Черненко Галина
Я не смогу без тебя
– Дим, ты вроде очень взрослый, че фигней то занимаешься? Я же здесь. Чего ждать то?
– Галя, вот зачем портить мечту? Тебе жалко?
– Все, больше не порчу
– Ну тогда давай договоримся о следующем дне.
– Ну это вряд ли будет целый день, забегу часа на два.
– Не за два часа мы не успеем сходить до подвала!
– Э, а до какого времени я буду твоей рабыней?
– Пока нас связывают деловые отношения
– Тогда расслабься, подвал только через маму. Если бы был просто подвал, то было бы даже здорово. Но подвал посреди центральной улицы, это перебор.
– А если не будет подвала, а будет простая семейная постель, мы договоримся?
– Договоримся, при расставании.
Мы разговаривали о будущем свидании, обнявшись под одеялом, я чувствовала тепло его тела, он грел меня и нам было здорово. Я,конечно недоумевала по этому поводу, но Дима меня успокоил: "Ты не расслабляйся, к ночи я буду готов".
– Так ты и сейчас готов, я же чувствую
– Будем ночью по простому, чтобы ты не чувствовала себя рабыней.
Но вечером зазвонил телефон. Мы оба напряглись. Кто хотел разрушить нашу гармонию?
Нас этот звонок просто ввел в ступор! Как так-то? Мы тут лежали, никому не мешали, гармонию выстраивали. Выстроили ее, такую красивую, в своем маленьком мирке. И тут раз, кто-то кулаком в дверь. Дима пришел в себя первым, он, скорее всего этого ожидал. А я ждала какой-нибудь гадости от этого вторжения. Но Дима взял тубку, поднес к уху, и от этого ничего не поменялось, ни его поза, ни выражение лица. Слава богу. Значит все идет по плану. И никакие кулаки не нарушат наше умиротворение. Но это я конечно пыталась ввести себя в заблуждение. Кулаком в дверь, это значит кому-то ты срочно нужен. Нет, не я. Дима, конечно.
И Дима стоял, слушал, кивал головой, даже ничего не отвечал. Только лицо стало задумчивым. Ни злым, ни раздраженным, а задумчивым. Он даже затылок почесал, как будто хотел сделать мыслительный процесс быстрее. Монолог, а говорили только с той стороны трубки, длился минут десять. А потом Димуля положил трубку и пошел к шкафу.
– Поедешь со мной или дома останешься?
– Далеко? Надолго?
– Допустим и то, и другое.
– Поеду. Только скажи какую книжонку с собой взять?
– Ги де Мопассана или Бокаччо
– Дима, я серьезно. Я не хочу читать Мопассана в машине
– Сложный вопрос. Рассказы какие-нибудь нужны. Ты пока одевайся, я подумаю.
– Как скажешь. Только ты думать не забывай.
– Тебе что-нибудь помочь?
– Нет, я справлюсь
– Тогда вот тебе детектив. Рекс Стаут. Два часа хватит прочитать
– Так долго?
– Я не знаю. Серьезно. Квартиру закроешь, выйдешь на трамвайную остановку, я туда подъеду
– Хорошо. Ты за машиной?
– Да.
Я села в машину, и мы поехали. Димкины Жигули были вылизаны, и внутри и снаружи.
– Ты давно машину водишь?
– Давно, в восемнадцать лет уже водил. А тебе это зачем?
– Интересно, кому жизнь доверила?
– Галя, ну ты же видишь, что на дорогах никого нет? Надо разогнаться и в столб врезаться, чтобы твоя жизнь была в опасности? Тем более рядом врач.
– А можно узнать, куда мы едем?
– Я бы тебе сказал уже давно, но не знаю, как ответить на этот вопрос. Это, как бы тебе сказать? Халтура моя. Ну а так как моя халтура в десяти километрах от моей работы, то заедем проверим Суркова, который на днях чуть не умер. Хоть никто и не звонил, но мало ли что?
– Ты говоришь какими-то загадками
– Я просто не хотел, чтобы ты об этом знала. Ну, потому что халтурка то на грани. И я надеялся, что ты откажешься от поездки. Но раз поехала, то расскажу то, что считаю нужным, не больше, ни меньше. Ну, потому что, меньше знаешь, лучше спишь.
– Понятно. Ты цеховик?
– Однозначно
Мы ехали в сторону пригорода, не буду говорить какого. Иркутяне догадаются, а остальным, не интересно. Если сейчас на трассах присутствуют хоть какие-то фонари, то в те времена на дороге была тьма кромешная. И дорожное полотно освещали только фонари Диминой машины. Казалось, что мы едем по дремучему лесу, потому что деревья стояли прямо рядом с трассой. Мне, честно говоря, было страшновато. Это, наверное, было написано на моем лице.
– Боишься, Галюня? Вот сейчас завезу тебя в лес и все.
– Что, все то?
– Изнасилую
– Зачем? Я не буду сопротивляться.
– Для разнообразия
– Дима, ты когда-нибудь успокоишься? Вчера то что было?
– Всегда надо быть в тонусе
– Что-то я после подвала не заметила тонуса.
– Это сбой, пройдет
– А зачем тогда лес с насилием, если сбой?
– На всякий случай
– Во, даже не знаешь, что ответить.
Показались вечно горящие факелы. Значит пункт назначения был рядом. Если мы едем туда, куда я думаю. Но мы ехали совсем не туда. С междугородной трассы мы свернули налево и нас затрясло на грунтовке. Дима сбросил скорость. И хотя этому товарищу я доверяла, но мне было как то не по себе, в голову лезли всякие гадостные мысли. И эти мысли были даже не серого, а черного цвета, как битум.
– Дима, скажи мне пожалуйста, мы куда едем?
– Все, что мог я тебе сказал. Здесь я подрабатываю. Поверь мне, ничего плохого не случится.
– Я тебе верю, Дима, но мне страшно. Честное слово.
– Ну ты же сама согласилась со мной ехать? Терпи, скоро все закончится.
Мы подъехали к одноэтажному строению, и я догадывалась, что это за учреждение, но верить в это мне не очень хотелось.
– Я машину под прожектор поставлю, чтобы тебе буквы видно было. Из машины выходить не надо, здесь все серьезно. Я постараюсь побыстрее.
Конечно, не надо здесь из машины выходить! Конечно, здесь все серьезно! Знаете почему? Потому что это была зона. Одна из многочисленных зон в Иркутской области. И машину Дима поставил у КПП этого учреждения.
Как сказать и описать это поточнее? Местечко было жутковатое. В темноте казалось, что кругом непроходимый лес. Успокаивало одно, сквозь лобовое стекло бил свет прожектора, который стоял на проходной, и можно было легко читать. И еще рядом с Диминой машиной, стояли три машины, наверное, администрации учреждения. В общем, через несколько минут я успокоилась и стала читать. Это был первый детектив Стаута, который я читала. А запоем я этого автора буду читать лет через пять, когда он будет продаваться на всех вокзалах страны. А в тот вечер я сильно увлеклась, и пришла в себя только тогда, когда Дима сел в машину. Сколько времени прошло ? Не знаю.
– Увлеклась? Я знал, что тебе дать.
– А ты уже все?
– Ну так то, меня не было полтора часа!
– Ни фига се! Я точно отвлеклась
– Сейчас покурю, и поедем.
– А что это вдруг покурить тебе приспичило? Работа нервная?
– Галя, если интересно, просто спроси, что я там делаю. А я тебе просто отвечу.
– Дима, что ты делаешь на зоне?
– В основном дырки зашиваю, которые уже загнили, потому что зекам и их начальству кажется, что все заживет само. А они тут любят заточками друг друга тыкать. Тыкнут. Спиртом протрут, и ждут, когда заживёт. Бывает и заживает. Но в большинстве случаев, нет. Ну и обыкновенные операции делаю, если надо. Потому что свой врач у них, терапевт. А в больничку зека везти, хлопот много. А они мне платят ставку завхоза, и всем хорошо. Правда дергают раз пять в месяц, но это нормально. Ну и конечно семьи администрации обслуживаю при надобности. Еще вопросы есть?
– Нет больше вопросов. Вернее, есть один. Дима, ты миллионер?
– Нет, конечно. Но деньги меня не очень волнуют, они у меня есть. И работа не очень напрягает, я ее люблю. Едем дальше. Там не так страшно.
Где было не так страшно, там была современная больница из стекла и бетона, стоянка для машин и фонари. Потому что это было в городе. Теперь я поняла, почему Димина мама не может контролировать его на работе. Больница была ведомственная. И ведомство было очень богатое, даже по тем временам. Вряд ли любой врач этой больницы или медицинский администратор, согласился бы следить за коллегой. На фига? Здесь зарплаты маленько другие, снабжение тоже, и очень много отраслевых бонусов. И врачи, и другие специалисты, как сыр в масле катаются, инструмент манипуляции очень трудно подобрать.
Дима вышел минут через сорок, и не дожидаясь вопроса с моей стороны, сразу сказал: "Перевязку сделал и рану чуть-чуть почистил, все хорошо. Швы можно будет снять по плану. Мне нравится динамика".
– Мы домой?
– Слушай, тут есть классный ресторан "Тайга". Поехали поедим.
– Знаю, я там была пару раз в своей двуногой жизни. Солянка там была вкусная.
– Вот, закажем солянку и пельмени в горшочке, и поедим.
– Это не поедим, это обожремся, мы потом даже двигаться не сможем!
– Ну до машины то я дойду, и тебя донесу и положу в багажник
– Дима, ты же все решил, что мне мозги моешь? Ехай.
Ресторан "Тайга" в те времена был знаменит. Не знаю, что там было такое, но к ним всегда стояла очередь, обслуживание было классное, шеф повар тоже. Поэтому знали их не только местные, их знали многие. А Диму знали в ресторане. Поэтому запустили, и посадили в какой-то закуток за маленький столик, потому что мест не было. Но музыкантов отсюда было видно и слышно, поэтому обделенной я себя не чувствовала. А когда Дима пригласил меня на танец, мне просто хотелось зарыдать от восторга. Давно я такого не переживала. Но стеснялась.
– Гала, я жду тебя
– Дима, сейчас на меня все будут лупиться и обсуждать мою ногу
–А тебе не кажется, что это меня должно волновать, ты же моя партнерша?
– Тебя должно волновать вдвойне, потому что сейчас будут искать изъяны у тебя. Иначе почему ты с хромой?
– Тебя дернуть за руку или сама пойдешь?
– Иду. Только надо было мне налить.
–Сейчас потанцуем, и налью, расслабься, ты танцуешь с самым красивым мужиком в этом ресторане.
Он вывел меня в центр зала. Слава богу там уже танцевали две пары. И темп задал Дима. Такой, что мне не надо было дергаться, можно было просто топтаться на месте. Но то, что я таскала свою деревяшку все равно было видно. Но песня играла классная такая "Ты чужая, ты жена чужая, и не будешь ты моей". Я легла Диме на грудь, обхватила его руками, закрыла глаза и оказалась совсем в другом мире. Да подьте все вы наблюдающие лесом! Мне сейчас так хорошо с этим мужиком, что говорите все, что захотите! Переживу, честное слово!
Когда мы вернулись за стол, на столе уже стоял графинчик с тем, что надо принимать перед танцами. Граммов триста. Не водка. Я понюхала, коньяк.
– Ты со мной пить будешь?
– Нет, это тебе. Ты же знаешь, что я теперь долго ничего не хочу.
– А с какой целью ты меня собрался споить?
– Ты же сама попросила
– Триста граммов коньяка?
– Сказала, что перед танцами надо налить.
– Так, Дима, признавайся, зачем я тебе пьяная?
– Чтобы подобрела
– Лапшу мне на уши не вешай, в каком месте я для тебя злая?
– На крыше подвала
– Ну я вот так и думала! Я хочу тебя разочаровать, коньяк не поможет. Я пьяная вообще с мужиками не общаюсь. Вернее общаюсь, но до определенного момента. И этот момент именно тот, который ты любишь больше всего.
– Тогда давай я тебе налью тридцать граммов и пойдем танцевать.
– Налей. И больше так никогда не делай.
Танцевали мы часов до двух, не помню, кто из нас утомился. Но мы собрались и поехали домой. Коньячок, прямо в графине, мы тоже забрали. Вот зачем интересно? Дорога была темная, но веселая, потому что пару рюмок я все-таки накатила, и коньяк теперь лез во все щели. Я стала разговорчивой, и мне было весело. А Диме это нравилось. Мы заехали в город, и я уже мечтала о теплой постели. Но вдруг неожиданно перед железнодорожным виадуком, Дима свернул направо, и поехал куда-то в темноте, в неведомые дали. Я догадывалась зачем он туда едет, но все-таки надеялась на его разум. Не, разум отказал. И мы ехали минут двадцать. Я молчала. А какой смысл говорить, если у человека бзик?
Машина встала на берегу какой-то реки, и я догадывалась, что это Иркут. Дима вышел из машины и решил развести костер. Ну дает! Я просто наблюдала за всем происходящим. Костер горел. Из багажника было добыта табуретка!!!! Специально для меня. Открыл дверь и подал мне руку.
– Дима, мы зачем здесь?
– Просто так, Галя. У нас есть время, мы оказались рядом, пошли на берег, тут два шага
– Не люблю я Дима, леса. Мне здесь неудобно
– Тебе понравится, тут Иркут красивый
Он помог мне спуститься, принес табуретку , и усадил меня. Луна была огромная, она отражалась в реке, и было такое ощущение, что мы в сказке. Тишина, река, луна, и Дима, который обнимает сзади. Он прямо в точку попал. Я расчувствовалась. Но дело то двигалось к осени, и мы маленько замерзли.
– Пошли к костру
– А может в машину?
– Галь, ну такая ночь, ну зачем тебе машина?
Костер горел ярко, что-то я догадываюсь, что дрова этот товарищ привез с собой. А еще возле костра стояла палатка. Когда он успел? Но вот палатки, став одноногой, я не любила больше всего. Мне там очень неудобно. Но он же старался! Все собрал, подгадал, устроил. Не могу же я все это обгадить? Тем более, он все-таки хотел романтики и моего отклика
– И чем мы будем заниматься в этом сказочном дворце?
– Спать, радость моя
– Только спать?
– Ну нет, конечно. Мы же попробуем в палатке?
– Ну ты же старался так, чтобы даже я удивилась! А одеяло там есть?
– Там все есть, как тебе помочь?
– Я скажу, когда будет надо. Ты уже предлагаешь залезть в палатку?
– Я скажу по-другому, я очень хочу тебя обнять.
Я с Диминой помощью оказалась в палатке, он подождал, когда я разденусь и унес мою одежду в машину. Сам он пришел уже без одежды.
Надо отдать должное Диминой фантазии. Тут была очень другая обстановка. Поэтому я захотела Диму задолго до того, как он вошел вовнутрь меня. Он либо чувствовал тоже самое, то ли уже знал это, поэтому вообще не торопился. В этот раз у нас была затяжная прелюдия, мы зацеловывали и заглаживали друг друга. Молча, не говоря ни единого слова. Потому что все слова в этом случае были бесполезны и бессмысленны. Но когда все случилось, и закончилось, Димка спросил меня шепотом: "Ну согласись , это было классно?". Что я могла ему ответить? Он был прав. Я поцеловала его в губы и все началось по новой.
Проснулась первой я, от того, что пели птицы. Они орали во всю мощь. Я приоткрыла полог, край неба посветлел, и солнце уже было готово осветить этот мир. И я зависла на этой картине. Птицы, рассвет, река в которой отражается восходящее солнце. Я посмотрела на Диму. Не знаю, спал он, или как всегда, притворялся, но смотреть на него было приятно. Красивое, спокойное лицо, растрепанные волосы, рука под головой. Черные ресницы, темные брови и яркие, зовущие губы. Я поменяла позу, наклонилась и прикоснулась к этим губам языком. В этот момент я поняла, что Дима не спит, его губы дрогнули. Но он держался изо всех сил. Ему нужна была моя инициатива.
Я трогала его губы языком, слышала, как они дрожат, но больше ничего не собиралась делать. Вообще я думала, что уже пора домой в теплую постельку. Романтика конечно хороша, но в меру. Тем более спали мы всего часа три. Надо ехать домой и продолжить. Продолжить спать. На огромной Димкиной кровати, под пуховым одеялом, на шести подушках или на Димкином плече. А можно и на том, и на другом сразу. Ведь сегодня у нас расставание. Потому что завтра у Дмитрия работа. И не как-нибудь работа, а суточная. И ему надо выспаться, без всяких глупостей. А я его всегда отвекаю от сна.
Дима резко притянул меня к себе.
– Ну вот тебе что, поцелуя жалко?
– Нет, не жалко. Но надо ехать, а после поцелуя мы никуда не поедем.
– Мы и так никуда не едем в настоящий момент. И если бы ты не строила из себя девственницу, уже бы все закончилось
– А я не хочу так быстро, я хочу, как вчера
– Посмотрите на нее! Она хочет! А чего я хочу?
– Я не знаю, ты еще не говорил.
– Я хочу, чтобы ты меня целовала и уговаривала.
– В смысле уговаривала?
– В прямом, Галя смысле! Можно от тебя услышать слова любви и признания?
– Дим, я как-то об этом не думала, вообще. Мне казалось, что тебе хватает физического контакта и всяких крыш и берегов
– А может если бы ты говорила что-нибудь хорошее, я бы тебя и не таскал по крышам!
– Ну я же и так говорю
– Что ты говоришь?
– Как мне с тобой здорово, даже напрягаться не надо
– Знаешь, что я слышу, когда ты так говоришь? Дима, у тебя такая классная тыкалка, что сам то ты мне не особо и нужен, лишь бы тыкал меня иногда. Мне десять тыков хватит.
Я легла на спину и задумалась. А ведь я его действительно воспринимаю, как сексуальный автомат. Обнял меня, я легла на спину, ноги раздвинула, и жду прихода, потому что знаю, что все начнется, как только. Ведь поцелуи в нашем общении присутствуют, а объятия? Только с Диминой стороны. Я могу его обхватить руками, но даже я не могу сказать, что я его так обнимаю. Потому что нет в этом обхвате ни тепла, ни нежности. Обхватила, прижалась, и греюсь об него. Ведь сегодня могла же его поцеловать? Могла. А почему не поцеловала? Жадная? Может и так. Надо у него спросить, но стыдно. Он старается, что-то для меня делает, а я?
– Ну поцелуй то я сегодня выпрошу? Или без поцелуя поедем?
Я привстала, оперлась на его грудь, и начала его целовать. Сначала верхнюю губу, потом нижнюю, потом обе, потом с помощью языка, потом почувствовала, как он мне отвечает, а потом он застонал. Правда? От поцелуя? Я так зажралась, что забыла про поцелуи? Наверное так. Ведь у меня до Димы не было такого стопроцентно результативного контакта. Вот там приходилось себя разгонять, поцелуями, обнимашками, словами, поглаживаниями, потрогиваниями, чтобы дойти до точки. А с Димой действительно все просто. Давно. С самого начала. Но он же и не сопротивлялся, значит ему нравилось. Три минуты и оба в дамках?
Я задумалась опять и замедлилась.
– Гал, не останавливайся пожалуйста
Это было какое-то утро открытий. Дима, как девушка, подставлял мне свои губы и даже не пытался ускорить контакт. Руки его гладили меня не где нибудь, а по голове, и нам так было классно от этого, что оба закрыли глаза и утонули в этом бесконечном поцелуе. И мне все это нравилось, я даже забыла о взрослых играх, пока не поняла, что меня хотят уложить сверху. Понятно, что время пришло, и еще понятно, что Дима лоббирует свои интересы. Но все-таки я люблю по-другому. Но меня же попросили о нежности и понимании, значит надо что-то придумать. Только фантазии у меня столько не было. И я стала делать вид, что я не понимаю, чего от меня хотят.
Ну а Дима не имел права применять силу, потому что двадцать минут назад говорил о любви и ласке, об объятиях и поцелуях. А чего-то новенького ему сильно хотелось. Ну натура такая. Он перекатил меня на одеяло, и я даже подумала, что я победила и расслабилась. А он резко встал и выдернул одеяло всесте со мной из палатки, под восходящее солнце. А дальше мы продолжили, то что начали в палатке. Он получил свой экстрим, я свою любимую позу. И оба получили то, к чему шли минут тридцать с поцелуями и объятиями. На одеяле, у прогоревшего костра, долюбив друг друга до восторга, мы, в костюмах Адама и Евы, ржали над тем, что в итоге получилось.
А еще через двадцать минут, мы выруливали из этого села в сторону города.
Я пошла домой, а Дима остался во дворе, не знаю, с какой целью. То ли думал над тем, где машину поставить, то ли к маме хотел зайти, то ли еще какие дела были. Время было шесть с минутами, и я мечтала раздеться и упасть в постель. Хорошо, что не разделась, а решила сначала принять ванну после всяких берегов, палаток, лугов. Включила воду, и пошла стелить постель. Все подушки взбила, одеялко поправила, размечталась. И в это время зазвонил телефон. Я аж подпрыгнула. Это специально выбирали аппарат с таким звуком или просто повезло? Я хотела переждать этот звук. Но он не собирался замолкать, я взяла трубку.
– Да
– О, это кто?
– А кого надо?
– Диме я звоню, он мне нужен
– А нет Димы
– Девушка, он же где-то рядом, я точно знаю позовите его, пожалуйста
– А попозже нельзя позвонить?
– Девушка, миленькая, умоляю, а я подожду его у трубки
– Ну кто вам сказал, что я хочу идти за Димой?
– А давайте я вам тоже что-нибудь хорошее сделаю
– Например?
– Поцелую
– Именно этого мне сейчас и не хватает
Дверь открылась и вошел Дима.
– Тут кто-то тебя спрашивает, даже поцеловать меня готов, если тебя позову
– Это он пошутил, он уже не умеет целоваться
– Мне все равно
Я отправилась в ванну, а Дима взял трубку. Господи, наконец то я полежу в неге, и лягу спать! Не тут то было.
– Галочка, уступи мне ванну, очень надо!
– О господи, уступаю. Но учти, я пошла мазать твою кровать
– Мажь, я вечером поменяю
– Как вечером? Тебя до вечера не будет?
– Вечером спать будем ложиться и поменяю
Я пошла, скинула с себя все, и залезла под одеяло. Как же здорово распрямить спину, провалиться в подушки, и почувствовать тяжесть одеяла. Я прикрыла глаза, и в щелки смотрела, как пришел голый Дима, как сушил голову полотенцем, как выбирал одежду в шкафу. Было такое ощущение, что мы провели ночь порознь. Он был бодр, а я просто измочалена. Я хотела покоя, а он был готов к подвигам. Он берег мои нервы, и стоял ко мне здоровой стороной. А я опять думала о том, как же красив этот мужик. А одеваясь и преображаясь, он становился еще красивее. Жаль. Последний день я проведу без него.
Все, оделся поправляет галстук. Поправил влажные волосы. Как же хорош, коз ли на! Я бы ему прямо сейчас дала, но шевелиться лень. Дима одел пиджак, осмотрел себя. Все идеально. Посмотрел в мою сторону и зачем-то наклонился поцеловать меня в губы. Молодец. Я сейчас только об этом мечтала. Поэтому не стала строить из себя мертвую, а просунула свой язык между его зубами. Димкины глаза стали круглыми, и он прошептал: "Правда?". А мой рот был занят поцелуем, я не могла ответить. Я просто откинула одеяло и обняла его. Но он вырвался из моих объятий, и я уже хотела загрустить и придумать ему месть. Вот ведь врач!
Но тут открыла глаза и увидела, как он раздевается и все аккуратненько вешает на стул.
– Галя, ты поганка, зачем сейчас то?
– Не фиг было передо мной красоту наводить?
– Я такой красивый?
– Ну ты же знаешь. Но красоту бы я пережила, зачем ты решил меня поцеловать?
– Сейчас я тебя зацелую, как ночью
– Зацелуй, я согласна.
И нас понесло, мы гладили целовали, ласкали друг друга, как будто не было ни ночи, ни утра. К завершению никто не торопился, а время шло. Мы катались по кровати, рабросали все подушки и одеяла, и никак не могли остановится. Как же хорошо, когда тебя искренне обимают и целуют от всей души.
– Дима, ты уже никуда не торопишься?
– Тороплюсь, но не хочу от тебя уходить
– Ну и не уходи, мы прекрасно проведем день
– Не, не могу, я пообещал, еще немножко полежу с тобой и бегу
В этот момент я поняла, что началось это самое "полежу", впилась ему в губы, чтобы не закричать, со всей силы обняла и притянула к себе. Он освободил губы и прошептал: "Кричи, кричи, как кричала ночью, плевать на всех, я хочу это слышать!". И я закричала. Фиг знает, как влияет крик на результат, но нас подняло над кроватью и кинуло на пол. На полу произошел ядерный взрыв и обоюдная истерика. Наверное, со стороны это было похоже на агонию.
Все кончилось, мы обессилили. Вернее, я обессилела. А Дима подскочил, помог мне вернуться на кровать, схватил одежду и одевался уже в коридоре, чтобы не было повторения. Потом он просунул в дверь голову и сказал: "Я вернусь часа через два, жди меня и мы повторим это еще раз пять"
– Дим, беги, ты опаздываешь
Проснулась я от того, что в дверь звонили. А за окном были сумерки. Ни фига се Дима ушел на два часа! Вот редиска же! А может это он звонит? С чего бы? У него ключ есть. Дима не из тех, кто забывает ключ. А звонок, звонил, не переставая. Я на опе потихоньку подползла к двери. Если бы поскакала на одной ноге, было бы слышно. По стеночке поднялась и осторожно посмотрела в глазок. Звонила Юлия Борисовна. Открыть или не надо? Вроде ничего страшного нет. Или ну ее? Опять же увидит, что я выполняю условия договора. Неужели у нее нет ключа?
Я повернула рычаг замка и дверь открылась. Юлия Борисовна подняла глаза и увидела меня в Димкином халате, на одной ноге.
– Господи, слава тебе! А я уж думаю, что это Дима машину дергает туда , сюда
– Здрасти, Юлия Борисовна . Он на работу ездит.
– Правда? А раньше пешком ездил. Интересно. В квартиру пустишь?
– Да я ничего против вас не имею, только я не хозяин
– Да, ты права, Димке не понравится мой визит, но я сейчас уйду, а ты не рассказывай, что я была
– Не буду, меня это не касается
– Ты давно здесь? Как у вас дела то?
– Три дня я здесь. У нас все по плану. А мои дела как?
– Процесс идет, даже быстрее, чем я ожидала.
Я хотела спросить, насколько быстрее, но тут зазвонил телефон. Я оглянулась на аппарат, а Юлия Борисовна вышла и захлопнула за собой дверь. Замечательный эффект. Я подняла трубку, и не успела донести ее до уха, как услышала, что с той стороны орут. Орал, конечно Дима.
– Галя, Галя, это ты?
– А тут еще кто то есть?
– Галочка, пожалуйста не уходи, подожди меня
– Конечно подожду, потому что сильно надеюсь, что ты меня увезешь
– Жди моя хорошая, я через час буду
– Жду, будь
Я положила трубку и пошла набирать ванну, хоть полежать тридцать минут перед расставанием. Пока бежала вода, я собрала свою одежду, чтобы вылезти и одеться. Все готово, пойдем, нырнем, погреем кости, понежимся. Но я рассчувствовалась на сорок минут, а потом как бешеная выскочила из ванны и стала вытирать и себя и волосы и готовится к отъезду. Не надо никаких поцелуев и объятий, надо просто выйти на площадку и заставить Димку увезти меня домой. Я поставила в коридоре стульчик и стала ждать. Мерзкое занятие, если совсем не хочется уходить отсюда.
Дима, запоздал, я устала сидеть на стуле. И когда услышала, как он вставляет ключ в замок, встала и приготовилась к решительным действиям. Дима открыл двери, и я увидела опять букет гладиолусов.
– Дим, можно я заберу цветы? Ты машину ещё не угнал в гараж? Пойдем ты меня быстро увезешь домой, чтобы не растягивать этот процесс, пошли быстрей.
– Галя, не надо тебе сегодня домой. Я буду дома еще две ночи. Ты же останешься со мной?
Я прямо сердцем почувствовала, как меня отпустило. Ну не хотела я уходить от Димки, ну что-то приросла я к нему за три дня. Я взяла гладиолусы, унесла их и уложила на стол, вернулась, посмотрела на красивого Димку, в идеально сидящем костюме, белой нейлоновой рубахе и галстуке. Его глаза необычного темно бирюзового цвета заглядывали мне прямо в душу, а яркие губы просто просили поцелуя. И я припала к этим губам. Господи, сейчас я буду целовать его вечно. Просто обняв, притянув к себе, и рассматривая цвет его глаз. Димкины объятия тоже были резкими и сильными. Все, вот так хорошо. Просто стоять в коридоре обнявшись и соединившись в поцелуе.
– Гал, дай я сниму пиджак, жарко
– И больше не снимай ничего, не опошляй момент
– И галстук сниму. И хорошо, будем целоваться до утра, как первоклассники.
– Да, я именно так и хочу
– Как скажешь
Но хватило меня минут на пятнадцать, стоило почувствовать мужские руки на спине, как мне захотелось большего. Но я же сама начала эту игру. Поэтому буду держаться.
– Если ты не отпустишь меня переодеться, я за себя не отвечаю. Мне дышать нечем, и я страдаю
– Иди, переодевайся
– И ты найди какую-нибудь домашнюю одежду, джинсы не очень удобны. Честно говорю, я не буду на тебя покушаться, пока ты не захочешь.
А потом мы пошли ужинать тем, что нашли в холодильнике. Что-то говорили друг другу, что то жевали. Я не знаю, о чем думал он, а я думала о любви. О плотской любви, которую сама отменила. Как теперь его стимульнуть? Как будто это совсем и не я придумала бессмысленное воздержание?
Но Дима тоже устал и спросил: "Может пойдем ляжем в кровать, и я просто обниму тебя, как жену?". Я не знала, что ответить, я старалась зачем-то строить из себя женщину, которой совсем не нужен мужчина. Зачем?
– Слушай, а ты слышала когда-нибудь про ролевые игры? Давай попробуем! У меня халат есть. А у тебя на животе есть какое-то неправильное уплотнение, и оно мне не нравится. Я буду врач, а ты больная. Посмотрим, что получится, а?
Он говорил, а в моей голове шли картинки, как Дима в белом халате, своими тонкими пальцами трогает мое уплотнение на животе. Где он его нашел? Я встала и ушла в комнату, закрыв за собой дверь. Через три минуты я уже лежала в кровати, вместо ночнухи натянув на себя Димину самую длинную футболку. Я хотела увидеть его в белом халате, быстро, прямо сейчас. А он почему-то медлил
Когда Дима зашел в комнату, я потеряла дар речи. Я вообще не представляла, что он может быть таким! Волосы спрятаны под белой шапочкой, от этого лицо становится совершенно другим, строгим и чужим. Но яркие глаза и губы Димины. Но даже намека на улыбку нет. Ей богу, я как-то больше испугалась, чем заинтересовалась. Белый халат, под ним белая футболка. Он даже где-то стетоскоп нашел для полного образа. Я смотрела на него и не понимала, что делать. Это чужой мужчина, я его не знаю. А ведь мы вроде играть собирались. В очень стыдные игры. Какие игры с таким мужчиной? К нему даже обратиться страшно. Дима врач, это был человек, которого я не знала.
На моем лице, наверное, было все написано, и Дима это понял. Но разряжать обстановку не стал. А я не вносила никаких предложений, я просто не знала, что это за игры, как в них играют, я просто слышала о них. Короче, любитель- теоретик. Опять же все мое влечение к Диме, которое лезло еще десять минут назад, в коридоре, куда-то улетучилось. Остался интерес, а что дальше. Интим, но продолжения у этого интереса в моей голове не было. Я лежала, закрытая по подбородок одеялом, на одеяле лежали руки. Мне реально было страшно от неизвестности. Поэтому хотелось спрятать и лицо, и руки. Чтобы этот человек не смотрел на меня.
Дима взял стул и поставил его к кровати. Потом присел на него и поздоровался. Голос был тоже серьезный и чужой.
– Нам надо обсудить с вами, что мы будем делать с новообразованием, возникшем на шве от кесарева сечения
– Я там не видела никакого новообразования
– Ну это, потому что вы не внимательны к себе
– А что это может быть?
– Да все что угодно, натертость, воспаление, вросшая нить
– А это опасно?
– Это, наверное, можно будет сказать после осмотра
– И обследований никаких не надо?
– Сейчас посмотрим и увидим. Давайте руки уберем с одеяла, и я посмотрю.
Дима убрал одеяло, приподнял рубашку, и оттянул мои импортные труселя. Это не походило на игру, он был серьезен. И я реагировала на него, как на врача, мне даже в голову не приходило думать о чем-то другом. Он стал трогать руками мой шов.
– Вот она, эта шишка.
Я приподнялась на локтях и посмотрела на место, которое он трогал. И вот тут, увидев его тонкие и длинные пальцы, которые всегда возбуждали мой разум, я услышала внутри какое-то волнение. Но тут Дима заговорил и волнение затухло.