Чарльз Адамс
Влияние налогов на становление цивилизации
2. Розеттский камень говорит и рассказывает историю о налогах
Долги по налогам, которыми обложены люди Египта, он [Птолемей V ] простил, в количестве чрезвычайном, но точно не известном.
Розеттский камень, 200 г. до н. э.
После блестящей Итальянской кампании Наполеон решил завоевать Египет. Очень скоро англичане поставили французскую армию в тяжелое положение. Однако французы успели обшарить немало гробниц и отправить во Францию столько древних реликвий, сколько можно было увезти. Когда эти вещи попали в распоряжение высшего общества Европы, родилась египтология.
С обнаружением Розеттского камня домыслы о Древнем Египте уступили место объективному знанию. Камень был найден французским офицером неподалеку от города Розетта в Северном Египте. Наполеон приказал скопировать надписи и отправить копии в Европу.
В 1801 г. французы потерпели поражение в Египте, камень достался англичанам и с тех пор находится в экспозиции Британского музея в Лондоне. Он представляет собой плиту из черного базальта, твердой породы вулканического происхождения. Текст вырезан в трех вариантах: верхняя надпись сделана иероглифами, средняя – демотическим письмом (которое к моменту обнаружения камня тоже давно вышло из употребления), нижняя – древнегреческим письмом. С помощью этой последней надписи удалось расшифровать две первые.
От египтян дошли многочисленные тексты, которые теперь становились понятными и раскрывали реальную картину жизни в Древнем Египте.
Большинству из нас о Розеттском камне рассказывали на первых уроках по географии и древней истории. Этот камень – самая важная находка за всю историю египетской археологии и самый важный памятник в истории Египта. Кому-то пришлось изрядно поработать, чтобы вырезать надписи. Почему текст передан тремя разными письменами? Почему для него использован камень, а не папирус? Если текст был настолько важен, что его вырезали на камне, то почему он воспроизведен еще и по-гречески?
Розеттский камень датируется 196 г. до н. э., т. е. относится к царствованию Птолемея V Эвергета. К тому времени династия Птолемеев правила Египтом более 100 лет. Ее основатель был одним из главных военачальников Александра Великого. После неожиданной смерти Александра полководцы поделили его империю между собой. Птолемей выбрал Египет, объявил себя царем и положил начало династии, которая прекратилась со смертью Клеопатры. В общем и целом Птолемеи были хорошими правителями и старались продолжать основанную фараонами традицию благожелательного деспотизма. Греческое влияние было, конечно, заметным, но на протяжении нескольких поколений Птолемеи вели себя скорее как египтяне, чем как греки.
Ко времени появления Розеттского камня Египет уже больше десятилетия страдал от гражданской войны. Она началась, когда египетская армия возвратилась после успешного восточного похода. Солдаты увидели, что страна задавлена новыми налогами; кроме того, налоговая служба была дополнительно укомплектована въедливыми греками, лучшими мастерами по этой части. Солдатское восстание переросло в гражданскую войну, и ради восстановления порядка от имени Птолемея V, тогда еще мальчика, был провозглашен «мирный манифест». Самой важной его частью стала общая амнистия для всех восставших. Неплательщики налогов и пленные бунтовщики освобождались из заключения, долги по налогам подлежали прощению, отменялись принудительные поборы на содержание флота. Беглецам было обещано возвращение конфискованного имущества. Наконец, вводился такой налоговый иммунитет для храмов и их земель, какой существовал при фараонах. Манифест был смелым ходом, призванным принести мир измученной войною стране, но на деле означал капитуляцию властей перед повстанцами и жречеством.
Розеттский камень – на котором один и тот же текст выбит тремя начертаниями (на древнеегипетском языке иероглифическим и демотическим письмом и в переводе на древнегреческий) – послужил отправной точкой для расшифровки древнеегипетских иероглифов.
Наибольшую выгоду от провозглашенных мер получили жрецы. На торжественном собрании в Мемфисе на Нижнем Ниле они постановили, что благодарность должна быть выбита на «стеле из прочного камня иероглифами и греческими буквами и установлена в каждом… храме рядом с изображением бессмертного царя». Это позволяет нам предположить, что Розеттский камень существовал во многих экземплярах, которые устанавливались в храмах рядом со статуей юного царя. Почему?
Да потому, что налоговые льготы, предложенные в мирной манифесте, открывали для жрецов путь к обогащению. В результате последовательных завоеваний Египта ассирийцами около 700 г. до н. э., персами и, наконец, греками в 330 г. до н. э. храмы утратили налоговый иммунитет. Теперь, после пяти веков правления чужеземцев, этот иммунитет восстанавливался. Храмы получали исключительную возможность приобрести экономическую силу и независимость. Неудивительно поэтому, что в благодарственной надписи особо отмечались необыкновенные налоговые выгоды, дарованные жрецам. Вместе с правом предоставления убежища, которое храмы никогда не теряли, новые права обещали светлое и благополучное будущее. Главным камнем преткновения была склонность царских налоговых агентов к нарушению закона. Тогда (как, впрочем, и сейчас) иметь закон на своей стороне было еще недостаточно для того, чтобы остановить слишком ретивого сотрудника царской налоговой службы. Дабы налоговые агенты не переступали порог храма, у входа в каждый храм была предупредительная греческая надпись: «Да не войдет сюда тот, у кого нет подобающего дела в храме» [20].
Для подкрепления этого запрета Розеттский камень и устанавливался рядом со статуей царя. Если бы возник спор по поводу того, имеет ли налоговый агент право войти в храм, ему можно было предъявить Розеттский камень, и он лично мог убедиться, что вход ему запрещен. Греческий текст камня разъяснял и подкреплял запретительную надпись у входа.
Тот факт, что Розеттский камень – это документ налогового характера, не должен вызывать удивление. Значительная часть всех сохранившихся древних документов – это налоговые сведения того или иного рода. Одна из самых трудных задач историков, изучающих эти материалы, состоит в том, чтобы просеивать массу налоговых данных в надежде найти что-нибудь интересное. Налоговые данные обычно воспринимаются как досадная рутина; но может настать день, когда историки поймут, что в них зафиксирована истинная подоплека цивилизованной жизни. Как людей облагали налогами, кого облагали и что облагали – это сведения, которые сообщают нам об обществе больше, чем что-либо другое. Налоговые привычки характеризуют цивилизацию в такой же мере, в какой привычки сексуального поведения характеризуют личность. Это главные ключи к пониманию того, почему общество ведет себя именно так.
Дарование налогового иммунитета тоже служит ключом к правильному пониманию того, что реально происходило в Египте на рубеже III–II вв. до н. э. Оно может навести на мысль, что у юного царя был мудрый регент, которому хватило ума снизить налоги, чтобы оживить экономику и покончить с гражданской войной; или, допустим, на мысль, что этот регент был исключительно достойным человеком и пожалел задавленных налогами египтян.
Такие предположения, конечно, выдают желаемое за действительное. Правители снижают налоги не для того, чтобы проявить доброту. Удовлетворение краткосрочных потребностей в финансировании и жадность приводят к высокому налогообложению, а для снижения налогов обычно требуется приближение неминуемой катастрофы.
Мирный манифест, упомянутый в тексте Розеттского камня, свидетельствует о том, что чрезмерное налоговое бремя разрушало Египет. Суммарный объем налоговых недоимок должен был достигнуть невыносимого уровня. Массовая конфискация имущества частных лиц оказалась крайне опасной для страны: деревни пустели, поля не обрабатывались, критически важные дамбы и дренажные каналы по берегам Нила не ремонтировались. Наводнения угрожали всему Египту. Освобождение неплательщиков из заключения означало, что тюрьмы были переполнены, а страна отчаянно нуждалась в рабочих руках. Амнистия означала, что в стране было множество беглецов, которые покидали свои дома, чтобы избежать наказания за неуплату налогов. Кратко говоря, дарование налогового иммунитета и налоговой амнистии свидетельствовало о плачевном состоянии Египта и о готовности его правителей пойти на чрезвычайные меры ради прекращения социального и экономического хаоса, вызванного невыносимыми налогами.
К этому периоду относятся многие другие тексты, которые подтверждают нашу интерпретацию. Мы знаем, что царь был завален прошениями налогоплательщиков, умолявших смягчить жестокие требования налоговой службы. Заключенные в тюрьмы налогоплательщики просили помилования, – и не потому, что были невиновны, а потому, что, находясь в заключении, лишались возможности оказывать царю ценные услуги. Например, до нас дошло прошение человека, арестованного налоговой службой в тот момент, когда он был очень нужен в управлении внешних сношений. Под угрозой оказалась даже поставка продовольствия к царскому двору: налоговики арестовали царских крестьян, работавших в сельских угодьях царя. Жрецы просили защиты от незаконных вторжений в храмы.
Наконец, были, на первый взгляд несколько странные, прошения от честных налогоплательщиков с жалобами на то, что налоговые агенты обвиняют их в уклонении от налогов. Египетским налогоплательщикам, естественно, не нравилась такая дискредитация их доброго имени, – даже если ее инициировал недобросовестный налоговый агент. Сейчас мы, пожалуй, просто примем это к сведению. Но даже и у таких случаев есть современный аналог. Человек, обвиненный в налоговых преступлениях, но не признанный виновным, обычно привлекает больше внимания, чем, скажем, осужденный убийца.
За этим потоком прошений последовало циркулярное письмо налоговым агентам, напоминавшее им, что царь и царица требуют справедливого отношения ко всем налогоплательщикам. Упоминание царицы в этом официальном документе свидетельствует о равноправии мужчин и женщин в Египте того времени. Однако по существу распоряжение царя мало что значило. Он возложил на руководителей налоговой службы ответственность за все недополученные налоги. Давление, оказанное на верхушку системы, неизбежно распространилось на налогоплательщика в самом ее низу. Царь оказался в ловушке между пустой казной и бунтом налогоплательщиков. В такой ситуации он одним говорил одно, а другим другое.
По сути, царское послание было эффектным пиар-ходом, и история налогов знает много таких примеров. Как только недовольные налогоплательщики поднимают шум, правительства ради поддержания своей репутации непременно выступают с успокоительными заявлениями. Налогоплательщиков заверяют, что налоговые агенты – по определению честные и достойные люди. Но останутся они такими или нет на самом деле, зависит от того, насколько сильно будет давить на них начальство. Попавший под давление агент обычно очень к нему чувствителен. Правильность этого наблюдения в очередной раз подтвердилась в 1960-х годах, когда Налоговая служба США опубликовала официальное разъяснение, в котором заявляла, что налоговых аудиторов не следует считать людьми, обеспечивающими поступление государственных доходов от имени государства, а следует считать справедливыми беспристрастными судьями. Но почти любой агент скажет вам, что первейшая его обязанность (как это было сказано ему) состоит именно в «обеспечении поступления государственных доходов», – чего, согласно заявлению Налоговой службы, он, по идее, как раз и не должен делать.
Обещать налогоплательщикам одно и приказывать налоговым агентам совершенно другое – именно это и происходило тогда в Египте. Сильнейшее давление на верхушку системы приводило к перемещению давления вниз, чего налоговые власти не могли не знать.
Мирные манифесты, подобные зафиксированному на Розеттском камне, были повторены по меньшей мере трижды в следующем столетии. Успех первого манифеста побудил власти использовать налоговую амнистию как стандартное средство сдерживания гражданских конфликтов. Со временем египетские правители предоставили всем налогоплательщикам внушительный набор гражданских прав.
Ученые пытались установить, что же пошло не так в Египте при Птолемеях, и почему империя, существовавшая свыше трех тысячелетий, просто зачахла и умерла. Ведь когда римляне вторглись в Египет, они не встретили почти никакого сопротивления. Между тем страна не страдала от внешних войн, голода или эпидемий. Дельта Нила оставалась самым богатым сельскохозяйственным регионом мира. Птолемеи в целом были неплохими правителями. По идее, Египет мог бы оказаться для римлян не самым легким, а самым трудным завоеванием.
Некоторые ученые считают, что подобно растениям и животным все цивилизации развиваются в рамках жизненного цикла, и Египет просто умер от старости. Древнегреческий историк Полибий полагал, что гражданская война, ослабившая Египет, была вызвана преобладанием греков во властных структурах. Полибий, возможно, отчасти прав, – но только с тем уточнением, что египтян возмущали не греки как таковые, а греческие методы налогообложения.
Самую убедительную концепцию причин египетского упадка предложил известный русский, а затем американский историк Михаил Ростовцев [21]. В своем итоговом капитальном труде он пришел к выводу, что упадок египетского общества был результатом беззаконий бюрократии, особенно налогового ведомства. Царь не мог пресечь их, поскольку его указы сплошь и рядом игнорировались. Ростовцев считал, что продолжительная и неукротимая тирания сборщиков налогов лишила страну всяких стимулов к активной деятельности. Египетские ремесленники и крестьяне потеряли желание работать, поля пустовали, деловые люди покидали страну, работники сбегали. Твердые деньги уходили, поскольку бушевавшая инфляция съедала капиталы. Страну наводнили грабители, которые нарушали торговлю и приводили население в страх и отчаяние. Передвигаться по Нилу стало так же опасно, как ходить ночью по окраинам Нью-Йорка или Детройта. Ведь воры были не только в налоговом ведомстве – они бродили повсюду.
Трехсотлетнее правление Птолемеев закончилось с победой Октавиана над Марком Антонием и Клеопатрой при Акции в 31 г. до н. э. После недолгой осады Александрии Октавиан вступил в город и установил власть римлян. Мы не знаем, насколько благожелательно жители великого города встретили Октавиана, но можно предположить, что проводили с благодарностью, поскольку он избавил египетский народ от многих притеснений. В последнее столетие существования династии некогда мягкие и благожелательные Птолемеи совершенно утратили контроль над жестокой греческой бюрократией, которая усвоила, «как можно угнетать население без особой опасности для угнетателей» [22]. В этот период упадка трон по очереди занимали безжалостные царицы по имени Клеопатра, которые без колебаний убивали мешавших им братьев, сестер, любовников и даже сыновей [23].
Октавиан, вскоре принявший титул Цезаря Августа, занялся восстановлением египетской экономики. Римская армия взяла на себя функции крупной строительной компании. Солдаты ремонтировали дамбы и чистили каналы, за долгие годы занесенные илом. В итоге Август восстановил благополучие Египта к большой выгоде для себя. Египет стал римской провинцией и житницей [24].
Несомненно, что Августу удалось сильно изменить налоговую систему, поскольку внутренние беспорядки прекратились и Египет стал одной из самых верных и мирных римских провинций [25]. Пример Египта привел иудейский царь Ирод Агриппа, когда обратился к жителям Иерусалима и призвал их не противиться Риму: «Но к чему нам ходить так далеко за примерами мощи Рима, когда мы можем взглянуть на Египет, нашего ближайшего соседа? <…> …Он не восстает против римского правления. А между тем какой повод для восстания доставляет одна только Александрия с ее величиной, ее населением, ее богатством! Город… за один месяц платит Риму больше налогов, чем вы за целый год, и кроме денег посылает еще и зерно, которого хватает на целых четыре месяца…» [26].
Римское правление и налоговая политика в Египте претерпели примерно ту же эволюцию, какая произошла при Птолемеях. Ко времени падения Рима его политика тоже стала порочной: она угнетала и даже порабощала население. Когда в VII в. явилось мусульманское войско, оно заняло Египет без труда, поскольку арабы не только снизили налоги, но и предложили тем, кто примет ислам, полное освобождение от налогов. Этот примечательный исторический эпизод эпохи распада античного мира после падения Рима мы более подробно рассмотрим ниже.
3. Эпоха налогового террора – и неукротимая борьба древних израильтян против налогов
Царь иудейский устрашился угроз Навуходоносора; он купил мир за деньги и принес дань, которую ему приказали заплатить.
Иосиф Флавий. «Иудейские древности» ю 200 г. до н. э.
Единственную дохристианскую культуру, которая дожила до наших дней, создали евреи. История этого народа насчитывает пять тысяч лет, тогда как историю англоязычного народа можно проследить, самое большее, на протяжении двух тысяч лет. Евреи всегда были сравнительно малочисленны, но оказали огромное влияние на развитие цивилизации. Если отвлечься от религиозного аспекта истории евреев, то вся их экономическая и политическая история представляла собой нескончаемую борьбу против жестокого налогообложения.
Налоговую историю евреев можно разделить на три главных периода: Израильское царство, Иудейское царство и период рассеяния. Завершилась она конфискационным налогообложением, которое установил Гитлер в качестве первой меры по решению «еврейского вопроса». Эти чрезвычайные налоги совершенно подорвали экономическое положение евреев в Германии еще до организации лагерей уничтожения.
Начало налоговой истории евреев, по всей видимости, связано с событиями, описанными в Книге Исхода, т. е. с обращением в рабство племен Израиля египтянами после смерти Иосифа, сына Иакова. Мы знаем, что в Египте израильтяне были высокоуважаемой колонией иноземцев и получили значительные привилегии от фараона. Вскоре после смерти Иосифа новый фараон обратил в рабство сыновей Израиля, но в Библии не сказано, как именно он это сделал. Вот что говорится в Книге Исхода: «Сыны Израилевы расплодились и размножились, и возросли и усилились чрезвычайно, и наполнилась ими земля та. И восстал в Египте новый царь, который не знал Иосифа, и сказал народу своему: вот, народ сынов Израилевых многочислен и сильнее нас; перехитрим же его, чтобы он не размножался; иначе, когда случится война, соединится и он с нашими неприятелями, и вооружится против нас, и выйдет из земли [нашей]. И поставили над ним начальников работ, чтобы изнуряли его тяжкими работами. И он построил фараону Пифом и Раамсес, города для запасов» [27].
Еврейский историк Иосиф Флавий, живший в I в. н. э., добавляет к этому рассказу такую деталь: «Так как египтяне были изнежены и недобросовестны в работах, особенно же преданы удовольствиям и легкой наживе, то в результате получилось враждебное с их стороны отношение к евреям, основывавшееся также на чувстве зависти к их благополучию» [28].
В обоих этих сообщениях выделяются два обстоятельства. Во-первых, евреи были преуспевающим и растущим политическим меньшинством; во-вторых, египтяне, контролировавшие политическую систему, положили глаз на богатство евреев. Когда фараон решил поступить с евреями «мудро» (сейчас мы сказали бы «эффективно»), он хотел отнять у евреев богатство и ослабить их растущую силу. Но как он это сделал? Вряд ли можно предположить, что он просто отдал приказ обратить в рабство евреев и в результате они стали рабами. Фараон был верховным гарантом египетских законов, которые считались божественными и не могли произвольно меняться. Ему пришлось бы как-то увязывать порабощение евреев с «надлежащей правовой процедурой» или «природной справедливостью» по египетским стандартам 1700 г. до н. э. Древние законы и традиции следовало строго соблюдать.
По законам того времени человека можно было обратить в рабство, если он являлся преступником, военнопленным, должником или налогоплательщиком, просрочившим платеж [29]. Евреи не были чужестранцами в полном смысле слова, и нет никаких оснований считать, что, будучи лояльными египетскими резидентами, они не платили 20 %-ный налог с урожая и налоги со всего прочего. Если евреев все же поработили, то причиной тому могли быть либо огромный долг государству, либо восстание против фараона. Поскольку евреи существовали как иноземная колония, налогом, возможно, облагалось все сообщество в целом, и ставка налога, видимо, была произвольной. Фараон мог повысить ее настолько, что сумма становилась неподъемной. Восстание против такого налога или просто его неуплата дали бы фараону основание конфисковать собственность евреев и обратить их в рабство. В библейских и других древних текстах налогообложение и налоги чаще всего называются «бременем», а иногда «игом» [30]. Вероятно, именно с помощью налогов фараон поработил евреев и тем подготовил почву для Моисея и исхода.
История знает немало примеров того, как налоги доводили богатый, но непопулярный и политически бесправный класс до полного упадка, эмиграции или восстания. Следовательно, для фараона самый естественный и законный способ «мудро» решить проблему состоял в обложении евреев губительными налогами.
Когда Моисей вывел сынов Израиля из мест их рабства, они вновь поселились в Палестине под общим руководством Иисуса Навина. Каждое племя получило свою территорию, местных правителей и судей, следивших за соблюдением воли правителей. В Книге Судей (17, 6) мы читаем: «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым». Это нужно понимать так, что не было тогда центральных властей, которые единообразно регулировали все действия отдельных лиц и столь же централизованно взимали налоги. Такое общественное устройство просуществовало около 400 лет.
Около 1000 г. до н. э. по просьбе народа была создана центральная власть. Народ желал иметь царя, как того хотели все в те времена. Однако пророк Самуил выдвинул возражения против такой политической системы. Бог не желал, чтобы Его народ имел царя, и повелел Самуилу объявить это людям. Но народ, вопреки воле Бога, все-таки желал иметь царя. Тогда Бог повелел Самуилу объяснить людям, какая жизнь ожидает их при царе – особенно в плане налогов. В Первой Книге Царств наглядно показано, чего следует ждать от царя, умеющего собирать налоги: «Вот какие будут права царя, который будет царствовать над вами: сыновей ваших он возьмет и приставит их к колесницам своим и сделает всадниками своими, и будут они бегать пред колесницами его; и поставит их у себя тысяченачальниками и пятидесятниками, и чтобы они возделывали поля его, и жали хлеб его, и делали ему воинское оружие и колесничный прибор его; и дочерей ваших возьмет, чтоб они составляли масти, варили кушанье и пекли хлебы; и поля ваши и виноградные и масличные сады ваши лучшие возьмет и отдаст слугам своим; и от посевов ваших и из виноградных садов ваших возьмет десятую часть и отдаст евнухам своим и слугам своим; и рабов ваших и рабынь ваших, и юношей ваших лучших, и ослов ваших возьмет и употребит на свои дела; от мелкого скота вашего возьмет десятую часть, и сами вы будете ему рабами» [31]. Однако такая картина жизни под властью царя и его налоговых агентов не произвела впечатления на сынов Израиля. Они по-прежнему просили дать им царя; тогда Бог повелел Самуилу поставить над ними царя и дать им испытать все последствия. Самуил помазал на царство Саула.
По-видимому, сыновья Израиля, жившие за тысячу лет до новой эры, имели много общего с сыновьями западной цивилизации, живущими в конце второго тысячелетия нашей эры. Мы тоже желаем иметь центральную власть, как и сыновья Израиля желали иметь центральную власть в виде царя. Мы тоже имеем большие налоги со всеми вытекающими последствиями.
Самуил не упомянул о худшей части большого налогового сценария – о жестоком наказании для уклоняющихся от налогов. Два поколения спустя Соломон, который наследовал Давиду и первому царю Саулу, ввел такие меры для народа Израиля. С помощью жесточайшего налогообложения он собрал огромные богатства. Иисус, говоря о «Соломоне во всей славе его», видимо, имел в виду придворную роскошь Соломона и его гарем. Иосиф Флавий дает Соломону такую характеристику: «Став среди всех царей самым знаменитым, снискав себе любовь со стороны Предвечного и превосходя умом и богатством всех предшествовавших ему властителей над евреями, Соломон, однако, не остался верен себе вплоть до своей кончины… Сходя с ума по женщинам… царь не только не удовлетворялся одними туземными женщинами, но брал себе в жены множество иностранок…» [32].
Отступничество Соломона, несомненно, объясняется тем, что он имел тысячу жен и наложниц. Как он с ними управлялся, просто уму непостижимо. Но ясно, что ставил он их невысоко. В Книге Экклезиаста (которая приписывается Соломону) сказано, что среди тысячи женщин и одну достойную найти нельзя [33]. Правда, жены могли бы возразить, что Соломон не провел ни с одной из них времени, достаточного для того, чтобы судить справедливо. При таком количестве женщин он мог уделить каждой лишь одну ночь за три года. Его страсть к женщинам была скорее увлечением коллекционера, чем желанием завести очередную любовницу и наперсницу. Но назвать это увлечение платоническим тоже нельзя, поскольку Соломон «необузданно предавался удовлетворению своих половых влечений» [34]. А его чужеземные жены были идолопоклонницами, и в конце концов Соломон тоже стал поклоняться идолам.
Жены и роскошь обходились очень дорого, а оплачивать их был вынужден еврейский народ. В Библии неоднократно упоминается «иго», которое Соломон наложил на него. Поэтому некоторые ученые-библеисты полагают, что нарисованная Самуилом мрачная картина налогообложения была добавлена позже и на самом деле описывает налоговую систему, созданную Соломоном для финансирования дворцовой роскоши и грандиозных проектов [35].
После смерти Соломона ему наследовал его сын Ровоам. Чтобы официально вступить на престол, Ровоам отправился в город Сихем, который еще Иисус Навин избрал местом для встреч вождей племен Израиля. Эти племенные правители хотели узнать, какие впредь будут налоги, просили отменить наложенное Соломоном тяжкое иго и взамен обещали «верно служить» Ровоаму. Мудрые старцы Израиля советовали ему удовлетворить желание людей, быть с ними ласковым, и тогда «они будут твоими рабами на все дни» [36]. Ровоам сказал, что подумает и через три дня даст ответ. Старейшин это несколько озадачило, потому что они не понимали, о чем тут можно думать. Когда Ровоам вновь предстал перед ними, он, ко всеобщему ужасу, заявил, что намерен увеличить налоги, а непокорных будет наказывать не бичами (как было принято при прежних правителях), а «скорпионами» – страшными плетьми с шипами, которые рассекали плоть.
Это было уже чересчур: «Слова царя поразили всех как молния, и сперва все замерли, как будто бы их хотели подвергнуть предварительному испытанию» [37]. Немедленно начался хорошо организованный протест против налогов, который, несомненно, был продуман заранее. Ровоаму объявили, что он не может быть царем и в его владении останется только «храм, который воздвиг отец его» [38]. Более того, разгневанные старейшины заявили, что отныне никто из потомков Давида не будет властвовать над ними. Ровоам не осознал, насколько он разозлил людей. Он послал старшего сборщика налогов при Соломоне с поручением изменить ситуацию и успокоить людей. Однако этого человека не стали слушать и забили камнями до смерти [39], – потому, видимо, что достаточно от него натерпелись при Соломоне. Опасаясь за свою жизнь, Ровоам «немедленно сел на свою колесницу и спасся бегством в Иерусалим» [40], дабы найти убежище в храме, который был ему оставлен.
Ровоам укрепился в Иерусалиме, Израильское царство распалось, а Ровоам сохранил контроль только над сравнительно небольшой областью Иудеи. Будучи маленьким царством, Иудея ради сохранения мира платила дань Израилю и его царям, не принадлежавшим к роду Давида. Эти еврейские царства были буферными государствами между Ассирией и Египтом, т. е. между сверхдержавами того времени. Примерно такое же положение занимала Европа в противостоянии России и Соединенных Штатов. Но если это последнее противостояние было в значительной мере идеологическим, то в 800 г. до н. э. борьба носила чисто экономический характер, а призом победителя была дань.
Еврейские царства старались лавировать между Ассирией и Египтом. Пророки призывали к строгому нейтралитету. Если евреи сохраняли нейтралитет и платили требуемые налоги, они имели шансы выжить. Но любой союз с Египтом или Ассирией грозил гибелью. Страна, взявшаяся за меч, от меча и погибнет. Эта популярная в Древнем Израиле поговорка, несомненно, восходила к пророкам, выступавшим против присоединения к любой из сверхдержав.
Ассирия вскоре возобладала над всеми городами и всеми странами за исключением Египта. Черный Обелиск Салманасара III свидетельствует, что цари Израиля склонялись перед ассирийцами и посылали дань в Ниневию. Но обстановка была отнюдь не безмятежной. Израильтяне восставали, когда только могли. В 750 г. до н. э. они прекратили платить дань, и свирепый ассирийский царь Тиглатпаласар III стремительно выступил из Ниневии, ворвался в Израиль и потребовал тысячу талантов серебра (израильский талант весил 116 фунтов). Подавленные израильтяне смирились и в течение 15 лет выполняли условия ассирийцев. В 734 г. они вновь восстали вместе со всеми другими данниками Ассирийской империи. На этот раз разъяренные ассирийцы разгромили Израиль и увели в плен почти всех жителей. Израиль на время исчез с исторической сцены; лишь крохотный его кусочек сохранился в Самарии. Однако через 10 лет вспыхнуло новое восстание, и ассирийцы осадили Самарию. Город продержался три долгих года, но в 721 г. до н. э. ассирийцы все же ворвались в него и увели в плен всех оставшихся в живых.
На протяжении 25 столетий исчезновение народа царства Израильского оставалось загадкой для евреев и христиан. Исчезнувшие люди стали «потерянными коленами израильскими». Многие ученые эпохи раннего Нового времени из числа так называемых «любителей древности» считали, что от этих потерянных племен произошли американские индейцы. Бытовали всевозможные пророчества о том, что они вернутся и внезапно откроются пути, по которым они придут из Северной страны, где когда-то исчезли. Эти предания в основном уже забыты, но еще остаются несколько религиозных сект, например мормоны, которые в них верят и ждут великий день возвращения потерянных племен.