Даниил Пышутин
Неописуха
– Марат, он батёк ведь наш, он и так бухает, как тварь, ему осталось фиг да нифига. – Жора, хоть и был панк-рокером и представлял себя, как аморального урода, но когда разговор идёт о близких людях, он превращается в самого чувственного человека. – Стоит ведь навести.
– Умер батя… – тихо сказал Марат. – В августе 21-го, ты тогда в рехабе лежал.
– Как? – Жора проронил единственный вопрос.
– Сердечный приступ, умер во сне. – Марат даже не понимал, какие эмоции сейчас чувствует его брат, поэтому тихо констатировал факты.
Жора молчал. Молча убрал еду из рук. Молча повернулся на бок. Молча закрыл глаза.
Марат не стал беспокоить брата и так же бессловесно лёг спать на задний ряд.
Утро оказалось совершенно не добрым. Братьев разбудил огромный и громкий грузовик, который приехал на забытую богом заправку.
– Извините, а можно попросить? – Марат сразу понял, что это их шанс удрать отсюда.
– Чего тебе, парень? – слегка раздражённо спросил вспотевший дальнобойщик.
Мужчина средних лет с выпирающим пузом, с острейшей щетиной, либо с густой бородой, как в случае с нашим дальнобойщиком, и, конечно же, в солнцезащитных очках – портрет дальнобойщика чуть ли не из любой части света. Спаситель братьев не стал исключением этого собирательного образа.
– Аккумулятор сел, можно прикурить? – натягивая свой уже явно не свежий пиджак, ответил вопросом на вопрос парень.
– А чё нет, дай заправлюсь только. – мужчина понял, что от Марата не исходит угроза, и поэтому его тон общения стал нежнее.
Спустя пару минут старший уже рылся в багажнике, надеясь, что Жора не выкинул «крокодильчики» для прикуривания машины, считая, что перетягивать вену лучше ремнём. Ответ убил… их нет, как и у Марата с Жорой, так и у дальнобойщика, ведь у него в салоне должны находиться куда более важные вещи, чем какая-то хрень для помощи другим.