Чарльз Пиерс
Хроники Доминиона. Меч Самурая
Альберт перешагнул порог широкого овального кабинета, тихо присвистнув. В роскошно обставленном помещении, кроме него, Митча и Алисии, присутствовали двое человек в форме «Примы», а за длинным каменным столом сидела женщина средних лет в официальной белой рубашке. Тонкая паутина морщинок прочертила на ее лице карту прожитых лет, но ни время, ни война не умаляли блеска живых, добрых, смеющихся глаз. Яркая полоса седины на голове военачальницы дала бой, попав в окружение густых темных вьющихся волос, медленно завоевывая новые территории. Усыпанная звездами форма ланснита «Сэконды» небрежно покоилась на спинке стула, а ее владелица скучающе перекатывала по столу ручку, что отскакивала от позолоченной таблички с надписью «Катарина Реген».
– Тетя Кэт! – радостно воскликнула Алисия, звонко застучав каблуками по черному мраморному полу, большую часть поверхности которого занимал золотой логотип «Сэконды». Несмотря на всю его кажущуюся простоту, никто толком не знал, что именно он изображает. Альберт колебался между двумя вариантами: зодиакальный символ Близнецов или римская цифра II, но Митч всегда называл его просто «клыками». В несколько прыжков Алисия подскочила к Катарине, и женщина нежно обняла ее, словно дочь после долгой разлуки.
– Лиса, так это ты прорвалась из Времянки… – тепло улыбнулась Катарина и повернулась к остальным. – Вы, насколько помню, Митчелл Кенд, а вы…
– Альберт Дориан.
Катарина взмахнула приветственно руками, окинув взглядом троицу, и, мгновенно поняв безмолвный вопрос, Митч коротко кивнул и заговорил с несвойственной ему серьезностью:
– Несколько часов назад тринадцатое отделение одним из первых вступило в контакт с представителями экстра-террестриальной цивилизации. Под напором превосходящих сил противника, неся огромные потери, вынуждено отступили. Судьба остальных членов отделения, а также других отделений полностью неизвестна по причине абсолютной недееспособности любых радиоэлектронных приборов и им подобных…
– Только батареи, – поправила его Катарина. – Вся техника работоспособна. У нас поначалу даже реактор толком не работал. Но мы удалили из цепи аккумулятор, и всё стало как надо. А вот батареи по пока неизвестной нам причине приходят в негодность в течение нескольких минут. Пожалуйста, Митчелл, продолжайте.
– По дороге в Нову мы встретились с двенадцатой механизированной армией «Примы», следовавшей курсом во Времянку-2 с целью дать бой противнику. Мы стали свидетелями аномального явления в воздушном пространстве Новы, и командующим двенадцатой армии было принято решение о возвращении в город. Мы проследовали с ними до черты города, после чего самовольно покинули расположение части. В данный момент они должно быть разворачивают порядки в нескольких километрах отсюда.
– Я составила перепись всех сил в распоряжении двенадцатой механизированной, – едва успел договорить Митч, добавила Алисия и, расстегнув кармашек на груди, извлекла оттуда скромный клочок бумаги.
После упоминания своих товарищей двое примаров заметно оживились. Они призывали женщину прислушаться к голосу разума, раз даже ее собственные люди подтверждают наличие полностью боеспособных частей, и позволить настоящей армии спасти положение. Катарина громко ударила по столу кулаком, отчего в кабинете синхронно подскочили и ложка в стеклянном стакане, и стоящая рядом Алисия.
– Настоящие вы мои, сколько пришельцев вы уже убили? – в голосе еще мгновение назад спокойной женщины завывал ледяной ветер. Взглядом озлобленного хищника впилась она в съежившихся примаров.
– Мы… Офицерский состав… Мы командование… – робко, но с толикой возмущения начал оправдываться один из них, но Катарина лишь обвела ладонью троих сэкондаров и обратила тот же вопрос уже к ним:
– А вы?
Поразмышляв с секунду, Митчелл приступил к перечислению их военных побед:
– Пятерых в лесу во время первого столкновения, одного застрелила Алисия, одного задавили грузовиком на дороге… А, и одного он мечом зарубил, – после непродолжительной паузы добавил Митч, указав на Альберта.
– Мечом? – с неподдельным интересом переспросила Катарина, недоверчиво изогнув бровь, на что Альберт повернулся спиной, демонстрируя наспех привязанные к лямке сэкондарского рюкзака ножны, – в подтверждение слов Митчелла.
– Вот «офицерский состав», – с довольной ухмылкой торжествующе вскинула ладонь женщина. – Восемь – ноль в пользу «Сэконды». Свое слово я уже сказала, но для особо непонятливых повторю: вы вольны идти на все четыре стороны, никто здесь вас не удерживает. Но без моего письменного приказа ни один сэкондар пределы бункера не покинет. А теперь пошли вон отсюда!
Катарина привстала, уперевшись ладонями в стол, и, еще раз прикрикнув на ошалевших от подобного обращения примаров, буквально выдавила их прочь из кабинета полным холода взглядом.
Стоило двери за примарами захлопнуться, как уже готовая девятым валом обрушиться женщина утомленно выдохнула и устало откинулась на спинку стула.
– Что ж, в целом ничего нового. Теперь я расскажу, как всё было у нас. Связь с Времянками мы потеряли сразу, еще на этапе «огненных шаров». От «Примы» тут же поступило предложение провести эвакуацию, но первые машины «Сэконды» с времянцами прибыли уже через шесть часов, и мы тогда подуспокоились. Это было первой ошибкой…
Катарина вздохнула. Обжигающий холод в ее голосе угас, и теперь с тремя сэкондарами говорила уже не умудренная опытом военачальница, а измученная ужасами войны женщина.
– Потом появился этот дылда, которого вы, Митчелл, окрестили «аномальным явлением в воздушном пространстве». Начали сбоить приборы, но это мы проигнорировали… Вторая ошибка. Потом кто-то увидел, что все часы показывают разное время, но мы списали это на последствия электромагнитного импульса или чего-то подобного. Третья ошибка. Подозревать неладное мы начали лишь когда заметили, что у нас всё еще полдень, хотя по всем разумным меркам должно было пройти часа три. И тут-то мы поняли: город практически окружен… Высыпали на улицы, дали им бой… Первые минут двадцать всё было неплохо, но тут появилась проблема с батареями. Мы их когда первый раз увидели, даже всерьез не принимали: ну как так, на наши амбразуры, да с камнями наперевес… Оказалось, они отправили нас в такое глубокое технологическое прошлое, что буквально брали голыми руками. Потом снова появился космический дылда и потребовал в течение дня прислать делегатов для обсуждения «условностей передачи планеты».
– У нас «второго раза» не было… То есть – условий? – уточнила Алисия, предположив, что Катарина просто оговорилась.
– Нет-нет, он сказал именно «условностей», – покачала головой женщина. – Либо из-за плохого знания языка, либо имел в виду, что наше мнение по этому вопросу не особо учитывается.
Облокотившись обеими руками на стол, Катарина задумчиво водрузила на них голову; Алисия пристроилась рядом, заняв угол и свесив ноги; Митч медленно прохаживался вдоль увешанных знаменами, медалями и наградным оружием стен, и только Альберт пребывал в некой неловкой потерянности, так и зависнув в неподвижности у самых дверей. Здесь тоже изобиловали фотографии, полотна застывшего времени. Лишь на одной из них Катарина позволила себе присутствовать в одиночестве. На всех других она улыбалась в окружении десятков людей, среди которых он несколько раз успел отыскать Алисию и один раз скорчившего комичную гримасу Митчелла. Трудно было поверить, что счастливая женщина с фотографий и мрачная угрюмая персона за столом – один и тот же человек.
– А зеленые болванчики чего хотели? – вдруг спросил Митчелл, указав на дверь большим пальцем.
– Чтобы мы полностью перешли под командование «Примы», предоставив всех боеспособных людей и ресурсы. Операция «Неотвратимый удар»! – едва сдерживая смех, произнесла Катарина и снисходительно вздохнула. – Помимо двенадцатой механизированной, у них еще седьмая пехотная и четвертый танковый корпус у дороги на первую Времянку болтаются. Хотят выбить врага из города одним решительным ударом, но до них до сих пор не доходит, с кем мы воюем. Для цивилизации, столь легко совершающей межзвездные путешествия и с такой небрежностью манипулирующей течением времени, мы не ровня. Настоящий полководец должен понимать, когда сражаться можно…
– …И когда сражаться нельзя, – неожиданно для самого себя вслух закончил мысль Альберт.
Катарина приподняла голову и бросила на Альберта оценивающей взгляд.
– Верно. Это из «Искусства войны».
Глубокие зеленые глаза скользнули по форме юноши и замерли, наткнувшись на тонкую бледную полоску, ютившуюся под нашивкой «Сэконды».
– Так вы хорда… – многозначительно протянула она.
– Если что, это он меня сюда притащил, – сдал со всеми потрохами своего приятеля Альберт, пальцем указывая на ухмыляющегося Митчелла.
– Я-то не против, – улыбнувшись, кивнула Катарина. – Я вызвала офицеров, младший лейтенант – это считается. Хотите, пожалую вам звание доппельсолднера, правда, в текущих обстоятельствах это вряд ли будет иметь какой-то смысл… У меня нет идей, что нам делать дальше. Пищи и воды в бункере хватит на две тысячи человек на пару лет, но по регламенту реактор следует глушить каждые два месяца на обслуживание, так что я не знаю, сколько он продержится в бесперебойном режиме. И никто не знает, какую участь задумал для нас «повелитель всего сущего».
– Кстати, а что они делают с телами? – спросил Митч.
– Едят, – бесстрастно ответила женщина, пожав плечами. – Своих тоже. Своих даже в первую очередь, к счастью, мы им не по вкусу. Сначала самые сильные из них забирают тела сородичей, это у них «львы». А потом уже приходят более мелкие и растаскивают наших павших, этих я называю «шакалами». Мы поначалу пытались их отгонять, но они всё равно рано или поздно приходят снова, так что я приказала не жечь зря батареи.
– А «длинные» у вас были?
Митч поднял руки над головой, пытаясь изобразить силуэт загадочной фигуры в плаще, и Катарина ответила ему той же монетой, активно жестикулируя:
– И «длинные», и «широкие», и с клешнями, и всякие-разные. Мы тут страху натерпелись, ух…
– Нужно закрыть двери! – вдруг вскрикнула Алисия. – Почему вы приказали держать их открытыми? Здесь же столько людей!
Катарина лишь снисходительно улыбнулась.
– Я поначалу тоже так думала, Лиска. Но оказалось, они не заходят внутрь. Я когда на воротах стояла, их тут тьма-тьмущая была, и вот один из них подбегает к самому порогу, я уж богу душу отдала, а он просто остановился и смотрит на меня своими маленькими гадкими глазками. В пяти шагах лежит разорванный на куски Стэфан, а этот – стоит и смотрит. Так бы и размазала ему башку, да у меня последняя батарея отправилась к праотцам. И тут он резко разворачивается, срывается с места, подбегает к дохлому собрату, отрывает от головы перепонку, кидает в рот – и только его и видели. Такого стрекача зарядил… Тут-то я и поняла: они все выполняют приказы. А раз он может держать в идеальной дисциплине таких неистовых бестий, похоже, про «величайшего правителя» он не блефовал.
* * *
Катарина продолжала свой рассказ, складывая подробности в безрадужную картину. Захватчики загоняли горожан в дома и, если последние не проявляли враждебности, оставляли их в покое. Даже если чудесным образом и удалось бы решить «батарейную проблему», против некоторых разновидностей пришельцев их оружие, как выразилась Катарина, демонстрировало «преступную неэффективность». Время наступало на них по всем фронтам – с момента объявления ультиматума прошло уже порядка шести часов, к тому же неизвестно, когда противник обнаружит притаившиеся у стен города немногочисленные соединения «Примы» – последних боеспособных защитников человечества. Ознакомившись с записями Алисии, Катарина оценила перспективы предложенного примарами плана «Неотвратимый удар» как «Минут на сорок их хватит». Единственным средством связи в парализованном городе мог выступать исключительно пеший гонец, и его сохранность нисколько не гарантировалась даже при наличии вооруженной охраны.
Пришельцы буквально охотились на людей, как на диких животных, и делали это с дьявольским мастерством. Потеряв тринадцать человек, Катарина утратила интерес к событиям даже в ближайших бункерах, что уж и говорить про ставку на другом конце города. Подземные туннели, соединяющие между собой сеть убежищ, к этому моменту уже кишели противником и представляли едва ли не большую опасность, чем пустынные улицы.
С минуту помолчав, ланснит Реген встала из-за стола и деловито подошла к застекленному стеллажу, забитому множеством документов в цветных папках. Невозмутимо отодвинув в сторону кипу бумаг, она обнажила потайное отделение и, выхватив оттуда бутыль с односолодовым виски «Seca», направилась обратно к своему месту. Одним движением она вытряхнула из стакана ложку и, откупорив пробку, поймала заинтересованный взгляд Алисии.
– Вам троим нельзя, вы на службе, – улыбаясь отвела взгляд она.
Наполнив емкость на треть, Катарина торжественно произнесла: «За «Сэконду!» и залпом расправилась с напитком. Прикрыв глаза, она откинулась на спинку стула, на несколько мгновений покинув ожидающих ее указаний людей.
– А давайте его завалим? – неожиданно предложила она, не открывая глаз.
– Кого? – практически одновременно спросили Митч и Альберт.
– Ну этого, Блэкэндуайта. Он сейчас в архиве болтается. Давайте придем к нему на «переговоры», и – как в старинном кино – «Сэконда» передает тебе привет!»
– По-моему, он не так представлялся, – пожала плечами Алисия.
– Но так гораздо проще произносить… – пробормотал Альберт, оценив вариацию Катарины.
Альберт с Митчем не верили собственным ушам и, переглянувшись, бросили полный надежд взгляд на Алисию. Не мог же горький напиток из проросших ячменных зерен столь быстро овладеть разумом женщины, или она забавы ради решила придумать план, по бездарности способный конкурировать с идеями «Примы»? Она даже придумала собственное название: «Операция пинок под зад», правда тут же отметила, что не будет оформлять его письменно.
– Не хочу сидеть, забившись в нору напуганной крысой, в ожидании, пока они там решают, не распечатать ли наш бункер как банку кошачьих консервов, – объявила она, рассматривая стакан.
Теперь уже вся троица пыталась отговорить Катарину от безрассудной идеи, в основном пересказывая ей ее же слова, но военачальница в своем отчаянии подошла к вопросу со всей серьезностью. Прекрасно осознавая всю самоубийственность инициативы, Катарина не собиралась подвергать опасности население убежища, ограничившись лишь двенадцатью добровольцами. Пробираться по смертельно опасным улицам она планировала под прикрытием отвлекающего маневра, что рано или поздно предоставит примарское воинство, и не воспользоваться этим шансом было бы вопиющим проявлением халатности. Риск смерти двенадцати человек не шел ни в какое сравнение с перспективой устранения вражеского главнокомандующего и с погружением в хаос всего воинства захватчиков, а возможно, даже переломом битвы в пользу человечества. Митч с Альбертом уже вызвались, и лишь Алисия, оставшись в меньшинстве, пыталась робко аргументировать свою позицию против.
– Ладно! Я с вами! – сдалась девушка, всплеснув руками и бросив полный осуждения взгляд на Катарину, взбалтывающую в руке бутыль с мутной жидкостью.
– Мы все будем как самураи, идущие на смерть, – скрестив руки на груди, важно кивнул Митч.
Отправив Митчелла в музей наверху за «секретным ингредиентом» их операции, а Алисию – за оставшимися восемью добровольцами, Катарина осталась с Альбертом в кабинете наедине. Она продолжала вертеть в руках бутыль, но, поймав настороженный взгляд юноши, оставила ее в покое.
– Молодой человек, что-то не так? Вы на меня так смотрите…
Внутри ожидающего распоряжений Альберта шла напряженная борьба между любопытством и неловкостью, но, будто осознав последнюю возможность, любопытство перевесило, и Альберт решился спросить:
– Что такое «Сэконда»?
Женщина звонко рассмеялась. Вздохнув, она закупорила прямоугольную бутылку и сложила руки в замок.
– Это хороший вопрос. Мы что-то вроде пистолета последнего шанса. Кошкодер. Katzbalger. Если «Прима» – это «План А», то мы – «План Б». Так задумывалось. Годы шли, и «План А» отъедал всё больше, нам доставалось всё меньше…
Катарина замолчала и задумчиво провела пальцем по поверхности стола. Затем, словно оправдываясь, продолжила:
– Я, конечно, абсолютно не против, чтобы наша сильнейшая армия получала всё самое лучшее, я и сама фанатка некоторых их концепций… – она выдвинула один из ящиков стола и достала оттуда лучевой пистолет, украсивший теперь середину стола. – Этот блестящий образец человеческой инженерной мысли, как и другое подобное оружие, произведен на заводах, принадлежащих «Приме».
Все они стали теперь бесполезны. А что касалось «Плана Б»? Не было у них больше «Плана Б».
– Вот только все генералы готовятся… – женщина замолчала и сделала приглашающий жест рукой, предлагая Альберту закончить самостоятельно.
– …К прошедшей войне.
Альберт легко понял, куда клонит Катарина. Впервые в жизни он чувствовал, что нашел человека, с которым говорит на одном языке. Человека, всё это время бывшего так близко. Способного ответить на множество вопросов, терзавших его на протяжении всего мятежного существования под небом этого грешного мира. И теперь у него совсем не было времени их задать.
– Я всё-таки пожалую вам звание доппельсолднера, даже если это будет последним, что я сделаю в своей жизни, – торжествующе объявила она. – Где же вы были раньше? По стопам Джека идете. И ведь верно, «любой офицер, идущий в бой без своего меча, вооружен неправильно».
Катарина была охвачена аналогичными чувствами. Она извлекла из ящика стола кипу листов и, шумно скребя ручкой, принялась выводить приказ о повышении. Быстро окинув написанное взглядом, она удовлетворенно кивнула и скрепила свое решение печатью.
– Поздравляю с повышением, солдат!
Альберт хотел смущенно поблагодарить за подобный подарок, но не успел он проронить и слова, как в кабинет ввалился Митчелл в компании нескольких бойцов и с внушительного вида ружьем наперевес.
– Ал, смотри, что я в женской раздевалке нашел! – демонстрируя свой трофей, крикнул Митчелл.
Солдаты поставили пару деревянных ящиков на пол и, салютовав Катарине, тут же убрались восвояси. Коротким жестом Катарина пригласила мужчин к ящикам, и, кое-как совладав с проржавевшими защелками, сэкондары освободили их содержимое.
На подушках из потемневшей соломы покоились образцы необычного вооружения. Угловатые формы, прямые линии, монструозность конструкции и полное отсутствие обыденной электроники бросались в глаза привыкшим к обтекаемым формам и изящной компоновке сэкондарам. Даже спусковой механизм вместо привычной аккуратной планки представлял несуразно торчащий обломок загнутого металла. В зеркально отполированной поверхности Альберт видел собственное отражение, обрамленное узорами из переплетающихся веток с сидящими на них птицами. В центре композиции вдоль ствола протянулось изображение прямого меча, выполненное столь детально и искусно, что юноша смог разглядеть не только крошечную птичку на рукояти, но и едва заметную надпись на лезвии «Viribus unitis».
– Да тут целая картина, – под впечатлением от увиденного тихо присвистнул Альберт. – Кто будет так украшать оружие?
– Стэфан, разумеется, – со смесью печали и теплоты в голосе ответила Катарина. – Он же их и «изобрел». Иногда целыми ночами сидел и выводил эти рисунки. Я для себя так и не решила, кем вижу его больше: безумным оружейным гением или тонкой душой художника. Он говорил: «Из пустоты рождается Сила», но я так и не поняла, что он имел в виду. Жаль, он не увидит их в деле…
– А куда тут батарею запихивать? – не обремененный сантиментами Митчелл крутил в руках увесистый пистолет, даже не вглядываясь в узоры на поверхности рукояти.
Катарина, выудив из ящика металлическую детальку и такой же пистолет, продемонстрировала принцип их соединения.
– Никуда. У кинетических ускорителей Грачевского нет батарей. Вообще.
В точности повторив движения женщины, Митчелл выглядел неудовлетворенным ответом, ибо единственная дырка, на которую он возлагал большие надежды, тихо щелкнув, теперь была наглухо заделана.
– И… Как тогда оно работает?
Женщина отыскала в недрах ящика прямоугольную бумажную коробочку и извлекла оттуда небольшой металлический цилиндр с заостренным концом.
– Патрон центрального воспламенения. Бронебойный, трассирующий, – претенциозным тоном произнесла она, протянув цилиндрик мужчине. – Содержит одновременно и средство поражения, и запас энергии для произведения выстрела. Воспламенятся самостоятельно без дополнительных энергозатрат.
Покатав цилиндр в ладони, Митч скептически пожал плечами.
– Звучит как магия.
– Тем не менее, это работает. Этой технологии даже больше лет, чем всей Нове. В несколько раз.
Добровольцев для проведения непонятной и плохо продуманной операции набралось даже больше необходимого; во главе процессии быстрым шагом выступал зрелый мужчина с густой черной бородой и кустистыми бровями. Облаченный в такую же форму, как у Катарины, лишь немного уступая в количестве звезд на погонах, он прямым курсом двигался к ней, едва не споткнувшись о нагромождения ящиков.
– Реген, тебя что, примары покусали, что за безумие ты затеваешь… – возбужденно начал он, но тут же умолк, едва женщина успела вскинуть два сведенных вместе пальца.
– Унтер-ланснит Долохов, а я как раз собиралась вас искать. С моим отбытием назначаю вас ответственным за весь пост номер четыре и всех его обитателей. За исключением делегатов от «Примы», разумеется. Теперь, если вы не собираетесь вызваться добровольцем, прошу вас пока что покинуть мой кабинет.
Катарина замолчала, глядя прямо в глаза собеседнику и читая в них безмолвную мольбу, но, печально вздохнув, продолжила:
– Константин, прошу, я уже всё решила. Давай не будем усложнять.
Отобрав из предложенных вариантов восемь человек, командующая отпустила остальных вместе с недовольным Долоховым. Среди переживших путешествие из Времянки, кроме ставшей уже неразлучной троицы, только Дмитрий Баранов горел желанием поучаствовать в очередной авантюре «Сэконды», несмотря на свой почтенный возраст.
Распределив оснащение между людьми, Катарина подробно объясняла, как им пользоваться, раз за разом повторяя и показывая принцип действия. После короткой теоретической части женщина пригласила всех последовать за ней для проведения практического занятия, разумно решив не громить для этого собственный кабинет.
Катарина привела их в полупустое складское помещение и, раздав по десятку патронов, приступила к сооружению мишеней. Она схватила три картонных коробки и, быстро изобразив на них не слишком похожие физиономии пришельцев, выстроила в ряд, водрузив их на коробки побольше. Возмущаться несовершенством технологий Митч начал задолго до первого выстрела: оказалось, загружать продолговатые цилиндры в металлическую кассету, что Катарина почему-то называла магазином, нужно было по одному, и если в рукоятку пистолета могло уместиться семь таковых, то в огромное ружье, на которое он возлагал наибольшие надежды, поместилось всего пять штук. Особенно сильно разочаровала его невозможность вместо пяти больших цилиндров для ружья использовать десять поменьше от пистолета. Митч был готов поспорить, что сумеет запихать их в кассету. Он же вызвался и стрелять первым.
Поймав в перекрестье простого стеклянного прицела карикатурного пришельца, Митч потянул спуск, и ружье с грохотом изрыгнуло вспышку пламени. Пуля улетела в неизвестном направлении, не навредив нарисованному противнику.
– Нет, это вообще никуда не годится. Тяжелое, неудобное, косое, громыхает… Я бы предпочел, чтобы эта технология и дальше оставалась в прошлом. Устаревший мусор.
– Какие мы нежные. Ваш друг, мистер Дориан, вообще ходит с заостренным куском железа, и ничего, не жалуется, – подловила его Катарина.
Оценив замечание, Митч лишь издал несколько сдержанных смешков, освобождая место на огневом рубеже для Алисии. Девушка ухватила увесистый пистолет обеими руками и, направив на цель, уверенно выстрелила.
Несмотря на компактные размеры, пистолет грохотал громче огромного ружья. Оружие вырвалось из рук Алисии и, звонко стукнув ее по лбу, упало на пол.
– Бли-и-ин! – болезненно простонала она, потирая ушибленное место. – У меня, похоже, сломанный…
– Это называется «отдача», – сообщила ей плохие новости Катарина и, словно извиняясь, отвела взгляд в сторону. – И чем оружие легче, тем она сильнее…
– То есть оно всегда так будет?! – с ужасом вскрикнула Алисия. – Я не смогу этим пользоваться!
Галантно обменявшись с девушкой оснащением, Митч вновь занял место у барьера и пригласил присоединиться к нему и остальных, ведь времени мало, а импровизированный противник и после двух выстрелов продолжал корчить рожи.
Обращаться с этим новым-старым оружием оказалось действительно трудно, даже находиться в наполненном грохотом помещении уже воспринималось как подвиг. Спустя десяток минут все нарисованные пришельцы были наконец повержены, но горсти патронов, выделенной Катариной для практики, явно не доставало, чтобы как следует приноровиться к непривычным ощущениям. Сама она призывала беречь патроны и дважды думать перед каждым выстрелом, ведь, в отличие от батарей, найти новые боеприпасы для прототипов в городе не представлялось возможным. На резонное замечание Митча, почему бы им просто не взять лучеметы, даже с учетом сокращенного ресурса батареи позволяющие сделать столько же выстрелов, сколько цилиндров помещалось в «бабахалку», Катарина лишь загадочно предложила повторить этот вопрос после столкновения с реальным противником.
Группа волонтеров присоединилась к немногочисленным стражникам у входа в музей и приступила к невыносимому ожиданию, посему Катарина решила скрасить время короткой, но поучительной историей происхождения прототипов.
Проект альтернативных систем вооружений, предложенный «Сэкондой» еще десять лет назад, но требовавший значительных финансовых вложений, был заблокирован палатой представителей после испытания, аналогичного тому, что женщина устроила на складе. Чиновники, поддерживающие «Приму», сочли идею бесперспективной, а поражающую мощность избыточной, особенно с учетом хорошо зарекомендовавших себя лучевых вариантов. Все апелляции «Сэконды» пропримарская общественность проигнорировала, особенно возмутившись высказываниями о расчете мощности лучевых установок, достаточной для поражения живой силы человеческого происхождения, но не учитывавших возможные отличия потенциальных противников. В отместку позднее «Сэконда» в сенате заблокировала предложение о переводе всей техники на бесконтактный парящий движитель, распалив едва поутихнувшие страсти. И вот, почти целую декаду лет люди «воевали» между собой на политической арене, столь бездарно растрачивая последние утекающие мгновения мира на их родине. Теперь горькие плоды мелочных глупостей успели вкусить обе стороны.
* * *
Клонившееся к закату солнце усыпало пустынные улицы длинными причудливыми тенями от фонарных столбов, деревьев, вывесок и транспарантов. Завывавший в узких переулках ветер словно разыскивал неожиданно пропавших жителей города, с коими он привык играть теплыми осенними вечерами. С момента вторжения прошло немногим более суток.
Или нет.
Временные аномалии, о которых говорила Катарина, так или иначе сделали привычное восприятие времени бессмысленным, тем не менее, отсутствие очередного явления предводителя захватчиков говорило сразу о двух вещах. Первое: срок ответа на ультиматум определенно еще не вышел. Второе: никто по всей видимости так и не соизволил собрать делегацию для переговоров. На упрямых твердолобых примаров, в общем-то, никто и не рассчитывал, а найти более отмороженных представителей «Сэконды», чем ланснит Реген с ее планом камикадзе-атаки, не представлялось возможным. Элемент неожиданности представлялся не разыгранной картой в рукаве сэкондарской темной формы, осталось дождаться только…
Белесая вспышка озарила небеса. Через мгновение до ушей группы долетел перетряхнувший землю грохот. За ним последовали новые вспышки, в ответ на которые во множестве раздались разрозненные душераздирающие вопли. Доселе неподвижный городской пейзаж тут же развеял иллюзорную картину безопасности, придя в хаотическое движение. Закачались ветви деревьев в парке, прогибавшиеся под весом скачущих по ним существ. Не стесняясь компании вооруженных сэкондаров, площадь перед музеем спешно пересекали как уже знакомые многим особи с роскошными «ушами», так и более мелкие, но куда более прыткие монстры.
Катарина хладнокровно держала вскинутые к небу три растопыренных пальца, не удостаивая пришельцев вниманием. Разрушительный гром свидетельствовал, что «Прима» пошла с козырей, а значит, теперь счет времени шел на драгоценные минуты. Пожертвовав парой из них, Катарина убрала руку и как можно громче выкрикнула:
– А теперь – пошли! Стиллет, Баранов, Драгунов – впереди, показывают дорогу. Дориан, Кенд, Лебовский – в хвосте, прикрывают тыл!
Альберт с Митчем расступились, пропуская вперед выпорхнувшую Алисию, тонкий ручеек людей приходил в оживленное движение. Почувствовав на себе внимательный взгляд Катарины и пользуясь последними моментами, Альберт тихо, чтобы не услышали остальные, спросил:
– Думаете, у нас получится?
– Думаю, мы все умрем! – безумно улыбаясь, обнадежила она его. – Но все умирают, вопрос только в том, как. А сегодня отличный день, чтобы умереть!
Кивнув оставшимся позади, Катарина бросилась бегом вперед, давая фору и куда более молодым бойцам. Вспышки рельсовых ускорителей перемежались с криками чудовищ в каком-то подобии неистового хаотического ритма. Поймав его пульсацию, Альберт едва слышно прошептал:
– Так вот ты какая, музыка войны…
План сработал. Практически все многочисленные леденящие вопли раздавались далеко за спиной бодро маршировавших людей. Но на путешествие без приключений никто и не рассчитывал, так что внезапно вынырнувшему из-за угла захватчику не удалось застать врасплох скромное воинство. Едва успел он расправить перепончатые органы, как громогласный выстрел в исполнении Катарины эффектно расправился с существом, разнеся его голову на множество неприглядных ошметков. Выудив взглядом впечатленного ухмыляющегося Митчелла, женщина послала ему загадочное движение бровями и, не сбавляя темпа, побежала дальше.
Следующее столкновение с противником напомнило сэкондарам из Времянки о чудовище, сгинувшем под колесами грузовика. Необычайно уродливый, перекошенный пришелец, хромая и спотыкаясь, медленно брел им навстречу. В отличие от весьма шумных ушастых, этот практически беззвучно кряхтел и булькал, без особого смущения приближаясь к многократно превосходящим его числом неприятелям. Но, к удивлению людей, вместо шквального огня Катарина вновь вскинула три пальца.