой силы.

– Уходи.

Седовласый кудесник вёл себя странно. Стоял, опустив руки, и смотрел, как клубок мерзости в паре десятков метров от нас постепенно оседает, начинает дымить и пузыриться, всё больше превращаясь в кипящую кровавую лужу. Пространство перед нами дрожало от этой трансформы, и даже мне, далёкому от понимания магии человеку, становилось понятно, что что-то грядёт.

– Почему ты не пытаешься это остановить?

Услышав мой вопрос, маг пожал плечами.

– Потому, что если сейчас закрыть разлом, выброс силы разрушит половину улицы.

Я встал лицом к тому, во что превращались погибшие люди, отвёл меч в сторону и спросил:

– Ты знаешь, с чем нам придётся столкнуться?

Кровавая лужа всё сильнее погружалась в камень и теперь больше напоминала кислоту, чем кровь. Красные пузыри лопались, отправляя к потолку розоватые испарения, насыщающие воздух адской вонью. Жижа бурлила и двигалась, становясь всё сильнее похожей на водоворот. А кудесник тем временем ответил:

– С призванным существом или существами. Я постараюсь задержать их, моя ученица оповестит наместника и Круг чудес. Скоро тут будет не до разговоров, уходи.

Я фыркнул.

– Пару минут назад ты пытался нас арестовать, а теперь печёшься о моём благополучии?

Услышав колкие нотки в моём вопросе, кудесник впервые посмотрел мне в глаза и сказал:

– Я умру, и люди на этой улице умрут, – в глазах мага я не видел ни страха, ни злости, лишь обречённость. – Уходи или умрёшь вместе со мной. Зеркало истины показало, что ты незапятнан порчей, а это значит, что всё это время мы шли по ложному следу. Искали не там и не то. Кто-то играл нами, и то, что ты видишь сейчас, боюсь, лишь малая капля того, что грядёт.

Я не понимал и половины сказанного, но уходить не собирался. Остаться там, где шансы выжить крайне низки – это как раз по мне. Кудеснику не удастся погибнуть здесь одному и забрать всю славу себе.

Адреналин катался по моим венам и заставлял тело подрагивать напряжённой струной. Пришло время молитвы концентрации, и, повторённая многократно, она очистила мои разум и волю.

Раскалённый светлячок бытового заклинания продолжал гореть на сложенных в специальном жесте пальцах. Но даже так уровень нагрузки на нейронную сеть достигал пиковых значений, заставляя меня потеть и дрожать от силы, струящейся по позвоночнику.

– Как тебя зовут?

Подобно седовласому незнакомцу, я ждал и смотрел в сторону места, где камень трещал, разъедаемый магией. Пол под нашими ногами подрагивал, а со стен туннеля осыпалась пыль. Но как бы там ни было, чародей был смелым человеком, и если мне будет суждено выжить, я хотел знать его имя.

Маг помедлил пару секунд, но всё же ответил:

– Круг нарёк меня Вортом, но в миру… я Ярослав.

Как интересно, имя Ярослав – такое же русское, как и в Первоисточнике. А вот первый вариант, который дали ему как кудеснику, совсем не похож на хоть что-то знакомое. Капля того любопытства, что я испытал в эту секунду пробилась в разум, но дальше нам стало не до разговоров.

Оглушающий грохот волной трещин прокатился по мостовой. В некоторых местах камни выстрелили вверх, а из-под них вырвалось пламя. Кровавая жижа разъела пол туннеля настолько сильно и погрузилась так глубоко, что с моего места её больше не было видно. Зато теперь там зиял ужасный провал, полный зловонного пара.

Я уже видел нечто подобное. Примерно так в брошенном храме Восьмерых и появился трёхголовый демон. ИскИн немедленно напомнил мне слова из мрачного предсказания, что в своё время стало отправной точкой многих событий.

Распахнёт оковы спящий.

Разомкнутся кандалы.

Разомкнёт уста молчащий.

Распахнёт врата для мглы.

Где-то там, по ту сторону разлома, выли и кричали ужасные твари, раздавались голоса, на языках незнакомых и чудовищных, неподвластных моему пониманию.

Первыми из ямы, в клубах испарений и окружённые пламенными отблесками, появились мерзкие твари, размерами не уступающие средней собаке. Двуногие, с масляно блестящей шкурой, покрытой гнойными наростами, хвостатые и чем-то смахивающие на головастиков, они прорвались в нашу реальность целым потоком. Безумной стаей, разевающей зубастые пасти и визгливо верещащей…

Кудесник встретил их появление чередой молниеносных жестов, чей идеальный порядок и плавность указывали на многочисленные тренировки. Два нарисованных его руками круга образовали заваленную на диагональ восьмёрку; слитный жест ладоней разрезал эту фигуру на две половины, но лишь затем, чтобы, соединившись в её центре, разорвать получившийся рисунок на две равные части.

– О́рдо, ло́кус, интерме́ссум!

ИскИн позволил мне разглядеть весь рисунок от и до, дополняя жесты чародея искусственными линиями в интерфейсе. Именно благодаря его поддержке я увидел воочию, как разрезавшая восьмёрку линия напрямую повлияла на пространство между нами и вратами в иное измерение. Это заклятье было на уровень выше любых хрустальных ос, огненных шаров и молний.

Стоило кудеснику разорвать «восьмёрку» надвое, как бегущие к нам адские создания замедлились, а затем и вовсе стали двигаться в обратном направлении. Седовласый маг что-то сделал с самим временем, и благодаря его заклятью туннель перед нами теперь походил на медленно перематываемый фильм.

Ворт замер в том положении, в котором закончил заклятье. Он стоял разведя дрожащие руки в стороны, так, как если бы удерживал невидимые стены.

– На… па… дай!

До этого мгновения я находился рядом, готовясь отражать атаку двуногих пиявок в ближнем бою, но не рисковал вклиниваться между магом и врагами, опасаясь попасть в область действия заклинаний. С последней фразой кудесника всё изменилось. Если он говорит, что нужно нападать, то точно знает, что его заклятье на меня не подействует.

Я бросился вперёд, молчаливо и быстро. Догнал первую отступающую задом наперёд тварь, рубанул без затей. Свернул к следующей, рассёк её на две половины. Ткнул обломанным остриём третью и продолжил забег, радуясь возросшей мобильности и лёгкости в отсутствие большей части доспеха.

Мелкие твари, даже будучи убитыми или смертельно ранеными, продолжали двигаться к дыре, из которой выбрались. Их воняющая гноем кровь, разбрызгиваясь из ран, замирала, а затем устремлялась к порталу, медленно вращаясь в воздухе. Отрубленные лапы продолжали сокращаться и вместе с остальными частями тел плыли к пролому. Захваченные заклинанием кудесника, они продолжали существовать в каком-то отдельном потоке времени.

Воздух был настолько насыщен магической энергией, что у меня не оставалось шансов сдержать рвущийся наружу всплеск. В этот раз я терпел до последнего, не желая увечить собственную руку, но, как выяснилось, сдержать эту силу – невозможно.

– Аааарх!!!

Ещё никогда прежде я не накапливал столько энергии. Интерфейс зарябил помехами и исчез, а я сам вдруг оказался под потолком туннеля и увидел внизу фигуру, кричащую и источающую лучи света.

Всё происходящее длилось мгновение. Вот я где-то наверху вижу себя со стороны, чернота, удар… и я снова перед демоническим проломом, упираюсь в пол свободной рукой, а, как оказался на четвереньках, не помню.

Адские создания, что окружали меня в момент всплеска, просто перестали существовать. Пятно копоти отмечало границы высокотемпературной вспышки, что накрыла пространство, вырвавшись из моего тела. Энергия, распределённая по всему организму, всё равно нанесла мне повреждения, пусть и не такие страшные, как тогда, когда она вырывалась из руки.

Из моего носа потекла юшка и, проследив за каплей крови, что пала вниз, разбившись о мостовую, я поднялся, пошатнувшись от мимолётного головокружения.

В пылу схватки я оказался слишком близко к чадящему паром пролому. Запахи, что приходили в наш мир вместе с испарениями, и жар, заставили меня отступить. Но перед этим я увидел красный песок и чёрные скалы, окружённые сонмом шевелящейся живности. Увидел десятки созданий, бегущих к пролому с разных направлений, больших и малых, орущих и безмолвных. И все они как один стремились проникнуть в нашу реальность.

На зону нестабильности, на аномалию, что вела в другие миры-отражения Первоисточника это не походило. Скорее, на какой-то местный слой, вроде оживших представлений об адском пекле.

Отступая, я едва-едва успел отмахнуться мечом от мерзкой летучей мыши размерами с хорошего кабана, которая вылетела из облака пара, и едва не врезалась в меня всем телом. На камни брызнула чёрная, кипящая кровь, упало отрубленное крыло и скорпионий хвост. Но сама тварь, от которой я каким-то чудом увернулся, даже не думала подыхать.

Раскорячилась на мостовой, зашипела и, подволакивая повреждённую часть, поползла в моём направлении. Разглядев её лучше, я понял, что передо мной какая-то помесь скорпиона, насекомого и летучей мыши.

Подпускать на расстояние удара тварь, чья кровь походила на кислоту, в мои планы не входило. Я попытался отступить, но именно в этот миг со дна, что называется, постучали.

Мостовая заходила ходуном, из-под моих ног начали выворачиваться камни. Стены жилищ прочертили новые трещины, а камни, что падали с потолка, могли с лёгкостью пробить мою голову. Один из таких обломков прямо на моих глазах добил летающую тварь, попросту раздробив ей все кости, но, даже получив ужасные травмы, та продолжала шевелить многочисленными лапами.

Причиной обрушения и локального землетрясения стал пролом в иную реальность, вернее, его расширение. От мостовой отламывались целые куски и улетали в мир красных песков и чёрных скал.

Несколько камней, падающих с потолка, разбились о мостовую, оцарапав мою кожу шрапнелью мелких осколков. Ещё один, зацепивший по касательной, рассёк скулу. Но всё это было мелочью по сравнению с тем, что могло ожидать меня в будущем.

В языках пламени из портала появилась гигантская лапа и, зацепившись за край, через мгновенье сорвалась, забрав с собой кусок пола. Пролом расширялся не просто так, что-то массивное, покрытое каменной чешуёй и обладающее лапой, с моё туловище размером, пыталось проникнуть в нашу реальность. От этих попыток содрогался пол, а весь туннель грозил обрушиться, поубивав и местных жителей, и нас с магом.

Отступая, я очень скоро поравнялся с кудесником. Он стоял широко расставив ноги, в одной руке удерживал жезл, а в другой – горсть светящейся изумрудным цветом пыли. Пол под нашими ногами продолжал содрогаться, руки мага мелькали, вырисовывая сложный рисунок, видимый даже без помощи ИскИна, ибо изумрудная пыль зависала в воздухе, повторяя жесты чародея.

Поравнявшись с ним, я увидел Соню, что выбралась из укрытия и, пошатываясь, шла в нашу сторону. Я хотел попробовать остановить её криком, но осекся, поняв, что уговоры бессмысленны.

Здесь, в небольшом удалении от портала в ад, я вдруг осознал, что мы всё ещё живы лишь благодаря кудеснику. Это благодаря его магии вся подгорная улица ещё не рухнула в тартарары. Трещины схлопывались, раны на стенах зарастали, камни, вывернутые из мостовой, стремились встать на место.

Маг играл с самим временем, оборачивая его вспять.