Дан Берг
Ничья
Как-то раз Орпа сообщила Ерэду об исключительно важном факте супружеской жизни. Муж отнесся к известию с чрезвычайной серьезностью. Он авторитетно заявил: “Беречь и пестовать потомство следует начинать заранее, еще до появления оного на белый свет”. Ерэд добавил, что не пожалеет никаких денег для достижения высокой цели и привел жену к одному из самых дорогих врачей Дрора.
Юная и полная сил Орпа чувствовала себя прекрасно, но почла за благо не возражать мужу. С немалым облегчением и тайной радостью Ерэд запер под замок ракетку и белоснежно-кокетливый спортивный костюм молодой жены. Он давно мечтал это сделать, но теперь, наконец-то, у него появилось твердое непререкаемое основание. Благодаря хорошему здоровью Орпа смогла в полную силу продолжать свою секретную деятельность на пользу и вред двух стран.
***
Вернемся к неприметному молодому человеку, с которым Орпа однажды имела беседу на автомобильной стоянке. Этот скромный парень трудился мойщиком машин, и, как читатель уже понял по характеру переданного им Орпе сообщения, являлся тайным бургским агентом в Дроре. Такая же мысль пришла в голову и героине нашей повести. Она сделала правильный вывод – ходячий комбинезон не оставит ее в покое. Поэтому будет лучше первой проявить инициативу, познакомится и подружится с пролетарием.
– Здравствуйте, – произнес труженик, снова встретив Орпу на своем рабочем месте, – надеюсь, вы догадались о моей роли в нашем общении?
– Конечно догадалась! – приветливо ответила Орпа, – я думаю, коли нам предстоит совместная работа, то для начала неплохо бы познакомиться. Меня зовут Орпа. Впрочем, уверена, имя мое вам известно.
– Да, известно. Открыть свое настоящее имя я не имею права. Мое служебное имя – Кешер. Прошу, если не любить, то жаловать!
– Обещаю стараться, Кешер! Вы связной? Вы тот человек, которому я должна передавать донесения в Комитет Спецопераций?
– Совершенно верно. Однако, Орпа, на территории противника не следует произносить вслух название нашей организации. Имейте в виду.
– Не знала. Исправлюсь. Мое первое донесение будет готово со дня на день.
– Встретимся послезавтра в это же время. Вот вам конверт, в него запечатаете послание и передадите мне. Сейчас я на работе, пойду мыть машины.
– Погодите, Кешер, не торопитесь. Нам есть о чем поговорить. Я думаю, вам хорошо известна моя история. Хотелось бы больше знать о вас. Не могу ли я быть вам полезна, не испытываете ли вы нужду в средствах? Комбинезон ваш выглядит неважно, заплаты на нем. Рассказывайте, не стесняйтесь, я помогу вам.
Теплые слова до невозможности растрогали Кешера. Жизнь в Бурге не баловала его. Он поддался соблазну момента и поведал Орпе некоторые подробности своего прошлого и нынешнего бытия.
– Я – сирота, – начал Кешер, – рос в детском приюте. Голодно и холодно. Как-то раз одна богатая бездетная семья из Дрора пожелала усыновить меня, но, к несчастью, был издан закон “О национальной гордости бургандцев”. Я остался на попечении государства.
– А как же вы попали на нынешнюю вашу службу?
– Страдая от недоедания в подростковом возрасте, я совершил несколько краж съестного. Я был пойман и заключен в детскую трудовую колонию, из которой вскоре бежал. Для меня началось горькое время беспризорщины. Ночевал под котлами, в каких смолу варят. И вот чудо: совершенно неожиданно обнаружилось, что я прекрасно играю на фортепиано и артистически пою романсы!
– Да вы, Кешер, по-настоящему талантливы!
– Может и так, но по глупости закопал свой талант в землю!
– Жаль. Ведь имеющему дастся, а у неимеющего отнимется!
– Вышло не так. Женился я. Детки пошли. С темными родимыми пятнами в биографии ни на какую службу меня не брали. Опять стал воровать.
– А все-таки, как вы оказались здесь?
– Очень просто. Попался на краже. Двое в синем, двое в штатском, черный воронок. Привели меня в учреждение, название которого нельзя произносить вслух на территории противника. Говорят, мол, ты замаран. Выбирай – или дашь согласие служить в нашем ведомстве, или отправишься за решетку, а жену и детей мы поместим в лагерь перевоспитания для членов семей правонарушителей. Я выбрал то, что выбрал.
– Я поняла. И каково же вам теперь живется, Кешер?
– Неважно живется. Я ведь на крючке. Наниматели мои пользуются этим и платят мало. Что остается – посылаю домой семье.
– Вот вам деньги, отправьте жене в Бург.
– Не знаю, как и благодарить вас, Орпа!
– Благодарить меня – дело для вас совершенно простое! Я ведь женщина, а женское любопытство крайне велико …
– Почти не уступает мужскому, – перебил Кешер.
– Может быть, – улыбнулась шутке Орпа, – вот мне и хотелось бы знать о происходящем в Бурге. Вы связной, и вам известны тамошние новости. Делитесь со мной!
– Разумеется, Орпа!
– Замечательно. А я установлю ежемесячную добавку к вашему скудному бургандскому заработку. Лады, Кешер?
– Лады, Орпа!
***
Орпа и Кешер – люди деловые, и оба добросовестно исполняли свой устный договор. Он сообщал ей новости из Бурга, а она поддерживала его семью и передавала конверты с донесениями генералу.
Тем временем в Дроре стали слишком заметны некоторые неблагоприятные перемены. Бдительный Яков, высокопоставленный чиновник бюро по расследованию антидрорской деятельности, обратил внимание на странные и прежде неизвестные явления.
Участились заболевания лихорадкой, а исцелившиеся неохотно возвращались на работу, что было не характерно для дрорцев. Врачи заметили неожиданную вспышку падучей болезни. Пошатнулась нравственность граждан. Холостые мужчины принялись склонять одиноких женщин к сожительству, вместо того, чтобы предлагать вступление в законный брак. Еще хуже: девицы начали сомневаться в правильности непорочного нравственного пути.
Брат Иосиф сообщил Якову, что некоторые из ученых, работающих над государственным проектом, стали жаловаться на ночные кошмарные сновидения, мешающие им сосредоточиться днем. В целом доброжелательно-прозрачные взаимоотношения дрорцев замутились участившимися ссорами. Были зафиксированы несвойственные Дрору случаи покушения на имущество граждан и даже насилия над личностью. На улицах появилось сквернословие.
Орпа, как и Яков, обратила внимание на прискорбные факты. Она была осведомлена об их источнике, так как имела сведения от Кешера, которыми намеревалась поделиться с дрорским патроном. При этом ей важно было сохранить в тайне от него свою деятельность в пользу Бурга.
Яков узнал от Орпы несколько важных вещей. Во-первых, в Бурге имел место саммит, на котором обсуждались пути ликвидации тотального влияния Дрора и захвата мировой гегемонии Бургом. Во вторых, начал активно действовать Асмодай, направляющий свою разбойничью армию. В-третьих, на саммите царь шедов доложил о первых достижениях его вредоносных питомцев. Информация о демонологической активности вполне соответствовала последним событиям в стране.
Еще одно сообщение Орпы позабавило Якова. Оказывается, бургандская экспедиция на Поклонную гору на поклон к Вышнему уже в пути. Этому обстоятельству он посмеялся, но на всякий случай обеспокоился и стал размышлять об ответных мерах.
Яков был весьма признателен Орпе, но к чувству благодарности примешивались тревожные сомнения. Если она осведомлена о деталях, стало быть, некто, связанный с Бургом, извещает ее. А не являются ли Орпа и этот некто бургскими агентами?
Яков спросил Орпу напрямую – откуда информация? Та заранее подготовилась к такому вопросу и привела невинное объяснение, дескать, случайно познакомилась с одним бедным работягой из Бурга, он тут на заработках, а семья его на родине бедствует. “Я призналась пролетарию, мол, женское любопытство нестерпимо мучит меня. Теперь за небольшие суммы он передает мне бургандские новости, получаемые от жены!” – сказала Орпа бдительному службисту. Яков похвалил ее за смекалку и успокоился.
***
Подчиненные Якова получили команду начальника определить местонахождение недружественной экспедиции, а далее следить за ее продвижением и регулярно информировать его. Кроме того, босс потребовал от заместителя внести предложения об установлении всевозможных препон на пути бургского посланничества.
Яков решил направить на Поклонную гору собственную миссию. Предполагалось, что когда Вышний рассмотрит чаяния обеих сторон, то, по свойству нелицеприятности своей, непременно примет объективное решение в пользу Дрора.
На следующий день в дрорских газетах было опубликовано объявление о конкурсе на должность руководителя экспедиции на Поклонную гору. Яков самолично интервьюировал кандидатов, которых, как и ожидалось, оказалось не слишком много. Он выбрал более или менее подходящего человека, сообщил условия оплаты и заключил с ним трудовой договор на один год. Новоиспеченному начальнику предоставили неделю для ознакомления с предметом. На него же возложили подбор рядовых участников экспедиции. Логистику всех родов, включая автомобильный транспорт, взяла на себя служба Якова.
Следующий важный шаг – установление контакта с Асмодаем. Необходимо было найти подходящего субъекта, способного выйти на связь с ним. Яков не хотел привлекать для этой цели Орпу, ибо сомневался в лояльности ее пролетария. Кроме того, он полагал, что наводнившие Дрор шеды – это не заслуживающие доверия пешки, которым навряд ли можно поручить передачу сообщения Асмодаю.
Однако делать нечего, и Яков решился рискнуть и воспользоваться помощью шеда. На ночь глядя он улегся в постель и притворился спящим. Когда явился шед со своими кошмарными сновидениями, Яков шепнул невидимому визитеру, мол, передай своему царю, чтобы в ближайшие дни явился ко мне, а за услугу расплачусь с тобою щедро.
На утро Асмодай поджидал Якова в его кабинете.
– Вы уже здесь, почтенный царь шедов? – изумился Яков, – приветствую вас! Однако как же вам удалось столь быстро преодолеть расстояние меж Бургом и Дрором?
– У каждого из нас есть профессиональные тайны. Желаю вам здравия, Яков, и рад встрече, – ответил Асмодай.
– Предлагаю не тратить время попусту. Возьмем быка за рога и перейдем к делу!
– Согласен. Чем обязан вашему вниманию к моей монаршей персоне?
– Вы, почтенный, наслали к нам шедов, и спасу от них нет!
– Опять же согласен. И чем же досаждают вам мои подданные?
– Всеми прелестями, о которых вы, Асмодай, докладывали на саммите в Бурге!
– Какая осведомленность! Откуда, если не секрет?
– У каждого из нас есть профессиональные тайны, не так ли?
– Браво, Яков. Чего вы хотите?
– Уймите свою банду! За ценой я не постою.
– Хорошо. Я накину узду на своих солдатиков. Но платы не надо – мы работаем бескорыстно, нами движет познавательный интерес.
– Благодарю за согласие. А в чем состоит ваш познавательный интерес?
– Хотим знать, чем закончится противостояние Бурга и Дрора при условии, что мы одновременно помогаем и мешаем обеим сторонам. Такое исследование позволит нам оценить эффективность и недостатки в нашей работе и произвести необходимые корректировки на будущее.
– Желаю вам научных и трудовых успехов. Наука и труд – высокие цели Дрора. Такова наша история!
– Допустим. Что-нибудь еще, Яков? – спросил Асмодай.
– Э-э-э-э, пожалуй, вот что. Могли бы вы навредить бургской экспедиции на Поклонную гору на поклон к Вышнему?
– Я ожидал услышать такую просьбу. Пока ничего не обещаю. Обдумаю.
– На добром слове спасибо.
– Пожалуйста. Я устно сообщу вам, Яков, некоторые рекомендации, частично нейтрализующие приносимый шедами вред. Можете не конспектировать, я оставлю письменный документ.
– Слушаю вас, Асмодай.
– Людям науки и управления не рекомендуется оставлять открытым рабочий материал. Шед заглянет в него, и человек забудет суть изученного. Если это все-таки случится, нужно снова прочитать текст и повторить его сто один раз. Холостому мужчине нельзя спать дома одному: его непременно соблазнит красавица – шед в женском обличии. Чтобы не стать жертвой агрессии шеда, запрещено испражняться между двух больших деревьев. Дабы не подхватить лихорадку, ни в коем случае нельзя есть на завтрак два яйца, ибо четные числа несчастливые. Не буду продолжать перечисление, вы все почерпнете из моей брошюры. Советую издать ее массовым тиражом и распространить среди населения.
– Чрезвычайно признателен вам, Асмодай.
– До свидания, Яков.
– До свидания, почтенный царь.
Провернув два дела – организация экспедиции и вербовка Асмодая – Яков пожелал встретиться с Иосифом для подробной беседы о ходе работ над проектом государственной важности.
Брат явился к брату. Старший докладывал, младший слушал. К огорчению обыкновенных читателей сообщаем, что научное содержание беседы выходит за рамки их компетенции, поэтому передавать содержание проекта не имеет смысла. Кроме того, не будем забывать об ограничениях строгой секретности. Широкая публика познакомится с готовым результатом, и это должно произойти, по утверждению Иосифа, очень скоро. Братья расстались в приподнятом настроении.
***
Орпа исправно получала конверты от своего подопечного. Она запечатывала в них донесения в Бург, а мойщик машин, он же связной, он же Кешер, переправлял их в Комитет Спецопераций.
Прочитав в газетах конкурсное объявление о поиске начальника экспедиции на Поклонную гору, Орпа сделал правильный вывод: Яков задумал контрплан. Она немедленно передала генералу эту волнующую новость.
От наблюдательного ока Орпы не ускользнул тот факт, что интенсивность вредоносной деятельности шедов пошла на спад. У молодой женщины имелись все основания радоваться этому, ибо в ее деликатном положении совершенно излишне было бы заболеть лихорадкой, не говоря уж о падучей. Да и за мужа она опасалась – совсем не хотелось ей, чтобы Ерэд стал жертвой кошмарных сновидений, и, как следствие, поглупел. Тогда неизбежно пришел бы конец его выгодной коммерции, а ведь надо ипотеку погашать! Разве можно разлюбить мысль о богатстве на всю жизнь?
Орпа немедленно смекнула, что Яков, по всей вероятности, сумел повлиять на Асмодая, и тот, в свою очередь, придержал прыть подданных. Да и изданная недавно книжица с научными рекомендациями об избежании вредных внешних влияний косвенно свидетельствовала о договоренности двух важных персон. Орпа составила еще одно донесение в Бург.
Пожив среди дрорцев, агентесса достаточно хорошо уразумела их характер – избегать прямых столкновений с противником, но побеждать его средствами науки и инженерии. Наблюдая за старшим из братьев, Орпа обратила внимание, как Иосиф, который был необычайно сосредоточен и занят в последнее время, вдруг заметно повеселел, словно ему удалось решить некую научную задачу. Она заподозрила, что Иосиф работает над неким изобретением, направленным против Бурга. Верно ли такое предположение? Если да, то ее бывшей родине грозит серьезная опасность. Ведь оружие, выдуманное ученым, наверняка окажется много эффективнее, чем бургандские задумки – экспедиция к Вышнему и происки шедов.
Как подтвердить подозрения? Одно из родимых пятен Бурга – высочайшая оценка полезности компрометирующего материала на коллег, соратников, соплеменников. Орпа проследила за Кешером и обнаружила, что прекрасный семьянин дружит с кухаркой Иосифа. Ценная находка. Орпа без околичностей заявила Кешеру о своей осведомленности и под угрозой разоблачения потребовала разговорить подругу – пусть-де кухарка выложит все случайно слышанное и веденное ею.
Кешер, сирота с детства, много настрадавшийся от одиночества, очень ценил прочность своей семьи, и поэтому старался, как мог, выполнить ультимативное поручение. Предпринятые Яковом меры секретности, казалось, совершенно исключали утечку информации. И все же один разок кухарка слыхала обрывок разговора хозяина с коллегами. Она уразумела, что ученые трудятся над неким тайным изобретением, направленным против Бурга. Это она и поведала милому, а тот немедленно доложил Орпе. Таким образом, подозрения Орпы подтвердились из независимого источника. Она поспешила осведомить генерала.
7. Милая подружка подушка
У читателя, возможно, сложилось впечатление, что города Бург и Дрор преследуют полярные цели. В некотором смысле подобное противопоставление верно. Утверждая правоту своих идей, Бург стремится завладеть умами жителей всей планеты, осветить темные чужие сердца яркими благородными помыслами. Дрор же привлекает широкие массы землян в основном материальным соблазном. Ну а помыслы? А помыслы потом!
Бург убеждает силой. Дрор вдохновляет примером. Бург боевит и агрессивен. Дрор благодушен и самонадеян. Внутренний мир бургандцев богаче внутреннего мира дрорцев. Если дрорцу хорошо, то с него довольно. А бургандцу этого мало. Его сердце возрадуется только тогда, когда он внедрит собственное довольство в чужие сердца, то бишь добровольно-принудительно кооптирует их в свой духовный мир.
Дрор хоть и уповает на здравый смысл, а все же побаивается бургандской активности. Поэтому, если почует какую опасность от соседа по планете, то непременно примет ответные ненасильственные меры, стараясь, по возможности, уповать на научное пионерство. Впрочем, если надо, и симметричным ответом не побрезгует.
Итак, Бург стремится завладеть умами людей, а Дрор – привлечь массы. Сходство налицо. Иными словами, в отношении Бурга и Дрора можно говорить не только о полярных целях, но и о единстве цели. Нелишне добавить, что люди склонны ставить перед собой недостижимые цели, а частенько достигают тех, которых не ставили.
***
Притча повествует, как некий бедуин, собираясь в дальний путь, безмерно нагружал своего верблюда. В последнюю минуту странник вспомнил, что забыл захватить с собой красивое птичье перышко. Он добавил его к огромному грузу на спине верблюда, и тот рухнул под непосильной тяжестью и умер. “Мой верблюд не вынес веса птичьего перышка!” – с горечью сказал себе бедуин.
Бург был сыт по горло безобразными успехами Дрора. История с изгнанием дрорского торговца Ерэда явилась для бургских властей тем самым птичьим перышком, вес которого не снес гигант-верблюд. Выражая волю народа, правители Бурга решили навсегда покончить с растлевающе-утилитаристским влиянием Дрора на человеческие умы. Жизнь выдвинула требование: с помощью мягкой силы привить людям правильные воззрения, проистекающие из неминуемой в будущем мировой гегемонии Бурга.
Напомним, что руководство Бургандии избрало два главных пути достижения цели. Первый из них – привлечение Асмодая и подчиненных ему шедов для нанесения летального ущерба общественному организму Дрора. Второй – отправка экспедиции на Поклонную гору на поклон к Вышнему с намерением закрепить победу божественным, то есть непререкаемым образом. Попутно была углублена благородная разведывательно-подрывная деятельность в стане врага. Это поприще предназначалось для Орпы.
Работа продвигалась по всем направлениям, и первые результаты обнадеживали. Шеды трудились неплохо, сея смятение, неуверенность, взаимную подозрительность и физические недуги в дрорском обществе. Правда, в последнее время ощущался определенный спад их боевитости вследствие сговора Якова с Асмодаем. О двуличии царя шедов Орпа своевременно донесла председателю Комитета Спецопераций. В свою очередь, информируя главу Совета Старейшин, генерал заверил, что ситуация находится под контролем, положительный эффект по-прежнему доминирует, и момент применения дебютанта к Асмодаю пока еще не настал.
***
Теперь подробнее остановимся на вопросах комплектования экспедиции на Поклонную гору. Как упомянуто выше, начальником посланничества был назначен сын главы Совета Старейшин от его первой жены. Это мужчина средне-старшего возраста с чистой биографией и незапятнанной совестью. Ему поручили набрать рядовых членов миссии – тридцать-сорок человек. Любознательный читатель спросит, зачем нужно такое многочисленное представительство? Дадим обстоятельное разъяснение.
Сначала разберемся в проблеме на принципиальном уровне. Вопрос: для чего вообще требуется встреча с Вышним? Ответ: чтобы раскрыть перед Ним достоинства бургандской идеологии и одновременно показать неприемлемость дрорского образа мысли с точки зрения высших критериев. Есть ли уверенность в успехе миссии? Безусловно, есть, ибо триумф ее предсказан коллективным разумом руководителей Бургандии. Здесь уместно воскликнуть: “Долой злопыхателей, сомневающихся в коллективной мудрости не вполне ученых индивидов! Всякому непредубежденному уму ясно, что Вышний канонически закрепит гегемонию Бурга и навсегда дезавуирует жалкие потуги Дрора”.
Почему нельзя ограничиться одним посланником, путь даже честным и красноречивым, и зачем требуется столь многочисленное представительство? Ответ таков: привлечение Вышнего на свою сторону – это не какая-нибудь там защита малахольной научной идеи перед ученым советом. В обращении к Вышнему не достаточно аргументов чистой логики, и даже полезные связи могут не сработать. Для убеждения вершителя абсолютной истины требуется коллективная молитва и коллективный плач. По самым скромным оценкам хор молящихся и плачущих должен составлять не менее тридцати человек. Это хорошо понимали в Бурге и, забегая вперед, заметим, что в Дроре не придавали сему должного значения.
Вспомним, что начальнику бургандской экспедиции положили щедрое содержание и двойные командировочные. Тем не менее назначенец не счел оплату его миссии удовлетворительной. Для исправления несправедливости он решил прибавить к своему окладу совокупное жалованье рядовых членов делегации. Среди пребывающих на свободе трудно найти добровольцев, согласных работать бесплатно. Поэтому шеф обратился к альтернативной категории подданных режима, а именно, к “мотающим срока”, как сами себя называют эти достойные граждане. Для начала он пообещал им бесплатное питание на период путешествия. Стреляные воробьи не повелись: “Плати, начальник, иначе не согласны!”
Глава миссии воззвал к чувству гражданского долга, мол, денег нет, но держаться-то надо! Не тут-то было! Пришлось начальнику экспедиции добавить к бесплатному питанию еще две важных вещи, смысл которых он сформулировал следующим образом: “Время пребывания на Поклонной горе и в пути будет вычтено из ваших сроков с коэффициентом два. По возвращении в родные стены, вы, как участники похода, в качестве бонуса получите дополнительный день в неделю, освобожденный от вашего свободного труда, для пения в тюремном хоре”. На сем и порешили. Арестантов наскоро обучили молитвам и хоровому жалобному стенанию, после чего посольство отправилось в путь.
***
Романтика трудных дорог целиком завладела сердцами новоявленных пилигримов. То под гору, то в гору бежала прямая магистраль. По вечерам путники собирались у костра и пели задушевные куплеты своей мятежной молодости. Руководитель экспедиции бескорыстно обогащал репертуар своих питомцев, обучая их песням большой земли на некриминальные темы.
Никто никуда не спешил. Условия оплаты не стимулировали главного посланника к торопливости. Что касается рядовых членов экспедиции, то, как уже догадался читатель, работал коэффициент два. Дремавшие в их головах патриотические мысли потихоньку пробуждались, что можно отнести на счет действия родимых пятен, неизбежно выступающих в сознании любого дрорца, не зависимо от перипетий его жизненного пути.
Пешее путешествие на Поклонную гору продолжалось долгие месяцы. Автор не считает своей обязанностью раскрывать читателю способы решения некоторых эмоциональных проблем, возникавших перед членами мужского коллектива странников, оторванных от обитаемой среды. Собственная жизненная эрудиция – в помощь любознательным.
Во время личной встречи Яков просил Асмодая настропалить шедов на причинение какого-либо вреда бургандской экспедиции, дабы задержать ее прибытие на Поклонную гору. Асмодай ничего не обещал и, как выяснилось позднее, ничего и не предпринял. Трудно сказать, чем руководствовался честный и двуличный царь в своем бездействии. Как говорится, у всякого плута свой расчет.
Яков вынужден был строить козни своими силами, используя инженерно-техническое величие Дрора. Затевались обильные камнепады с гор, поворачивались русла рек, поджигались леса на пути, уничтожалась съедобная живность и растительность, устраивалось локальное похолодание климата и так далее, и так далее. Для успешного осуществления подрывной деятельности Яков использовал научные силы второго ряда, ибо лучшие из лучших трудились над проектом Иосифа. Предпринимаемые против бургандской экспедиции меры получили название санкционной политики.
Заметим, что санкции приносили Бургандии вред только в начальный период их назначения, зато впоследствии обещали быть полезными, катализируя собственное развитие мнимой жертвы. Они вызывали законную насмешку у представителей Бурга. Во-первых, в экспедиции заранее предвидели завистливую реакцию противника и подготовились к ней, захватив с собою лопаты, носилки, топоры, ломы. Во-вторых, санкции сплачивали людей вокруг самородной бургандской идеи превосходства, а чувство сплоченности, как известно, есть бальзам для патриота. В-третьих, всякое промедление – к добру.
***
Наконец, посольство прибыло к месту назначения. У подножья Поклонной горы разбили лагерь. Вершина не казалась недоступной – одного дня хватило бы для покорения высоты. Вокруг звенела благостная тишина. Царство беззубого добра, вечной любви и сытой умиротворенности. В высокой траве в окружении малых козлят возлежали могучие тигры, а рядом по тропинке шагали волки, и агнцы семенили меж ними.
Казалось, над вершиной в небесной синеве волновалось ослепительно-кремнистое море облаков. Но, нет! То сонмы сменявших друг друга ангелов воспаряли ввысь, простерев над святилищем Вышнего белоснежные свои крыла, и мощными взмахами оных отметали прочь катаклизмы земные, дабы не сожалел Он о прошлом и безмятежно спал, забывшись в тиши свободы и покоя.
С сожалением приходится констатировать, что идиллическая атмосфера места неожиданно отрицательно повлияла на прибывших на поклон к Вышнему бургских посланцев. Кратковременное умиление сменилось непонятной грустью, та, в свою очередь, трансформировалась в смутную тревогу, переросшую в настоящую мужскую депрессию.
Для излечения от недуга бургандцы прибегли к апробированному на родине средству, изготовляемому из воды, сахара и дрожжей. Настроение в лагере улучшилось и поддерживалось в приподнятом состоянии ежедневным приемом снадобья.
Начальника экспедиции тревожила мысль, что рано или поздно ему придется подняться на гору и объяснить Вышнему цель своего посольства. Поэтому он не спешил, надеясь на какое-либо чудо, скажем, кто-нибудь из Его администрации сам спустится к нему и обо всем расспросит. Бургский посол не разочаровался в своих надеждах. Моральная поддержка пришла, правда не оттуда, откуда он ожидал.
***
Когда Яков узнал, что улиты из Бурга разбили лагерь у подножья Поклонной горы, он дал команду начальнику своей экспедиции отправляться в путь. За считанные дни дрорцы добрались до места на своих автомобилях. Миссия их не отличалась массовостью, как посланничество противника, зато была укомплектована настоящими знатоками молитв и прекрасно экипирована.
Делегация Дрора разбила свой лагерь по соседству с лагерем Бурга. Величественная и священная обстановка Поклонной горы произвела на начальника дрорской экспедиции весьма сильное действие – он оробел. Правда, его утешала мысль, что и бургандскому атаману предстоит нелегкое дело, а именно, встречаться с Вышним. Недаром глаголет народная мудрость, мол, в чужом сарае и своя баба милей покажется.
Два дня держали фасон начальники и, наконец, решились на знакомство. Разговорились. Сначала цедили слова, потом увлеклись – не остановишь. К ночи затеяли общий костер, расселись вокруг, затянули песню. Бургандцы пришли в восторг от незнакомой им доселе чудесной закуски, извлекаемой дрорцами из консервных банок с тушеным мясом. Дрорцы же по достоинству оценили замечательные свойства целебного снадобья.
Выяснилось, что среди членов дрорской миссии есть дети давних бургандских перебежчиков. Тут разговор оживился еще более. Общие темы, общие воспоминания. Бургандцы взахлеб хвалили свою страну, их собеседники не выпячивали достоинств Дрора.
Как бы там ни было, но в патриотическом настрое некоторых представителей Бурга наметились трещины. Начальник с ужасом подумал о возможности измены. “А вдруг по окончании миссии кто-либо из моих подопечных не вернется в тюремную камеру, но переметнется к врагу? Говорят же у нас, мол, тушенку нынче жрать горазд, а завтра родину продаст! Как отнесутся к этому в Комитете Спецопераций? Что станется со мною и с моим отцом, ныне возглавляющим Совет Старейшин? Дебютантом попахивает! Нет! Прочь глупые мысли! Никогда мои орлы не ступят на путь предательства!” – легкомысленно успокоил себя старшой.
На следующее утро, посовещавшись, главы делегаций пришли к соглашению, мол, желательно немного повременить с восхождением на Поклонную гору на поклон к Вышнему. Надо освоиться с местом, привыкнуть к мысли о предстоящем испытании, а там, глядишь, узрят ангелы прибывших просителей, спустятся с горы и произведут какой-либо полезный инструктаж. Пока следует продолжать мирное сосуществование представителей двух различных социальных систем. Было отмечено, что такой характер взаимоотношений можно рассматривать как форму продолжения идейной борьбы за мировую гегемонию.
В свою очередь, обитатели вершины Поклонной горы давненько заметили появление внизу каких-то непонятных становищ, но не спускались для выяснения обстоятельств. Они, как и обитатели сих поселений, не склонны были торопиться, однако медлили по другой причине. Задача ангелов состояла в охране покоя Вышнего, а, кто знает, с чем явились эти особи мужского пола – вдруг им взбредет в голову беспокоить Творца? Небожители решили подождать – может, за недостатком радушия с их стороны уберутся непрошенные гости?
Этого не случилось, и посему было решено направить к людям представителя, а, точнее, представительницу, ибо, согласно небесным ангельским понятиям, земные мужчины весьма склонны дарить вниманием женщин.
***
Итак, к нашим челобитчикам сошла с вершины сама Лилит. Ах, как много чернил пролито на описание деяний сей чудо-женщины, и как мало правды в обильных словесах! Иной раз невольно подумаешь, что сердцу человека ложь милее истины. Говоря современным русским языком, сказанное о Лилит не более чем фолк-хистори, а то и просто фейк-ньюс.
Кратко остановимся на выдумках лжи и на реальностях правды. Утверждается, якобы Лилит была гражданской женой Адама, первого человека на земле. Но факты говорят о его высоком моральном статусе – он не был двоеженцем, и только Хава удостоилась брака с ним. Да и вообще, нелепо думать, что чистый помыслами Адам мог позволить себе совокупляться с чужой женщиной, созданной, как и он, из земли, а не из части его собственного тела.
