Москва слезам не верит – Даниил Мордовцев
Существует несколько версий происхождения фразы «Москва слезам не верит» и поверьте, выражение это появилось задолго до выхода всеми любимого фильма Владимира Меньшова. Считается, что во время возвышения Московского княжества с других городов взималась большая дань. Города направляли в Москву челобитчиков с жалобами на несправедливость. Царь иногда сурово наказывал жалобщиков для устрашения других. Отсюда, по одной из версий, произошло выражение «Москва слезам не верит». По версии известного историка и писателя Даниила Мордовцева, автором этой фразы был благочестивый вятский старец и прозорливец Елизарушка Копытов… В своей книге «Москва слезам не верит», кроме повествования о падении мятежной Вятской вечевой республики писатель рассказывает об очень непростым и во многом трагичном объединении российских земель вокруг Москвы.
1263-1478 гг.
Также не пропустите аудиокниги Даниила Мордовцева: «Великий раскол», «Мамаево побоище»
Цитаты:
– Москвичи и без приглашения рады были таким зрелищам. Какие у них были развлечения?.. Одни кулачные бои да публичные казни… Новгородцев уж давно «вершили», и москвичи скучали…
– Ишь паря, глядь-кось, три «кобылы» в ночь соорудили… Но-но-но, кобылушки!
– И три люльки высокия, качели… Вот качацца будут, таково весело!
– Ведут! Ведут! – пронеслось по площади.
Их действительно вели. Между москвичами виднелись на площади и некоторые хлыновцы. Они смотрят и тоже плачут.
– Москва слезам не верит, – говорил кто-то в ответ.
– Как только послы Хлынова, эти «большие люди», скрылись за городскими воротами, там тотчас же ударили в вечевой колокол.
Собралось вече. Все тревожно ждали узнать, какой ответ принесли «большие люди» от московских воевод, и, когда те объявили волю воевод, вече пришло в такое волнение, какого никогда не было в Хлынове со дня его основания.
– Мало им дани нашей! Мало им службы! Так нет же им ничево!
Серия "История государства Российского"
Другой формат
У, Москва, калита татарская:
и послушлива, да хитра,
сучий хвост, борода боярская,
сваха, пьяненькая с утра.Полуцарская – полуханская,
полугород – полусело,
разношерстная моя, хамская:
зла, как зверь, да красна зело.Мать родная, подруга ситная,
долгорукая, что твой князь,
как пиявица ненасытная:
хрясь! – и Новгород сломлен – хрясь!.. Отрывок из стихотворения Инны КабышСчитаю Даниила Лукича Мордовцева воистину гениальным писателем середины девятнадцатого века в жанре исторической прозы. Я уже однажды знакомился с его творчеством через роман «Господин Великий Новгород». Теперь серия восхищений продолжилась благодаря повести «Москва слезам не верит» и начитке Народного артиста СССР Владимира Яковлевича Самойлова. Да, название повести нас навевает на совсем иные мысли – мы вспоминаем легендарный оскароносный фильм Владимира Меньшова, но Мордовцев сформулировал такое название на столетие раньше, по другому поводу и с совсем другим смыслом. Мы переносимся в конец пятнадцатого века, в то время, когда русские земли стали «объединяться вокруг Москвы». Так аккуратно пишется во всех учебниках истории. Этот процесс проходил медленно, но, как говорится, верно, целенаправленно, изощренно, и понятно, что «добровольно-принудительно». Самым ярким историческим примером было падение Великого Новгорода, о судьбе которого написано немало исторических произведений, в том числе и художественных. В этой повести автор обратился к судьбе другой географической территории современной России. Речь идет о Вятской земле, на которой издревле жили ананьинские, пермские, черемисские и удмуртские народы. В конце 12-ого века там был основан город Хлынов (сейчас Киров), который и стал центром Вятской земли. В пятнадцатом веке вятичи жили хорошо и удачно правили благодаря справедливо выстроенной политической системе, так называемой вечевой республики, где народное вече эффективно управляла землей.Конечно, московские князи Василий II Тёмный, а позже и его сын Иван III Васильевич в итоге добились своего и смогли окончательно подчинить Хлыновскую землю. Вот об этом драматическом периоде падения вятского вече мастерски, с высоким художественным словом рассказывает Мордовцев в этой повести. И снова мы слышим между строк дрожь в голосе, снова высокие ноты, снова мы сопереживаем вятичам. Московиты напористо наступают и не верят вятским слезам. Еще раз художественным словом подчеркивается, как непросто прирастала русская земля. Да войска боярина Оникеева Мышкина проиграли битву, вече распущено. Сам боярин будет показательно казнен в Москве. Местная вятская знать будет выселена с территории, новые московские ставленники превратят вятскую землю исконно русской земли, но это будет позже, а пока мы печалимся и на наших глазах слезы – слезы боли и жалости, но как давно уже известно, «Москва слезам не верит»…