Чингиз Альменов
Ковчег Пяти
– Защитный купол? Ты серьезно?
– Купол, как ты знаешь, был создан, чтобы защищать нашу славную заставу от внешних угроз. Это комплексное, сложное, интеллектуальное заклинание. Восьмиметровый хищный альдебаран более чем серьезная угроза для города. Купол поймет это и перестроится на атакующий режим. Барашек прожарится до самых костей, едва прикоснувшись к нему. Наша задача – втроем приманить его к краю купола, что метрах в пятиста от западного входа в крепость и шашлык готов.
– Огда, за что ты носишь «нетленного героя», скажи. Такой высокий титул совсем не вяжется с твоими примитивными стратегическими навыками.
– Я уже снарядил солдат приманкой, – не обращая внимания на сарказм, продолжил Огда, – они равномерно разложат ее от пастбища альдебарана до западного края купола. А там мы будем ждать. Девочка кинет пару заклинаний для виду, баран эффектно покроется корочкой, яркая победа.
– Ты хоть понимаешь, что будет, если защита не выдержит?! Раненный, злющий монстр разнесет половину заставы, прежде, чем мы остановим его. Сколько людей погибнет при этом?
Огда отрицательно покачал головой.
– Ты недооцениваешь наш купол, Койор. На наше захолустье выпала честь принимать у себя величайшего шамана из ныне живущих, сама Танцующая с небом, верховный шаман Ширма создала этот барьер. Никто и ничто не в состоянии разрушить его, пока эта бабка ходит по этой земле.
– Пожалуй, – немного успокоившись согласился Койор, – в деле ее не видел, но слышал много историй. Ширма действительно могущественный шаман. И все же.
– Кончай сгущать краски, шайтан, план сработает. Скорее солнце посинеет, чем кто-то сможет пробиться сквозь наш барьер.
Огда довольно ухмыльнулся, про себя решив занести эту удачную фразу в свой личный список аргументов в споре. Алебардист уже собирался закрепить триумф новой бутылочкой бозо, как вдруг его внимание привлекла яркая сияющая точка в небе. В следующий момент, на небесном магическом куполе с громким хлопком образовалась дыра. Мощный взрыв разнес в щепки крепостную крышу, прилегающие башни с бойницами и добрую половину восточного крыла замка
5.
Раохар медленно повернул голову и столкнулся взглядом с родным братом. В руках у Калькаты был нож самого вождя, загнанный по самую рукоять Раохару в спину. Брат вождя тяжело дышал, на вспотевшем лице читалась буря эмоций, эйфория, сожаление, радость и глубокая печаль сменяли друг друга ежесекундно.
– Извини, брат, – повторил Кальката, все еще не в состоянии отдышаться.
– Кальката, брат, – тихо произнес вождь, слова вылетали изо рта с глухим свистом, было пробито левое легкое.
– Да, брат, я. Я, черт бы тебя побрал. Что ж ты дергаешься, зачем все так усложняешь? Ты бы не мог, – Кальката закашлялся, яд подействовал и на него. – Слушай, как ты так носишься, Рах? Этот чертов волчий бег у меня все силы забрал.
Раохар не ответил. Он бороздил своими желтыми глазами родное и столь горячо любимое лицо брата. Нежелание признавать действительность боролось с дикой болью в груди, которая тяжелым якорем возвращала его в происходящее.
– Кальката, – неверяще произнес Раохар, – ты? Ты что? Ты что наделал, брат?
Кальката нервно вытер выступивший пот левой рукой. Сзади него неслышно появились остальные члены отряда. Кама, Аридка, Вольпе и остальные, встали в боевой позе, нацелив луки со стрелами в лицо своего вождя. Раохар в шоке смотрел на боевой строй своих людей, он впервые видел его с такого ракурса, четырнадцать луков охотников Черничного леса были направлены прямо ему в лицо. Во взгляде каждого читалась непрошибаемая решимость.
– Я убиваю тебя, брат. Знаю, понять это сложно, от тебя это и не требуется. Просто, ты бы не мог умереть уже, а? – устало спросил Кальката.
Ситуация отказывалась укладываться у Раохара в голове. Все ценности и убеждения, подобно, листьям в месяц Туманов, опали с древа рассудка в одну беспорядочную кучу. К реальности его вернул Кальката, начавший проворачивать рукоять ножа в ране.
– Давай, брат, отключайся, – бубнил Кальката, – я совсем не хочу обсуждать с тобой все это. Умри уже, пожалуйста.
Яркая вспышка боли отрезвляюще подействовала на Раохара и он резко перехватил руку брата своей рукой.
– А, ну что ты в самом деле! – завопил брат вождя, – к чему такие сложности, подыхай уже.
– Нет уж, брат, сейчас ты все мне объяснишь, – спокойно ответил Раохар.
– Ну почему ты еще жив, а? Почему демон не сожрал тебя до сих пор.
– Я людей не ем, что за гадкие стереотипы, – отозвался рыцарь позади.
– Демон?! Так ты у нас демон, значит! Как я сразу не догадался. А где же копыта и хвост? – воскликнул с ухмылкой Раохар. Его улыбка с проступившей на зубах кровью теперь выглядела еще более жутко.
– Еще одно дурацкое клише. Я тебя расстрою, если скажу, что рогов у меня тоже нет?
– Не особо.
Держа Калькату правой рукой, Раохар разжал левую ладонь, на землю из нее упали два маленьких черных шарика.
– Нет! – завопил Кальката, но было поздно.
Шарики развалились от удара и черный дым плотной завесой заполнил все видимое пространство. Раздался звон ломающейся стали и последующий сочный удар по лицу. Кальката отлетел на метр с кровоточащим носом и осколком ножа в руке.
– Дымовая завеса? Впечатляет, – где-то вдалеке глухо усмехнулся рыцарь.
– Что происходит?! – завопил Кама, пытаясь разглядеть собственный лук в кромешной тьме.
– Шашка! – взревел Кальката, пытаясь подняться на ноги, – я же просил забрать у него все снаряжение, идиоты!
– Ничего не видно, – тоненько взвизгнула Аридка, – Куда стрелять, Кальката?
– Убрать луки, идиоты, – прошипел брат вождя, – друг друга поубиваете.
Охотники завозились в темноте, внезапно раздался смачный шлепок из черного тумана кубарем выкатился Кама, из его носа непрерывно хлестала кровь.
– Мой ноф, он выбил мне вубы, фука, – орал Кама, выплевывая зубы.
Вслед за Камой из тумана вылетели три его метательных ножа, метящие рыцарю прямо в шлем. Незнакомец решил не обременять себя уклонением, молниеносными движениями руки поймав все три снаряда.
– Что ты, сучий потрох, сделал с моим братом и его людьми? – раздался в плотной темноте голос Раохара.
Рыцарь в белых доспехах отбросил ножи на землю и пожал плечами.
– Ты отстанешь от меня сегодня или нет? Еще раз говорю, лично я ничего не делал. Совсем. Мы просто мило поболтали, и твои парни сами вырезали весь северный клан. Кто ж знал, что в них скрыто столько кровожадности. И тебя вот пришить решили. Я не виноват, что ты никудышный управленец и против тебя восстают твои же люди.
Вождь не отвечал. Анализ боя и характер ранений северян свидетельствовали о том, что отряд Калькаты действительно мог быть ответственен за всю эту бойню.
– Ты, гнида ржавая, околдовал их, значит. Как и тех несчастных северян. Расколдовывай обратно и может быть, я подарю тебе быструю смерть.
В продолжающем разрастаться тумане раздался глухой смех рыцаря.
– Какая уверенность в своих людях, Раохар. Ты не допускаешь мысли, что я им просто заплатил? Всех можно купить, вождь, уверен, даже у тебя есть цена.
– Чушь – спокойно ответил вождь – это идейные верные люди, они бы никогда не пошли бы на такое. Их околдовали, опоили, если они и сделали это, то точно не по своей воле.
– Знаешь, в чем прелесть моего таланта. Я ведь действительно никого не заставляю что-то делать, вождь. Я просто показываю людям их настоящую натуру. Их истинное лицо. Я показал правду твоим людям, я показал правду всему северному клану. То, что случилось позже, лишь результат их собственных желаний.
– Абас прав, – прозвучал знакомый тихий голос в темноте, – мы сделали это по своей воле.
– Вольпе? Что ты такое говоришь? – неверяще спросил Раохар.
Вольпе кивнул в темноте, медленно ведя луком в сторону голоса вождя.
– Абас прав, – повторил охотник, – мы, Кальката, я, Аридка, мы все действовали по своей воле. Мы напали на северный клан днями ранее, мы отравили северян, мы убили их, пока они спали, мы пытали шамана, это все были мы. Мы сделали то, на что у тебя не хватало яиц много лет, вождь.
– Вольпе, я отказываюсь принять это, только не ты. Ладно брат мой идиот, но ты, с твоим характером, с твоим интеллектом, я не верю, ты не мог пойти на это – упорствовал Раохар.
– Я… я скальпировал мать, на глазах у ее малолетней дочки, Раохар, а после забил и ее насмерть черенком от лопаты. Я до сих пор слышу, как она кричит. Все тише и тише, пока я крошу ее маленький череп своими пальцами. Мы делали такие страшные вещи. Я лично убил в тот день двадцать четыре человека и не испытывал при этом ни малейшего желания остановиться. И я не остановлюсь, ты понимаешь, вождь?
Раохар молчал, темнота, вырвавшаяся из дымовых шашек, полностью скрыла солнце, нельзя было увидеть даже собственных ног.
– Ты слышишь меня, вождь, – бормотал Вольпе, выцеливая луком малейший шорох, – я уже не остановлюсь, пока не убью каждого охотника в этих лесах. Сначала ты, Раохар, потом старик Гасан, потом все остальные, я освежую твоего сына, а труп скину волкам. И я сделаю это по своей воле, ты ведь понимаешь это, вождь, ты давно это понял, ты знаешь, что тебе придется сделать, чтобы остановить меня.
– Знаю, – тихо отозвался вождь где-то вдалеке.
Вольпе резко обернулся на голос и выпустил стрелу. Звякнула тетива и раздался тихий вскрик Аридки. Охотница упала на землю, со стрелой, торчащей из солнечного сплетения. Аридка еще дергалась несколько мгновений, после чего яд мантикоры, нанесенный на наконечник стрелы добрался до ее сердца, и она умерла.
– Знаю, – повторил вождь сзади, в сантиметре от уха Вольпе, – спасибо, что помог мне понять.
Раохар резко обхватил его плечи и мощным ударом колена в спину перебил все позвонки охотника. Вольпе, хрипя, выронил лук и упал на землю. Перекрученный в форме кривой подковы, Вольпе молча подергался несколько секунд, затем посмотрел на Раохара, что-то прошептал и навсегда застыл.
– Вольпе, Аридка! – взревел Кальката, – как так, брат, своих убиваешь? Какой ты после этого вождь, маразматик ты старый.
Охотники завозились в темноте, пытаясь нащупать друг друга.
– В кольцо, в кольцо, сучьи дети, – вопил брат вождя, – пытаясь собрать оставшихся охотников из своего отряда, – луки на изготовку.
– Спасибо, Вольпе, да примут тебя Трое в свою семью, – тихо произнес Раохар.
– Что ты несешь, ирод? Убил его, а теперь благодаришь? Совсем уже ум потерял, старик. Я знал, что тебя пора кончать, знал! – сорвался на крик брат вождя.
Раохар не ответил. Повисшую тишину периодически нарушали сопящие охотники, им кое-как удалось-таки сбиться в кучу и теперь они напряженно вслушивались в темноту.
– Где он? Где эта фука, – шепелявил Кама.
– Заткнись, тварь бесполезная, – рявкнул Кальката, – луки на изготовку, услышите шорох, стреляйте разрывными!
Охотники последовали приказу и судорожно стали натягивать разрывные стрелы. Стрелять такими снарядами вслепую было опасно, охотники рисковали подстрелить друг друга, однако перспектива встретиться лицом к лицу в бою с вождем пугала их больше.
– Имраил, – прошептал Раохар во тьме, – Иебор и Трекасса. Услышьте мой клич.
– Огонь! – заверещал Кальката, услышав страшные слова.
Охотники выпустили стрелы, которые разорвались, распустив десятки осколков в округе. Скрикошетив от камней, лезвия пробили грудные клетки трем охотникам и лишили руки еще одного. Поднялся дикий рев, охотники побросали луки и выхватили клинки. Где-то в темноте раздался глухой вскрик, потом еще один и еще, последовавшие за ними шлепки тел о землю, свидетельствовали о том, что вождь свернул шеи еще троим.
– Сгруппироваться, мать вашу! Теснее! Теснее! – орал Кальката.
– Эмоции, братишка, – раздался голос Раохара сразу со всех сторон. – Эмоции ведут к поражению.
– Да провались ты в пекло со своими нравоучениями! – Взвыл брат вождя, и выпустил три стрелы подряд в темноту.
Не попал. Туман уже начал немного рассеиваться, и охотники смогли увидеть очертания друг друга. Внезапно, словно вихрь, в образовавшийся клин ворвался Раохар и быстрыми движениями ладоней перебил горло еще двум подопечным Калькаты. Охотники с переломленными шеями рухнули на землю. Раохар исчез также быстро, как появился, остальные успели только моргнуть.
– Что за дьявольщина! – визжал Кама, – где он?!
– Тотем, идиоты, – орал Кальката, – вспомните его тотем.
Охотники как один посмотрел на верх и во все еще густом дым, увидели два ярких, желтых огонька на ветке мертвого дерева.
– Филин, – успел выдохнуть Кама.
Желтые зрачки вождя вспышкой оказались на расстоянии вытянутой руки от Камы. Раохар одним движением вырвал гортань у незадачливого охотника. Кама, схватился за страшную дыру, образовавшуюся в горле, кровь рекой сочилась сквозь пальцы, заливая волчий мех. Он еще продолжал булькать и дергаться, когда вождь снова стремительно исчез.
– Кама, – выдохнул брат вождя, – Рах, ты же его нянчил в младенчестве, ну как же так, что ты творишь?!
В дыму раздались еще два приглушенных вскрика и последующий ужасающий хруст.
– Бесполезно, – прошептал Кальката, – это как с призраком воевать.
Брат вождя бессильно стоял и слушал, шлепки и удары вокруг себя и последующие за ними стоны умирающих охотников. Через несколько секунд все было кончено. В повисшей тишине было слышно только прерывистое дыхание огромного охотника.
– Ну давай, брат, – прошептал Кальката, – давай, не тяни. Я приму это как мужчина. Или может ты уже все? Может ты уже загнулся там, а? Может ты подох уже, ублюдок старый, ну зачем так все было усложнять?!
Кальката продолжал истерично орать, когда Раохар бесшумной тенью скользнул к нему за спину. Вождь нанес брату быстрый удар пальцем в основание черепа и тот рухнул, словно мешок с тыквой, лишившись сознания. Поднявшийся ветер разогнал остатки дымовой завесы, снова открыв солнцу поляну перед площадью. Раохар стоял, окруженный искореженными телами своих сородичей, полностью вымазанный в их крови, всклокоченный, с диким выражением лица, он походил на злобного раненного медведя. Обломанное лезвие его ножа плотно торчало в груди, не давая крови вытечь, что окончательно добило бы полумертвого вождя. Рыцарь, умудрившийся не замарать доспех во всей этой суматохе, поднялся с корточек и медленно начал хлопать. Стальной звон перчаток был, казалось, единственным звуком, разносившимся над площадью.
– Браво, вождь! Я правильно произношу? «Браво»! Кажется, именно это слово кричат люди в высшем сословии, после хорошего спектакля, – воодушевленно произнес рыцарь. – Впрочем, откуда тебе, дикарю неотёсанному об этом знать.
Раохар молчал, глядя на мирно храпящего Калькату посреди тел его подчиненных.
– И тем не менее, отличное шоу, – продолжал комментировать демон. – Проткнутый насквозь, отравленный, ты умудрился в одиночку положить целый отряд профессиональных охотников. Разрази меня небо, голыми руками! Зачем? Ты пытался произвести на меня впечатление? Буду откровенен, тебе удалось, вождь. Я почти рад, что не пришел в этот мир лет так двадцать назад, когда ты был в расцвете сил, не хотел бы я с тобой тогда встречаться.
– Пожалуй, – проглотив комок в горле, ответил вождь, – но ты не переживешь и эту встречу.
– Небо великое, не исключено, вождь, совсем не исключено, после того, что я тут увидел.
– Я сейчас убью тебя, – спокойно произнес вождь, направившись к здоровяку. – Давай уже закончим этот фарс.
Рыцарь примирительно поднял ладони.
– Ну что ты за животное, Раохар, может лучше поболтаем? Я уверен, узнай ты меня получше, мы бы с тобой подружились, как я подружился с твоими людьми.
– Твои второсортные чары на меня подействуют, демон.
Раохар осторожно отдышался. Клинок в груди превращал каждый вздох в агонию, но важно было потянуть время и выветрить остатки яда из легких, чтобы хватило сил провернуть то, что планировал вождь.
– Не будь таким категоричным. Ты слишком мало знаешь о мире, чтобы позволить себе такую роскошь, как категоричность, – отмахнулся рыцарь, – не попробуешь, не узнаешь, верно?
Демон поднес руку к шлему и аккуратно снял переднюю панель шлема, которая оказалась выпуклой съемной маской.
– «Глаза», – мелькнула мысль в голове Раохара, – «все происходит через глаза, нужно избегать прямого взгляда».
Вождь поспешил сконцентрироваться на шее противника, но от увиденного невольно перевел взгляд обратно на лицо. Под маской у рыцаря было пусто. Тьма. Абсолютная, всепоглощающая тьма смотрела на Раохара из-под открытого забрала. Беззвездная ночь перед самым рассветом. Бархатная темнота магнитила внимание с невероятной силой, обволакивая охотника мягким невидимым покрывалом. Раохар почувствовал сладкую безмятежность и комфорт, которые испытывают маленькие дети, когда их укачивают после бутылочки теплого материнского молока.
– Вот, вождь, молодец. Видишь, все не так уж и плохо. А теперь, расскажи мне, о чем ты жалеешь больше всего в жизни. Чего ты хочешь? – раздался чарующе приятный голос из темноты.
Вены на шее Раохара вздулись от напряжения. Вождь сопротивлялся чарам, призвав на помощь все свои внутренние волевые ресурсы. Сделать это было в высшей степени непросто, он стремительно проваливался в манящую черную пропасть, сулящую умиротворение и долгожданный покой.
– Потрясающая выдержка, Раохар. Пока что ты единственный, кто продержался дольше секунды. Ну же, давай, поделись со мной своими сожалениями.
– Я жалею только об одном, – с трудом выдавил из себя Раохар.
– Да-да? Рассказывай, – с интересом подался безликий рыцарь вперед.
– О том, что мне пришлось слушать твой бездарный стих.
Раохар ухватился за свой левый мизинец и быстрым движением сломал его, закусив губу. Импульс очищающей боли пронзил все тело вождя, освобождая его от чар и Раохар моментально отвел взгляд на землю.
– Ни рифмы, ни построения, – продолжил вождь, с облегчением вдыхая свежий воздух, – и это все, что ты выродил из себя за две тысячи лет? Залезай-ка лучше в свою яму, из которой вылез и посиди там еще парочку тысячелетий, потренируйся.
Рыцарь не ответил. Лица у него не было, но по слегка поникшей позе можно было понять, что тот смущен. Постучав стальными пальцами по маске, демон вернул ее на место, снова скрыв завлекающую тьму за сталью.
– Знаешь, я обычно довольно снисходителен к людям, Раохар. Низшие существа и все такое. Но тебе удалось меня по-настоящему взбесить, – произнес демон, после минутного молчания.
– Занесу в список личных достижений.
Рыцарь презрительно хмыкнул внутри шлема.
– Мне уже порядком надоело твое невежество.
– Что? Я тебя сильно задел, нелюдь? Извинюсь перед твоим трупом.
– Вот! – вскинулся демон, – вот об этом я и говорю. Твой затраханный Вольпя или как его там уже назвал мое имя, а ты и ухом не повел. Неужели ты никогда не слышал об Абасе Архонте, несправедливо заточенном в Ковчег? Мама тебе в детстве не рассказывала страшные сказки про меня, нет?!
Раохар артистично почесал затылок, сделав вид, что старательно вспоминает.
– Да я же знаменитость, черт бы тебя побрал! – взорвался демон. – Архонт – опустошитель земель, Бич рода шонси, Глас Совершенности! Все грозишься убить меня, но честное слово, это все равно что пытаться помочиться на солнце, в попытке его потушить. Неужели ты не видишь разницы в нашей силе? Где твой страх? Где твой ужас? Ты хоть в курсе, какими силами я обладаю? Какие силы мне подчиняются? Неужели в ваших народах не ходит легенд обо мне?
– Глаз .. чего еще раз? Ты так тараторишь, я не запомнил.
– Глас Совершенности! – нетерпеливо повторил демон.
– Это у тебя имя такое?
– Одно из многих. Но я предпочитаю «Архонт». Коротко и со вкусом.
– Отнюдь, полная безвкусица. Нет, извини, впервые слышу, – насмешливо произнес Раохар.
Вождь охотников не спеша достал из-за пазухи еще три черных шарика и кинул их в опешившего рыцаря, который даже не стал уклоняться.
Знакомая черная завеса из дыма за секунду заполнила все пространство, вновь поглотив солнце.
– Нет, ну это наглость, каких пару тысяч лет и про меня все забыли, – продолжал бубнить Архонт, не обращая внимания на дым.
Раохар кинулся на рыцаря, на ходу сорвав кинжал с пояса мертвого охотника. Раздался громкий звон, визг стали и мощный удар железа о плоть. Внезапный порыв ветра, явно магического происхождения, мгновенно сдул дым с поляны, снова открыв доступ свету. Посреди трупов стоял огромный рыцарь, держа в одной руке руку Раохара, в другой сломанный кинжал.
– На что ты вообще рассчитывал? – холодно спросил абас, сжимая руку Раохара в своей исполинской стальной перчатке, – как твои фокусы с темнотой сработают на того, кто родился в ней? Ты специально положил своих людей голыми руками, чтобы я поверил, что ринешься на меня безоружным и не замечу кинжал? Святая наивность.
Раохар не ответил, тогда рыцарь, легко сжав кулак, сломал все оставшиеся пальцы на левой руке вождя. Ни один мускул не дрогнул на лице лидера охотников.
– Великое солнце, – выдохнул демон под шлемом, – ну покричи что ли, я не знаю. Встречный тебе вопрос, вождь, ты-то сам человек? Откуда столько ненужного стоицизма.
Вождь слабо улыбнулся, но ничего не ответил.
– Или это усталость и предсмертное отчаяние? Ничего лучше не придумал, кроме самоубийственной атаки в лоб? Ладно, я понял, давай и правда закругляться, уже неинтересно. Не переживай, мучать тебя не буду, ведь несмотря на распространенные стереотипы, жестокость мне несвойственна. Прощай, вождь, ты достойно держался.
Абас поднял широкую ладонь, больше похожую на небольшую гильотину, над головой вождя, как вдруг сзади раздался характерный шлепок. Такой звук обычно издает голое тело, при ударе о сырую землю. Рыцарь резко повернулся и увидел еще один кинжал, который Раохар незаметно метнул в завесе, торчащий из перекладины, на месте, где был привязан Тотока. Сам шаман уже стоял на ногах и успел избавиться от ножей в ладонях. Голый обезображенный старик с протяжным криком махнул руками в сторону гиганта в доспехах, сцепившегося с вождем.
– Ах ты крыса, – успел выдавить демон и в следующий момент из земли выбились три огромных, конусообразных куска камня, которые насквозь пробили рыцаря, слегка оторвав от земли его огромное тело. Черная, как смола жидкость вырвалась из отверстий в доспехе и вязким ручейком стала стекать вниз.
– Танцующий со скалами Тотока, – с безумной улыбкой произнес Раохар, сильнее насаживая абаса на камни уцелевшей рукой, – вот это магия, нелюдь, вот так надо колдовать, как тебе ощущения? Не кружится голова?
Онемевший Тотока поднял руки и торжествующе захрипел.
– Надо же, – продолжал ликовать Раохар, – даже у тебя есть кровь. Похожа на жидкое свиное дерьмо, но все же она есть. А значит, тебя можно убить.
Демон оставался неподвижным какое-то время, затем пошевелил немного конечностями и легко спрыгнул с каменных шипов, словно они были смазаны маслом. Вождь, получив по голове легкий тычок стальной перчаткой, упал на землю. Из трех рваных круглых отверстий обильно хлынула черная жидкость, безвозвратно испортив белоснежный доспех рыцаря.
– Ах вы сукины дети, – злобно прошипел Архонт, – мой новый доспех, ну что вы за твари бездушные. Ты хоть знаешь, сколько его ковали для меня по моим, кстати говоря, эскизам?! Это был мой авторский доспех!
Раохар в шоке смотрел на рыцаря, который сокрушенно счищал собственную кровь с доспехов, словно в его груди не было трех дыр, размером с голову ягненка.
– Что ты такое, – прошептал вождь, – почему ты не сдох.
Абас легонько шевельнул пальцем и три тонких каменных иглы размеров пронзили обе ноги и оставшуюся руку Раохара, пригвоздив его к земле. В этот раз вождь не стал сдерживаться и громко взвыл от боли, чудом не потеряв сознание. Тотока на заднем плане без сил опустился на землю.
– Это, значит, знаменитый Танец со скалами? – безучастно спросил Архонт, – ваши шаманы правда учатся годами, чтобы камешки двигать? Ничего более примитивного я не могу представить. К слову, вождь, тебе действительно удалось меня разозлить, невероятно. Я говорил, что мучать тебя не стану, но после того, что вы с другом натворили, так просто я вас не отпущу. Впрочем, мараться тоже не хочу.
Демон щелкнул пальцами и неподалеку со стоном очнулся Кальката.
– Все-таки ты сентиментален, Раохар. Убил своих людей без тени сомнения, а вот на родного брата рука не поднялась. И очень зря, теперь он будет твоим палачом. Кальката, мой новый верный друг! Оборви уже, наконец, жизнь своего упрямого брата. Но не торопись, делай все со вкусом, как ты любишь. Как закончишь, займись шаманом. А мне надо принять ванну. Слишком много близкого контакта с мерзким людским отребьем за один день.
Кальката затуманенным взором посмотрел на брата, висящего на каменных шипах, кивнул и вытащил собственный нож в форме большого тесака с рукояткой на белой кости.
– Начну с глаз, брат, – пробормотал Кальката, не своим голосом, – вырежу твои поганые желтые глазенки, как же они меня доставали в детстве, когда ты ими таращился на меня из темноты.
– Ты сильнее этого, брат – спокойно произнес вождь, – тебя обработали, вправили мозги, не поддавайся чарам. Ты знаменитый Кальката, ты щит Черничных лесов, не позволяй командовать собой.
Кальката остановился, отсутствующе смотря сквозь Раохара, быстро поморгал, после быстро приблизился и схватил его за горло.
– Нет, все же сначала вырежу язык, слушать тебя уже нет никаких сил, – прошипел Кальката, поднеся нож ко рту брата.
Раохар закрыл глаза и умиротворенно улыбнулся. В какой-то момент, сквозь бурю бушующих мыслей к нему в голову закралось облегчение. Смерть. Теперь ему ни нужно ни за что отвечать и эти последние секунды жизни по праву могут принадлежать только ему. Его сын силен и позаботится о себе сам. А что Раохар? Он наконец-то отдохнет.
– Все в порядке, Кальката. Я люблю тебя, братишка, – попрощался вождь.
Лезвие не коснулось лица Раохара. Серебристым бликом в солнечном свете, на площадь влетела стрела, выпущенная из кроны близрастущей ивы. Пролетев с тихим звоном, стрела прошила широкое плечо Калькаты и воткнулась в траву. Вскрикнув, огромный охотник выронил кинжал и упал на одно колено. Раохар воспользовавшись моментом, резким рывком сломал каменные иглы и перекатился в сторону, не в состоянии встать на ноги.
– Как вы все мне надоели! – сокрушался Архонт, неспешно подходя к лежащему Раохару, – куда ты там покатился вождь? Планируешь уползти от меня?
В этот момент внимание рыцаря привлекла серебристая стрела, пробившая плечо Калькаты, а точнее звук, который она издавала. Тихий, шипящий звук, похожий на догорающий фитиль. Пороховая стрела разорвалась с ярким взрывом, мощность которого совсем не соответствовала скромным объемам снаряда. Трехметровый рыцарь в почерневшем от огня доспехе отлетел на несколько метров и упал на землю, с грохотом брошенного пустого ведра. Безликий демон случайно принял весь удар на себя, что сохранило жизнь Калькате. Брат вождя с обожженным лицом был отброшен взрывом назад, на то же место, где снова потерял сознание. Антар выпрыгнул из-за дерева и побежал к отцу, попутно выстрелив еще две серебристых стрелы в сторону упавшего демона. Два мощных взрыва, последовавших за этим, все же подпалили волосы, мех и брови вождю, который по мере возможностей отползал в сторону сына. Юный охотник, все еще не в полной мере освоил технику волчьего бега, поэтому непозволительно долго бежал до Раохара, но все же достиг его и заключил в объятия. Вождь приподнялся на колено и обнял сына искалеченными руками.
– Это его не остановит, – выпалил он, не дав сыну отдышаться, – слушай меня, Антар, слушай внимательно. Ты должен предупредить кагана об опасности. Там лежит абас Архонт, настоящий демон! Как бы глупо он сейчас ни выглядел, это самый опасный враг, с которым мне приходилось сталкиваться. Если кто и способен его остановить, это Великий каган. Тебе нужна его помощь. Запомнил? Передай все слово в слово.
– Отец, – перебил его Антар, – я ничего не понял из сказанного, но ты сам сможешь передать это его владычеству. Сейчас я тебя подниму и…
Раохар поднес палец к губам сына и слабо улыбнулся.
– Мы оба знаем, что я не жилец, сын. Я знал, что день настанет, но не думал, что так скоро. Черт, я даже не придумал прощальной речи, не знаю, что и говорить сейчас.
Антар потупил взгляд. Он посмотрел на ставший багровым от крови меховой доспех отца и понял, что тот говорил правду.
– Мы справимся, – дрожащим голосом произнес Антар, – ты не умрешь здесь, я отнесу тебя в селение, Гасан подлатает тебя, он делал это много раз.
Раохар покачал головой и ласково потрепал сына по щеке.
– Ну что за семейка, – произнес почерневший от копоти абас, выходя из стены дыма и огня, оставленные бомбами, – сын у тебя, конечно, непрошибаемый Раохар. Антар, ты хоть слезу выдави для приличия, как никак отец умирает.
– Обязательно, – отозвался Антар, не поворачиваясь к рыцарю, – как только убью тебя.
– Твой отец грозился тем же самым и посмотри на его жалкий вид.
Раохар крепче сжал сына, затем снял с него лук, нож и сумку.
– Для более легкого полета, – пояснил сыну вождь, с улыбкой.
– Я не понимаю, отец, что ты делаешь? Я быстро закончу с этим железным недоумком, и мы сможем вернуться.
– Надеюсь ты все запомнил, сын. Передать кагану. Враг наступает. Архонт. Демон. Нужна помощь кагана, – не обращая внимания на возражения сына, сказал вождь. – Ни в коем случае, не возвращайся в селение. Гасан справится сам. Твоя задача передать мои слова в точности кагану.
Архонт с хрустом размял шею и быстрым шагом направился к отцу с сыном.
– Не знаю, что ты там бормочешь, Раохар, но ты, наверное, умом окончательно тронулся, если решил, что я отпущу твоего сына из этих лесов, чтобы он все растрепал.
Раохар подал какой-то знак рукой в воздух и на заднем плане вновь поднялся на ноги Тотока. Демон махнул рукой с легким смешком.
– Не смеши меня, вождь, дед едва стоит на ногах, он не сможет и свечку зажечь сейчас. Дал бы ему уже спокойно умереть.
Тотока расплылся в жуткой беззубой улыбке и глухо рассмеялся, так выглядит человек, предвкушающий триумф. Спекшаяся кровь из его многочисленных ран внезапно загорелась фиолетовым пламенем, после чего огонь перекинулся на руки, ноги и моментально охватил все тело смеющегося шамана. Архонт и сам Антар догадались, что сейчас произойдет, но было слишком поздно. Антара охватило фиолетовое пламя и приподняло удивленного охотника в воздух. Задний щиток стального доспеха демона разлетелся в клочья, разорванный огромными черными кожистыми крыльями, каждое из которых достигало четырех метров в размахе.
– Не позволю! – Прорычал изменившимся голосом огромный рыцарь, расправив крылья.