Crazyoptimistka
Слишком рано… слишком поздно
– Эй, все в порядке? – Аня замерла на пороге, но в ответ услышала только всхлипывание. – Вам нужна помощь?
– Мне уже никто не поможет… мои мальчики, – едва слышно произнесла соседка. Рвано так, безнадежно.
Повинуясь порыву, Аня подалась вперед и, придерживая живот, осторожно опустилась на край постели. Что-то в голосе другой девушки подсказывало, что ей нужна поддержка. Аня протянула руку и, отыскав холодную ладонь девушки, лишь крепко сжала. Казалось, что боль стала осязаемой и она окутала всю палату. Девушка на кровати зашлась в новом рыдании. Боясь нанести еще больший вред своими словами, Анна сидела рядом и гладила ее трясущиеся плечи.
Приблизительно через полчаса соседка затихла, забывшись беспокойным сном. Изредка бормоча имена, которые ничего не говорили Ане. Она прикрыла девушку одеялом и вышла из палаты с горьким осадком внутри, обещая самой себе навестить девушку завтра с утра. Не зная, правда, зачем, но с какой-то твердой уверенностью, что так нужно.
Глава 1.3
– Доброе утро! – Вера зашла так же, как и вчера после обхода. – Держи свое сокровище. Теперь до выписки дочка будет с тобой. Так, сегодня с тобой Света и если что-то понадобится, то она тоже оставит номер. Сразу звони.
– Вер, постой, – Аня с испугом смотрела на дочку в руках, – а как кормить?
– А что, молоко еще не пришло?
– Нет. Точнее едва-едва что-то капает, если очень сильно надавить.
– Вот только сильно не усердствуй, чтобы не травмировать грудь. – Вера нахмурилась. – Все что есть, давай ребенку и докармливай смесью.
– Смеси нет. – Обреченно вздохнула Аня.
– Родные придут?
–Нет. – Горький ответ и опущенные в пол глаза от стыда. Ане казалось, что на груди уже свисает ярлык неблагополучной матери. Все накопленные деньги были отданы врачу за операцию. Она даже не задумывалась над тем, что молоко может не прийти. Надеялась, что выкормит ребенка, а сама протянет на стряпне из столовой.
– Ань, – Вера поджала губы, – внизу есть аптека и можно купить смесь там. Одну пачку придется вернуть в отделение, а на второй протянуть до выписки. Если тебе тяжело, могу сбегать.
Деваться было некуда и Аня достала последние средства из кошелька.
– Прости, мне нечем тебя отблагодарить, – смутилась она в тот момент, когда небольшая пачка перекочевала ей в руки.
– Аня, не всем людям надо платить, – Вера улыбнулась, – не поверишь, но есть еще такие уникумы, которым работа приносит удовольствие не из-за денег. Нас мало и мы больше похожи на вымирающий вид динозавров, но все же мы существуем.
Чувство благодарности заполнило душу девушки и она улыбнулась в ответ. Но затем вернулась обратно к дочке. Василиса крепко спала и, пришлось немного постараться, чтобы дочка открыла глазки. Утренние процедуры Вася, как уменьшительно называла ее Аня, явно не возлюбила. Стоило смоченной в кипяченой воде ватке коснуться ее глаз, как малышка впервые показала свои вокальные способности.
– Ох, тихо-тихо, – Аня подхватила ее на руки, – ну что ты так плачешь? Не больно же, солнышко. Василиса, прекрати. Вась, ну что ты завелась? Вода холодная? Да нет, теплая. Ну, успокойся, прошу тебя.
Девушка чуть не плакала вместе с дочкой, когда позади раздался голос:
– Приложи к груди, должно помочь.
На пороге палаты стояла незнакомая молодая женщина, кутавшаяся в теплый халат и с диким блеском в глазах, смотревшая на маленькое тельце в руках Ани. Аня запоздало кивнула и пристроилась на неудобном стуле, но удержать ребенка и оголить часть тела, оказалось непростой задачей. Она боялась уронить малышку, которая взяла октаву повыше и намерилась перебудить всю больницу.
Холодная рука опустилась на край халата и помогла сдвинуть ткань, обнажая грудь. Стоило Василису поднести к ней, как она словно маленькая пиранья жадно вцепилась в предложенную часть тела и затихла. Барабанным перепонками сразу же стало легче, и Аня благодарно посмотрела на спасительницу.
– Спасибо огромное, я так переволновалась, что не сообразила.
– Бывает. Малышка испугалась чего-то ей неизвестного. А грудь… она же не только как еда для них, но и как соска, и как лучшее успокоительное в мире. А еще говорят, что запах матери рядом дает им чувство защищенности.
Ухоженная рука с красивым рубиновым маникюром ложится на маленькую головку и Аня, повинуясь инстинкту, немного отпрянула в сторону.
– Прости, – девушка прижала руку к груди и отвернулась, – я не должна была. Прости. Не совладала с собой.
Не проронив больше ни слова, она поднялась с постели и направилась к двери.
– Постой, – Анна пришла в себя. – Не уходи, ты меня ничем не обидела. Даже помогла. А я даже не знаю твоего имени, чтобы поблагодарить.
– Лида. – Вторая девушка несмело остановилась. – Я твоя соседка из седьмой.
– Я знаю. – Аня кивнула. – А я Аня. Извини за реакцию, не знаю, что нашло.
– Материнский инстинкт. – Подсказал Лида, и зашагала обратно к постели.– Любая бы так отреагировала на вторжение в личное пространство. Особенно, когда рядом малыш.
– Откуда ты столько всего знаешь? – Аня всматривалась в новую знакомую и поражалась ее красоте. Пусть даже она сейчас и выглядела измученной, но чуть позже, когда Лида придет в себя, она будет великолепна. Вьющиеся волосы цвета темного шоколада и необычные, пусть даже сейчас и заплаканные глаза насыщенного синего цвета, смотрелись необыкновенно на кукольном маленьком личике. Да и вся девушка напоминала ей фарфоровую балеринку в музыкальной шкатулке.
– Ходила на специальные курсы, выписывала журналы по беременности и родам. Плюс консультации всех возможных врачей.
– Ты молодец, так подготовилась.
– Да, подготовилась, – Лида вздохнула, – да только не помогло это.
– Прости, может это не мое дело, – Аня осторожно переложила заснувшую дочку в люльку у кровати и запахнула халат, – но… что произошло? Все в порядке? Я была у тебя этой ночью и…
– Я знаю, что это была ты. – Лида измученно улыбнулась. – Спасибо тебе за то, то побыла со мной.
Она отвернулась и только судорожный вздох, вырвавшийся из ее груди, подсказывал Ане, что Лида заплакала. Она присела рядом и накрыла своей ладонью ее руку. Холодные, как и прежде пальцы сомкнулись, и Лида буквально рухнула в ее объятия. Плакала она тихо, но горько. Аня лишь чувствовала, как участок халата на груди становится влажным.
– Потеряла… – едва слышно прошептала девушка. – Одного из мальчишек потеряла.
– Мне очень жаль, – Аня прижала ее еще сильнее, не смотря на легкий дискомфорт внизу живота. Ведь главное было сейчас не это, боль тела выглядит пустяковой по сравнению с тем, когда болит душа. А боль материнского сердца так и подавно.
В такие моменты ты не знаешь, как помочь человеку. Говорить что-то бессмысленно, ведь слова не восполняют потерю. Вряд ли станет легче от очередного скупого "соболезную", вряд ли вы сможете отмотать время вспять и не допустить случившегося. Остаются лишь два лекаря, которые смогут излечить раненную душу: время и молчаливая поддержка. Когда достаточно просто быть рядом невидимой тенью, готовой обнять в пик немого крика.
– Мы с мужем долго не могли зачать ребенка. Анализы, дорогие специалисты и все впустую. Я страдала, а он… что ли рад был. Сашка старше меня на десять лет и ему в свои тридцать четыре главное развить свой бизнес, конференции, ну и наличие жены в обеспеченных хромах. А дети так, потом, как-нибудь. Это я настояла на ЭКО, наивная, думала, что в процессе Саша как-то обвыкнется с мыслью о будущем отцовстве. Но у него на уме только работа, только положение в глазах конкурентов. А я в это время все сама, все сама. И больницы эти бесконечные, и ремонт в детской. Дотягалась тяжелого, донервничалась и здесь раньше срока оказалась. Схватки адские в другой больнице, но там детское отделение слабое и меня сюда экстренно отправили. А дальше… Наркоз, темнота и новость о том, что один малыш выжил, а второй нет. И как с этим жить, ума не приложу.
– Я не знаю, – честно ответила Аня.
В свои двадцать лет у нее еще не было никакого жизненного опыта, кроме того, чем хвастаться совсем не нужно было. Что она могла посоветовать Лиде? Ничего. Зато так отчаянно захотелось рассказать свою историю. И именно Лиде. Нет, не ради того, чтобы показать насколько все бывает по-другому или вызвать жалость, нет. Тяжело жить, когда рядом нет ни души, которой ты бы мог доверить свои переживания и страхи, свои мечты. У Ани никогда не было ни подруг, таких, чтобы разговаривать каждый день и сопереживать друг другу. А с приходом Лиды вдруг почувствовала, что будто обрела в ее лице кого-то родного. И да, рассказала и доверилась незнакомой девушке без остатка. Наверно, это была высшая степень безысходности. Но Лидия не оттолкнула ее, не осудила. Кивала на каждое ее слово и лишь изредка кидала обеспокоенные взгляды на мирно посапывающую малышку.
– Небесная, вот ты где! – Медсестра по имени Светлана хмурилась и окидывала их взглядом. Очень хмурым взглядом. – Молоко готово?
– Да, оно в холодильнике.– Лида спохватилась и слишком резко вскочила, схватившись за низ живота. – Пускают?
– Нет, сегодня я еще отнесу. Но завтра вроде бы допустят и тебя.– Света перевела взгляд на Аню. – Ну а ты, Ефремова, есть у тебя сдвиги?
– Мы на смеси. Скоро вот поднимать буду и кормить.
– Безмолочная значит у нас, – констатировала медсестра, – ладно, сейчас ужин разносить будут, так что расходитесь по палатам. Потом обход. И да, Анна, к тебе еще заглянет детский врач.
– Спасибо. – Девушка коротко кивнула и посмотрела на Лиду. – Видишь, вот так у нас дела и обстоят. Васька у меня во всем обделенная какая-то.
– Васька? – Лида впервые по-настоящему улыбнулась.
– Да, Василиса. – Аня последовала ее примеру и засуетилась у столика.
– Красивое имя. Необычное. И Ань, не кори себя. Главное у нее такая мама есть, а это главное. Все остальное – дело времени.
– Буду в это верить.
Вторая девушка лишь ободряюще приобняла ее перед выходом, а затем ушла к себе, оставляя Аню с малышкой. Правда чуть позже Лида снова вернулась.
– Пожалуйста, не пойми меня неправильно, – нервно теребила она халат,– я знаю, что иногда действую нахраписто, но не отказывайся. Мой организм готовился кормить двоих и молока прибывает очень много. Малыш в реанимации кушает немного и половину мне приходится замораживать, а все остальное выливать. Я пойму, если ты откажешься, правда. Но мне бы очень хотелось тебе помочь.
С этими словами, она достает из карманов две бутылочки и протягивает их Ане. Они еще были теплыми, видимо, Лида только сцедилась. Возможно, для кого-то это было бы шоком и чем-то неправильным. Но не для Ани. Нет, она не побрезговала и с радостью приняла эти бутылочки, а затем чуть позже накормила Василису натуральным грудным молочком, а не смесью из жестяной банки. И не считала это чем-то плохим, ведь не зря во времена королей всех деток кормили не мамы, а кормилицы. Это Аня запомнила еще с тех пор, как им преподавали в школе историю. И наблюдая за смешной мимикой дочки перед собственным сном, Аня поняла, что они с Василисой познакомились со своим ангелом-хранителем. В лице Лиды Небесной.
Глава 2. Восемнадцать лет назад.
Лидия Небесная, а в девичестве Никольская, с детства была упорной. Вероятно, это качество досталось ей от отца – прапорщика. Как и весьма не девичий характер. Хорошо, что красотой с ней поделилась мама, как и манерами, которые остались от былой аристократии в их роду. Когда надо Лида проявляла непрошибаемость, а иногда умело прикрывалась своей внешностью и становилась похожей на всеми любимый типаж безмозглой куклы. Умело манипулировала людьми, добивалась желаемого. Вместо положенного педагогического, она поступила в театральный вуз и блестяще показала себя в мастерстве преображения на сцене. От ухажеров не было отбоя, цветы, подарки… да что угодно, на что бы показал пальчик Лиды. Но девушка категорически была против таких отношений. Понимала, что все клюют на красивую мордашку, абсолютно не желая узнавать ее характер. Да и не любила Лида легкую добычу. В ее понимании, если мужик так просто падает к твоим ногам, то где вероятность того, что он так же легко не переползет к другим?
Встреча с Александром Небесным стало для девушки чем-то новым. К ее удивлению, Саша абсолютно холодно пожал ее руку и перекинулся парой ничего не значащих фраз. И это подействовало на Люду не хуже, чем красная тряпка на быка. Небесный только начинал свое восхождение по карьерной лестнице и был практически женат на своей работе. Трудоголик до мозга костей. Плюс вроде бы имел какие-то реальные отношения. Но разве это стало преградой для Лиды? Упрямство, упорство и хватка питбуля, если Лидия что-то вбила себе в голову. Эти качества были с ней тогда, они же остались и сейчас, правда, чуть разбавленные материнством.
– Лида, ты серьезно? – Супруг даже отвлекся от своего ежедневника.
– Серьезней некуда.
– Отлично. И когда это ты решила, что имеешь право подселять сюда всяких нищих баб с улицы? – Александр откинулся на спинку кожаного кресла.
– Во-первых, она не нищая.
– Ах, прости, просто в трудном положении. – Язвительно поправил себя мужчина. – Что там, во-вторых?
– Я знаю Аню уже на протяжении трех лет, и она зарекомендовала себя отличным и рассудительным человеком. Она в жизни не возьмет себе ничего чужого. – Лида закинула ногу на ногу и пристально посмотрела в глаза мужа. – К тому же, мне нужна помощь с Никиткой.
– А чем тебе не угодила Мария Игоревна?
– Она хорошая няня, но мне нужна компания ровесницы. Чтобы гулять с малышами, общаться. Ты постоянно занят, а я не хочу сидеть заложницей в этих четырех стенах. К тому же, напоминаю, у нас в этом доме двенадцать спален и вряд ли ты когда-нибудь пересечешься с Анной. Ты даже собственного сына видишь в лучшем случае раз в неделю.
– Лида, ты забываешься.
– Я говорю то, что думаю. Не нравится?
– Да нет. Просто не пойму, когда ты у меня стала матерью Терезой, а? Если хочешь кого-то пожалеть, то лучше возьми собаку или кошечку из приюта. Но не левого человека с улицы.
– Это не жалость и не сострадание, как ты думаешь. – Лида с задумчивым видом прокрутила обручальное кольцо на безымянном пальце. – Простейшее желание держать дорого тебе человека рядом и наслаждаться его присутствием. Мне комфортно с Аней.
– Лучше бы тебе было так комфортно с моей мамой. – Сквозь зубы процедил Александр.
– Изволь, я старалась найти с ней общий язык. Но твоя мать до сих пор считает меня паршивой невесткой и даже не удосужилась поздравить твоего сына с прошедшим трехлетием. А знаешь почему? Ах, чуть не запамятовала! Она же до сих пор в обиде за то, что не назвали ребенка в честь твоего деда.
– Ты как всегда преувеличиваешь. Она всего лишь предложила назвать его Иосифом.
– Нет, Сашенька, ее визг в телефонной трубке я помню до сих пор. – Лида сцепила руки на колене. – И ее ультиматум тоже. Кажется, она помимо отречения от обязательств "бабушки" еще обещалась разбить нам часть подаренного ею же сервиза.
– Господи, ну почему вы не можете нормально ужиться-то?! – Взревел муж.
– Потому что змеям место в серпентарии, а твоя мать каким-то чудом вырвалась на свободу. Уж прости, не люблю данный вид фауны. – Отбрила Лида и встала с места.
– Лидия, выйди вон, – Саша побагровел, – пока я держу себя в руках.
– Не утруждайся милый, я все поняла. – Она повела плечом и зацокала каблучками по паркету в сторону двери. – Я распоряжусь, чтобы приготовили самые дальние комнаты. И вторую детскую.
Может быть, Лиде стоило бы провести этот разговор в другом тоне. Чуть помягче и обходя все острые углы. Но она этого принципиально не хотела. Потому что сюсюкаться в этом доме она будет с сыном, а не тридцатисемилетним мужиком. А может быть еще и потому что до сих пор таила обиду на мужа. И за то, что не чувствовала от него никакой поддержки во время беременности, и за страшные дни в больнице, где она оказалась бы одна наедине со своей болью от утраты. Если бы не Аня. Хрупкая, маленькая девушка в выцветшем ситцевом халатике, которая внезапно оказалась рядом. Чужой человек, который понял ее лучше, чем все родные. Лида как сейчас помнит, что именно Аня была первой, кто отправился с ней на первую встречу с сыном. Именно Аня плакала рядом от счастья, когда смотрела на Никиту и Лиду. Переживала больше не за себя, а за них. Даже тогда, когда она вместе с Васькой выписывалась, а Лиде предстоял еще один месяц в больничных стенах, она постоянно затем наведывалась. Саша же приехал только дважды и то, всего на полчаса. Пресловутое "Прости дорогая, у меня дела" и "Ты же знаешь, все ради семьи" конкретно подбешивали. Сначала она думала, что муж попросту не хочет показывать свою боль и таким образом скрывает свои переживания. Но потом с дикой грустью осознала, что мужу фиолетово. Ну, один же сын остался, в чем проблемы-то? А вот то, что он акции по низкой цене профукал на бирже – это да, трагедия. Увлеченность мужем куда-то прошла, оставив голые факты. Сашу она больше не любила. Да и не факт, что муж чувствовал к ней что-то настолько сильное, чтобы забросить карьеру. Даже в самый трудный миг рядом его не оказалось. Это ли не показатель?
У Лиды Небесной было множество знакомых, но все они крутились рядом исключительно из-за выгоды. Чета Небесных сделала весомый вклад в общество и находилась на той ступени, когда можно позволить себе и дорогой дом, и отдых за границей каждое лето, и шмотки из бутиков. А окружающие их люди отлично чувствовали их положение и плотоядно облизывались на их деньги. Лида повторилась сама для себя, что знакомых в этом гнилом болоте много, а вот настоящих друзей нет. Поэтому, когда на ее горизонте появилась Аня, девушка была очарована и поражена тому, насколько Анна простая, спокойная, скромная. Она же видела и дорогой телефон у Лиды, и фирменные распашонки да и палата Лиды разительно отличалась от той, где находилась Аня. Только девушка как будто отмахивалась от этого, общалась с ней, как с ровней. Делилась своими переживаниями и не ждала, что Лида поспособствует решению ее проблем. Бескорыстная. Да, именно так можно было охарактеризовать Анну Ефремову. Таких людей Лида давно не встречала, так что их дружба для нее стала очень важной. Потому что такими чистыми людьми, как Аня в таком болоте не разбрасываются.
Лида остановилась в дверях второй детской и не смело повернула ручку вниз. Здесь она не была ровно три года. Не зачем было да и вскрывать еле заживающую рану на сердце не хотелось. Она изначально делала комнаты в бежевых тонах без уклона на пол детей. По ее мнению, не обязательно рядить мальчиков только в голубое, а девочек в розовое. Как будто мир сошел с ума и позабыл о других цветах!
Девушка прошлась по мягкому ковру и опустилась на небольшой диванчик. Обвела свежим взглядом убранство и оценила всю обстановку. Не смотря на то, что она пустовала, комнату держали в чистоте и порядке. Стоит только добавить игрушек да сменить манежик на более взрослую кроватку, как у сына. Только у него она была в виде машинки, а здесь стоило поставить нечто, что напоминало замок. Все остальное за Аней. Лида невесело усмехнулась сама себе, ведь уже наперед предугадывала реакцию подруги. Аня будет долго упираться и уверять, что все у них с Василисой хорошо. Если бы Лида не видела все своими глазами, возможно бы еще и повелась на это. А так, стоило ей закрыть глаза, как перед ними всплывает трехкомнатная квартирка с блеклыми от времени и засаленными у выключателей обоями. Потертый и местами рваный линолеум, старая и разваливающаяся мебель времен какой-нибудь прабабушки. Из всех трех комнат, Ане с ребенком выделили самую крохотную. А на все убранство в ней без слез не взглянешь. Маленькая кровать, на которой спали девочки, стол и убогий перекошенный шкаф. Ни манежа, ни коляски. Аня гуляла с Василисой на руках и каждый раз отмахивалась, говорила, что для их восьмого этажа и постоянно сломанного лифта, коляска точно не подходит. Сколько бы Лида не старалась, Аня не принимала ни дорогих подарков, ни денег.
– Правда, не надо, – подруга как ошпаренная отскочила от подарочного конверта.
– Почему? Я хочу сделать тебе подарок, у тебя ведь день рождение! – Воскликнула Лида и проследила за реакцией Ани взглядом. Девушка резко обернулась на окна своего дома и поспешила отвернуться. – Отбирают что ли? Аня, я у тебя спрашиваю, они отбирают у тебя деньги?
– Не все, – коротко ответила она, – что-то оставляют.
– Что-то, – эхом повторила Лида и ее взгляд помрачнел. – Аня, это ведь ненормально. На что вы живете?
– Да нормально живем, хватает. Ты же видишь, ребенок обут и одет, не голодает. Лид, ну не будь ты так категорична, прошу тебя.
– Была и буду. – Рявкает она в ответ.
Обуты – одеты, называется. Нет, вещи были чистыми, но купленными в сэконде. Лида это точно знала. И такая злость внутри поднималась, что думала подняться и собственными руками удушить и брата ее, и мать. Жаль, что мешал этому уголовный кодекс. Аня просила не вмешиваться и Лида, скрипя зубами, не лезла. До недавнего времени, а точнее, до прошлой недели. Очередь в садик была километровая и Аня не могла отдать Василису туда, а позволить себе частный уж точно не позволял ее бюджет. Соответственно, она не могла найти работу. Перебивалась тем, что иногда мыла полы в магазине, что обосновался у них внизу дома. Но разве это заработок? Особенно, когда ребенок растет, а вместе с ним и его потребности. У Лиды сжималось сердце, когда на редких встречах, Вася за один момент уплетала все сладкое и смотрела на нее такими жалобными глазами в немой просьбе о добавке. Аня специально выбирала тихие парки для встреч, чтобы избежать ярких каруселей и витражей магазинов с игрушками, чтобы не расстраивать дочь. И не потому что Василиса росла послушной девочкой и не погодам понимала всю ситуацию. А из-за того, что материнское сердце безмолвно заливалось горючими слезами. Ведь она не может дать ей ничего из того, что было у других деток. Может, оно и к лучшему, что садика пока нет, думала Аня. Нет соблазнов и капризов.
В тот день Аня вернулась с подработки и устало открыла дверь квартиры. Спина беспощадно ныла от таскания тяжелых ведер, руки облазили от бесконечного нахождения в грязной и холодной воде. Хорошо, что Васька была у старенькой соседки, которая безвозмездно присматривала за дочкой в день ее работы. Девушка прикрыла дверь за собой и прямо в обуви и рабочей одежде опустилась на пол у стены коридора. А затем заплакала, горько так, с надрывом. Устала Анна от такой жизни, от бесконечного безденежья, от мрака без единого просвета.
– А, явилась, – на пороге зала показался брат и пьяно качнулся в ее сторону. – Бабки где?
– Сергей, иди, проспись, – Аня вытерла слезы и поднялась на ноги, держа одну руку на замке двери, готовая выскочить на площадку.
– Ты мне в уши не заливай, я знаю, что ты сегодня полы драила у Степаныча. Гони бабки, мне на бутылку надо.
– Так заработай! – Сорвалась девушка на крик и не успела сделать шаг, как почувствовала крепкие пальцы на своей шее.
– Ты, шкура, не забывай, кто тебя содержит и твою нагулянную дочь. – Сергей обдал ее перегаром и начал шарить по ее карманам. И только найдя заветные купюры, резко отпустил Аню да так, что она свалилась мешком у него к ногам. – Пшла, отсюда.
Как она оказалась у двери соседки на четвертом этаже, Аня не помнила. Но вовремя спохватилась и не нажала на дверной звонок. Пугать женщину и тем более дочку, Аня хотела меньше всего. Отошла к окошку на пролете и прислонилась лбом, приводя дыхание в норму и прогоняя слезы прочь. А внутри все заходилось в дрожи от страха. Сергей не первый раз выбивал из нее скудный заработок, а мать из-за этого все чаще начинала на нее орать и грозиться, что выкинет на улицу, если она не начнет приносить деньги. Замкнутый круг какой-то.
Поникшим взглядом девушка следит за въезжающей иномаркой во двор. Только этого не хватало! Аня стремительно выбегает из подъезда и чуть не попадает под колеса.
– Анна! – Прикрикивает Лида, выходя из салона. – Чего бегаешь с ошалевшими глазами, жить надоело?
– Да вот, тебя увидела, – отдышалась девушка и приобняла подругу, – бегу встречать. Ужас как соскучилась!
И она начинает без умолку болтать и рассказывать о всякой ерунде, надеясь, что Лида ничего не поймет. Не почувствует ее страха.
– Стоп. – Лида бесцеремонно обрывает ее на полуслове. – Что это?
– Где?
– На шее у тебя. – И она кивает на открытый ворот Ани.
– А, – девушка спохватывается и прикрывает горло рукой, надеясь, что отметины брата еще не успели налиться добротной краснотой. – Да так, упала. Представляешь, утром споткнулась на игрушках и рухнула, зацепившись шарфом за ручку двери.
То, что Аня врет, Лида поняла с первого слова. Упала она, а как же! Какие там игрушки? Одной руки хватит, чтобы пересчитать количество китайской ерунды у Васьки. И отметины вон свежие, по которым можно четко увидеть отпечаток руки. Лида сделала вид, что купилась на этот бред. А сама уже продумывала план того, как вывезет своих девчонок из этого ужаса. Потому что боялась того, что не дай бог, такой отпечаток обнаружится у Василисы. Тогда она точно не сможет сдержать себя в руках.
Глава 2.1
То, что Лида приехала именно в этот день, оказалось не случайностью. С самого утра она не могла найти себе места от гложущего ее беспокойства и вместо обеда, спустилась в гараж сразу после завтрака.
– Иван, – окликнула она своего водителя, – ты будешь мне сегодня нужен в качестве охраны.
– Проблемы, Лидия Васильевна? Решим.
– Надеюсь, что до этого не дойдет, но на всякий случай будь рядом. – Девушка коротко объяснила ему суть ситуации и уселась в салон машины. – Только поторопись, пожалуйста, что-то мне крайне не спокойно.
Водитель, мастерски избегая все пробки, заехал во двор через рекордные двадцать минут. И судя по собравшейся толпе зевак у подъезда Ани, прибыли они во время. Откуда сверху кричала женщина и слышался отборный набор пьяного мата.
– Что происходит? – поспешила узнать Лида у близстоящей бабули.
– Да опять этот наркоман проклятый семью изводит,– запричитала она. – Милицию вон вызвали, ждем.
Толпа ахнула сразу же, как с восьмого этажа послышался звук разбитого стекла и крупные осколки посыпались на землю. Зеваки поспешили укрыться под тенью ивы, которая росла на участке перед девятиэтажным домом. Собралось тут без малого человек двадцать и среди них были крупные мужчины, но даже они трусливо прятались за другими спинами. А тем временем крики нарастали. Лида прекрасно понимала, что ждать больше нечего.
– Ваня, – она кивнула на подъезд, – нужно забирать девочек.
– Понял, – парень скинул пиджак в машину, – только сперва иду я, а уж затем вы, понятно? Никакого героизма, мне еще за вас ответ держать перед Александром Петровичем.
– Да куда же вы?– Послышалось им в спину. – Забьет же ирод окаянный!
Но Лиду перетряхивало не от этого. Она не боялась брата Ани, потому что рядом был Иван. А тот в свое время прошел суровую школу армии и имел на свое счету несколько медалей за военные достижения. Страх у Лиды был только из-за девочек. Сама мысль о том, что кричала Аня, уже сводила с ума.
Дверь, как и предполагалось, была заперта. Иван одним четким и отработанным движением выбил ее с ноги и влетел в квартиру. Лида юркнула следом за ним. В углу коридора лежала без сознания ее подруга, а самого Сергея она приметила на кухне. Он в этот момент двигался на мать с розочкой от бутылки. А она жалась в угол и истошно умоляла его опомниться. На лице их матери уже красовалась кровавая отметина, как и на правой руке, отчего Лида сделала вывод того, что он толкнул ее к окну и она разбила его при падении. Хорошо, что сама не вывалилась следом. Сергей заторможено обернулся и оскалился какой-то дикой улыбкой. А затем, перехватив осколок бутылки, двинулся в их сторону. Откуда у Ивана взялся стул, Лида не поняла, она в тот момент приводила в чувства Аню. Краем глаза лишь уловила движение тела Ивана и молниеносный полет стула в Сергея. Грохот, вскрик и обмякшее тело на полу, которое еще пыталось шевелиться. Но Лиде было плевать, живой он там вообще или нет. Второй вариант, кстати, ее вполне устраивал.
Аня кое-как с ее поддержкой встала на ноги и, всхлипнув, благодарно бросилась на Лиду.
– Тихо – тихо, – шептала она подруге, прижимая к себе. – Все хорошо.
– Я… я пыталась его остановить… а он… – Аня всхлипывала и дрожала, словно осиновый лист на ветру.
– Теперь все в прошлом. – Лида отстранила ее и посмотрела в глаза. – Аня, мы уезжаем отсюда. Ты, я и Васька, это понятно? Где малая?
Аня вместе с ней бросилась к двери своей комнаты и достала из кармана ключ. Оказавшись в комнате, подруга опустилась на колени и заглянула под кровать.
– Милая, все хорошо, не бойся, – шептала она и тянула руку. – Иди ко мне.
– Солнышко, я приехала за вами, – Лида оказалась рядом и всматривалась под кровать, где в углу забился испуганный ребенок. – Тетя Лида забирает тебя к себе вместе с мамой. Давай, малышка, Никитка тебя очень ждет и покажет тебе твою новую комнату.
– Дядя Селеза больсе не зиться? – Василиса осторожно выглянула из своего убежища.
– Нет, милая, он больше не злится. – Аня потянула дочь на себя и уткнулась носом в ее маленькую шейку. Рыдая от пережитого шока.
Ввалившийся в комнату Иван заставил их синхронно вздрогнуть.
– Лидия Васильевна, там милиция подъехала. Вам желательно уходить, чтобы не засветиться и не наделать шумихи. Анна и я останемся здесь, дадим показания.
– Хорошо, – Лида кивнула и перехватила Ваську к себе на руки, – я буду ждать в машине.
– А как же вещи?
– Аня, ты начинаешь новую жизнь. – Лида резко обернулась на выходе. – Оставь эти тряпки здесь.
– Как я могу оставить вещи здесь? Нет, Лид, так дело не пойдет.
– Знаешь, я бы с удовольствием спалила и все это шматье, и квартиру в придачу с твоим уродом-братом. Вот это все, – Лида обвела рукой, – хлам. От которого пора избавиться.
И она вышла на лестничную площадку, аккуратно придерживая на руках ребенка. Возможно, Лида была слишком жестока и категорична. Но по-другому она не умела, особенно, когда дело касалось родных. И, кстати, вовремя она спустилась вниз на один этаж. Так как дверь лифта заскрипела и выпустила из своего железного плена нескольких мужчин. Скорее всего, доблестных милиционеров.
– Тетя Лида, а плавда, что мы будем зыть все вместе? – Голубые глаза ребенка не отрывались от ее лица пока они сидели в машине.
– Правда.
– Точно?
– Даю слово. – Лида пригладила белокурую головку. – Ты же веришь своей крестной?
– Велю. – Кивнула Василиса и прикрыла глазки.
С детьми проще. Все плохое стирается у них из памяти быстрее, чем у взрослых. Достаточно окружить и дать взамен что-то по-настоящему хорошее, яркое, что вытеснит ужас из маленькой головки. Лида не сомневалась, что так оно и будет. А вот с Аней придется еще много поработать. Но не сейчас. Чуть позже, когда обвыкнутся на новом месте.
