Даниил Михайлович Колотыгин
Домовой
Дверь захлопнулась и, вместе с этим звуком, я выдохнул и осел прямиком на полочку для обуви. День в офисе оказался трудным, бумагами завалили по самое не могу, не было времени даже пообедать по человечески. Благо вернулся в родную обитель, зону комфорта, крепость и просто дом.
Я окинул взгляд темную коридор – сил чтобы подняться и включить свет не осталось. В сумерках не было видно того бардака и беспорядка, что я развел в жилище. Видела бы моя мать. Уже бы гнала веником сквозь темные улицы города, приговаривая какой же я бесстыдник. Кажется вон там, возле двери в комнату, лежит недоеденный в спешке бутерброд. По крайней мере во тьме именно это я и вижу. Интересно, как давно я его оставил? Еще пригоден для еды, а то я голоден до безумия?
Усилием воли подавил в себе желание протянуть руку до бутерброда и стянул с себя ботинки. Ноги тут же наградила прохлада – носки хоть выжимай, за двенадцать часов в офисе сильно промокли, перекрасившись в более темный оттенок. Не особо заморачиваясь, я бросил обувь под входную дверь и, качнувшись от усталости, встал. По дороге на кухню я успел стянуть с себя галстук-удавку и закинуть в комнату
Холодильник встретил светом лампочки и морозом, но тот лишь обогрел предвкушением плотного ужина. Из ничего. Пусто. Я и забыл, что продукты закончились вчера. Но на дверце лежит спасение – горчица. Хлеба у меня всегда в запасе, никак не могу избавится от привычки закупать впрок, привитая матерью. Впрочем, сейчас эта привычка стала оазисом посреди пустыни для моего бедного пустого желудка. Вздохнув, я все же включил свет на кухне. С грустью осматривая убегающих тараканов, налил воды в чайник и поставил на газ кипятиться. Чай, горчица и хлеб – будто снова попал в студенческие годы.
Плюнув на мелодию хора страдающих молекул в чайнике, зашел в комнату. Здесь свинарник был особенно сильным, основное место моего обитания как-никак. Смахнув со стула пустую пачку чипсов, я бросил на него только что снятые джинсы, оставшись в одних труселях да рабочей рубашке. Пока расстегивал пуговицы, большим пальцем ноги включил компьютер и вскоре пространство комнаты огласили приветственные звуки любимца.
–Да, я тоже по тебе скучал. Нет, я не играл в другие компьютеры на работе, ты что, я верен только тебе. – такие монологи у меня вошли в привычку, слишком долго нахожусь в одиночестве. Девушки никогда и не было, а друзьями обжиться не успел. Впрочем, я не сильно страдаю из-за этого, все же я интроверт, предпочитающий социум самому себе. – Я знаю, слишком долго пропадаю на работе и тебе здесь одиноко без меня. Там, в офисе, мне тоже не хватает тебя, родимый.
