Даниил Сарана
Первый генерал
Предисловие.
Выборка из подшивки, еженедельной краевой газеты «Тихоокеанская Звезда Великой Родины».
21.10.29г. – «Сегодня в три часа утра, по адресу ул. Таганрогская 13, было совершенно ужасное, кровавое преступление. Наркоман Н… в приступе абстинентного синдрома (по-народному – ломки), ради денег на очередную дозу, зарезал свою родную мать и проживавшую с ними бабушку».
07.01.30г. – «Леденящий кровь случай произошел сегодня утром на ул. Благовещенской, Гражданин Н… в святой праздник рождества, пытался продать своего трех месячного сына, за двойную дозу героина. Благодаря бдительным соседям (храни и благослови их Бог) ужасную сделку удалось предотвратить. Как выяснилось, мать ребенка тоже является наркоманкой со стажем. Младенец отправлен в детскую краевую больницу на обследование. Настоятель монастыря в селе Мирном уже заявил, что готов принять на воспитание этого несчастного ребенка, дабы воспитать его в чистоте и любви к Богу».
12.09.30г. – «Среди белого дня, вооруженному нападению подвергся оптовый склад, торговавший медицинскими препаратами, расположенный на улице Металлистов. Преступники похитили лекарства, содержащие наркотические вещества, подожгли здание и скрылись. В результате нападения и последовавшего за ним пожара, из-за того, что часть сотрудников оказалась заблокирована в подвале, погиб тридцать один человек. Объявлен план перехват, который пока не дал результатов».
27.03.31г.– «В Богохранимом и Братском для нас городе Омске, в высотном жилом здании, расположенным по адресу Камерный переулок 9, в одной из квартир первого этажа, где вероятно располагалась подпольная нарко-лаборатория, произошел мощнейший взрыв, дом полностью разрушен, продолжается разбор завалов. По предварительным данным погибло более ста человек».
01.12.31г. – «Страшная трагедия в Саратове. В девять утра по местному времени группа вооруженных обдолбавшихся наркоманов – сатанистов, ворвалась в третью городскую гимназию, захватила учащихся в заложники и принялась безжалостно убивать детей. Спецназом МВД, нападавшие были уничтожены. Всего погибло двести четырнадцать учеников и семь учителей. Молимся за Саратов. Господь отправь души невинно убиенных в рай».
22.02.32г. – «Из обращения Верховного Правителя Федерации к Федеральному собранию Федерации и гражданам после «Московской трагедии»: «… За последние годы по всей стране от рук наркоманов и наркодельцов погибло более ста тысяч человек… Некоторые скажут – они же больные люди. Если они больные, то мы их вылечим. Сегодня мною был подписан Федеральный закон №34333-1…» Выступление Верховного Правителя закончилось бурной продолжительной овацией».
Прошло несколько лет.
Часть I.
Глава 1.
Худой, долговязый парень, ростом более ста восьмидесяти сантиметров, Пер Смирнов сидел на деревянной, ярко выкрашенной в салатовый цвет, лавочке, ковыряясь длинной палочкой, найденной здесь же, рядом с бетонной урной, в щелях между плиткой. Он пытался вытащить маленького черного жучка, который упорно не хотел являться на свет божий и все время норовил ускользнуть в свое убежище в темной и прохладной глубине.
Площадь Славы, была излюбленным местом Пера для его, не очень частых прогулок. Смирнова можно было назвать домоседом, но все же иногда, на него что-то накатывало, и он выбирался из дома, побродить по городу или тихонько посидеть на какой –нибудь лавочке, посмотреть на людей, да и просто проветрить голову.
На центральную набережную и центральные улицы города простых людей не пускали. Общегородская, десятикилометровая набережная, тянувшаяся от старого торгового центра и мини аквапарка почти до самых южных окраин, была постоянно забита народом: велосипедисты, роллеры, музыканты, и просто гуляющие. Шум, крики детей, навязчивая звуковая реклама из ларьков, и аттракционов, постоянные патрули полиции. Слишком людно и шумно. Слишком не уютно.
Другое дело, площадь Славы. Географически площадь находилась в центре города, но ее не отгородили и доступ сюда был открыт для всех жителей. Виновником этого был белый, отделанный мраморными плитками храм, построенный когда-то давно, на южной оконечности площади. Самый большой храм региона, наверное, поэтому его решили сделать одним из краевых символов единения народа в Федерации. Сюда, на значимые религиозные праздники приезжали губернатор, мэр, депутаты, просто богатые люди, сюда же после досмотра на входе пускали и остальных желающих, в ограниченном количестве конечно же. В праздничном репортаже телевиденья, показывали, как губернатор, держа свечку, стоит плечом к плечу с какой-нибудь бабулей, из простых, и они вместе богобоязненно крестятся в нужные моменты. Когда-то в детстве, Пер тоже посещал эти торжественные богослужения, на пасху и рождество. Естественно это было не добровольное желание, сначала маленького ребенка, а потом и подростка, а воля родителей, в большей степени отца. И если он вел себя на службе хорошо, то дома его ждал какой-нибудь вкусный подарок.
С западной стороны, площадь примыкала к зданию под странным названием: «Дворец народной информации» где размещалось краевые телевизионные и радио каналы, а также ретрансляторы федеральных каналов, с востока площадь ограничивали семинария и лицей для младших классов. А в северной части, высился трехметровый, стальной, сплошной забор, отделяющий улицу Ленина от площади.
В заборе была калитка с устройством, считывающим сетчатку глаза, чтобы жители центра могли беспрепятственно пройти на площадь и обратно. По ту сторону забора, возле входа, возвышалась будка с двумя узкими окнами, проделанными в защитном ограждении, похожими на бойницы, в ней постоянно дежурили сотрудники службы охраны, из полиции. Впрочем, калитка открывалась не часто, людям проживающим или имеющим доступ в центр, не очень хотелось гулять среди простых людей, а обычным горожанам пропуск для посещения центральной части города, выдавали только по веским причинам, в основном связанным с работой и только для прохода через КПП возле железнодорожного вокзала, а в этом месте они никогда не проходили в центр. Когда-то, Пер мог свободно проходить через эту калитку, туда и обратно, когда-то он жил в центре, но сейчас не любил об этом распространятся и только его лучший друг Славик, знал об этом.
Пер шмыгнул носом и поправил воротник светло-коричневой замшевой куртки, стараясь посильнее вжаться в нее. Он поднял голову высоко задрав подбородок, чтобы козырек кепки не мешал видеть большой позолоченный купол храма. Яркий блик солнца обжег сетчатку глаза, даже через солнцезащитные очки, по крайне мере Перу показалось, что обжег. Он отвернул голову, выронил палочку и спрятал трясущиеся руки в карманы серых, полинялых джинсов, протершихся на коленях и еще в некоторых местах.
Не обращая внимания на выкатившиеся из глаз слезинки, парень рассматривал свои кроссовки, когда-то белые, а сейчас грязные и рваные. Его морозило, хотя на дворе была середина мая и электронный градусник, висевший на дворце информации показывал плюс двадцать пять, от озноба не спасала даже тёплая кофта, надетая под курткой на голое тело.
– Пора уходить – подумал Пер, но мысли его странно заметались в голове, перескакивая с одной на другую, и он продолжил сидеть, продолжая вести сам с собой, внутренний диалог: «Зачем я пришел сюда? Надо было сидеть дома и ждать Славика. Я не хотел сидеть дома, просто не мог и пошел прогуляться. Я выгляжу подозрительно здесь. Да нет, пол страны выглядит бедно и ходит в грязной одежде. На соседней лавке сидит мужик, еще более грязный чем я, из дыр в черном пуховике торчит серый утеплитель, наверняка он плохо греет и мерзкий на ощупь» – Пера передернуло, он хотел отвернуться, но вместо этого еще пристальней уставился на мужика. «Он еще подозрительней меня, кепка валяется перед ним, он просит милостыню, как и я, иногда. Но нет. У него опухшее лицо, заплывшие глаза и он явно пьян. Он совсем не подозрительный. Бухать в стране можно». – Пер нервно отвернулся. – Пора уходить. Его худое, обтянутое кожей лицо, густо заросшее на щеках и подбородке щетиной, а также давно не стриженные русые волосы, почти доходившие до плеч, тоже предавали ему вид опустившегося алкоголика, но у Пера была другая зависимость.
Федеральный закон №34333-1 или более известный как закон о наркоманах, напрямую касался Пера. Пер был наркоманом, уже на протяжении нескольких лет.
Согласно этому закону, естественно, для блага всего общества и страны, жизнь употребляющего наркотические вещества, не стоила ничего. Такие люди признавались полностью потерявшими свои права, в том числе и право на жизнь. За убийство наркомана не грозило никакой уголовной ответственности. Естественно в таких случаях назначалось следствие, главной целью которого было установить употреблял ли погибший наркотические вещества или нет, и если анализы давали положительный результат, то совершившего убийство просто отпускали, а если подозреваемых не было, то дело закрывали за отсутствием факта преступления.
Принятие этого закона, должно было, как говорили средства массовой информации, избавить Федерацию от наркомании, но по прошествии нескольких лет после вступления закона в силу, никакой официальной статистики по этому поводу не приводилось. А телевиденье то и дело, показывало сюжеты о жутких преступлениях, совершенных наркоманами.
К счастью убийства не носили массового характера, по той причине, что нужно было на сто процентов быть уверенным, что твоя жертва наркоман, в противном случае тебе самому грозило пожизненное заключение, за убийство положительного гражданина Федерации.
Больным наркоманией (так их называли в некоторых, малозначительных СМИ) закон давал выход, они могли добровольно согласиться на годовое лечение в государственных рехабах. Славик, друг Пера, рассказывал, что все лечение сводилось к трудотерапии, в ужасных условиях. Из тех, если верить его рассказам, кто пережил ломку, не все доживали до конца срока. Поэтому желающих сдаться добровольно было не много.
– Пора уходить – Пер поднялся с лавки, еще раз оглядел залитую солнцем площадь, и не спеша отправился в сторону дома.
– Братан, давай бухнем, подкинь мелочи. – донеслось с соседней лавочки, но Пер пропустил мимо ушей это, не слишком заманчивое, предложение.
В городе, было две группы людей занимавшихся отловом наркоманов, помимо полиции. Первые – «Казаки речного войска» убивали редко, в основном они предлагали выбор, и после очевидности последнего, отвозили пойманного в полицию, казак доставивший большее количество наркоманов в квартале, получал за это почетный знак и не большую премию.
Вторые – организованная группировка, называющая себя «Порядочные люди», несколько раз в году проводила показательные убийства, по их заявлениям они убивали всех наркоманов, которых им удалось выследить, но на деле от них, можно было откупится, если конечно было чем. Так же существовала опасность попасть просто под каких-нибудь гопников, или желающих самоутвердится подростках.
А еще недавно в городе появился маньяк, выслеживающий и жестоко убивающий наркоманов, он не делал этого показательно или на людях, а только в тихих, безлюдных местах, оставляя рядом с трупом непонятный рисунок: латинские буквы S и R, в окружении различных иероглифов, на непонятном языке. СМИ и простые обыватели называли его «избавитель». Пер, его друзья и такие как они, просто – маньяком, психом или другими малоприятными, но точными эпитетами.
Смирнов прошел через всю площадь и начал спускаться к улице, ведущей к его дому, по широкой лестнице, выложенной из серой плитки. Справа над ним нависала громада храма, слева расположилась духовная семинария с белыми стенами и золотыми куполами и декором. – Золото, кругом одно блестящее золото – подумал Пер, и еще сильнее вжал голову в воротник. Перед глазами поплыли желтые круги и зарябили черные точки. Пер остановился и снял солнцезащитные очки, одев их на кепку, он провел дрожащей рукой по лицу, а потом пальцами прижал веки к глазным яблокам, пытаясь унять мельтешение перед глазами. Внезапно в мозгу что-то взорвалось, и яркая белая вспышка затмила все прежние точки и круги. Свет был настолько ярким, что ему стало больно, казалось, что глаза и мозги горят, остального тела он не чувствовал.
Возможно он кричал, а может быть и нет, но все закончилось также внезапно, как и началось. Вернулось зрение и первое что увидел Пер была тротуарная плитка и очки с кепкой валяющиеся на ней. Он нагнулся поднять их и когда выпрямился в ушах зазвенело. – Срочно домой, пока меня не хватил удар – подумал парень – Славик уже, наверное, принес. Кровь тоненькой струйкой вытекла из правой ноздри, пробежала сквозь усы и скатившись вправо по губе, затерялась в давно не стриженной бороде. Он сделал несколько шагов, чуть выставив левую руку вперед для равновесия, голова не много кружилась.
– Пер. – прозвучало откуда-то справа.
Еще два шага вперед.
– Пер! – уже громче.
Его кто-то зовет. Он повернул голову на звук. Справа, между черных колон, в нескольких метрах от входа в нижний храм стояли два черных, размытых силуэта.
– Пер, подойди пожалуйста к нам – голос мягкий, казался очень добрым, этот голос напомнил Перу его бабушку. Он повернулся всем телом и неуверенной походкой направился к силуэтам. Здесь в тени громады храма было прохладнее и темнее, протерев глаза, Пер уставился на окликнувших его людей. Изображение вернулось полностью, перестав быть расплывчатым.
Слева, ростом чуть ниже Пера, стоял старик, в черной рясе священника, в черной шапке на голове, Пер забыл, как она правильно называлась, и не большим серебряным крестом на груди, и деревянным посохом, который святоша держал в левой руке. Лицо этого пожилого человека украшала волнистая, густая и полностью седая борода, чуть припухший нос, кустистые брови и добрые, большие серо-зеленные глаза. Мягкий, приятный голос наверняка принадлежал ему.
Справа, одного с Пером роста, а парень считал себя достаточно высоким, стоял, скрестив руки на груди, мужчина лет сорока – сорока пяти, с многочисленными морщинами на лице, коротко стриженными волосами, которые не скрывали появившихся залысин. Губы его были плотно сжаты, а светло-карие глаза смотрели злобно. Одет он был в черный деловой костюм, черные, ярко начищенные туфли и черную водолазку, с высоким воротником, закрывающим шею, тоже не лучшая одежда для сегодняшней жаркой погоды.
«Они знают, что я наркоман» – мелькнуло в голове у Пера.
Все трое, какое-то время стояли молча. Парочка в черном, внимательно разглядывала Пера, тот перебегал взглядом с одного мужчины на другого.
– Владыка явно ошибся, ваше святейшество – первым нарушил молчание, мужчина в водолазке – это просто, опустившийся наркот. – грустно добавил он.
– Владыка никогда не ошибается – мягко прервал его священник. – Это Олег, мой помощник, он старший сотрудник епископального отделения церкви по борьбе. – представил старец своего спутника, обращаясь к Перу. – А я отец Александр, очень рад познакомится – с улыбкой закончил он.
Пер широко улыбнулся, обнажая желтовато-коричневые, но все еще целые зубы:
– По борьбе? По самбо или по греко-римской? – он громко, и нарочито засмеялся над своей, не очень уместной, шуткой.
Старший сотрудник побагровел и всплеснул руками.
– Я его сейчас умотаю, – горячо сказал он, и отставил правую ногу назад, вставая в боевую стойку.
– Остынь – миролюбиво направив руку к Олегу, произнес священник. – Прояви терпение, и не забывай в конце концов, кто ты, а кто он.
Пер перевел взгляд с одного на другого, растирая локтевой сустав.
– Не обессудьте, но мне надо идти, меня ждут дела. – он сделал шаг в сторону.
– Стоять – резко, громче чем было нужно, выкрикнул Олег.
– Постой – добро сказал старик, положив свою правую руку Перу на локоть – ты даже не узнал зачем, мы тебя позвали, а нам ведь нужно поговорить, тебе разве не любопытно узнать, о чем?
– Любопытство, вроде, грех. – промямлил Пер, он почувствовал, как локоть под рукой священника перестал ныть, а по коленным суставам разлилось приятное тепло. – Хорошо, давайте поговорим, только не долго, мне правда нужно идти – парень решил, что с этими странными людьми нужно быть вежливым.
– Конечно, конечно, мы не задержим тебя долго, ведь это наш не последний разговор – с улыбкой сказал отец Александр. – Выслушай меня внимательно, и не перебивай, потом сможешь задать вопросы, хорошо?
Пер кивнул, он не собирался задавать вопросов, он примерно догадался, о чем пойдет речь. О том, что так жить нельзя и надо пойти в рехаб, лучше в церковный и так далее, и тому подобное. Тут главное выслушать, покивать головой, пообещать подумать и забыть об этом, через десять минут. Правда обычно с такими беседами, подходят молодые люди или пожилые женщины с брошюрками, а этот дед какой-то волшебный, от его прикосновения меньше ноют суставы, и голова вроде как прояснилась. Кстати, хотелось бы выяснить откуда они знают его имя.
– Нам нужна твоя помощь – начал отец Александр – Как бы смешно и глупо это не прозвучало сейчас, но ты Пер – избранный. Не спрашивай только почему, именно ты, мне это не ведомо. Близиться большая война. Война между добром и злом. И тебе суждено сыграть важную роль в этой войне и в нашей будущей победе. Тебя ждет сложный путь, полный различных опасностей и соблазнов, но и награда в случае успеха будет велика. Так ответь мне – голос священника становился все громче и торжественней – Готов ли ты Пер, встать в один ряд с лучшими из сынов божьих и сокрушать полчища мерзких порождений ада? Веруешь ли ты в господа бога? Готов стать его инструментом в борьбе зла и добра? – Отец Александр задрал высоко голову и схватил шокированного, таким поворотом событий, парня за плечи.
Пер почувствовал, как тепло разливается по телу, как не обычная легкость заполняет все его уставшие и больные органы и мышцы, туман в голове начал проясняться и казалось, что вот-вот откроются все тайны бытия.
– А добро, значит это вы? – неожиданно даже для себя выпалил он. Старший сотрудник громко заскрипел зубами, он казалось был готов ударить парня и ждет только команды. Священник убрал руки.
– Да я-то, согласен, согласен, верую там и все дела – поспешно добавил Пер. Ему хотелось быстрее закончить этот глупый разговор, и чтобы избавиться от этих сумасшедших, он решил во всем с ними согласиться.
– А что там насчет награды вы говорили, святой отец? – все же спросил он из любопытства.
– Ты излечишься от всех болезней, приобретешь силу и поможешь господу, это ли не величайшая награда – несколько обескураженно, ответил старик.
– А если ты погибнешь в этой войне, то вознесешься без последнего суда в рай, получишь так сказать пропуск в царствие бога – строго, добавил Олег.
– Аусвайс на небо?
– Да именно так. – удивленно ответил старший сотрудник.
– Ну хорошо, я согласен – Пер постарался изобразить дружелюбную улыбку – Я пойду тогда, мне правда пора, честное слово. – Он сделал робкий шаг в сторону.
– Обожди сынок – все так же добродушно молвил отец Александр – Тебе положено оружие, прими его у Олега, мы не можем долго хранить его у себя.
Парень застыл в нерешительности, смотря на протянутую старшим сотрудником руку, затем медленно взял лежавший в ней на клетчатом платке предмет и несколько секунд его молча рассматривал.
– Это же два сваренных между собой кусочка арматуры, если я не ошибаюсь? – спросил Пер, вертя в руке десятисантиметровые кусочки ржавой арматуры, скрепленные с помощью сварки в форме буквы «Т».
– Это видимость мой мальчик. Война уже можно сказать началась. Но простым смертным знать о ней не надо. На самом деле это меч. – Заметив поднятые в удивлении брови, старец спешно продолжил – Это меч архангела Сихаила. Возможно твоей главной миссией будет сразить этим святым мечом темного принца во время последней битвы. Но до этого еще далеко, и ты не готов с ним встретиться, но меч поможет сразить тебе множество других врагов и бесов, на пути своего совершенствования и когда-нибудь ты встретишься лицом к лицу с темным принцем, врагом нашей церкви. – отец Александр торжественно замолчал.
– Чтобы активировать меч, тебе нужно лишь прочитать короткую молитву, – сказал Олег, взяв Пера за плечи и посмотрев ему прямо в глаза, продолжил – Ты должен запомнить ее, и сохранить в своем сердце навсегда, да – старший сотрудник положил руку, на правую щеку парня – Запомни! – крикнул он – «Святой архангел Сихаил, всех ведуний победил, и про меч свой не забыл, его силой наделил». – произнеся скороговоркой эту незамысловатую молитву, Олег оттолкнул Пера от себя.
– Теперь, ступай домой сын мой – ласково произнес священник – Мы еще увидимся, и не один раз, будет еще время поговорить. – Отец Александр, отвернулся и взяв под руку Олега, направился к двери в нижний храм.
– Не просри меч – крикнул, не поворачивая головы, помощник священника.
– Пока – ошарашенно ответил Пер. Он тоже отвернулся и медленно побрел в сторону дома, машинально убрав арматуру в боковой карман куртки.
Майское солнце по-прежнему припекало, а весенние птички радостно пели свои брачные песни и где-то очень громко закаркала ворона. Пер жил не далеко, в двухэтажном зеленом бараке, построенном в форме буквы «Г» и стоящем аккурат посередине между храмом и высоткой нефтяной компании, островок низко этажной бедности перед высотками богатства и роскоши. Он вошел в единственный подъезд, поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж, прошел в дальнюю угловую комнату слева, которую они делили со Славиком, разулся, скинул куртку и в одежде завалился на свой маленький обшарпанный диванчик, стоящий у правого окна. Боль в суставах и туман в голове снова вернулись и Пер свернувшись калачиком, стал дожидаться возвращения Славика, стараясь не думать о том, что будет если у того опять не получиться достать.
Глава 2.
У Славика была своя панк-рок-группа, в которой он был идейным вдохновителем, автором текстов и солистом. Группу свою он назвал «Че Гевара», и ему было глубоко плевать на десятки других групп с таким же названием. Вячеслав Иванович Боронько, так его звали по паспорту, жил двумя вещами: музыкой и революцией. И если в первой он хоть как-то преуспел, то вторая пока оставалась лишь в мечтах. Но случайное знакомство с Пером полтора года назад, могло, как ему казалось, сделать эти мечты ближе и осуществимей.
Сегодня, как и всегда в теплое время года, его группа играла на общественной набережной, недалеко от стадиона для русского хоккея. Они играли здесь через день, с обеда и до вечера, естественно и на каждых выходных тоже, делая лишь небольшие перерывы, чтобы перекусить и сбегать в туалет.
Группа состояла из четырех человек, один ударник и три гитариста. Славик играл на ритм-гитаре и пел. На этих выступлениях на набережной их репертуар состоял из старых рок-хитов и современных популярных песенок в рок обработке, изредка они исполняли, что-нибудь свое, из политически нейтрального. Люди, праздно гулявшие по набережной, в основном проходили мимо, лишь иногда останавливались послушать знакомые песни и в обмен на всплеск ностальгии, дарившие группе свои заработанные тяжким трудом рубли. Но были у «Че Гевары» даже несколько постоянных фанатов, подростков с этого района, девчонок лет пятнадцати, которые часто проводили время рядом с группой, подпевая знакомым песням и иногда угощавшим музыкантов едой, которую вероятно воровали из дома.
Тома, новая девушка Славика, присоединилась к их группе месяц назад, когда они снова вышли играть на улицу, после долгого зимнего перерыва. В ее обязанности входил сбор денег. Она прогуливалась от одного прохожего к другому, держа в одной руке шапку тюбетейку, а в другой платежный терминал, и мило улыбаясь, просила помочь молодым музыкантам. Невысокой, темноволосой, красивой девушке с большими глазами сложно было отказать и заработок ребят серьезно вырос в сравнении с прошлым сезоном, когда Томы с ними не было, а тюбетейка и терминал стояли на картонке рядом с треногой, на которую крепили переживший многое микрофон.
Наконец-то день подошел к концу и настало время последней на сегодня песни. Вячеслав, быстро пробежался глазами по набережной и не заметив полицейских патрулей и других подозрительных личностей, вроде секретных внештатных сотрудников, вооруженных скрытыми микрофонами и камерами, кивнул ребятам, произнеся короткое название «Перемен». Они часто заканчивали свою дневную программу этой песней, старым хитом всех революций и протестов.
Во время исполнения, Славик внимательно смотрел на прохожих: большинство людей, ускоряли шаг и даже опускали взгляд, втягивая голову, они уже давно убедили сами себя, что в стране все хорошо и пусть им живется тяжело, это вина их начальника, мэра города, врагов внутренних или внешних, но никак ни системы, которая управляет государством. Лишь немногие слыша эту песню останавливались, слушали, дергали ногой в такт и иногда подпевали, негромко, чаще просто шевеля губами, а по окончанию громко хлопали и радостно шли дальше, по своим насущным делам.
Группа доиграла великий хит, парни и девушка низко поклонились немногочисленным зрителям и стали собираться. Ребята разделили заработанные деньги поровну, и отнесли музыкальное оборудование в микроавтобус. Старенький «Хайс», принадлежавший Сереге ударнику, они оставляли на парковке возле спортивной арены. Покурив возле машины, они договорились собраться завтра в четыре часа вечера в гараже, для репетиции. В конце июля планировался новый большой рок фестиваль в столице округа, и группа получила на него неожиданное приглашение и планировала там выступить. Друзья тепло попрощались и каждый отправился по своим делам.
Славик с Томой немного прогулялись по набережной. Затем парень отправил Тому домой, а сам пошел решать свою личную проблему, сейчас его слегка мутило, и он обильно потел, пора было принять очередную дозу. Да и Пер наверно уже измучился весь, сидя дома в томительном ожидании. – заботливо вспомнил о друге Вячеслав.
– Скоро буду. – бросил он на прощание, своей девушке. Он нежно чмокнул ее в губы, и они разошлись.
Тома прогулочной походкой отправилась по набережной в сторону их общего дома, а Славик свернул направо, он прошел через район плотно застроенный разноцветными многоэтажками, когда-то люди были счастливы, приобретая здесь квартиру, а сейчас район стал очередным городским гетто, со всеми присущими им проблемами, преступностью, грязью и нищетой.
Вячеслав направлялся в парк имени героев – космонавтов. Там в условленном месте его ждал прозрачный, пластиковый пакетик с вожделенным веществом. Дилер подходил во время выступления на набережной и Тома, с терминала перевела ему нужную сумму, а он бросил записку в тюбетейку с местом закладки, которую умница Тома показала Славику и после этого, сразу скомкала и выкинула.
Дойдя до парка, Славик не сразу бросился к нужному месту, а прогулялся сначала по центральным аллеям, посидел пять минут на лавочке, рассматривая прохожих и лишь затем пошел на дальнюю тропинку, выложенную красной и серой плиткой. Тропинка, местами вздыбленная, местами покрытая слоем грязи, шла по противоположному от входа краю парка, высаженные по обе её стороны деревья создавали приятный тенек, и на редких лавочках, по вечерам часто уединялась молодежь. Медленно прогуливаясь по этой дорожке, Славик приближался к нужному ему месту. Впереди, скрытая с боков кустами, стояла лавочка, на ней кто-то сидел, парень видел торчащие ноги, в черных брюках и черных женских туфлях на высоком каблуке.
Прогулочным шагом он прошел мимо, но все же бросил настороженный взгляд на скамейку и тут же застыл на месте. Женщина, сидевшая на лавочке, была явна мертва. Руки умершей были стиснуты в кулаки и лежали на бедрах. Голова запрокинута, стеклянные глаза смотрят в небо, а рот широко открыт, застыв в последнем зевке. Славик медленно подошел по ближе.
– Из-за чего она умерла? – подумал он. – Для сердечного приступа, слишком молода, на вид женщине было не больше сорока пяти, может эпидемия, какая опять началась? Страну в последние годы часто сотрясали вспышки неожиданных болезней, бороться с которыми государство обычно решало с помощью единственно в их понимании доступного и правильного метода – очередными запретами. Во время последней – собачьего гриппа, был введен временный запрет на владение собак, и всех животных у народа изъяли, по официальной информации, чтобы они не смогли контактировать с бродячими собаками, которые по мнению власти и были разносчиками гриппа. Бродячие псы так никуда и не делись, и продолжали наводнять города, а простые люди остались без своих преданных любимцев.
Повинуясь странному побуждению, Славик легонько толкнул труп в плечо. Из рта женщины вылетела большая муха и не довольно жужжа, покружив вокруг парня, села ему на верхнюю губу.
– Пошла вон! – достаточно громко крикнул он, сильно ударив себя ладошкой по лицу. В муху он не попал, и та, покружив у него над головой снова приземлилась на мертвое тело, сев в этот раз в уголке правого глаза. – Тварь такая!
Вячеслав огляделся. Его крик вроде бы не привлек внимания, да и высаженные и давно не стриженные деревья скрывали их, от основной части парка. Солнышко уже клонившееся к западу, все также тепло и радостно освещало город. Только сейчас Славик почувствовал неприятный давящий запах.
В голове у музыканта быстро пронеслись злые путающиеся мысли: – Какая мерзость, она лежит тут уже несколько часов, на пиджаке даже засох птичий помет и никому нет дела, люди мрут прямо на улицах, вот до чего страну довели. Я бы должен позвонить в больницу или куда еще? Но будет слишком много вопросов, да и времени в обрез. Все изменю, я все изменю в этой стране. Славик отвернулся от тела несчастной и двинулся дальше, он почти уже дошел до нужного места, но через пару шагов снова остановился.
– Сережки, у нее в ушах маленькие золотые серьги. Он постоял еще несколько мгновений и обдумал ситуацию, потом представил, как будет вытаскивать их из ушей мертвеца, как они зацепятся за холодную кожу, и кто-нибудь обязательно застанет его за этим занятием. Кивнув сам себе, он пошел дальше.
В нужном месте, парень помнил увиденную всего раз карту наизусть, он свернул в кусты, покопался не долго возле корней, нашел! Быстро спрятал свою находку в потайной карман в трусах, и с отличным настроением отправился домой, где его уже давно дожидался Пер.
Дома, они быстро приготовили раствор, и вмазались. Славик беспечно колол в вену на руке, а Пер в ногу, в мышцу бедра, где тоненькие иглы почти не оставляли следов. Чуть позже пришла Тома с двумя бутылями крепкого пива, по два с половиной литра каждый и пачкой невкусных китайских чипсов.