Чермен Карацев
Кукловод
Ему всегда хотелось понять, как это происходит. Как его мысль, проникая в чужое сознание, постепенно перестраивает исходную структуру и приводит к заданному результату? Как это у него получается – заставлять людей поступать тем или иным образом, не оказывая на них никакого видимого воздействия, не вступая с ними в контакт, не говоря ни единого слова? Ему всегда было достаточно встретиться с оппонентом взглядом, чтобы зацепиться за линию его души… – и все, человек самостоятельно в своих размышлениях приходил к заданному умозаключению. Когда ему исполнилось четыре года, он не умолкал часами. Он мог говорить и говорить, причем, где угодно и с кем угодно. В транспорте, на улице он мог заговорить с абсолютно незнакомым человеком, и через какое-то время собеседник полностью погружался в его рассуждения, а слушателей становилось все больше и больше. Еще с детства он умел собирать вокруг себя толпу. Со стороны это казалось чем-то необыкновенным, для него же было абсолютно нормальным состоянием. Он даже не представлял, что может быть как-то по-другому, потому что так был выстроен его собственный мир. Повзрослев, он понял, что слова лишь ослабляют его силу, что мысль имеет более точное воздействие на подсознание людей, менее заметное для окружающих. Ему оставалось лишь удивленно наблюдать, как точно, следуя назначенной цели, раскручивалось вокруг него доселе неприметное течение жизни. Он управлял развитием событий, расставляя их очередность по собственному усмотрению. В этой игре не было случайностей, во всем виделась закономерность, ведущая к пока еще размытой в его сознании цели.
Боясь непонимания и насмешек, он никогда не рассказывал о своих способностях. Позиция стороннего наблюдателя казалась ему наиболее
приемлемым и безопасным вариантом. Он старался не вмешиваться в протекающую рядом с ним жизнь, терпеливо ожидая, когда поток событий достигнет определенной точки, в которой назначен его выход на авансцену.
Мужчина 35 лет сидел в маленьком кафе и безмолвно наблюдал за тем, как люди приходили и уходили, заполняя свое бесценное время жизни привычной суетой. Он поражался, как много времени они тратят на то, чтобы выделиться в общем пространстве, хоть чем-то запомниться, хоть как-то приподняться над горизонтом общих масс в надежде на шанс раскрасить свое земное прозябание. Это напоминало ему аквариум, где рыбки беспокойно снуют в поисках пищи, отвоевывают для себя жизненное пространство, при этом покусывая, а иногда и сжирая себе подобных в своем мирке с невидимыми границами. Они действительно думают, что от всех этих действий зависит их сытое существование, не понимая, что служат лишь объектом созерцания для того, кто их в этот аквариум посадил.
Он сидел, погружаясь в только ему понятные размышления, и терпеливо ждал, когда к столику, где уже находились две молодые девушки, подойдет Она. Именно ради нее он уже третий час пьет этот странного вкуса напиток, который почему-то называется кофе. Он прекрасно понимал, что уже ничто не сможет повлиять на выстроенную им цепочку событий и их встреча обязательно произойдет, но томительное ожидание все равно вызывало в нем волнение. Сладкое предвкушение встречи раскрашивало эмоциональными переживаниями его душу. Ожидание предначертанного само по себе очень волнительно, особенно когда наступающее событие должно перевернуть всю твою жизнь. Все это вызывало у него внутри неконтролируемое напряжение. Он отстраненно перелистывал странички в ноутбуке, откидывался на спинку кресла и снова наклонялся вперед. Его взгляд утомленно блуждал по столу в надежде зацепиться хоть за что-нибудь, дабы отвлечь мозг от монотонного созерцания. Дверь в кафе приоткрылась, и в нее тихо, подобно легкому порыву ветра, впорхнула молодая девушка. Его накрыло странной, покалывающей все тело, волной. Кровь холодными ударами отозвалась в висках.
Она сделала несколько шагов вперед, приветственно помахала подругам и двинулась в их сторону. Снимая сумочку с плеча, она интуитивно окинула взглядом кафе. Все, в эту секунду их взгляды пересеклись. По инерции она продолжала двигаться вперед, но внутренне четко ощущала, как чей-то настойчивый взгляд невидимым теплым потоком сжимал ее в своих объятиях. Каждый ее шаг попадал в унисон сокращениям его сердечной мышцы. Сосредоточенно разрезая пространство, поток его энергии проникал в ее подсознание. Еще ничего не подозревая, она автоматически подошла к столику и поздоровалась с подругами. Однако ее мысли с каким-то упорством возвращались к человеку, чей взгляд так настойчиво упирался ей в спину. Усаживаясь рядом с подругами, она пыталась удержать свое необузданное желание посмотреть в его сторону. В большинстве случаев подобное пристальное внимание раздражает. Своей колкостью и бесцеремонностью выводит из равновесия. В большинстве случаев она старалась на такое внимание не отвечать. Но сейчас ее воля была парализована, подчинена какому-то странному влечению. Смущение, нахлынувшее на нее, колючими мурашками прокатилось по телу.
– Неприятно, когда так вот уставятся и смотрят,– с наигранным раздражением сказала она, обращаясь к своим подругам. – Я просто физически чувствую на себе его взгляд.
– Это ты про кого? – удивленно спросила брюнетка с короткой стрижкой.
– Да вон про того парня, – ответив, она кивнула в его сторону. – Как только я вошла, он уставился на меня и буравит своими глазами.
– Дико, конечно, когда тебя так пристально рассматривают, будто пытаются проникнуть под каждую складочку твоей одежды, – на мгновение оглянувшись в его сторону, сказала девушка с огненно-рыжими волосами, пытаясь поддержать подругу. – Но разве мужчинам объяснишь, что такое поведение только настораживает и пугает.
– В основном пугает не само явление, а непонимание, что за этим явлением стоит? – услышали они приятный мужской голос.
Мужчина, который только что сидел в противоположном углу зала, как-то невероятно быстро оказался рядом. Он отодвинул стул и присел к ним за столик. Девушки растерянно переглянулись.
– Это как в вопросе о смерти, которая пугает своей загадочностью, завораживает необъяснимостью. С трепетом мы задумываемся о том, что же там, за этой незримой чертой? – непринужденно продолжил он. – Сон в какой-то степени ничем не отличается от смерти, но он нас не пугает, потому что есть понимание, что мы обязательно проснемся. Именно поэтому каждый раз мы спокойно засыпаем, оставляя этот бренный мир без нашего субъективного созерцания.
Он наклонился вперед, поставил руки на стол пирамидкой, улыбнулся и посмотрел на нее.
– Непонимание того, что кроется за моим пристальным вниманием, конечно, внесло определенный дискомфорт в твое обыденное восприятие, однако признайся, разве оно было неприятным? В какой-то степени тебя оно заинтриговало, – продолжил говорить он.
Эти слова смутили ее. Слишком точным было описание ее чувств. Какое-то странное оцепенение вдруг овладело ее сознанием. Тепло нежной волной стало растекаться по всему телу, проникая в каждую клеточку организма. Она сделала глубокий вдох, чтобы снять внутреннее напряжение. Ей показалось, что воздух наполнился запахом цветущей сирени. Он улыбнулся.
– Меня Андреем зовут,– немного смущенно сказал он.
– А я Катя, – справляясь со своим волнением, сказала она. – Это мои подруги, Лика и Настя.
– Очень приятно, – кивнула брюнетка, все еще находясь под впечатлением от необычного развития ситуации, поэтому ее слова выдавали некоторую степень удивления от происходящего. Огненно-рыжая Лика только растерянно улыбнулась.
– Со мной еще никто не начинал знакомство с рассуждений о смерти, – сказала Катя, бросив на Андрея оценивающий взгляд.
– Действительно, очень оригинально! – сказала на выдохе Настя, пытаясь сбросить с себя чрезмерную скованность. Она переглянулась с подругами, в попытке найти у них поддержку своим ощущениям.
– Я не говорил о смерти. Я лишь показал, как скрытый смысл этого явления пугает человека. А именно – пугает не само наше физическое отсутствие в этом материальном мире, а непонимание, что будет дальше. Страх исходит от ощущения того, что дальше ничего не происходит, – улыбаясь, сказал Андрей.
Он сделал паузу, чтобы дать им возможность осмыслить сказанное.
– А ты действительно думаешь, что у смерти есть какой-то скрытый смысл? – вступила в разговор Лика. Ей, как любительнице всяких мистических штучек, эта тема была наиболее близка.
– Смерть – это и есть смысл жизни! – ответил Андрей, продолжая загадочно улыбаться. – Вернее, без нее смысла жить нет. Без смерти жизнь представляет собой череду нескончаемых событий, которые ничем не лимитированы, а значит, ни к чему не приводят. Они будут наслаиваться друг на друга, как сцены бесконечного спектакля. Даже ночь сменяет день, подводя итог прожитому. Нет, бессмертие – это противоречие процессу эволюции. Смерть заложена в самом факте рождения. Смерть, это лишь незатейливый путь обратно в то измерение, из которого мы родились.
Его взгляд блуждал по столу и изредка переходил на Катю, упираясь в ее небесного цвета хрусталики глаз. Этих мгновений было достаточно, чтобы она постепенно погружалась в атмосферу его неторопливого рассказа. Он россыпью выкладывал факты, исторические события, статистические данные. Со временем она стала замечать, что когда их взгляды пересекаются, ее сердце отвечает на это своим неровным ритмом. Она смотрела на него, и ее переполняло ощущение того, что она знает этого человека уже очень давно. Так бывает, когда видишь кого-нибудь впервые и ничто вас еще не связывает, ничего особенного он не сделал, не сказал, но ты уже точно понимаешь – твой человек. Такая химия отношений, что тут поделаешь. Она с удивлением наблюдала, с какой легкостью он погрузил их в мир своих рассуждений, с какой искренней заинтересованностью ее подруги расспрашивали его о вещах, которые никогда раньше не были в сфере их интересов. Магия его общения была завораживающей.
Катя испытывала неловкость от понимания того, что, когда его взгляд соскальзывал в сторону подруг, эмоции разъедали ее душу и ревность обжигала изнутри. Ей так хотелось сосредоточить его внимание только на себе. В какой-то момент его взгляд снова споткнулся на ней. Сосредоточенность, с которой он молча смотрел, говорила о том, что Андрей считывает ее эмоциональное состояние.
– Именно неизбежность смерти помогает человеку правильно расставлять приоритеты в жизни, заставляет избавиться от иллюзии накопления и необузданных желаний, – задумчиво, не отводя от нее глаз, сказал Андрей.– Катюша, у меня есть два билета на оперу «Свадьба Фигаро» в Ла Скала, и если бы ты согласилась пойти со мной, я бы сделал этот вечер для тебя незабываемым!– неожиданно сменив тему, добавил он.
С этой фразой молчаливая пауза повисла за столом. В очередной раз девушки почувствовали некую растерянность. Своим приглашением он прочертил связующую линию между собой и Катей, сделав ее подруг сторонними наблюдателями. Теперь только он и она находились в этом расчерченном пространстве, теперь только от них двоих зависел дальнейший ход событий.
– Какие резкие у тебя повороты мышления. Только что рассуждал о смерти, и тут же приглашение в оперу,– удивленно сказала Катя. Ей плохо удавалось скрывать свою радость от понимания того, как ловко он вырезал в этой ситуации коридор для нее одной.
– Почему именно опера? Я бы лучше в клуб пошла,– непринужденно высказалась Настя.
– Если ты не заметила, то нас с тобой никто никуда не приглашает! – не скрывая уязвленного самолюбия, прервала ее Лика.
– Я думаю, в клуб она со мной не пойдет, да и музыка там такая… – он смущенно замялся и опустил взгляд, – под нее только сваи в землю забивать. Классическая музыка, она, как живой свет, проникает в самые отдаленные и темные уголки нашей души. Эта музыка позволяет ей расти. Опера в Ла Скала – это мой единственный шанс!– добавил Андрей, загадочно улыбнувшись. Он продолжал смущенно переводить взгляд с Кати на любой незначительный предмет, лежащий перед ней, стараясь снизить свое и без того сильное воздействие.
– Я так понимаю, Ла Скала – это в Милане? Или у нас где-то за углом новое Ла Скала открыли? – Катя игриво наклонила голову, тщетно пытаясь скрыть улыбку.
– Да нет, Ла Скала пока один и, конечно же, в Италии.
– И как же ты себе это представляешь? Нужны визы, билеты, платье вечернее. Не пойду же я на оперу в джинсах и блузке. Да у меня даже в голове не укладывается, сколько всего еще нужно успеть до вечера, – сказала Катя с иронией, разведя руки в стороны. Они переглянулись с подружками и весело рассмеялись.
– Все, что не укладывается в голове, можно положить в чемодан, – шутливо сказал Андрей, и улыбка вновь растянулась на его лице. – Мы можем сейчас забрать твой паспорт, мой самолет уже ждет в аэропорту. Визы нам поставят в Милане, нас там встретят. Платье выберем там же, это же все-таки Италия. И если выехать прямо сейчас, то останется больше времени на примерку.
Улыбки как-то сразу исчезли с лиц подруг. Реальность исполнения плана говорила о тщательной подготовке. И это был уже не фарс. Все было очень серьезно и обоснованно. Вмиг искрометная и комичная ситуация, которую можно было принять за обычное мимолетное знакомство, превратилась в заманчивое и реалистичное предложение, отказаться от которого было бы тяжело. Да что там, практически невозможно.
– Подготовился, да? – Катя посмотрела на Андрея, пытаясь хоть как-то зацепиться за суть происходящего.– Значит, был точно уверен, что поеду? А не кажется ли тебе, что путешествие молодой девушки с мужчиной в Италию может быть расценено, по крайней мере, странно. И это еще не самая жесткая оценка.
– Более чем странно! – Андрей, соглашаясь, кивнул головой. – Я бы с мужчиной тоже никуда не поехал.
Девушки засмеялись.
– Я понимаю, что делается все поэтапно… там, ухаживания, прогулки под звездным небом, ну и прочие радости сближения. Но все это время будет украдено из нашего общего совместного счастья, а его и так не много отведено,– продолжил говорить Андрей.
– У тебя свой самолет? – спросила Катя, все еще пытаясь понять, как ей реагировать на него. Но чем больше всматривалась в его улыбающиеся глаза, тем больше понимала, что ее просто затягивает в эту бездну, и чувство свободного полета мелкой дрожью раскатывалось по всему телу.
– Да так, друг помог, – тихо ответил Андрей – Ну что, едем? Обещаю, будет здорово.
– Да никуда она не поедет. Какая к черту Италия! – не скрывая собственного раздражения, но пытаясь выдать это как заботу о подруге, выпалила Лика. – Да ее и родители не отпустят.
Однако было совершенно понятно, что ситуация перестала быть легкой и романтической. Постепенно утекая из рук девушек, она стала жить своей собственной жизнью, рамки которой они уже не контролировали.
– Катя, ну ты что молчишь-то? – продолжала настаивать Лика. – Ты же его совершенно не знаешь!
– Действительно, Катя, может он маньяк какой-то! – поддержала подругу Настя.
– Да ладно, девчонки, вы и сами все понимаете. Хотя родители – это аргумент, что я, по-твоему, им должна сказать? Уезжаю в Милан с мужчиной, который случайно подсел в кафе?
– Скажи правду, что идешь в оперу. Я думаю, это не вызовет у них беспокойства.
Девушки были обезоружены его уверенностью и напором. Они понимали всю неординарность ситуации, но ни у кого не нашлось аргументов, чтобы помешать. Они сидели, как кролики перед удавом. Реальности достижения желаемого и опасность его осуществления, это внутреннее противоречие не давало им возможности анализа и сопротивления чужой воле. Все было выстроено просто. Если у вас есть какие-либо мечты, вы всегда уязвимы.
– Так говоришь, опера в Ла Скала? – спросила Катя.– Покажи билеты, – решительно добавила она, стараясь встряхнуть собственное сознание, чтобы избавиться от поглощающего ее желания.
Андрей медленно достал билеты из внутреннего кармана пиджака и выложил их на стол перед Катей присущим игрокам в покер жестом.
– Действительно, Ла Скала, опера «Свадьба Фигаро», сегодня вечером, – прочитала Катя.
Она теребила в руках билеты, пытаясь на подсознательном уровне найти хоть какое-то объяснение, почему она, вполне адекватная девушка, не пошлет его куда подальше, а сидит и всерьез рассматривает это предложение. Ну ведь должна быть какая-то причина.
– Значит, летим сейчас, опера вечером, а возвращаемся мы, конечно же… – едва справляясь с собственными эмоциями, спросила Катя.
– А, понял, – подхватил Андрей. – Возвращаемся завтра, часам к трем. Ночь, соответственно, проведем в разных номерах. Хотя, если захочешь, мы можем задержаться в Милане, побродим по городу, поедим настоящей итальянской пиццы. Мы можем себе позволить расслабиться. Ну что, поехали? А то в твоих джинсах нас в оперу не пустят.
Катя медленно встала и надела сумочку на плечо. В глубине своей души она еще пыталась побороть в себе дикое желание бросить все и улететь в Италию, но, видимо, эта борьба проходила где-то очень глубоко, потому что всем сердцем она была уже в Милане, бродила по его старинным улицам, наполненным ароматами сирени.
– Ладно, девчонки, два раза не умирать. Если не вернусь, считайте меня…
– Если не вернется, значит понравилось! – улыбаясь, перебил ее Андрей. – Все, поехали.
Он взял ее за руку, и, когда их кисти соприкоснулись, а пальцы рук переплелись, Катя поняла, что полностью утратила чувство реальности происходящего. Все было как во сне, и она твердо решила, что досмотрит его до конца.
Его машина плавно скользила по улицам Москвы, пытаясь вырваться из душного города. В руках Катя сжимала заветный паспорт, и последнее препятствие между обыденностью и неизвестностью было безвозвратно утрачено. Развалившись в удобном кресле мерседеса, она ощущала, как чувство тревоги сменяет безудержная радость, полная гармонии и спокойствия. Все для нее скомкалось в один миг. Она пока не могла объяснить себе ту легкость, с которой согласилась на это предложение. Пока еще эйфория опьяняла сознание, и она ни о чем не жалела. Лишь только одно занимало ее воображение; кто он и случайно ли оказался в этом кафе? Почему так пристально следил за ней от самого входа и так стремительно, без приглашения, присел к ним за столик? Что стояло за этим внимательным взглядом, за этой сосредоточенностью мысли? Почему именно она стала объектом его внимания?
– Однажды ты мне приснилась, и я решил тебя разыскать, – неожиданно нарушив тишину, сказал Андрей.
Катя поняла подвох в его словах. Уже во второй раз она почувствовала, как тонко он ловит направленность ее мысли, опережая ответом незаданный вопрос. То ли это совпадение, то ли он очень тонкий психолог. Несомненным оставалось одно: их встреча – досконально продуманная акция.
– Тем не менее, ты же неслучайно оказался там, в кафе? Мало ли что происходит во сне, кто угодно может присниться. Ты же не кидаешься всякий раз разыскивать свои сновидения?
– В этом сне ты была какая-то особенная, с такой обезоруживающей улыбкой, – сказал Андрей, бросив взгляд на дорогу, как будто пытаясь нащупать этот образ среди мелькающих машин. – В тот момент мне показалось, что я знаю тебя давно, очень давно, – задумчиво произнес он.
– И что потом произошло в твоем сне?
– Ничего! – разочарованно сказал Андрей. – Такие сны всегда обрываются на самом интересном, – он улыбнулся. – Я твердо решил тебя найти.
– Зачем? – удивленно спросила Катя.
– Просто захотелось быть рядом, радовать, наполнять твою жизнь красотой!
– Ты не перестаешь меня удивлять! Большинство мужчин сказали бы: «Я нашел тебя, чтобы ты стала моей». Как будто телефон понравился, и он приехал его купить. А ты – «Просто быть рядом». Молодец, романтик!
Откинувшись в кресле поудобнее и повернувшись лицом к боковому стеклу, Катя, переполненная эмоциональными переживаниями, приставила кулачок к губам, пытаясь удержать поток необузданных мыслей.
– Вот и я сама не пойму, почему с тобой все как-то особенно легко, ничто не напрягает, как будто встретила родственную душу и отрываться уже не хочется, – продолжила размышлять вслух Катя. – Просто не хочу, чтобы складывалось впечатление, что я могу с каждым вот так, не глядя, махнуть за временным счастьем на край земли. Честно говоря, я сама не могу до конца понять, как я на это решилась.
– Эх, Катя, я тебя очень хорошо понимаю. Никакого временного счастья, все очень серьезно. Я тебя слишком долго ждал.
Пауза, повисшая после его слов, уже не нарушалась до самого аэропорта. Мерседес, вырвавшись на ровную широкую трассу, резко прибавил в скорости. Покачиваясь, как иноходец, он исправно проглатывал все неровности покрытия и неудержимо рвался вперед, как горячий скакун, которого долго придерживали на старте, а теперь пустили во весь опор. Мимо проносились технические строения, дома, торговые комплексы. Мимо проносилась теперь уже ее прошлая жизнь. Что будет завтра, она не знала, но необъяснимое чувство свободы и теплоты, исходившее от этого человека, всецело поглощало ее. С каждой минутой, проведенной вместе, с каждым произнесенным словом это чувство усиливалось. Она теперь точно понимала, что желание быть с ним рядом уже непреодолимо. Мерседес свернул налево и через служебный терминал поехал по одной из взлетных полос. Ее впервые везли к самолету и впервые прямо к трапу, возле которого уже стояли командир экипажа, стюард и двое представителей аэропорта, скорее всего, пограничники. Ей так подумалось, хотя она не очень-то в этом разбиралась. Машина остановилась, Катя и Андрей направились к трапу. Андрей поздоровался с командиром и стал о чем-то разговаривать с военными. Один из них бросил пронзительный взгляд на Катю. Взгляд был настолько неприятным, что она физически почувствовала, как ее тело стало судорожно покалывать. «Неприятный тип, – подумала Катя. – Если у него и есть фамилия, то однозначно Рентген».
– Катя, подойди, – подозвал ее Андрей. – Давай я тебя представлю. Вот, знакомься, капитан службы безопасности Сергей Мороз и лейтенант Коротков.
– Это Катя… Екатерина Васильева, – уже обращаясь к ним, сказал Андрей.
– Катя, давай паспорт, они тебе визу здесь проставят, а то на месте у нас времени не хватит, – деловито добавил он.
– Очень приятно познакомиться, – сказала Катя, протягивая паспорт.
«Мороз» продолжал буравить ее взглядом, будто выискивая только ему понятные изъяны, отчего ей стало совсем не по себе. И пока молоденький лейтенант проставлял в паспорте визу, она испытала на себе действие всепроникающего излучения под названием «Мороз». Наконец-то с визами было покончено, и они поднялись на борт самолета.
Это был поистине летающий лимузин. FALCON 900 с дальностью полета до 6 300 км. В салоне все было отделано с таким изыском, что Катя была потрясена красотой убранства. Огромные кожаные кресла, рабочие столики, мини-бар.
– Не самолет, а воздушный замок! – не скрывая восхищения, сказала Катя. – Говоришь, друг помог с самолетом? Хороший у тебя друг. Познакомишь? – уже игриво спросила она, усаживаясь на огромный кожаный диван возле иллюминатора.
– Не думаю! – парировал Андрей. – Тебе «Мороза» не хватило, что ли?
– И ты заметил? – оживилась Катя. – Он меня сканировал, как рентген, у меня до сих пор мурашки по телу.
Андрей снисходительно улыбнулся.
– Ну все, взлетаем, – скомандовал Андрей экипажу.– Катя, праздник начался.
Двигатели заработали на полную мощность, и самолет начал медленно двигаться вперед. Вырулив на взлетку, он еще немного постоял, а потом постепенно начал набирать скорость. Катя смотрела в иллюминатор, наблюдая, как бетонная полоса проносится под крылом все быстрее и быстрее. И с каждой секундой ей все отчетливей стало казаться, что это не она, а мир по ту сторону иллюминатора проносится мимо, унося за собой прошлые планы и надежды. А когда самолет начал набирать высоту, она поняла, что уже безвозвратно падают в бездну вместе с этим видимым клочком земли все ее представления о жизни, которые были навязаны социумом, и вопреки которым она ощущала невиданное доселе чувство свободного падения вверх. Рядом сидел человек, с которым она познакомилась всего несколько часов назад, но уже сейчас готова доверить ему всю свою жизнь. Она взяла в свои руки его ладонь и заглянула ему в глаза, пытаясь найти в них точку опоры своим рассуждениям. Андрей улыбнулся и смущенно отвел взор. Ох, если бы она только знала, сколько силы в его огненной душе, сколько событий в мировой политике происходило после соприкосновения с это силой, наконечником которой были его глаза. А уж прикосновение к нему многих делало беспрекословными рабами его воли. Если бы она только знала. Андрей посмотрел на нее и, тщетно пытаясь скрыть улыбку, сказал:
– Все будет хорошо, Катя, все будет хорошо.
Ну и где теперь эти кошмарные истории по поводу встреч с незнакомыми мужчинами? Где эти бесполезные советы о соблюдении дистанции с противоположным полом? Их уносило невидимым потоком вниз по мере того, как самолет набирал высоту. Ей еще никогда не было так легко и свободно. И если это и есть путь в преисподнюю мира, то, честное слово, он поистине прекрасен. Андрей поднес ее руку к губам, повернул ладонью вверх и поцеловал.
– Запомни, Катюша, то, что поистине прекрасно, не может вести в никуда. Это в принципе невозможно. Мы сами портим эту красоту, обставляя ее ненужными условностями, за которыми скрываем свою страсть, алчность и похоть. Все это в итоге искажает линию прекрасного, нарушает гармонию бытия. Вместо выхода к свету попадаем в тупик собственных желаний, выхода из которого просто нет.
Катя вздохнула и в очередной раз заметила, с какой точностью он определяет ее чувственные переживания.
– Ты как-будто видишь меня насквозь, – задумчиво произнесла она.
– Это несложно, – пряча ироничную улыбку, ответил Андрей – У тебя душа светится.
Катя смущенно повернулась лицом к иллюминатору.
– Ну и кто же ты, видящий, как светятся людские души? – растерянно спросила она, не отрывая взгляда от проплывающих внизу облаков.
– Этого тебе никто не скажет. Хочешь что-либо узнать, научись наблюдать. Истина прячется в мелочах.
Она посмотрела на него и с удивлением отметила, что в его открытых глазах взгляд задумчиво спрятался в глубине.
– Нам лететь часа три, не хочешь чего-нибудь перекусить? – понемногу выходя из этого состояния, спросил Андрей.
– Не хочу, – растягивая слова, сказала Катя. – А насчет понаблюдать, тебя за язык никто не тянул, – игриво добавила она.
Катя улыбнулась и снова повернулась к иллюминатору. «Зря он думает, что я не способна к анализу, еще посмотрим, кто кого переиграет», – подумала она, глядя, как одеяло из облаков тихо проплывает под крылом. Хитрая улыбка, застывшая у нее на лице, была показателем интенсивности мыслительного процесса. Что же, хитрость это тоже проявление ума.
Андрей поднялся с кресла и направился вглубь салона. Задумчивость Кати приводила его в восторг. Он не ошибся в ней. Несколько месяцев анализа ее человеческой сущности, ее психотипа и интеллекта, теперь давали надежду, что все получится. С большой вероятностью можно было предполагать, что она как ключевой элемент его психологической игры даст необходимый результат. За эти несколько месяцев наблюдений он не только погрузился в психопатическую связь с ней, но и проникся к этой стройной и безумно красивой девушке необыкновенной симпатией, боясь признаться себе, что полюбил. Так бывает, когда кукловод виртуозно управляя куклой и думая, что все определяется его действиями, иногда утрачивает грань между реальностью и игрой. И однажды, захваченный собственным величием, он понимает, что уже кукла им руководит. Ибо если ты поверил, что все решаешь ты, то упускаешь момент, когда за тебя уже все решено.
Но сейчас его душа ликовала, небывалое ранее смятение чувств будоражило его душу, разливаясь огнем по всему телу. Он с трудом сдерживался, чтобы не закричать от счастья. Необходимости обманывать себя, что все это лишь элемент работы, не было. Где-то в глубинах подсознания, он прекрасно понимал, что влюблен. И сколько не гони и не подавляй в себе это чувство, ничего не выйдет. Однажды этот вулкан взорвется и разнесет твое самомнение на куски. Нельзя загнать джинна обратно в бутылку, иногда с ним лучше просто договориться.
Катя смотрела в окно, погрузившись в собственные размышления. Пауза, возникшая в их общении, давала возможность переосмыслить эмоциональную составляющую всего дня. Иногда стоит перезагрузить в памяти картинки, чтобы взглянуть на все по-другому. Эти несколько часов перевернули всю ее обыденность и стали самой яркой эмоциональной вспышкой в жизни. А яркие вспышки порой ослепляют. Сейчас самое время встряхнуть сознание. Она продолжала выстраивать в ряд события, в результате которых она сейчас летит в Милан с малознакомым ей человеком, пусть даже достаточно умным и симпатичным. Она прекрасно понимала, что ее поступок, неожиданный, глупый и недопустимый, был следствием какой-то внутренней растерянности, полной блокады сознания. Все так, но вот это «умный и симпатичный» всегда все портит. И надо бы оказать сопротивление, да уж силы нет. Обычная тяга к романтическим отношениям блокирует волю и дает такую реакцию на эти штучки с принцем на белом коне и с гранатой в голове. А потом слезы, переживания и на вопрос: «Куда же ты смотрела?» следует привычное: «Он был такой романтичный». Ну ничего, это не мой случай, я тебе так просто не сдамся.
Катя бросила взгляд в сторону Андрея. Он поднял глаза и улыбнулся. «Он мне еще ничего плохого не сделал, а я его уже тихо ненавижу. Бред полный», – подумала Катя.
Она снова уткнулась взглядом в иллюминатор. Рассматривая то, что никогда не меняется, начинаешь замечать изменения в себе.
Андрей взял со стола ноутбук и подошел к ней.
– Катя, пока летим, есть возможность выбрать платье и аксессуары. Это немного тебя отвлечет.
– А что здесь есть Интернет?
Андрей улыбнулся. Он опустился в кресло и посмотрел на Катю.
– Ты представляешь, как меняет наше мышление Интернет? Вбиваешь искомое значение в поисковик, и он выдает тебе весь спектр вариантов. Не нужно долго учиться, посвящать много лет изучению разных наук. Просто ввел в командную строку – и все, ты властелин мира и уровень знаний ограничен лишь полетом твоей фантазии! – сказал Андрей.
– Ну да, это так! Я думаю, это здорово. Есть возможность охватить необъятное.
– Я тоже об этом, – кивнул Андрей. – А можешь себе представить, что есть космический Интернет, такая общая база вселенских знаний о космосе, законах взаимодействия в ней, ее структуре и устройстве. В этой базе знания, накопленные многими цивилизациями из разных ее концов. И нужно всего-то устройство для обработки данных и качественная связь.
